Я хочу попробовать с тобой всё, хён (18+)

      Дни снова потекли размеренно, моментов, что позволили бы провести время наедине, стало катастрофически мало.       Все попытки макне привлечь внимание Тэ заканчивались крайне неудачно, и даже имели обратный эффект. Хён стал прорву времени проводить со своими друзьями-хваранами. Даже фанаты заметили холодок в их отношениях, не говоря уже о мемберах и менеджерах. Каждый считал своим долгом поинтересоваться о причине их «ссоры», вот только Чонгук и сам её не знал. Сердце рвалось на тысячу клочков после каждого сухого «я устал», «хочу спать», «не сейчас».       Чонгук стал часто ловить вьетнамские флешбеки о прошлом, две тысячи шестнадцатом годе, когда из-за съемок Хваранов они могли не видеться по несколько недель. Одно тогда облегчало ситуацию — не было их первого поцелуя. Или отяжеляло… ведь в те времена, кроме крепкой дружбы их ничего друг перед другом не обременяло. Весь год Чонгук чувствовал себя одиноким и злым, психовал и обижался, дико ревновал. Сейчас же сердце отчаянно болело от мысли, что оно не просто было снова брошенным, но теперь еще и осознанно сильно любящим.       Тур по Америке на время отвлёк всех мемберов от натянутой атмосферы, витающей в общежитии, но к счастью прошёл успешно, и уже к середине апреля они приступили к съемкам Бон Вояжа. Перелет, дорога, задания от стафа — Чонгук не вынимал наушников из ушей, садился позади всех, старался уйти в себя максимально глубоко, чтобы не замечать Тэхена. Взаимно.       В отличие от прошлого сезона, в этот раз Гуку катастрофически не повезло с комнатами, им с Тэхеном выпали диваны в гостиной, к тому же в компании Хоби. Нет! Хоби потрясающий сосед, который словно солнышко вечно разбавлял любой негатив, но всё же не наедине.       Утро третьего дня было отвратным, поскольку с самого рассвета была запланирована огромная развлекательная программа. Тэхен и Хоби еще посапывали, и Чонгук, едва проснувшись, поплёлся в ванную. Утренние процедуры парня немного взбодрили, и даже гудящая боль в голове отступила. Впереди целый день на Гавайях, развлечения и приятная компания хёнов, его отвратному настроению нет места в этом дне. Гук растянул губы в искусственной улыбке и решительно толкнул дверь, нос к носу сталкиваясь с Тэхеном.       Сердце сделало кульбит при взгляде на припухшее сонное лицо, пухлые губы и всклокоченные светлые волосы.       — Гуки, ты всё? — от хёна пахло сонным теплом и молоком с мёдом, как от маленького ребенка. Он стоял, упираясь носками шлёпок в противоположную стену узкого коридора, поэтому казался ниже головы на полторы. Хён миленько обхватывал себя руками, морщась от утренней прохлады. Чонгук по привычке потянулся к сползшей растянутой футболке, оголившей половину плеча, но вдруг одёрнул себя и, развернувшись, попытался протиснуться мимо.       — Гуки? — Тэхен схватил младшего за руку и дернул к себе. — Что-то случилось? Ты какой-то подавленный эти дни…       Чонгук испытующе уставился на хёна, не понимая, издевается ли тот над ним или резко отупел за прошедшие два месяца.       — Последние дни? Последние дни, Тэхен?! Ты серьёзно? — Чонгук старался подавить возмущение в голосе изо всех сил.       Тэхен испуганно выпрямился и заглянул в горящие обидой глаза.       — Что…?       — Если бы ты хоть немного обращал на меня внимание, Тэ, а не бегал на постоянные свиданки к Со Джуну и Мин Хо, то заметил бы, что я подавлен со дня своего выпускного… — глаза заслезились, в носу неистово чесалось, а брови сошлись на переносице в жалостливом изгибе.       Между ними всегда было так: слова говорились честно и в лоб, так поступал Тэхен, так он научил поступать и Чонгука, когда-то.       — Гуки… — Тэ попытался обнять младшего, но Чонгук упёрся в грудь мужчины ладонями, чувствуя себя маленьким капризным ребёнком. Он не понимал, куда делись его обычное спокойствие и собранность, за которые Тэхен иногда и называл его хёном.       — Чонгуки, прости, — старший не оставил попыток обнять, и ожидаемо макне сдался, утопая в родном тепле. Умом было сложно понять, как он обходился без этого целых три месяца. Широкие ладони оглаживали дрожащие плечи и бока, попеременно зарываясь в еще влажные волосы.       