Выбери меня

Ханна не спала всю ночь. Слова Донны никак не укладывались в голове, всё это больше походило на отвратительную шутку, но на деле являлось кошмаром наяву. Девушка стала разбираться в своём прошлом, некоторые воспоминания позволили ей восстановить некоторые факты, они совпадали с теми, о которых говорила Брук. Но легче от этого не становилось. От нарастающего напряжения стало так душно, что дыхание Кауфманн сбилось. Ей хотелось сбежать от сюда, как можно скорее, но она даже не знала, где находится. Ханна снова доверилась. Её снова обманули. Говорят, что на ошибках учатся, но, кажется, Кауфманн так и не усвоила ни одного урока жизни. Было страшно не только думать о ситуации, но и оставаться здесь. Всю ночь девушка бродила по комнате, смотрела в окно, прислушивалась к звукам и сумела понять, что она здесь не одна. Конечно, ей предоставили охрану. Охрану против неё. Когда сознание Ханны потихоньку просветлилось, она решила, что необходимо обыскать небольшую квартиру. В коридоре было тихо, и Кауфманн быстро вышмыгнула из комнаты. Первая же дверь оказалась открытой, и Ханна решила начать с неё. Минуя страх, рыжая заглянула за массивную дверь и тут же прикрыла её за собой. В небольшом помещении было темно, лишь фонарь с улицы немного освещал его. У окна стоял огромный дубовый стол, заваленный бумагами, рядом небольшой диван и одно кожаное кресло, вдоль стены стоял высокий книжный шкаф. Это был рабочий кабинет. Девушка подошла к столу и осторожно коснулась его поверхности. Здесь стояли рюмки, одна из них с недопитой жидкостью. Ханна поднесла ёмкость к лицу, и в нос тут же ударил запах коньяка. С отвращением поставив рюмку на место, Ханна торопливо начала копаться в бесчисленных бумажках. Ими был усыпан весь стол, забиты его ящики и завален книжный шкаф. На глаза ей попадались только какие-то ненужные отчёты об обычных прививках, будничные доклады военных — ничего интересного. Раздражённо отбросив очередной лист в сторону, Кауфманн потянулась к шкафчику, надеясь найти там что-то интересное. Но он был заперт. Рыжая дёрнула снова, но дверца не поддавалась ей. — Здесь точно есть что-то важное, — нервно прошептала девушка, старательно пытаясь открыть заветный ящик. — Не зря же они его закрыли. — Конечно, не зря. Ханна испуганно отпрянула от шкафчика и попятилась к окну, разглядев в дверях силуэт Зика. Страх быстро отодвинулся на второй план, а на его место пришла пылающая ненависть. — Так и знал, что ты не будешь сидеть на месте, — Йегер старший говорил абсолютно спокойно, проходя в центр комнаты и по пути включая настенную лампу. — Я очень хорошо знаю тебя. — Зато, как оказалось, я тебя совсем не знаю, — злобно фыркнула Кауфманн, но всё же опасливо попятилась назад, врезаясь в широкий подоконник, когда блондин стал медленно приближаться к ней. — Не подходи ко мне! Она предупредительно вытянула руку вперёд и с презрением оглядела мужчину. В ответ он усмехнулся, безмятежно прикрыв глаза, но всё же остановился. — Предатель... — Ханна тяжело опустила руку. Ей хотелось много чего сказать ему, но все это вполне умещалось в одно слово. Он ведь предал не только её... — Раз ты уже знаешь, — он достал ключ из кармана брюк и потянулся им к скважине на шкафчике. — Я могу всё объяснить. — Ну уж постарайся! — девушка не сдержала нервный смешок и тут же судорожно приобняла себя руками, сильнее прижимаясь к подоконнику. Зик достал из запертого ящика увесистую папку, но не торопился отдавать её девушке. Его рука потянулась к бутылке недопитого коньяка и он жестом предложил его Ханне. — Сам пей эти помои, — буркнула она. — Вообще-то это коньяк с двойной дистилляцией, — пожал плечами Йегер и налил себе немного напитка в пустую рюмку. — Подарок марлийского командования, между прочим. — Мне всё равно. Кауфманн показательно отвернулась