47 Days to Change (Spin-off)

Никто не был достаточно смел, чтобы заглянуть в эту комнату. Из-за двери доносились жалкие пронзительные звуки стонов и всхлипов, столь громкие, что просачивались через стены. — Гарри, Гарри… Том шептал слова в кожу юноши, собственнически обвиваясь вокруг него, словно змея; их тела двигались в унисон. Пальцы его были холодными, и Гарри невольно вздрагивал от их прикосновений. Том настойчиво погружал свой член в узкий проход своего партнера, тяжело дыша в тандеме с беспомощными вздохами Гарри, что обнимал мужчину сверху него, вокруг него, внутри него. Том был словно опьянён. Эндорфины переполняли его тело, а голова кружилась. Руки Гарри прижимали их тела друг к другу, и Том яростно двигался внутри него. Всякий раз, когда он наклонялся и смаковал стоны Гарри, ощущая сладость, он ещё интенсивнее погружался в сладостные глубины, облизывая рот Гарри, кусая его губы своими острыми зубами. Том был внутри него, но этого было недостаточно. Этого было недостаточно. Он хотел заполнить каждую щель, забраться своим дыханием в каждое отверстие. Возможно, даже пролезть Гарри под кожу, и тогда они перестанут быть «мы»; сольются, наконец, в единое «я». — Не надо, не надо! Гарри беспомощно скулил в одеяло, приоткрыв рот и позволяя струйке слюны стекать вниз по его подбородку. Глаза его закатывались в болезненном удовольствии, а зелёные радужки были практически полностью заполнены чёрным зрачком. Он выглядел, как человек безумный, опьянённый своими физическими ощущениями, приносимыми ему его похитителем. Для Тома это зрелище было восхитительным. Однако болевой шок от толков Тома позволил сознанию юноши проясниться, и тот начал сопротивляться, опираясь ладонями на кровать. Гарри силился вытолкнуть инородный объект из своего тела, но в итоге смог лишь в исступлении опуститься на мягкий матрас. Том застонал, почувствовав спазмы внутренних мышц паникующего Гарри и ещё больше возбудился. Синие вены покрывали крупный член, похороненный внутри податливых шёлковых стен. Жар распространялся повсюду, где незваный гость вступал с ним в контакт. Тело Гарри горело огнём. — Остановись, остановись… Гарри никогда ещё не чувствовал столь мучительной боли. Его пальцы сжали простыни мёртвой хваткой, так, что аж костяшки побелели. Он отчаянно боролся, пытаясь избежать болезненных ощущений. Часть Тома хотела остановиться. Она желала замедлиться, замереть, давая Гарри почувствовать прохладное облегчение его неподвижности. Но всё же большая часть его жаждала увидеть, как его опекун сломается. Жадные багровые глаза рассматривали покрасневшую кожу Гарри, его истерзанные розовые соски, сочащийся смазкой член. Гарри Поттер, ребёнок-солдат, создавал идеальную картину Мальчика-Который-Выжил-Чтобы-Быть-Оттраханным. Несмотря на боль, ноги его были жадно раздвинуты, лодыжки обхватывали поясницу Тома. Припухшие губы извергали беззвучные мольбы, тёмно-зелёные глаза закатывались в смеси боли и наслаждения. Гарри теперь был шлюхой. Том злорадно улыбнулся. И он был его шлюхой. Гарри наконец-то удалось выбраться из-под горячего тела Тёмного Лорда. Он с жадностью сделал глоток прохладного воздуха, испытывая невероятное облегчение. ...Но длилось оно лишь мгновение. Подобно дьяволу, утягивающему грешника в преисподнюю, Том жёстко потянул любовника назад, насильно насаживая того обратно на возбуждённый член. Гарри запрокинул голову; с его губ сорвался отчаянный стон. Казалось, его снова затянуло в адское пламя, волны боли и удовольствия пронизывали всё тело. Красивый мужчина использовал свой возбуждённый член, словно оружие, безжалостно вонзая его в чужое тело. Том двигался столь резко и жёстко, что внутренние стенки Гарри горели, будто огнём. Ещё немного, и Гарри бы потерял сознание. — Ах! Я не хочу... Том... Остановись! Он сопротивлялся, пока его не поглотило удовольствие, а разум не заволокло пеленой кайфа. Вкус запретного плода был слишком сладок. Странный трепет, охвативший Гарри, пугал его самого. — Я люблю тебя, Гарри. Глаза Тома налились кровью. Не обращая никакого внимания на сопротивление Спасителя, он сомкнул руки вокруг шеи Гарри. Том стиснул пальцы в момент, когда его собственные движения внутри тела юноши ускорились. Горло Гарри словно сковали цепями, нехватка кислорода была мучительной. Но несмотря на то, что Том действовал жёстко и даже жестоко, это всё же возбуждало Гарри. Тело его задрожало, а мышцы напряглись. В ответ Тёмный Лорд застонал и прижался грудью к спине Спасителя, покрывая поцелуями его дрожащие плечи. Секс был лишь имитацией любви. Но порой любовь не имеет иной подпитки, и тогда секс может стать лучшим решением. Том знал, что это неправильно и тщетно, но не мог найти иного выхода. Он был словно путник, пытавшийся утолить жажду морской водой. Из-за соли жажда становилась лишь сильнее, и тот был вынужден вновь пить. Цикл, обречённый повторяться до тех пор, пока несчастный не умрёт от жажды на берегу синего моря. Жалкий, несчастливый конец. Удовольствие накапливалось постепенно, капля за каплей, словно волна. В конце концов, оно накрыло их с головой. Глаза дьявола горели адским огнём в момент, когда руки его крепко схватили юношу за плечи; юношу, что был безжалостно вдавлен в кровать его телом. Том не преминул укусить молодого человека в нежную шею. Словно зверь, он погрузился как можно глубже в тело своего партнёра, изливая семя внутрь. Самые уязвимые внутренности Гарри подверглись серьёзной стимуляции. Спаситель открыл рот, чтобы застонать, но смесь боли и удовольствия затмила его разум, и он не смог выдавить ни звука. Дрожа всем телом, он шире раздвинул ноги, не в силах свести их. Так горячо, так больно. Гарри шмыгнул носом, почувствовав поцелуй на своей спине и зажмурился. И это называлось любовью? *** Неважно, маггл или волшебник. Вероятно, они бы одинаково описали «сцену четырёх часов утра». На горизонте задребезжал рассвет. Было четыре утра, и солнце только что просочилось сквозь плотные слои облаков. Луна ещё не померкла полностью, но уже поблёкла, превратилась в слабую тень. Занавески в комнате были задёрнуты, и свет пока не проникал сквозь них. Гарри проснулся. По его ощущениям, он проспал вечность. Он протёр глаза, и те заслезились. Постепенно его взгляд прояснился, и он узрел прекрасного Тома Риддла. Они лежали в крайне интимной позе, обнимаясь во сне так свято и прекрасно, словно переплетённые шеи лебедей. Но с другой стороны, между ними не было и дюйма: их конечности сплелись до неприличия, будто спаривающиеся змеи. Юноша посмотрел на Тома, ощущая тепло чужого тела. Вглядевшись в изящные черты лица дьявола, он узрел истинный цвет его глаз. Даже сумрак не в силах был скрыть этот багрянец. Гарри погрузился глубже в объятия дьявола. Положив голову любовнику на грудь, он прикрыл глаза. Пожалуй... ещё немного отдыха ему не помешает. *** Когда рассвет пробивается сквозь ночь, тогда с лучами солнца возрождается надежда.