Чонгук и не подозревал, что способен на такие девчачьи сопливые истерики, только сейчас через пелену депрессии и усталости почувствовав всё приглушённое отчаяние из-за расставания с человеком, которого сильно любил.       — Мой маленький золотой малыш, Гуки. Прости, пожалуйста, я за своими делами и мыслями совершенно ослеп, не заметил, как это на тебя влияет…       Стараясь успокоить близкого человека, Тэхен сам жутко испугался. Его сердце разрывалось от вида плачущего младшего.       Моменты, когда Чонгук вот так выплескивал свои эмоции, были такими редкими, что каждый раз казались настоящей катастрофой. Рано повзрослевший мальчик, абсолютно замкнутый во времена их знакомства, вдумчивый и сосредоточенный, сейчас был в полнейшем раздрае чувств.       Как же Тэхён умудрился все так запустить, целых три месяца летая в собственных переживаниях о будущем, о них, о Чонгуке… Тэ чуть отстранился, чувствуя как руки младшего судорожно тянут его обратно в объятия, и снова прильнул к любимому телу, уже соединяя их губы.       Поцелуй был мокрым от слёз, но таким долгожданным и сладким, что оба парня завелись с пол оборота. Руки Чонгука никак не могли определиться: держать ли лицо хёна, не позволяя губам размыкаться, или исследовать мягкое подтянутое тело, так чувственно вжимающееся в его.       Тэхен все же разорвал поцелуй и быстро втащил младшего в ванную комнату, запирая дверь на щеколду. Чонгук тихо застонал, наслаждаясь тем, каким властным стал его обыкновенно мягкий и игривый хён, как потемнели его глаза. Черты красивого лица хищно заострились , когда Тэ вжал младшего в стиральную машину и словно голодный зверь вгрызся в бледную шею. Сильные, несмотря на изящность руки, подхватили парня под бедра и рывком посадили на невысокую стиралку. Макне снова простонал и еще больше сократил между ними расстояние, обхватывая ногами стройный торс.       Майка Чонгука полетела на пол, а пухлые губы уже страстно изучали гладкую сладкую кожу на груди и плечах.       — Хён… мой хён… ты же мой? — Гук тихо шептал, обнимая любимого за шею. Голова младшего с чувством стукалась о кафель, когда от страстных прикусываний Чонгук запрокидывал её назад.       — Твой, только твой, — Тэхен снова вернулся к губам, стаскивая дрожащего парня снова на пол, он вжал его в другую, пустующую стену всем телом.       Холодный кафель обжигал обнаженную спину младшего, но это ни в какое сравнение не шло с бедрами хёна, поступательно толкающимися в его, дрожащими словно желе, и руками, блуждающими от лопаток до ягодиц под просторными штанами.       Трение между их телами и мягкая ткань пижамы ничуть не умаляли вниманием эрекцию обоих парней. Чонгук, с алыми от возбуждения щеками, казалось, краснел еще больше, понимая, что это тот самый банальный петтинг. Он вспомнил вдруг все те смущающие рассказы одноклассников семилетней давности. Никогда и ни с кем не встречавшийся Гук был уверен до этого момента, что все прелести подростковой влюбленности для него безнадёжно потеряны.       Ан нет, они, два взрослых парня, зажимались в ванной огромного дома, полного людей. Это было до смешного будоражащим. А еще… Тэхен впервые перешёл границу с ним, и не только, он, также как и Гук, постанывал в поцелуй, также нетерпеливо прижимал младшего к себе, с такой же едва сдерживаемой страстью получал удовольствие от их рваных движений друг об друга. Его член так крепко стоял, что младший чувствовал его своим органом даже через ткань.       В коридоре послышались неустойчивые шаги и дверь в ванную дернулась. Рука Тэ закрыла рот Чонгука, не давая вырваться и звуку, а лисьи чарующие глаза с расширенными до предела зрачками игриво прищурились. Сейчас младший не смог бы разорвать их зрительный контакт, даже если захотел, чувствуя, что хён стал двигаться грубее. Тэхен закусил губу и улыбнулся своей самой развратной улыбкой, его глаза сияли.       — Тэхен, ты там? Давай резче, я пока отолью… — хриплый голос Хоби так близко заставил волосы на затылке шевелиться. Шаги отдалились.       — Мы сможем, Гуки? Резче? Сможешь кончить для меня уже сейчас, малыш? — низкий урчащий голос Тэхена заставил желудок младшего сделать кульбит, а всю оставшуюся кровь отправится прямиком к члену.       «Малыш» сейчас прозвучало для Чонгука отнюдь не нежно. Возбуждение сосредоточилось в пульсирующем, уже болезненно ноющем от трения ткани, органе, а потом взорвалось экстазом. Младший сильнее обвил шею хёна руками, чтобы не сползти на пол, и закрыл глаза, чувствуя, как отключается от сногсшибательного удовольствия.       Над его ухом секундой позже прозвучал плохо приглушённый стон его хёна, такой низкий и прекрасный.       Их первый совместный оргазм — Чонгук был слишком счастливым, тайно выскальзывая из ванной за сменной одеждой. Его футболка была достаточно длинной, чтобы скрыть следы «преступления» от возможных встречных на пути. Второй раз за утро принимать душ он не стал, не желая расставаться с запахом Тэхена на коже, поэтому, тщательно вымыв все порочные следы, просто сменил одежду.       Сбылась, наконец, мечта Чонгука — Тэхен не отходил от него весь отпуск, мягко поглаживая по коленям, волосам, шее, мягко улыбался, ловя взгляд младшего, зажимал его в каждом переулке, целуя так, что колени подгибались, а самообладание прощалось с головой.       Здравый смысл кричал обоим, что надобность разговора не отпала, конфликт не был исчерпан. Они так и не пояснили ситуацию между ними, но здесь, на райских островах, далеко от дома и проблем, не хотелось принимать никаких важных решений, хотелось просто наслаждаться наивным флиртом, сексуальными намёками, зажимками, поцелуями.       Дорвавшийся до тела хёна Чонгук, каждый раз наедине позволял себе заходить чуть дальше, на сантиметр, на мгновение, «случайно» опуская руку на низ мягкого живота хёна, давил на его чувствительные бока совсем рядом с тазовыми косточками, в суматохе и играх вжимался задом в пах Тэхёна. Однако, едва они вернулись в Сеул, как всё снова ухнуло.       — Гуки, прости, — Тэхен спешно собирал небольшую сумку, — я обещал Богому, мы уже очень давно договорились об этой поездке. Это всего четыре дня, малыш… — он запихнул последнюю рубашку и застегнул молнию.       С заискивающим личиком старший заполз на кровать к насупившемуся парню и улёгся под его боком, перекинув через недвижимое тело конечности. Нос Тэ зарылся в изгиб шеи макне, он пах потрясающе — сандалом и ментолом, но ненавязчиво, не перебивая естественный аромат кожи. С закрытыми глазами старший легко провалился в пучину воспоминаний, когда они, вот так же лежа, могли проводить часы напролёт, делясь друг с другом мыслями и секретами, переживаниями и радостями. Воспоминания нахлынули вместе с сонливостью.

flashback       Наигравшись в новую фэнтезийную ммо и пройдя пару десятков квестов всего за выходной, мальчики уже час с лишним валялись на кровати, тесно прижавшись друг к другу боками. Тэхен хихикал, рассказывая о своей первой школьной любви и неловких поцелуях, а Чонгук, повернув голову на подушке, заворожённо рассматривал эмоции, цветущие на красивом лице. Зеленые сухие прядки в каштановых локонах задорно торчали вверх, красиво оттеняя карамельную кожу. Парень был отчаянно похож на волшебную фею.       За последнее время хён, скачущий с диеты на диету, очень похудел в отличие от Гука, не пропускающего ни одного посещения зала. И поэтому рука Тэ, лежащая поверх его, казалась почти невесомой. Чонгук большим пальцем незаметно поглаживал прохладные длинные пальцы, гадая, покраснели уменьшившиеся в объеме щечки из-за его действий или же из-за смущающего рассказа.       — Хён?       Тэхен прервался и перевел взгляд на парня рядом, вопросительно выгибая бровь.       — А ты хорошо целуешься?       Старший глубоко задумался, а затем горделиво кивнул и кокетливо улыбнулся.       — Ну, я хоть и не имею много опыта, но от природы довольно способный.       — А у меня вообще нет никакого опыта, — Чонгук заметил, как рука хёна дрогнула, хотя выражение лица почти не изменилось.       Непонятно почему, но старший никогда не задумывался о том, что его маленький друг, с пелёнок сутками торчащий в агентстве, благополучно пропустил тот период, когда все подростки заводили отношения, влюблялись и переживали первые драмы.       — Ты… никогда даже не влюблялся?       Чонгук оторвал взгляд от лица хёна и мученически взглянул на потолок. Признаваться в таком не круто, но это же хён…       — Ну… да? Я не очень понимаю, что такое влюблённость, на самом деле, — Чонгук врал, ну может… недоговаривал.       