***
Ханна медленно открыла глаза. Первое, что она увидела — серое пасмурное небо, затянутое мрачными тучами. Вместо привычного больничного запаха она почувствовала резкий запах пыли и старья. Рука непроизвольно дёрнулась и тут же нащупала холодную землю. Девушка лежала прямо на земле заброшенного пустыря. Ветер время от времени раздувал её волосы и обжигал кожу. Она хотела встать, но всё нутро болело, словно его медленно сжигали кислотой. Взгляд медленно провожал уплывающие в неизвестность тяжёлые облака. Это всё, на что Ханне хватало сил. Мужчина, возвышаясь над девушкой, с сочувствием посмотрел на неё. В его глазах читалась лишь печаль, а сердце напрасно воевало с собственными чувствами. Зику было тяжело наблюдать за тем, как по его вине страдает любимый им человек. Когда он рассказывал Разведкорпусу, в том числе и Эрену, о секретной марлийской разработке титанической сыворотки, он и подумать не мог, что ему придётся использовать её именно на Ханне. Йегер старший не представлял, что может сделать это неизвестное вещество с хрупким телом Кауфманн. Но выбора не было. Девушка сомкнула веки, потому видеть Зика было неприятно и больно. Она услышала шорох — блондин присел перед ней на корточки. — Ханна, — тихо начал он, касаясь пальцами её ладони. — Я знаю, ты слышишь меня. Мне правда жаль, что всё так получилось. Я виноват, перед тобой. Когда-нибудь ты поймёшь меня, но не простишь. Ты ведь такая упрямая, глупышка, — Зик невесело хмыкнул, переводя взгляд на шприц в его руке. — Прости, что лишил тебя счастья. И позволь мне хотя бы сохранить твою жизнь. Голубые глаза резко распахнулись, натыкаясь на всё то же серое небо. Внутри Ханны царила потерянность. Нет, даже пустота. Всепоглощающая, разъедающая изнутри. Ничего уже не имело смысла, всё в миг обесценилось. Кауфманн не знала, что будет делать Зик. Ханна даже не смотрела на него, потому что ей было наплевать. Что может быть хуже того, что она уже пережила? Йегер старший огляделся. Здесь, вдали от города, не было никого. Только он и Ханна. Заброшенный пустырь был идеальным местом для этого опыта, даже если этот опыт будет удачным, и вспышка на мгновенье озарит пространство, все сочтут это за природную молнию, потому что сегодня даже небо подходящее — пасмурное и хмурое. Но время по-прежнему было дорого, поэтому тратить его на сомнения и размышления было слишком уж глупо. Зик одним движением вонзил иглу под тонкую кожу Ханны. Девушка вздрогнула и с силой зажмурила глаза, когда непонятная жидкость растеклась по венам. Йегер быстро вытащил игру и отбросил шприц, а сам торопливо отбежал на безопасное расстояние. Его взгляд ни на секунду не отрывался от неподвижного тела девушки. Её глаза были безмятежно прикрыты. Грудь, казалось, не шевелилась. Не дышит? Зик из последних сил сдерживался, чтобы не кинуться назад к Ханне. Всё напрасно. Эксперимент провалился. Мужчина снял очки, устало потерев глаза, в которых что-то неприятно зарябило. Затем он снова коротко взглянул на Кауфманн и замер. Её рука, до этого безвольно лежащая вдоль туловища, вдруг сжалась в кулак. Оранжевые искры быстро замигали вокруг неё, а затем яркая короткая вспышка озарила небо. Блондин прикрыл глаза, защищаясь от света, а затем в изумлении посмотрел туда, где недавно находилась его Ханна. Теперь же вместо хрупкой девчонки здесь был двенадцатиметровый монстр. Он, не двигаясь, сидел на коленях опустив тяжёлую голову. Тело титана больше походило на кусок мышц, абсолютно без кожи, медные короткие волосы беспорядочно свисали на его лицо. Гигант источал густой пар, из-за которого Зик не