«He is observing the chaos, taking in the lack of raw humanity It's as if the entire world's fallen in love with their insanity» Disturbed «The Vengeful One», 2015
Уже второй раз за это утро Яна разбудил телефонный звонок. Смартфон разрывался, лежа на полу у кровати, и парень протянул руку, чтобы выключить его, даже не глядя на имя контакта. Он перевернулся на спину, раздраженно вздохнув. Сон окончательно развеялся, и будет бессмысленно лежать в ожидании того, что он вернется. Этой ночью Ян не спал почти до самого рассвета, поэтому собирался выспаться днем: все равно занятия в Академии начинались в три. Но теперь спать уже не хотелось, хотя сам парень вовсе не чувствовал себя отдохнувшим. Было уже около девяти утра, и солнце поднялось высоко, но в комнате все равно царил полумрак. Полоска желтого света пробивалась лишь сквозь маленький проем между тяжелыми шторами глубокого синего цвета, и только благодаря ему можно было разглядеть хотя бы очертания того, что находилось в помещении. Заваленный разной всячиной стол в углу, перед ним стул, на спинке которого висели джинсы и еще какая-то одежда; заполненный доверху книжный шкаф у противоположной стены, рядом с ним старое скрипучее кресло, к которому был прислонен чехол с гитарой. И кровать в центре комнаты – старая, с кованной спинкой – она будто бы придавала комнате какое-то чувство вдохновленной ностальгии. Ян не имел более желания лежать и молча смотреть в потолок, а из-за раздражения от телефонных звонков очень сильно хотелось закурить. Он сбросил с себя одеяло, надел висевшие на стуле джинсы и мятую черную футболку, сунул в зубы сигарету из пачки и, прихватив с собой телефон, покинул комнату. Парень прошел через маленькую гостиную, а затем вышел из кухни на балкон. От того, что глаза еще не привыкли к свету, Яну показалось, будто солнце светит сегодня особенно ярко, так что с минуту он раздраженно щурился. Хоть апрель уже подходил к концу, по утрам воздух еще дышал холодом. Кожа невольно покрылась мурашками, но от этого освежающего ветра парень сумел окончательно проснуться. Он щелкнул зажигалкой, и маленький язычок пламени зажег сигарету. Ян затянулся с таким облегчением, будто ждал этого момента всю жизнь. Он знал, от кого были те звонки, но не стал перезванивать сразу – сначала покурить и успокоиться, а потом разбираться с проблемами. Поэтому, как только окурок отправился в жестяную банку на полу, Ян наконец вытащила из кармана смартфон и разблокировал экран. Два пропущенных звонка от Златы, и в добавок ко всему сообщение от нее, присланное минуту назад. «Я убью тебя, если ты до сих пор спишь. Перезвони мне!!!» Вполне в ее стиле, и Ян уже успел перебрать сотню разных вариантов того, почему Злата может с самого утра донимать его. Он набрал номер, и на той стороне ответили почти мгновенно. - Я уж думала, что не дождусь! – слету накинулась на него девушка. - И тебе доброе утро, любимая, - парень сделал акцент на последнем слове, будто хотел иронично выделить его. – Что уже стряслось? - Что-что, тебе стоит наконец определиться с названием группы. Вы прошли на кастинге, - эта фраза была сопровождена неопределенным то ли визгом, то ли победным смехом по ту сторону телефона. - Да ладно, гонишь что ли? – Ян вскинул брови, нервно улыбнувшись, а потом зашел обратно на кухню и плюхнулся на один из стульев. – Я не думал, что так быстро скажут результаты. - Ты думаешь, я бы стала тебе врать? – Злата рассмеялась, и откуда-то издалека послышался чей-то еще голос. – Короче, встречаемся сегодня вечером, надо же отпраздновать. Ммм… Часов в девять. И бери свою гитару, я организую вам с Леоном концерт в баре. - Окей, я тебя понял. В девять в баре, - парень кивнул сам себе и еще раз улыбнулся, постукивая пальцами по поверхности стола. – Тогда до встречи. - Пока-пока. Люблю тебя! – Злата отключилась за секунду до того, как Ян успел что-то ответить. Сейчас он сидел, глядя в экран телефона и как-то глупо улыбаясь. Черт возьми, они прошли! Все то, что он делал на протяжении трех лет не было даром, и теперь главная мечта его жизни близка к своему исполнению. Единственной проблемой оставалось решить, какое название дать группе, потому что споры об этом так и не привели ни к чему толковому. Ян тогда был ужасно зол из-за этого, поэтому сказал, что сам придумает название, раз уж никто не может с этим разобраться. Наверное, о том споре все уже давно забыли, но Ян все никак не мог прийти к какому-то адекватному решению. И чем больше он думал, тем больше мыслей ускользало прочь.***