от мужчины и грустно усмехнулась. Когда-то способность Зика унять любое напряжение повседневными фразами была для неё одним из любимых его качеств, а теперь бесило до дрожи. Ханну отныне раздражало в нём всё: его голос, его взгляды, его речи. Всё стало чужим. Опустошив рюмку, Зик неторопливо открыл папку и всмотрелся в первый документ. — Твой отец придумал по праву гениальную сыворотку, — начал Йегер, листая папку. — Жаль, конечно, что его не сразу признали. Но зато теперь мы можем использовать её в своих целях. — И какие же твои цели? — Наши, — ненавязчиво поправил он. — Я наконец встретился с единокровным братом. У нас, оказывается, много общего. — Эрен, по крайне мере, не такой мудак как ты, — сквозь зубы прошипела Ханна. — Ты его плохо знаешь, — усмехнулся Йегер старший. — А впрочем, это уже неважно. Ты хотела узнать о наших целях? Ознакомься для начала с документами. Он наконец протянул девушке свежую папку и она, усевшись на диван, с нетерпением принялась изучать её. «...Искусственный титан — базовая боевая единица. Обладает повышенной регенерацией на одном уровне с девятью основными титанами. Имеет высокий уровень активности: скорость и ловкость выше среднего. Человек, получивший силу искусственного титана, живёт шесть лет, по окончании которых обязан передать способности другому шифтеру — это главное отличие от титанов Имир. Сила передаётся таким же способом, как и сила девяти титанов.» Кауфманн с шумом захлопнула папку и отшвырнула её на другой край дивана. Спрятав лицо в ладони, девушка шумно вздохнула. Теперь Ханна окончательно осознала, что она — не просто человек. Она — шифтер. Былые мечты заполучить силу титана и получить звание почётного гражданина Марлии теперь казались по-настоящему страшными. Девушка получила силу, но она теперь не приносила ей заветной радости. Жизнь превратилась в никчёмный отрывок, длиною в шесть лет, жалкая пародия на жизнь. Отчаяние снова подкатило к горлу, но Ханне с трудом удалось преодолеть его, чтобы не показывать вновь свои слабости перед Зиком. — Понимаю, — вздохнул он. — Ни черта ты не понимаешь, чудесное дитя, — злобно ответила девушка, прежде, чем успев подумать. — Ты с самого детства шёл по головам, думая только о себе любимом. Тебе плевать было, что из-за тебя страдали близкие люди, ты лишь продолжал строить из чужих слёз лестницу к своим тёмным мечтам. И я стала одной из ступенек. Йегер притих. Эти слова действительно значили для него больше, чем что-либо другое. Слишком правдивые слова. Правдивые, и от того болезненные. Он даже отвечать ничего стал и, молча наполнив ещё одну рюмку алкоголя, осушил её до дна. Ханна с презрением наблюдала за ним, а затем резко отвернулась к большому окну, за которым виднелись тихо покачивающиеся ветки деревьев. — И всё же, каковы ваши цели? — неожиданно тихо спросила рыжая, так и не взглянув на мужчину. Он тихо вздохнул и поудобнее пристроился в кресло напротив дивана. — Я всю жизнь добивался расположения Марлии, чтобы собрать все силы против них, — Зик нервно крутил между пальцев карандаш, удачно подвернувшийся под руку. Видно было, что шифтер волнуется. — В общем, мы с Эреном планируем мирное вымирание народа Имир. Ханна резко вздрогнула, ощущая как сердце пропускает удар, а затем в ужасе замерла, с широко раскрытыми глазами глядя на Зика. Эвтаназия. Вымирание целого народа... Её народа, который и так натерпелся боли за всю свою историю. И в этом ещё и замешан Эрен, идеология которого поначалу была так близка девушке. На миг ей стало неприятно даже от самой себя. Ханна открыла рот в попытке что-то сказать, но, не подобрав нужных слов, снова закрыла его, слово рыба, выброшенная на берег. — Не смотри так на меня, — не выдержав давления, Йегер опустил стеклянный взгляд. — Неужели тебе самой не надоело терпеть то, как относятся к