Твердыня Notre-Dame их спаяла воедино

      Сегодня последний концерт перед турне по Франции… Однако, событие! Впрочем, у нас каждый день событие, так что к такой круглой дате у нас есть, что вспомнить…       Именно в эту юбилейную дату мне так не хочется снимать костюм Эсмеральды… Да, сознаюсь, мне просто лень… Я сижу с ногами на диванчике, обняв свои колени, как вдруг дверь в мою гримёрку открылась (мне даже не нужно догадываться, кто это. Только у Даниэля есть привилегия входить в мою гримёрку без стука). — А если бы я была голой? — не открывая глаз проворчала я. — Нужно закрываться, да и вообще, у нас вежливые люди, все стучатся, а мне к тебе можно и без стука, даже если на тебе не больше одежды, чем на Еве в Раю. — Не-не, Дан, такой поворот событий прибережём на брачную ночь, дождись, осталось немного. Чувствую, как на плечи ложатся его ладони, такие сильные, тёплые, желанные… Хочется зажмуриться и замурлыкать… — Лу-лу, — послышался надо мной родной глубокий голос (да, мы с Даном перешли на клички), — мама приглашает тебя завтра на обед. — Ну, если она меня приглашает несмотря на то, что я в первый день знакомства пролила чай на скатерть, когда хотела налить ей его в чашку… — Чего ни бывает от волнения? Мама сама очень волновалась. Помнишь, она взяла сахарницу вместо солонки и посластила салат?       Мы оба тихо рассмеялись… — А очки тебе добавились в карму, когда ты буквально ввалилась к нам в квартиру в час ночи. — Да, — усмехнулась я, — было дело… «Одержимый духовник из Собора Парижской Богоматери научил нас, неопытную молодёжь, стольким вещам… Тот, кто заставлял дрожать все французские залы своим знаменитым «Я люблю тебя» («Je t'aime» — отрывок из визита Фролло к Эсмеральде — прим.автора), продолжал играть спектакль за спектаклем, даже не поведя бровью. В то время как мы, напротив, в случае малейшего недомогания, любых неполадок с горлом, легкими, носом, немедленно выпускали вместо себя дублёров… Однако, даже Даниэль, несгибаемый Даниэль, однажды субботним ноябрьским вечером пал жертвой усталости. Он, который всегда выслушивал наши жалобы, он, которым мы так восхищаемся, внезапно сражён жестоким гриппом. Но надо сказать, не поколебал свой статус легенды. Вместо этого он посрамил нас, отыграв два спектакля, несмотря на температуру сорок, без малейшей жалобы… Мутант… «Каждый вечер», как говорят в Квебеке, наш Дан ошеломляет нас точностью и тонкостью своей игры. Полные восхищения, мы наблюдаем за ним из-за кулис…» «Дневник Жюли Зенатти»       В тот ноябрьский вечер Даниэль, войдя в общую гримёрку, не обнял меня по обыкновению и вообще держался особняком. На вопросы, что с ним, он махал рукой, делая вид, что всё в порядке, немного приболел и всё.       Однако во время сцены «Визит Фролло к Эсмеральде» я прекрасно поняла, что у Даниэля сильный жар. Во время борьбы моей героини со священником я ненароком коснулась его лба…       Что же делать? Интересно, он вообще в курсе, сколько у него градусов? Как можно так наплевательски относиться к здоровью? Как можно быть таким безответственным? Я закипаю внутри от невозможности начать очередную репетицию наших семейных разборок прямо сейчас, спектакль всё-таки, а слова так и вертятся на языке… Вот фигура Фролло уже сползает по решётке, а я стою как вкопанная… К реальности меня возвращает прикосновение Люка и тихий шёпот: — Луиз, выходи, что застыла? Твою Эсму с Фролло поклонники и так уже шипперят постоянно! Что делать, пришлось выходить и доигрывать до конца…       После спектакля все обитатели гримёрки стали невольными зрителями всё-таки состоявшейся сцены. Нет, посуду не били, просто… Просто Даниэля, наверное, в первый раз отчитали, как школьника. И кто? Девчонка в два раза младше его! Так что пар выпустили оба друг на друга под довольные улыбки всех присутствующих, и в качестве заключительного аккорда: громко хлопнувшие двери наших гримёрок. Ну не дети ли мы оба?       