сразу увидел, что за опущенной головой, прямо из шеи титана, виднелось всё то же хрупкое тело. Он быстро добрался до Ханны. Её сердце билось так быстро и сильно, что он услышал его почти сразу. С силой разорвав мышцы, что связывали девушку с телом титана, мужчина оттащил её на безопасное расстояние. Зик заботливо прижал к себе Ханну, наблюдая за тем, как стремительно исчезает плоть гиганта. Всё прошло так, как ему хотелось. Блондин улыбнулся, посмотрев на Кауфманн. Она была без сознания, но точно жива. Его губы невесомо коснулись её горячего лба, оставив там лёгкий поцелуй.***
— Всё прошло более, чем хорошо, — довольно улыбнулся Зик, проводив брата до комнаты их тайной квартиры, которая служила местом их редких встреч. — Она потратила много сил, но скоро полностью восстановится. Йегер младший молча прошёл вглубь комнаты, подходя к кровати, где лежала Ханна. Его зелёные глаза (точнее один глаз) медленно осмотрели тело девушки, остановившись на бледном лице. Эрен не показывал никаких эмоций, кроме холодного равнодушия. Но это лишь снаружи. Глубоко внутри он был рад, что опыт прошёл удачно. Но парень не мог дать ответ на свой вопрос: что его радует больше: то, что он практически получил силу искусственного титана или то, что Ханна выжила? Шатен упорно отогнал от себя эти мысли и присел рядом с постелью на маленький старый стул. — Я здесь ненадолго, — сухо начал он, взглянув на брата, который стоял у двери, оперевшись о стену. — В госпитале могут потерять меня. Поэтому, может её как-нибудь разбудить? У меня мало времени. — Пусть с этим разбирается Брук, — ответил блондин, сложив руки на груди. — Она всё ещё жива? — равнодушно спросил темноволосый, пустым взглядом прожигая дыру в противоположной дыре. — Пока что. Но думаю, недолго осталось, — пожал плечами Зик и потянулся к ручке. — Я позову её. Он открыл дверь, махнул рукой, и почти сразу же в комнату вошла мрачная Донна. На её лице ещё заметнее стали видны возрастные морщинки, в глазах не было света, только болезненная пустота. В руках женщины показался медицинский флакон и ватка, которую она без лишних слов поднесла к носу Ханны. Девушка резко вздрогнула, а потом открыла глаза и часто заморгала, пытаясь прогнать остатки тумана с сознания. Кауфманн испуганно оглянулась: над ней нависала Донна, рядом сидел Эрен, неподалёку стоял Зик. Она не понимала, что происходит. Ей казалось, что всё это — сон, ведь тело тоже не чувствовало уже привычной боли, абсолютно ничего. Незнакомая комната, знакомые лица. Ханна задрожала на грани истерики, разум напрочь отказывался верить в происходящее. Нужно успокоиться. Донна тяжело вздохнула и молча ушла, после того как Йегер младший приказал ей это громкоговорящим взглядом. Девушка боялась даже двигаться и лишь широко раскрытыми глазами проводила Брук до самых дверей. — С возвращением в реальность, — хрипло произнёс шатен. Ханна открыла рот и, жадно вздохнув воздух, пыталась что-то сказать, но пересохшее горло не давало произнести и звука. Эрен понимающе подал ей стакан желанной воды, и рыжая мгновенно осушила его дна. После того, как прохладная жидкость смочила нутро, к девушке наконец вернулась способность говорить. — Что это значит? — неуверенно начала она, испуганно хватаясь за руку рядом сидящего парня. — Эрен..? Зик, стоявший чуть поодаль, нахмурился и на секунду отвёл взгляд в сторону. Он понимал, что Ханна не захочет его видеть после всего, что он сделал ей, но её реакция на его младшего брата удивила Зика и вызвала весьма неприятные эмоции, которые он всё же попытался скрыть. — Как ты себя чувствуешь? — проигнорировав