таким, как мы? Оглянись, ты ведь сама живёшь во мраке, — привычно спокойный голос мужчины теперь изредка вздрагивал от нарастающих, но по-прежнему сдержанных, эмоций. — С помощью силы титана-прародителя нужно лишить возможности всех людей, в чьих жилах течёт кровь Имир, иметь потомство. Естественное вымирание эльдийцев — единственное правильное мирное решение без кровопролития. Кауфманн судорожно завертела головой, будто отрицая каждое слово, произнесённое Зиком. Всё это звучало более, чем устрашающе, но если хорошо подумать, то ещё и вполне логично. Девушка нервно усмехнулась, когда внутренний голос перестал сомневаться в абсурдности плана Йегеров. Ведь на самом деле эльдийцы всегда были лишними, неполноценными. Их жизни строились лишь на банальном выживании в жутких условиях. Им не было места в этом мире. Сражаться за права и свободы — гиблое дело, обречённое на провал. — Но отряд воинов, отправленный на Парадиз, не сумел вернуть Прародителя, — задумчиво произнесла Ханна, нервно прикусив указательный палец. — Или ты хочешь сказать, что... — Сила Прародителя у Эрена, — договорил Зик. Кауфманн не удивилась. Она мысленно была готова к такому, поэтому лишь нервно усмехнулась от мысли, что мир чертовски тесен. — Надо же... — девушка устало откинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза. Йегер поднялся с места и осторожно приблизился к Ханне, протянув ей руку. Услышав его шаги, девушка приоткрыла глаза и взглянула на неоднозначный жест мужчины, не решаясь ответить на него. — Так ты с нами? — ненавязчиво спросил он. Кауфманн вновь молча повернула голову в сторону окна, и Зик принял это действие за жёсткий отказ. — Тогда тебе нужно знать кое-что, — его голос вновь стал холодным как сталь. Он потянулся к карману пиджака и, достав оттуда маленькое блестящее украшение, протянул его девушке. — Знакомо? Ханна мгновенно вспыхнула и, оторвавшись от спинки дивана, взяла украшение в руки. — Это... серьга Донны... — её голос предательски дрогнул, когда до сознания дошла жуткая мысль. — Именно, — Йегер качнул головой и мрачно взглянул на то, как дрожащая ладонь девушки отчаянно сжимает злосчастную серьгу. Ханна часто задышала, стараясь сдержать эмоции. Слишком много потерь в её жизни. Слишком много боли. — Осторожно, — Зик заботливо коснулся её руки, заставляя разжать кулак. — Поранишься и ненароком превратишься в титана прямо здесь. Кауфманн вздрогнула и смутно всмотрелась в светлые глаза Йегера сквозь плену прорывающихся слёз. — Мы не успели её спасти. Мне жаль. — Что? — нервный смешок вырвался из уст девушки. — Тебе жаль?! Никогда не поверю в эту чушь. — Придётся поверить, — мужчина бесшумно опустился на диван рядом с Ханной. — Думаешь, мы убиваем всех подряд, без разбора? И при этом стремимся к естественному вымиранию целого народа? Это даже звучит абсурдно. Тем более Донна помогла нам достать сыворотку... За это и поплатилась. Тут уж я не доглядел, должен был успеть, но как всегда опоздал. В его голосе слышалось искреннее сожаление. Зику действительно было неприятно осознавать, что марлийские наёмники успели убрать с пути ставшую опасной для них женщину раньше, чем он мог её спасти. И он знал, что это принесёт боль Ханне. Поэтому сейчас Йегер старший смиренно вслушивался в тихие всхлипы девушки, краем глаза наблюдая, как отчаянно она пытается скрыть слёзы, чтобы он не заметил их. «Гордая, но наивная» — пронеслось в голове блондина. Он всегда знал её такой. Она всегда была такой — Я отвезу тебя в другое место, — тихо начал Зик, с сочувствием взглянув на рыжую. — Там тебя встретит наш человек — Елена. Она просветит тебя во все подробности. Ей можно доверять. Ханна с трудом подняла голову, и тогда Йегер заметил, что её глаза и щёки уже пропитались слезами. Не сдержалась. — Делай, что хочешь, — мрачно ответила она, стирая