Чего боится староста Рейвенкло?

      Лиза       Мне сулит перспектива целый год жить с террористом под одной крышей. Не лучше того, как Гарри проводит ненавистные ему летние каникулы у семьи Дурсль. Ощущение у меня сейчас тоже примерно такое же, как и у Гарри в третьей книге, когда он решает сбежать из дома на Тисовой улице. Помню, как он планировал уменьшить чемодан, надеть мантию невидимку, на метле долететь до Косого Переулка и снять деньги в банке Гринготтс, стараясь растянуть на жизнь, потому что из школы его определенно выгонят за колдовство. Его потом убедили, что в Азкабан не садят за надувание тетушек.       Вот только я магла, и случайно связалась не с тем человеком. Во всяком случае, я точно уверена, что он не станет меня больше искать, если я сбегу. Страшно, не могу отрицать. Я плохо его знаю, и не знаю, чего от него ожидать. А если он меня поймает? Тогда, просто вернет сюда, или уже убьет, подумав, что я собиралась отправиться в полицейский участок? Сейчас, для меня единственно важное, добраться до дома, купить новый телефон, потому что мой мне не вернут, можно и не надеяться, и позвонить маме. Она ведь переживает, мы целый день не созванивались, а за неделю или месяц, не говоря про год, она уже с ума сойдет. Я же не могу так заставлять нервничать первого и последнего дорого мне человека. Она единственная, кто у меня есть. У меня нет ни друзей, ни отношений…       Я глядела в потолок пытаясь разглядеть на нем хоть что-то, какие-нибудь трещины, паутину или пыль. Что-то, на что можно смотреть и думать, откуда оно там взялось, и как надолго останется, пока не дотянется рука человека. Мне бы просто чисто для себя потянуть время, когда можно найти момент сбежать. Я даже не знаю, сколько сейчас времени. Сколько я была без сознания? Всю ночь? Час-два? Сейчас на улице хотя бы светло, или темно?       В дверь комнаты, где я осталась, постучали. Не стоит гадать, кто это. Разговаривать нет абсолютно никакого желания, а ругаться, уже сил нет.       Отвернувшись от двери, я сложила руки и сделала вид, будто сплю, хотя от последних событий, сна совершенно не было.       Дверь тихо открылась. Послышались шаги в мою сторону. Я старалась не дышать, как-будто притворялась не спящей, а мертвой. Глухой звук. Шаги. Дверь закрыта. Ощущение чужого взгляда не давало мне покоя, и я еще несколько минут боясь глубоко дышать, лежала не шевелясь. Все-таки рискнув осмотреться, комната оказалась пуста. Мои очки лежали на тумбочке, где я их изначально нашла. Пока мы с террористом ругались, он забрал у меня очки и кинул их в сторону. Правильный ход, без очков я ничего не вижу, пусть, в стены не врезаюсь.       В кармане клетчатой юбки до сих пор был паспорт. Имея его, я смогу купить билет. Где найти деньги на сам билет, не знаю. Буду попрошайничать, но на самый дешевый билет до Франции наскребу.       Выйдя из комнаты, я огляделась из-за угла. Террориста не было видно в поле зрения. Можно идти. Входная дверь тоже чудом оказалась не заперта. В этот момент я больше всего боялась быть пойманной. За дверью простирался черный темный коридор, будто какие-то катакомбы. Хорошо, что страх темноты у меня не превратился в полноценную никтофобию.       Абсолютно ничего не вижу. Была мимолетная мысль о том, чтобы вернуться, и если встречу террориста, на его вопрос, пыталась ли я убежать ответить с усмешкой: «Ну, я думала, но передумала». Но решила идти дальше, пока не набреду хоть на какой-то свет.       Спустя десять минут, стало светлее, был полумрак, не та тьма позади. Я пришла на какую-то заброшенную станцию метро. Пожиратель Смерти построил свой дом в глубине веток метро? Я, конечно, слышала, что его перекрыли много лет назад, но чтобы настолько.        