«Quiet when I’m coming home and I’m on my own. And I could lie say I like it like that, like it like that» Billie Eilish «when the party’s over», 2018
Когда на улице начал накрапывать мелкий дождь, Эри поняла, что пора уходить. Она знала, что весенние дожди непредсказуемы, и крохотные капли, что беззвучно сыпались с неба, могли уже через десять минут превратиться в шумный ливень. Она выскочила из магазина, держа подмышкой огромный квадратный холст на подрамнике. Пару секунд потопталась на пороге, а потом, поправив холщовую сумку через плечо, нырнула в желтый свет фонарей, которые освещали узкую улочку. Девушка шла быстро, пряча лицо за ладошкой, потому что капли дождя попадали в глаза, а зайти в транспорт с растекшейся по щекам тушью совсем не хотелось. К тому времени, как Эри добежала до основной улицы, дождь усилился. Все, как она и предсказывала. Но в любом случае, ей нужно было попасть домой, и она быстро сообразила, что делать. Новенький холст был запечатан в полиэтиленовую пленку, а это значит, что вода не принесет ему вреда. Улыбнувшись, девушка представила, как глупо будет выглядеть, но в итоге обхватила холст и на полусогнутых руках подняла его прямо над своей головой, тем самым надежно защитив себя от ливня. До подземки она добралась за считанные минуты, и, хотя за это время кеды на ее ногах вымокли насквозь, ни макияжа, ни волос дождь коснуться не успел. Отряхнув с пленки на холсте крупные капли, Эри снова взяла его под руку и направилась вглубь перехода. Больше всего в этом городе она не любила метро, но была вынуждена пользоваться им, потому что это самый удобный способ добраться до дома. Как и всегда в дождливую погоду, вагоны были забиты под завязку, так что на девушку с громоздким холстом все бросали раздраженные взгляды. Стараясь не обращать на это внимания, Эри втиснулась в толпу, одной рукой придерживая полотно, а другой прижимая к себе сумку. Достать наушники в такой давке не представлялось возможным, и она просто прикрыла глаза, попытавшись абстрагироваться от окружающего ее шума. Ей было, о чем поразмышлять по пути домой, поэтому девушка сосредоточилась на мысли о том, что до экзаменов в Академии осталось совсем немного – буквально пару месяцев. Ей стоило уже сейчас начинать продумывать идею того, что она будет сдавать на живопись, и полдела уже сделано – чистый холст куплен. Без музыки девушке тяжело было зацепиться за мысли и вырисовать хоть какую-то картину. Обычно Эри всегда рисовала, вдохновляясь звуками музыки. Она словно бы могла видеть ее, чувствовать, и это давало ей возможность перенести все те краски и образы из воображения на полотно. Эри была влюблена в искусство. В то, как можно выразить свои мысли через цвет и форму – это буквально завораживало ее. Она все еще не могла конкретно определиться с тематикой своей будущей картины, но точно знала, что это будет нечто особенное, совсем отличающееся от того, что рисовала раньше. И от самого предвкушения, что она вновь будет перекладывать свои чувства на холст, Эри замирала. Девушка задумалась так сильно, что едва не проехала свою остановку. Буквально за мгновение выскочив из душного вагона, она услышала, как за спиной захлопнулись двери поезда, и осталась почти одна на платформе. Эри жила на не особо популярной станции (специально выбирала место с меньшим количеством людей), поэтому даже в час-пик здесь практически никого не было. Перехватив поудобнее свой холст, она двинулась к выходу, а затем вынырнула из подземки в вечерние апрельские сумерки. В нос сразу ударил запах мокрого асфальта, под ногами хлюпали лужи, а в них отражался размытый свет уличных фонарей. Однако после дождя стало гораздо прохладнее, и девушка торопилась скорее прийти домой, ведь ее мокрые кеды не предвещали ничего хорошего. Эри жила в старой многоэтажке, где большую часть квартир занимали пожилые люди. Потолки там были высокие, а стены толстые и холодные, но огромные окна стоили того, чтобы снимать квартиру именно в этом доме. Эри любила тишину и предпочитала обществу одиночество, поэтому здесь ее все устраивало – район был спокойным, а соседи никогда не шумели. Идеальное место для того, чтобы обрести и удерживать вдохновение. На пороге девушку встретил ее единственный на тот момент друг – черно-белый кот с красивыми глазами цвета янтаря. Эри подобрала его у подъезда сразу после того, как переехала сюда, и не знала, что с ним случилось, ведь большая часть левого уха отсутствовала. Девушка долго выхаживала котенка, и сразу назвала его Винсентом – в честь всем известного художника