В баре, как и всегда в пятницу было не протолкнуться. Душно, темно и тесно – Ян не особо любил подобные места, но хотя бы на сцене он мог вздохнуть спокойно. Когда он вошел в двери этого заведения, на пороге его встретила Злата и поприветствовала своим поцелуем с привкусом арбузной жвачки. Сегодня она прямо-таки сияла от радости, а вот Леон, которого он увидел уже у барной стойки, был слишком угрюм для такого важного дня. - Черт, только не говори, что ты уже успел вот это все выпить, - Ян кивнул на несколько пустых стаканов, стоящих прямо перед Леоном, и сел на высокий стул рядом, придерживая рукой свой чехол с гитарой. - Ой, блять, только не начинай, ладно? Я виноват, что ли, что Алиса сегодня решила вытрясти из меня все нервы? - язык у парня уже порядком заплетался, и это ничего хорошего не означало. Брюнету осталось лишь покачать головой в ответ, потому что продолжать этот разговор он не видел смысла. Вот только как они будут играть, если барабанщик, которым и являлся Леон, уже успел накатить. Да так, что вряд ли палочки удержит в руках. И он всегда так. Почти каждый вечер, зайдя в бар, можно издалека увидеть крашеную синюю шевелюру, и ее владельца, утопающего в очередном стакане виски или текилы, или абсента. Ян, разыскивая партнера для дуэта, понимал, что Леон – лучший из всех ударников, которых ему доводилось встречать, и утратить такой талант было бы огромной ошибкой. Поэтому он терпит, все же этот человек долгое время был ему лучшим другом, и это по большей части заставляет Яна пытаться не дать Леону пропасть совсем. А с тех пор, как у него появилась Алиса, держать синеволосого на плаву стало гораздо тяжелее – любая ссора приводила в бар, бар - к притону, а что обычно происходит дальше, лучше и не знать. - Так, Леон, – Ян перехватил стакан, который бармен уже подал, и отставил его в сторону, – завязывай уже. Мы играем сегодня, забыл? – брюнет заглянул в глаза другу, будто пытался проверить, насколько осознанный еще у него взгляд. - Забыл. Но ты не парься, все будет в лучшем виде, - Яна, конечно, такой ответ не особо устроил, но он решил надеяться на лучшее. По крайней мере, если все будет совсем плохо, он сможет сыграть и спеть сам. Злата подошла, как всегда, незаметно, от этого парень немного дернулся, когда рука девушки легла ему на плечо. Она наклонилась к его уху, потому что только так можно было хоть что-то услышать среди этого шума: - Я рассказала всем, кому смогла. Здесь уже половина всей Академии, - она улыбнулась, чуть отпрянув, а потом обхватила шею Яна руками и наградила коротким поцелуем. – Я так горжусь тобой, - эту фразу Ян буквально прочел по губам, и в ответ лишь необозначенно усмехнулся. Леон пропал куда-то минут на пятнадцать, и Ян заметил его яркую макушку уже стоя на сцене и пытаясь успокоить нарастающее раздражение, вызванное поведением друга. Когда он наконец уселся за свои барабаны, брюнет заметил, что тот выглядит вполне адекватным, несмотря на недавнее состояние. На сцену вышла Злата и подвинула Яна чуть в сторону от микрофона, чтобы объявить выступление. Зал, наконец, хоть немного притих. - Итак! Сегодня для вас будут выступать новички музыкальной индустрии, и нужно поздравить их с успехом на кастинге! – девушка сделала паузу, которую тут же заполнили аплодисменты и полупьяные улюлюканья. – Для вас выступают… - и тут она снова замолчала, вспомнив, что не спросила у парня о названии дуэта. Она взволнованно глянула на Яна, и он в ту же секунду наклонился к микрофону и закончил: - «Jeremiah». Брюнет вновь усмехнулся, подмигнув Злате, после чего девушка спустилась в толпу, встав прямо у сцены. Парни переглянулись, а затем до ушей зрителей донесся характерный стук барабанных палочек - «Раз, два, три», и громкий аккорд ознаменовал начало первой песни. Ян закрыл глаза. Он почти всегда делал это, когда пел для толпы – его отвлекали чужие взгляды, а он ведь любил давать музыке поглотить себя полностью. Петь сегодня было на удивление легко, а струны под пальцами казались слишком податливыми и такими, будто сами они были продолжением рук музыканта. Ян наслаждался этим моментом, он вкладывал душу в каждое слово, которое слетало с его губ, в каждый аккорд, в каждую вибрацию струн. Он открыл глаза только под конец, когда оставался лишь один повторяющийся рифф. Брюнет медленно обвел взглядом слушателей, все лица, которые мог увидеть с высоты своего роста, глянул на Злату, что стояла впереди, сияя ярче софитов, а затем вдруг столкнулся взглядами с кем-то еще. Девушка, совершенно ему незнакомая, стояла где-то во втором ряду и смотрела так пристально, что словно даже не моргала. И если Яну показалось, что Злата сияла ярко, то сейчас, увидев этот блеск в