Удивления признание друга не вызвало, ведь учитывая сколько времени они проводили друг с другом, тайны и недомолвки почти исключались.       — Ах, ты удивительный, Чонгуки! Пишешь такие песни, твои волшебные каверы, такое чувственное пение. Я бы и не сказал…       — Ты можешь меня научить целоваться, хён? — младший сел и за руку потянул на себя Тэхена, тот тоже принял вертикальное положение и удивленно вгляделся в лицо юноши.       — Чонгуки, если ты переживаешь из-за этого, то не стоит. Время придёт, и ты встретишь… — Тэхен вдруг почувствовал ком в горле, слишком живо представляя, как Чонгук целует какую-нибудь длинноволосую красавицу. Воображение в красках рисовало его прикрытые от наслаждения глаза, мягко двигающиеся губы, сильные руки, обнимающие тонкую талию. — Хотя, наверное, ты прав. К тому времени стоит уже уметь необходимый минимум!       Тэхен покраснел еще сильнее, при этом, не теряя присутствие духа и не задумываясь о природе своего решения.       — Значит так, нужно сесть поближе, — они неловко придвинулись друг к другу, не понимая куда деть длинные ноги. В конце концов, Тэхен плюнул на неловкость и закинул одну на бёдро Гуки, их разделяла теперь лишь жалкая пара сантиметров.       Лицо старшего было еще более красивым с такого расстояния, глаза ярко сияли, а от всего тела веяло жаром. Заворожённый Чонгук теперь точно не смог бы отпрянуть или прекратить все.       — Когда ты хочешь кого-то поцеловать, стоит обозначить этому человеку своё намерение. Так ты оттянешь удовольствие, сохранишь напряжение между вами. Можешь, например, притянуть к себе за шею или талию, и что-нибудь страстно говорить прямо в губы. Важно не касаться их, — Тэхен обхватил шею младшего сзади, фиксируя положение, и приблизился настолько, что все слова, слетающие с губ, оседали на чужих сладкой пеленой.       Тэхен нёс полную пургу. Раньше он никогда так подробно не продумывал методику лучшего поцелуя, просто делал. Но этот, внезапно сымпровизированный тренинг, действительно работал. Сердца парней бились через раз.       — А потом мягко прикасаешься… — Тэ прикрыл глаза от смущения, но целовал всё же нежно и настойчиво, сминая невинные губы.       Первый поцелуй этого волшебного ребенка достался Тэхену, первый поцелуй парня, по которому вздыхают столько девчонок, достался ему. Но это казалось таким правильным!       Младший чувствовал, как в голове поднимается смерч из эмоций, затапливающий постепенно всё тело. Покалывало даже в кончиках пальцев, нашедших пристанище на талии хёна. Едва Тэ впервые язычком облизал его губы, юноша, не контролируя себя, сжал мягкие бока, с удовольствием вслушиваясь в болезненный тихий стон.       Старший продолжил вылизывать пухлые губы, прикусывая их и чуть оттягивая иногда, не задумываясь, что обучение такой страсти, как правило, не требует. Ему безумно нравилось то, что они делали, ни разу в жизни он не чувствовал такого воодушевления от невинной близости.       Старший подтолкнул Чонгука к подушкам, заставив того на них откинуться, а сам лег сверху, возобновляя поцелуй. Теперь уже Гук проявлял несмелую инициативу, сталкиваясь с языком Тэхена, они целовались мокро, однако следующий шаг никак не могли сделать. Тэ немного отстранился, облизываясь. Тело ломило, а в голове было мутно от удовольствия.       — А дальше? — низко прохрипел Чонгук.       От сексуального и такого низкого голоса малыша Тэхен окончательно сорвался и грубо впился в сладкие губки глубоким французским поцелуем. Он с наслаждением вылизывал весь рот младшего изнутри, иногда разрешая Гуки повторять за ним. Сердца дрожали, руки цеплялись друг за друга, им стало невыносимо жарко, а губы и языки сливались в нежном и страстном танце.       Тэхен вздрогнул, выныривая из воспоминаний. Весеннее солнце уже зашло, погрузив комнату в сумерки. Чонгук дремал, прижимая хёна к своей груди. Было так хорошо и уютно, тепло, по-особенному прекрасно.       Утром он уедет на целых четыре дня, и если неделю назад это казалось хорошей идеей, чтобы разобраться в себе и отдохнуть, то теперь перспектива провести хотя бы день вдали от Чонгука вгоняла в отчаяние.       Стараясь двигаться как можно тише, Тэхен поставил будильник на телефоне и натянул на них плед, даже не рассматривая вариант уйти в другую комнату.