По лестнице идя на свет уличного фонаря, встретила на свое счастье еще одну незапертую дверь. Неработающее метро должно быть перекрыто всеми способами, чтобы сюда не ходили сталкеры и подростки, но вместо этого, здесь открытая решетка, которая ведет вглубь метро. Ворота, конечно, тоже оказались, и тоже не заперты.       Осталось только найти дорогу из неизвестного мне места в город.       Темные улицы, фонари стоящие на каждом метре, ноябрьский холод, ночь… И я, в блузке и жилете, в юбке, съеживаюсь от холода. Нужно было убегая украсть одеяло, все лучше, чем в летней одежде, без мантии, шататься по улице.       Людей на улице совсем не было. Да и понятно, кому охота посреди ночи гулять по ночному Лондону, кроме туристов?       Впереди мелькнула чья-то тень в черном пальто. Мелькнула и скрылась за углом. Человек явно хотел остаться незамеченным, чего у него не очень хорошо получилось. «Не внушает доверия». — Подумала я и перешла на другую сторону улицы, лишь бы в тот же переулок не утащили меня.        В голове сразу всплыли все советы по самообороне, которые должны спасти от ограбления, изнасилования или убийства. О чем приходится думать. Я давно поняла, идеальный мир, это там, где советы по самообороне не требуются.        — Извините… — Послышался голос со стороны.       Я мигом вынырнула из своих мыслей и от неожиданности чуть ли не подпрыгнула на месте, но заметно дернулась. Мерлинова борода, кому там не спится…        — Кто вы, что вам надо?! — Спросила я, и уже вспомнила, как правильно сжимать кулак, чтобы не сломать пальцы.*        — Извините, — Залебезил незнакомый мне мужчина лет сорока. — Не хотел вас напугать.        То, что меня не догнал террорист, уже радует, хотя и не факт, что это он сам без маски. Хотя по росту не подходит. Вэ очень высокий, примерно, с Алана Рикмана.        — Но у вас получилось. — Ответила я. — Зачем подкрадываться ночью?        — А зачем вы ходите ночью одна? — Продолжал задавать вопросы англичанин, выделив в реплике последнее слово.        — Какое вам дело?! — Я старалась показать, что не хочу идти на разговор. — Вечер не удался. Осталась у парня на ночь, а он мудак оказался, пришлось бежать, даже куртку не взяла, уже кровь в жилах стынет от холода.       Он не знает, что я говорю правду только наполовину. Бегу я действительно от мужчины, вот только повода не ожидала.        — Простите мне мою бестактность. Я лишь хотел уточнить, почему вы ходите ночью одна, ведь повсюду пальцейские, они могут решить, что вы специально нарушаете комендантский час.        — Как-будто других дел нет, кроме как нарушать административный кодекс. Думаю, на все вопросы уже ответила, я могу идти? Могу.        Я демонстративно отвернулась и зашагала своей дорогой, параллельно прислушиваясь, как бы сзади меня не догнали и уж тем более, не схватили.        На плечи опустилась теплая кофта. Повернувшись, я обнаружила рядом вышагивающего англичанина, который дал мне свое пальто.        — Прошу меня простить, но не мог смотреть, как моя новая знакомая уходит, зная, что она мерзнет. — Сказал он.       Я натянула пальто, не всовывая руки в рукава. И все равно интересно, почему он сам нарушает комендантский час. И что теперь, он будет идти со мной до самого аэропорта? Говорить ему свое имя или нет? Обычно, когда незнакомые люди, с которыми я точно проговорю по случаю максимум минут пять, от силы час, и больше не встречусь, я представляюсь по любому имени, но не своему. Обычно, я зову себя Луна, в честь любимого персонажа. Имя всегда одно и тоже, чтобы не путаться, кому и как соврала, если волей случая опять встретимся. Честно, я не знаю ни одного повода, по которому я должна кому-то представляться по своему имени Лиза. Вот и сейчас.        — Но мы же незнакомы, мы не знаем имен друг друга. Сейчас убегу, и унесу пальто, как потом искать будете? — Спросила я с сарказмом.        — Поверьте, для столь красивой девушки, никакого пальто не жалко. Но это хорошая идея, давайте знакомиться. Меня зовут Джейкоб.       Он просто не знает, что «девушке» скоро двадцать восемь лет, и она фанатка вымышленного мира, которая недопонимает маглов, и умеет различать близнецов Уизли, потому что у одного мозгошмыгов в голове больше, чем у другого. Поэтому…        — Луна. Луна Лавгуд. — «Представилась» я.       Я за короткое пребывание в Англии, я привыкла, что только истинные англичане ничего не знают и не читали истории про парнишу со шрамом. Так что, можно не бояться, что Джейкоб просечет обман.       Пока мы шли, пришлось замедлить шаг, потому что мне, привыкшей везде ходить в одиночестве, чуждо, как это, ходить медленно, под руку с кем-то. Сейчас мы конечно идем рядом, разговариваем, но не за ручки прям, не держимся.        — А у вас интересный акцент. — Заметил Джейкоб. — Вы не англичанка?        — Угадали, я родом из Франции, сюда проездом. Уже возвращаюсь, сейчас в аэропорт направляюсь.        — Значит, мы больше не встретимся.        — Видимо. Но перед тем как уехать, я хочу спросить хоть у кого-нибудь из знакомых в Англии. Как вы уже знаете, я сбежала от парня, но пока мы с ним общались, он рассказывал про то, какие здесь пальцейские. Здесь, в Лондоне. Он говорил, будто, они могут спокойно пытать людей, мучить их, убивать… Вы ведь местный житель, должны знать. Скажите, что это неправда, чтобы осталось впечатление о Англии получше. А то, все хорошее, это только вокзал Кинг-Кросс, откуда я… — я запнулась в слове, решив не говорить, что отравлялась туда в Хогвартс. -… встретила свою подругу много лет назад.         — Что же такого он вам наболтал. Конечно же, это все неправда, не нужно так думать.        — Ну, буду верить на слово вам. Потому что ему, как-то не особенно хочется доверять.        — Конечно, Луна, конечно. — Поддакивал Джейкоб, пусть и не знал правды о моем знакомстве с террористом.        — Позвольте, — сказал он, — в кармане моего пальто, которое вы сейчас надели, должно быть мое удостоверение.         — Удостоверение? Какое? И при чем бы оно? — Недопонимала я.        А Джейкоб в это время засунул руку в карман пальто на мне. Оттуда он достал удостоверение… пальцейского. Те же красные линии на черном фоне.        — Вы пальцейский. Патрулируете улицы. — Догадалась я. — Вот, почему сами нарушаете комендантский час.        — Да. — Подтвердил Джейкоб. — Но, как видите, до сих пор вас не пытал, и не убивал.        — Ну да, я заметила. — Ответила я, стараясь в голосе не показывать настороженность, потому что мне уже не нравилась обстановка. — Надеюсь, вы все это время не в полицейский участок меня ввели, потому что в силу обстоятельств, я все-таки оказалась на улице в неположенное время.        — Нет. — Отрицательно покачал головой Джейкоб.       Я заметила, что сколько бы мы не шли рядом, если редко и останавливались, он стоял спиной к фонарям, так что его лицо не видно. На удостоверении пальцейского тоже нет никаких данных рабочего, так что, использовать его может кто угодно, а то и простой гражданский. Какое-то внутреннее чувство мне подсказывает, что дело неладно, и нужно бежать.        — Что у вас с лицом? Вы напуганы? — Стал задавать вопросы пальцейский.        — Да так, задумалась. — Впервые честно ответила я.        — У вас есть причины меня бояться?        — Немного. — Неожиданно для самой себя сказала я.        — Немного… Немного, это мало. Значит, бояться нечего.        — Да, это так, но… Я вас не отвлекаю от работы? Вам ведь нужно проверять, не ходит ли где-то сейчас человек по улице, а вдруг, его поджидает грабитель за темным углом? Или какой-то подросток мог сбежать из дома, и его нужно вернуть. А вы тут со мной. Я взрослый человек, могу вполне сама дойти, до куда мне нужно.       