остатки влаги с лица. Зик не стал возражать и спорить, потому знал — это бесполезно. Не дожидаясь, когда солнце прогреет остывший за ночь воздух, мужчина отвёз Ханну в маленький частный дом на окраине Гетто. Этот дом казался более уютным, нежели штаб-квартира. В небольшом саду, располагавшемся по периметру, благоухала цветущая вишня. Ветер разносил её аромат, и девушка с удовольствием вздохнула его, заполняя болезненную пустоту внутри. Кауфманн холодным взглядом оглядела дом, а затем неуверенно вступила на порог, где её уже ждала высокая девушка с блондинистыми волосами. — Елена, — Зик обратился к девушке в форме марлийского воина. — Эта та самая Ханна. Позаботься о ней, будь добра. — Не сомневайтесь, господин Йегер, — улыбнулась блондинка, переводя взгляд с Зика на новую гостью. — Сделаю всё в лучшем виде. Кауфманн с недоверием посмотрела на Елену, а затем дёрнулась, когда рука Йегера с нежностью коснулась её спины. Любое его прикосновение вызывало воспоминания о прошлом, а вместе с ними и неприятные ощущения после предательства. Блондин понял противоречивые эмоции девушки, поэтому нехотя убрал ладонь и сделал шаг назад. — Чувствуй себя как дома, — проговорил он, глядя в спину Ханны, которая не нашла в себе сил обернуться и взглянуть в некогда родные глаза. — Я скоро вернусь. Она промолчала, но слышала, как позади раздались его отдаляющиеся шаги. Елена с интересом осмотрела рыжую, будто мысленно оценив её. — У Зика прекрасный вкус во всём, я и не сомневалась, — беззаботно пролепетала блондинка, открывая перед Кауфманн двери. Ханна бросила мимолётный, но тяжелый взгляд на свою новую «няньку» и тихо фыркнула. Эта девушка вызывала у неё неоднозначные чувства. — Я не нуждаюсь в твоей заботе, — буркнула рыжая, проходя вглубь дома. — И уж тем более мне нет дела до твоего мнения. На её грубость Елена отреагировала совершенно спокойно, будто была готова к подобному поведению. Она лишь пожала плечами и захлопнула за гостьей массивную дверь. Ханна прошла в комнату, которая, по всей видимости, была гостиной. Большие окна сквозь невесомые занавески пропускали достаточно солнечного света, чтобы создать светлую и уютную атмосферу. На подоконниках стояли ухоженные цветы, на стене висели картины неизвестных художников. Здесь и вправду было довольно-таки мило, если бы не сложившаяся ситуация. Девушка села за круглый стол, который стоял буквально в центре комнаты. Елена неторопливо зашла следом и устроилась напротив рыжеволосой. — Я должна рассказать о всех подробностях нашей операции, — начала блондинка. — Было бы неплохо, — ответила Ханна, нервно перебирая пальцами краешек кружевной скатерти. Елена, не медля, приступила к затяжному рассказу о плане Йегеров. Ханна напрасно пыталась понять каждую его деталь, но не унимающиеся внутри эмоции до сих пор мешали сосредоточиться на важных моментах. То и дело Кауфманн переспрашивала, и Елена терпеливо объясняла снова. Блондинка рассказала и об общих сведениях, и о готовящемся нападении Эрена во время мероприятия, и о фальшивой гибели Зика. Всё это поначалу казалось девушке чем-то немыслимым, страшным, невозможным. Но со временем Елене удалось внушить Ханне, что в этом плане есть весомый смысл, и у самой Кауфманн тоже есть причины поддерживать Йегеров. Или у неё просто нет других причин жить... Выслушав рассказ до конца, Ханна тяжело вздохнула. Зик и Эрен были настолько уверены в том, что она согласиться на их идею, что уже сумели найти ей место в этом плане. Эта мысль оставляла неприятный осадок на душе девушки, но ей действительно ничего не оставалось, кроме как согласиться. Рядом с ней теперь не было никого: ни родителей, ни Донны, ни любимого человека. Ханна потеряла всё, и смысл жизни тоже. Лишь месть могла послужить слабой причиной для того, чтобы прожить последние шесть лет с пользой.