абсолютно незнакомых глазах, он изменил свое мнение. Ян снова скользнул пальцами по струнам, и одновременно с этим палочки Леона последний раз коснулись барабанов, и в следующее мгновение все затихло. Сначала гитаристу показалось, что сейчас произойдет что-то непоправимое и ужасное, а потом публика взорвалась. Яна буквально оглушили крики и аплодисменты, но даже в этой вакханалии он чувствовал на себе все тот же пристальный взгляд. Он оглянулся на друга и широко улыбнулся, в этот раз по-настоящему, искренне и счастливо. Ян ждал этого так долго – признания, которое было вознаграждением за упорный труд. Следующие несколько песен его авторства ожидал тот же успех, и с каждым разом Ян все больше начинал сомневаться в реальности происходящего. Казалось, все слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Черт возьми, даже Леон ни разу не сбился с ритма! Последней композицией, которую они исполнили, была песня «Still remains» группы Entwine. Ян давно мечтал спеть ее на публике, и когда такая возможность выпала, не мог ее упустить.«There's no way to fall To the sweetest love again»
Он вновь обводит взглядом людей, и неосознанно видит ту девушку. В этот раз обращает внимание на то, что она выглядит так, словно попала сюда случайно. Слишком похожа на ребенка, и прижимает к себе что-то, похожее на альбом. Еще и волосы эти розовые…«I won't stay for your love 'Cause you're not for me»
Потом снова смотрит на Злату, и в итоге закрывает глаза, не желая больше ничего видеть. Когда все заканчивается, Ян почему-то чувствует себя опустошенным. Наверное, это нормально, особенно когда всего себя отдаешь публике и музыке, которую создаешь. Когда он сходит со сцены, Злата кидается на него с объятиями, чуть не сбивая с ног. Он по инерции обнимает в ответ, и краем глаза видит, как Леон тут же возвращается обратно к барной стойке. Злата говорит что-то о том, что нужно выпить, но Яну пить не хочется от слова совсем. Он, пытаясь перекричать шум, говорит, что не хочет надолго здесь оставаться, и девушка кивает в ответ. В итоге его все же вынудили опустошить пару стаканов, потому что «такое событие грех не отметить», но счастья и эмоционального перевозбуждения хватает и без того, чтобы чувствовать себя опьяненным. Ян пробыл в баре еще около часа или чуть больше, и сейчас стоял снаружи, курил и ждал, пока Злата приведет себя в порядок в уборной, и они уедут домой. Ночной воздух был прохладным и приятно свежим, словно бы ты находишься не в городе, а где-то далеко за его пределами. Доносился гул машин с дороги и приглушенные басы из бара, но это не мешало ушам отдохнуть наконец от бесконечного шума. Ян услышал звук, с которым открывается входная дверь, и обернулся, ожидая увидеть Злату, но его взгляду предстала та самая незнакомка с яркими волосами. В тусклом свете уличного фонаря ее лица почти не было видно, и в это же мгновение в воздухе повисло какое-то странное молчание, словно бы затихли абсолютно все звуки. Девушка сделала шаг вперед, протягивая что-то музыканту. Она смотрела прямо на Яна, и он все еще видел в этих глазах тот блеск, который поразил его во время выступления. - Ты восхитительно спел, - ее голос был совсем тихим, несмотря даже на то, что его ничего не заглушало. Она вложила белый прямоугольник в руку парню, и коротко улыбнувшись, вцепилась в свою сумку через плечо и резко двинулась вниз по улице. Ян опустил взгляд на сложенный в несколько раз лист бумаги, оказавшийся в его руке, а когда захотел что-то ответить девушке, ее уже и след простыл. В этот же момент из дверей бара выплыла, словно лебедь на воде, Злата. Она держала в одной руке свой маленький кожаный рюкзак, а другой тут же подхватила парня под локоть, повиснув на нем, как маленький ребенок. Она явно сегодня перебрала. Парень спрятал листок в задний карман джинсов, а потом кивнул на машину, подъехавшую ко входу: - А вот и наше такси. Идем. Была уже глубокая ночь, комнату освещал только тусклый свет лампы на тумбочке. Ян снова нарушал свой же запрет и курил прямо в постели. Одной рукой он мягко гладил по волосам Злату, что мирно сопела на его плече, а в другой держал загадочный листок бумаги. Листок, на котором был его собственный портрет, нарисованный рукой явно талантливого человека. Ему нравилось разглядывать каждый штрих, потому что это – то, как его увидели со стороны. Он улыбнулся, вспомнив несколько нелепую внешность девушки, которая вручила ему этот подарок, а потом отложил портрет в сторону. Все равно он не знает, как зовут художницу – подписи ведь не было. Да и разве это имеет значение? На тот момент не имело абсолютно никакого.