вопрос девушки, ответил зеленоглазый. Его голос, бархатный и размеренный, успокаивающе действовал на Кауфманн. Она сбивчиво выдохнула и ответила: — Нормально, — её взгляд машинально упал на живот. — Даже слишком нормально... Эрен тихо усмехнулся. Зик молча наблюдал за этим. Ему хотелось бы многое сказать Ханне, но он понимал — его слова сейчас не значат для неё ничего. В разговор он не вступал принципиально. Блондин обладал острым умом и высокой коммуникативностью, но не в случае, когда приходится объяснять родному человеку, как собственноручно превратил его в монстра. Даже если она сама когда-то об этом мечтала. Поэтому Зик возложил эту ответственность на младшего брата, который, как ему казалось, относится к таким вещам проще. Йегер старший недолго простоял у стены и вскоре тоже вышел из комнаты, оставляя Эрена и Ханну наедине. — Так... что же произошло? — снова спросила Кауфманн, крепче сжимая руку парня, ведь теперь силы это позволяют. — Чудо, — он как-то наигранно улыбнулся. — Мы нашли лекаря, который помог тебе задержаться на этом свете. Больше не пытайся убить себя. Это глупо. — Я не хотела... — виновато начала рыжая. — Уже неважно, — прервал её Йегер. — Наслаждайся жизнью, ведь она так коротка... Парень улыбнулся так приторно, что улыбка больше походила на злобный оскал, но Ханна не предала этому значения и наивно улыбнулась в ответ. — Откуда ты знаешь Зика? — Можно сказать, что мы старые товарищи, — сухо ответил Эрен. — В общем, сегодня ты побудешь здесь, а завтра Зик заберёт тебя. Девушка прикрыла глаза, шумно вздохнув. Кто угодно, только не Зик. Он стал для неё тем человеком, о котором хочется забыть, напрочь стерев из воспоминаний. Но мужчина снова и снова появляется в её жизни. — До дома я доберусь сама, — уверенно ответила Ханна. — Нет, — отчеканил Эрен. — И не вредничай. Я бы забрал тебя сам, но понимаешь же... Я всё ещё под наблюдением в госпитале. — Так ты сбежал оттуда? —удивлённо встрепенулась рыжая, в миг принимая сидячее положение. — Не сбежал, а ушёл на время, — спокойно проговорил шатен. — Скоро я навсегда покину его, к счастью. Кауфманн опустила голубые глаза, которые тут же наполнились печалью. Эта новость почему-то не радовала её, ведь выписка Эрена означала лишь то, что вскоре он уедет и они уже никогда не увидятся. Девушка вдруг поймала себя на нежеланной мысли: ей не хочется терять связь с этим парнем. — Да, к счастью... — отрешённо произнесла Ханна, задумчиво поджимая губы. — Ладно, мне пора, — зеленоглазый чуть улыбнулся. — Не скучай, рыжик. Девушка смущённым взглядом проводила парня до самых дверей, пока те тихо не закрылись за ним. Она боялась, что после него в палату войдёт Зик, но этого не произошло, и Ханна была рада. Позже ей принесли сытный обед, ответили в ванную комнату, дали сменную одежду и предоставили свободное время, однако из комнаты больше не выпускали. Ночь наступила стремительно, но спать не хотелось совсем. Ханна вымеряла комнату шагами, рассматривала какие-то старые запылившиеся статуэтки на полке, а потом подошла к окну. За стеклом не было видно ничего. Тонкий месяц не освещал улицу, поэтому сквозь кромешную тьму Ханне не удалось разглядеть ровным счётом ничего, кроме силуэта многочисленных деревьев. Мысли снова окутывали сознание. Кауфманн рефлекторно перевела руку на живот и тоскливо понурила голову. Но тут же она вспомнила слова матери, которая всегда говорила ей о том, что не нужно оглядываться в прошлое, ведь его не вернуть. Куда важнее — настоящее, в котором уже прокладывается дорога в будущее. Ханна в страхе замерла, когда за