Дома я не находила себе покоя… Ну надо было быть такой дурой? Надо было чай ему сделать, за лекарствами сбегать, а я… Я начала его отчитывать за безответственное отношение к здоровью, за то, что пришёл с температурой и прочее… Ну что я за человек? Сразу видно, что я совсем не умею общаться с мужчинами… Бедняга, как он там? А Жозеф? От него, как я поняла, Дан и заразился. Из садика болячка пришла… Нет, ну разве так можно? А я тоже хороша… — Мать, куда ты вскочила? — удивилась Сашка, отрывая голову от подушки. — Я к Дану! — Что? — Сашка мгновенно проснулась. — Добродетель всё-таки не выдержала? — Сашка, мы поссорились, а у него температура… — И чего тебе заражаться? Да и вообще, милые бранятся — только тешатся. Завтра помиритесь… Подожди, он с температурой на концерт пришёл? — Да… А я вместо того, чтобы ему помочь, стала отчитывать, что нельзя так к своему здоровью относиться… — тараторила я, лихорадочно забирая всё, что у меня было в аптечке. — Ну бинты-то не надо, — прыснула Сашка, — или у вас уже с рукоприкладством выяснения отношений? — Сашка… — с укором посмотрела я. — Мать, а ты знаешь, который час на минутку? — Мне всё равно, — кричу я уже в дверях, напяливая на себя пальто.       Запасные ключи от квартиры Даниэля я получила ещё неделю назад, так что были все шансы, что никого не разбужу и что меня никто не заметит. Но не тут-то было. Мама Даниэля не спала. Интересно, что она подумала обо мне, одетой в тёплое длинное чёрное пальто поверх пижамы в горошек?.. Впрочем в ту минуту меня это не волновало…       Даниэль уже дремал, когда я прошла к нему в комнату. Я аккуратно положила ему руку на лоб. Вроде, жар сбили… Внезапно он открывает глаза… — Это оптическая иллюзия? Я брежу, да? — Нет, Дан… — Который сейчас час? — Ровно час ночи… — Ты по ночам гуляешь по городу? — Сейчас ты скажешь, что это безответственный поступок, и мы будем квиты, — усмехнулась я. — Но раз ты пришла, домой до утра, по крайней мере, ты не вернёшься, — твёрдо сказал Даниэль, — но чтобы такие ночные гулянки без моего сопровождения были в последний раз!       Что до сих пор не могу до конца принять в Дане, так это менторский тон, но на тот момент я проглотила его шпильку. — Милая, а где же ты будешь спать? — сменил тему мой строгий учитель. — Ты не можешь ночь просидеть в кресле… Я воспринимаю это как приглашение и с ногами залезаю к нему на кровать. — Спи, родной, через час я померяю тебе температуру. За ночь она поднялась один раз, а утром я проснулась и, ещё не до конца раскрыв глаза, услышала голос Даниэля: — У тебя очаровательная пижама, прямо секси! И по тону я поняла, что эта шутка, и, как любая шутка, только наполовину.       Не знаю, сколько мы просидели бы так, предавшись воспоминаниям, но в дверь постучали и нарочито громко, вежливо покашляли. Не выпуская меня из объятий, Даниэль сказал: «Войдите!»       В дверном проёме показалась ушастая голова Гару: " Ребят, наша скромная вечеринка без вас никак не начнётся». — Мы уже идём, — говорю я. Гару лукаво усмехнулся и исчез за дверью. А я нехотя высвобождаюсь из объятий Даниэля.       Наш праздник был весёлым, шумным и таким особенным… Мы благодарны Люку Пламондону, Ришару Коччианте, продюсерам и, конечно, друг другу за всё, что пережили вместе.       И я благодарна твердыне Нотр-Дам, что спаяла нас воедино, что мама с папой снова вместе, что в моей жизни появился мой главный, любимый и дорогой человек. Нотр-Дам, за всё-за всё спасибо!