Винсента Ван Гога. Клацнув выключателем в коридоре, Эри скинула с ног вымокшую обувь и, бросив сумку на тумбе у двери, затащила холст в гостиную. Хоть это место и трудно было назвать таковым – всюду были разбросаны кисти, полотна, пустые тюбики из-под краски, а в самом центре комнаты, напротив окна громоздился старый мольберт из темного дерева – оно все же было гостиной, ведь в углу стоял диван и пара кресел, окружающих маленький журнальный столик. Часы показывали начало девятого, и только в этот момент девушка осознала, как сильно проголодалась. В любом случае, Эри не собиралась сейчас браться за рисование, поэтому отправилась на кухню в надежде найти что-нибудь съестное в холодильнике. Девушка съехала от родителей летом перед поступлением в Академию, но лишь переселилась в другой район – она бы ни за что не захотела переезжать в другой город на учебу. Практически каждые выходные Эри наведывалась в гости к семье, а там мама обязательно вручала ей огромную сумку с продуктами. Так что девушке не приходилось тратить время на готовку, она ее и так с самого детства терпеть не могла. Да и вообще она иногда и поесть не успевала. По квартире разносились звуки музыки, Эри всегда включала что-нибудь на заднем плане, чтобы не было так одиноко. К огромному сожалению, в холодильнике оказалось печально пусто. Уже расстроившись, Эри заглянула в морозилку, и к величайшему облегчению обнаружила там несколько блинчиков с творогом. Быстро разогрев их на сковородке, она поужинала, а затем выпила чай с невкусными мятными леденцами. Посидела на кухне еще немного, наблюдая за тем, как капли дождя скатывались по оконному стеклу, на коленях мурлыкал Винсент, и на душе было как-то волнительно, будто перед каким-то важным событием. Эри часто испытывала такое, будто бы ощущая, что скоро должно произойти нечто важное. И зачастую происходило, как ни странно. Она дослушала до конца еще одну песню, а потом сложила в раковину грязную посуду и выключила на кухне свет. В квартире было как-то непривычно холодно, поэтому, когда Эри после душа отправилась в постель, она долго не могла согреться под тяжелым одеялом. Девушка глядела в потолок, едва заметно дрожа, и думала о том, что предстоит сделать завтра. Занятия в Академии начинались рано, и заканчивались около двух часов дня, поэтому завтра свободного времени у нее было предостаточно. «После пар решу, чем заняться» - эта мысль была последней перед тем, как Эри провалилась наконец в сон. За окном все продолжал стучать дождь, а под боком тихо сопел черно-белый кот.***
День после дождливого четверга выдался тихим и солнечным. Тепло быстро высушивало вчерашние лужи, а мягкие желтые лучи согревали утренних прохожих, заставляя улыбнуться даже тех, кто проснулся не в духе. Эри чуть ли не в припрыжку двигалась по улице, придерживая рукой сумку и щурясь от солнца. На ней было легкое пальто горчичного цвета, джинсовый сарафан сверху на рубашку, и любимые кеды (они успели высохнуть за ночь), а волосы она сегодня не стала собирать. Настроение было как нельзя лучше, и со вчерашнего вечера ощущение непонятного волнения не покинуло ее, поэтому девушка была в ожидании чего-то особенного. После занятий она вышла в парк Академии, прихватив с собой черничный чай и пачку дешевого печенья. Держа в руках картонный стаканчик, Эри опустилась на скамейку в глубине парка, и воткнула наушники в уши. Мысли сразу наполнились любимыми песнями, и девушка погрузилась в свои размышления. Она обводила взглядом окружающее пространство, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что могло стать ее вдохновением. Да, Эри всегда искала музу в мелочах. Ее могло вдохновить что угодно, любой человек, или взгляд, или короткий разговор, да даже узор трещин на тротуаре – в буквальном смысле все. Когда чай был выпит, девушка решительно поднялась с места, засунув телефон в карман, и двинулась в противоположную от ворот парка сторону. Она направлялась к корпусу, в котором учились музыканты и танцоры. Она была там всего пару раз, но именно сегодня что-то невидимое потянуло ее туда, и с каждым шагом то маленькое чувство волнения начинало разрастаться. Это было приятное тепло и внутренняя дрожь, которые заставляли Эри идти вперед, а не то неприятное судорожное ощущение в животе, что обычно преследует перед чем-то плохим. К ее удивлению, в холле девушку пропустили без лишних вопросов, поэтому она прошлась по паре этажей, и остановилась у окна на третьем. В коридорах было пусто – еще шла пара, поэтому Эри решила дождаться звонка, а пока достала свой любимый