дверью послышались шаги. Кто может наведаться к ней в столь поздний час? Шаги приближались, а девушка уже нервно сжала в руке тяжёлую статуэтку. Двери медленно раскрылись, и в комнату прошмыгнула обеспокоенная Брук. — Донна! — не то удивлённо, не то радостно воскликнула рыжая, убирая статуэтку прочь. — Тише... Женщина мгновенно погасила свечу и потянула Ханну подальше от окна. Девушка сразу заметила, что с Брук что-то не то: слишком уж нервной и беспокойной она казалась. — Что случилось? — спросила Кауфманн, поудобнее усаживаясь на край кровати. Брюнетка неожиданно свалилась на колени, склонившись перед девушкой и с надеждой взглянула на Ханну, которая растерянно моргала, пытаясь понять, что же стряслось. — Ханна, девочка моя, просто послушай меня и поверь, — в её глазах блеснули слёзы, которые Кауфманн увидела даже сквозь мрак. — Тебя обманывают, используют... И в этом виновата я. Я не должна была допустить подобное. Знакомый страх окутал тело девушки, она непонимающе нахмурилась, но перебивать Донну не стала. — Твой отец разработал проект вакцины искусственного титана, он предложил план командованию, но оно отвергло его, обвинив в том, что он в сговоре с островными эльдийцами, а предложенный им проект — это лишь часть их военного плана. Но через почти десять лет Зик Йегер продолжил дело Кауфманна и предложил всю ту же разработку уже новому командованию, которое дало согласие на его исполнение... Твой отец погиб зря, понимаешь? — голос Брук дрожал, и хрипло отзывался эхом о стены. Ханна смотрела сквозь чёрные глаза женщины и уже не сдерживала тихие слёзы. Упоминания о семье, о её прежней жизни причиняли свежую боль. — Зачем ты мне это говоришь? — тихо спросила девушка, когда очередная слеза скатилась по её щеке. — Я была одним из тех, кто тайно занимался этим проектом, — Донна резко опустила голову. — Мы ещё не закончили работу над ним, но меня вынудили выкрасть сыворотку и... её вкололи тебе. — Донна... Сердце Ханны, казалось, замерло и камнем упало вниз. Мозг всё ещё отказывался принимать эту информацию. — В тебе сила искусственного титана, — подтвердила брюнетка, поднимаясь с пола и медленно, с опаской, подходя к окну. — Чёртовы Йегеры... Предатели. Я не знаю их плана, но они явно нацелены на что-то масштабное. И сделали тебя очередной пешкой в своей игре. Донна всмотрелась во тьму за окном. Чей-то силуэт мелькнул у ворот. Она испуганно отошла от окна и взглянула на девушку. Ханна всё также смотрела в одну точку, раскачиваясь словно маятник. Ей не хотелось верить словам женщины, даже если это было правдой. Ужас парализовал тело Кауфманн, и она не могла совладать собой. Истерика уже комом подкатывала к пересохшему горлу, и девушка прикрыла рот рукой, чтобы хоть как-то задержать её. — Эрен и Зик единокровные братья, — Брук снова подошла к Кауфманн, осторожно взяв её лицо в свои ладони. — Они используют тебя, понимаешь? Не верь Йегерам и помни, что у тебя есть нечеловеческая сила. Не дай этим ублюдкам сделать тебя врагом народа. Не доверяй им, Ханна! Прошу тебя... Береги себя. Донна попыталась заглянуть в глаза Ханны, но сквозь пелену собственных слёз и темноту она ничего в них не увидела. Кауфманн лишь судорожно качнула головой, хотя сама ещё не до конца осознавала всё сказанное. Хлопнула входная дверь квартиры. Брук отшатнулась от девушки и, последний раз взглянув на неё, грустно улыбнулась. — Прости меня, Ханна, — хрипло произнесла она, открывая дверь. — И прощай. Ханна тогда не понимала, что видит женщину, заменившую ей мать, последний раз. Ханна ещё не осознала, что теперь не будет прежней.