Во взгляде Джейкоба что-то переменилось. Я сняла пальто и протянула его ему.         — Я пойду дальше. До свидания. — Я не стала договаривать, будто было «приятно познакомиться». Чего уж врать, я никогда не испытывала положительных-негативных и каких-либо эмоций от знакомства. Вот от общения — тут понятно.        — Вы просто уйдете? — Спросил Джейкоб, оставшись позади.       Я боялась отвечать. Ноги предательски задрожали, руки и плечи вместе с ними. Голос как парализовало. И снова мысль: Это не шифтинг… Здесь нет стоп-слова, чтобы проснуться.        — Луна! — Пальцейский догнал меня и снова шел рядом. — Не можете ведь вы вот так просто предательски взять и уйти.        — Могу. Еще как могу. — Предательски дрожащим голосом ответила я. — Я хочу домой. Пальто я вам уже вернула, больше меня ничего не держит.        На плечи снова повесили одежду, как будто говоря: «Не вернула». Я повторила возвращение и уже ускорила свой и без того обычно быстрый шаг.        — А вот это невежливо. — В спину донесся приближающийся голос.       Не успев ничего подумать, меня взяли за шкирку, как Профессор Снейп Гарри Поттера, который решил прогулять зельеварение, и прижали к холодной стене здания. За последние сутки мне уже не привыкать.        — Знаешь, что, Луна, — Джейкоб уже обращался на «ты», — не слишком-то вежливо вот так просто кинуть одежду и бежать. Я, между прочим, пытаюсь с тобой разговаривать.        — Ну а я не хочу общаться, имею право отказать. Да и кто бы говорил о вежливости. Вы меня буквально швырнули.        Меня отпустили в тот же момент, и фальшиво извиняясь, Джейкоб как бы отряхивал мою одежду. Сначала он задержал руку на талии, а когда другая рука осталась на юбке, я уже швырнулась с места, как студенты, состоящие в Отряде Дамблдора, когда им сказали, что скоро придет Амбридж.       Нырнув за какой-то угол, я побежала дальше, пока меня не схватив за шиворот, снова прижали к стене. Получив сильно больной удар по лицу, я думала, куда делся вежливый Джейкоб. Похоже, вместо него, пришла смена злого пальцейского.       Зажав мне рот одной рукой, и держа горло другой, я пыталась освободиться, и не слушала, что мне зло говорили. Одно мне ясно точно, ничего хорошего не сулит. Надо было увидев темное небо, дождаться утра. Зачем я так рано решила бежать?        Главное, чтобы ему не пришло в голову придушить меня моим синим галстуком факультета Рейвенкло. Даже когда горло отпустили, кричать я не могла, связки парализовало. Когда все закончится, пойду и сброшусь с крыши… Пофиг, что подумает мама и подписчики, до дома мне не добраться… Умру здесь.        — Отпусти старосту Рейвенкло. — Послышался со стороны холодный ровный голос.        Мы оба обернулись, хотя лично у меня интереса не было пытаться разглядеть в темноте того, кто отсрочил мои мучения.        Пальцейский отпустил меня и я упала на землю, до сих пор опиравшись на стену. Самого его в это время отшвырнули в сторону.        — Зачем ты схватил девушку? — Требовательно спросил тот же голос у Джейкоба.        — Я ее не трогал. — Отрицал пальцейский.       Я нашла в себе силы тихо, но все же сказать:        -Ты чуть не придушил меня. Магл.        — Староста Рейвенкло, беги! — Сказал человек, который спас меня от изнасилования.        Староста Рейвенкло… Тут уже вся Англия из моего интервью по телевидению знает, что я староста Рейвенкло, но только один человек мог меня так назвать, чтобы не использовать при чужих людях имя.        — Северус! — Воскликнула я.       Удерживая пальцейского на месте ножом, Вэ снова повторил.        — Рейвенкло, беги!        Я собрала мысли в кучу, заставила себя подняться и побежать в ту сторону откуда взялся террорист. Я осталась стоять за углом, стараясь громко не дышать и сильно не оглядываться, чтобы меня не заметили. Что сейчас будет, он его сейчас убьет!        — Что тебе нужно было от той девушки? — Не спросил, а буквально требовал ответа Вэ у пальцейского, которого держал у стены, прижав нож к горлу.        — Она нарушила комендантский час. — Пытался оправдываться пальцейский.        — Значит, нужно было проводить ее до дома, а не пугать до смерти в темном переулке.        — С чего это ты ее называешь старостой? Она действительно школьница? По ее форме видно.        По тому, как Вэ еще сильнее прижал нож к горлу пальцейского, было понятно, что разговаривать с ним ему не то, что неприятно, а даже противно, как и мне неприятно все это слушать. Вэ был прав… Он не обманывал! Террорист правда меня спас, когда убил того пальцейского. Значит, всего за один день, я была под угрозой изнасилования дважды! Когда Вэ, даже провожая к себе домой, дорогу к которому я не должна видеть, порезал себе руку, но не мне, чтобы я только испугалась… Пожалуй, это не лучшее, что он сделал, но не худшее.       Внезапно я скользнула по стене и выпала в поле зрения террориста и пальцейского. Мерлинова борода…        — Рейвенкло, беги! Тебе нельзя видеть кровь! — В быстром темпе сказал Вэ, лишь на секунду повернувшись ко мне.        Но этого хватило, чтобы пальцейский выхватил пистолет. Вэ успел взять его за руку, в которой было оружие, и пули попали в стену дома. Я не успевая следить за действиями, застыла в страхе, когда Вэ одним взмахом перерезал горло пальцейскому. Лужа крови…       Подняв меня с земли за руку, Вэ быстро повел меня подальше от места преступления.        — Я же сказал тебе бежать. Почему ты не послушалась? Я думал, ты догадаешься, что сейчас будет убийство. Надеюсь, не будет вопроса, почему я его убил?       Я молчала. Перед глазами стояла жуткая кровавая сцена.       Пройдя около минуты по закоулкам, мы впервые остановились. Чувства мне говорили, что сейчас никто не будет меня прижимать к стене здания и пытаться причинить вред.        — Лиза, ты в порядке? — Спросил у меня Вэ.       Меня попытались изнасиловать и убить. Сейчас я понимаю, что меня скорее всего убили бы. Кто бы схватился иностранки? Моих поисков не было бы. Отличное настроение.        — Пока я следил за тобой и тем, куда ты идешь, то жутко боялся за тебя. Я не хотел, чтобы ты пострадала.       Что я еще сейчас поняла, так это то, что Вэ действительно за меня переживает. Он меня почти не знает, но мы мирно разговаривали при нашей первой встрече, и он меня спас, пусть я ему и не поверила. Наверное, поэтому, он за меня переживает.        — Ты следил за мной? — Наконец снова обрела я голос. — Зачем?         — Понимая, что ты не захочешь оставаться в Галерее Теней, я не мог заставить тебя там остаться, поэтому, решил хотя бы проследить, чтобы ты спокойно добралась до своего дома.        — Ты не врал. Теперь я лично знаю. — Стараясь не разреветься, признала я. — Куда мне теперь идти? Попробовать наконец дойти до аэропорта? Или, что?        — Лиза, ты уже сама знаешь, что Лондон опасное место. Пусть, уже скоро рассвет, но, давай на первое время ты останешься в Галерее Теней. Потом, ты вернешься домой. Обещаю.        — Знаю, ты ведь переживаешь за меня. Я уже не знаю, куда я хочу идти. Веди меня, куда хочешь, мне все равно.        Ночной кошмар, убийца, террорист… Как я его только не называла. Допустим, работа у него не из лучших, но как личность, мне стоит пересмотреть свое отношение к нему.       «Слизерин не отдаст Пожирателям Смерти Рейвенкло».       Когда Вэ сказал мне эту фразу, а потом убил пальцейского, за что я его ненавидела, он представил себя как Слизеринца, а пальцейского Пожирателями Смерти…        Нужно с ним поговорить насчет понятий Магического Мира. Мы условились, что Пожиратели Смерти это государство. Пальцейские, скорее егеря, тоже со стороны ПСов.*