альбом и сточенный, видавший виды карандаш. На одной из страниц оставался незаконченный эскиз, и пока было время, она дорабатывала детали, которых не хватало. Как и всегда, девушка полностью погрузилась в работу. Она сидела на широком подоконнике, держа на коленях альбом, и наносила на бумагу все новые и новые штрихи. Эри даже не заметила, как окончилась пара, и из аудиторий на этаже повалили студенты, которые наверняка направлялись в столовую. Девушка перевернула страницу, встретив взглядом чистый лист, а обвела глазами проходящих мимо людей. Некоторые останавливались в коридоре, разговаривали с кем-то, улыбались и что-то увлеченно рассказывали. Именно такие лица привлекали внимание художницы. Она быстро заполнила страницу разномастными набросками, что выражали самые разные эмоции – вот улыбающаяся девушка с короткой стрижкой, вот парень со странной прической и очень вытянутым лицом, а здесь старая преподавательница в круглых очках. Эри снова перевернула лист, и как только она подняла голову, взгляд ее наткнулся на одного из множества людей. Шагах в пяти от нее, прислонившись плечом к стене, стоял высокий брюнет с длинными темными волосами. Он разговаривал с каким-то парнем, но уже его лица девушка не видела – он стоял спиной к ней. Рука Эри двигалась словно сама по себе, запечатлевая на бумаге все черты увиденного ею студента. Точеный нос, острый подбородок, темные брови, низко нависающие над глазами, которые были похожи на два хрустальных осколка, настолько они казались колючими и холодными. За спиной у него был черный чехол, по форме точно напоминавший гитару. Девушка никак не могла отвести от незнакомца взгляда, даже после того, как завершила рисовать его портрет. А он словно бы и не замечал, как пристально за ним наблюдают, и вряд ли заметил бы: спустя буквально минуту к нему подошла стройная блондинка и повисла на его шее, а до ушей Эри донесся ее приторный кокетливый смех. Черноволосый парень обхватил подошедшую девушку за талию, и явно поцеловал, хоть художнице и не было этого видно. Она в итоге отвела взгляд, шумно выдохнув и заправив за ухо прядь крашеных волос. Чувство волнения на какие-то секунды переполнило ее, а потом резко стихло, как будто собиравшийся шторм вдруг рассеялся. Эри захлопнула альбом и соскочила с подоконника, стараясь больше не смотреть в сторону длинноволосого парня. Она подобрала свою сумку и поспешила к лестнице так, словно резко вспомнила, что оставила дома включенный утюг. У самых ступенек девушка развернулась и еще раз окинула взглядом коридор – зацепившего ее незнакомца там уже не было. Сразу после того, как Эри покинула Академию, она отправилась к родителям. Почему-то захотелось именно сегодня зайти домой, и в итоге девушка осталась там ночевать. В этом месяце ее отец снова поехал заграницу на заработки, а мама была дома одна, так что Эри старалась навещать ее почаще. Она любила их с мамой долгие разговоры на кухне, любила пить с нею чай и рассказывать все-все, что происходило в жизни. Мать девушки была художнице лучшей подругой всю ее осознанную жизнь, поэтому Эри привыкла ничего от нее не таить. И это именно она дала девушке это прозвище – Эри. Это не было ее настоящим именем. Мама прочла книгу Харуки Мураками «1Q84», и одну из героинь коротко звали Эри. Она говорила дочке, что та такая же «не от мира сего», и это прозвище так приклеилось к художнице, что все к этому привыкли и всегда так ее называли. И Эри привыкла. Иногда ей казалось, что она вовсе забыла свое настоящее имя. Уже когда она лежала на кровати в своей прежней комнате, освещенной торшером у изголовья, девушка почувствовала, что что-то упустила. Ведь сегодняшнее волнение, которое она посчитала утихшим, вскоре вновь настигло ее. Значит, что еще не произошло то важное, что должно было. Но что это могло быть? Эри глядела в одну точку и напряженно думала, прислушиваясь к своему шестому чувству, а потом, словно испуганная, вскочила с постели. В полутьме она нашарила сумку и выудила оттуда потрепанный альбом. Перелистнула несколько страниц и остановилась на той самой, где был портрет загадочного незнакомца. Ее тут же осенило, глаза загорелись, словно кто-то щелкнул выключателем. - Черт… - выдохнула Эри, и почему-то не сдержала нервной улыбки, что коротко коснулась ее губ. Она разглядывала собственный рисунок, изучая лицо изображенного на бумаге человека, будто пыталась найти что-то особенное. И сейчас Эри убедилась в том, что именно зацепило ее в этом парне. Он вовсе не был незнакомцем – она встречала его в своих снах далеко не один раз.