Sweet Dreams

Сегодня прекрасный день, хотя Санс может сказать, что что-то не так, когда сидит в своей будке с хот-догами. И конечно же, в его ДУШЕ появляется маленький звон, который говорит, что кто-то приближается к Залу Суда; хотя само по себе оно безобидно, в сочетании с этим странным чувством, он теперь настороже. Он использует короткий путь и с удивлением видит то, что должно быть разумным цветком. Ха. Это определенно что-то новенькое. Он быстро проверяет и обнаруживает, что цветок трезвонит на его радаре, имеющий приличную сумму убийственного намерения. Он выглядит маниакально, глаза огромные и налитые кровью. — Что ты здесь делаешь? Я—прочь с дороги! Убийственный, говорящий цветок, который, оказывается, знает его. Ого, сегодня… сегодня и вправду что-то. — Эм, ты в моем Зале Суда, — указывает Санс, чувствуя себя несколько неловко. — Да, я должен уйти отсюда. Найди кого-то другого. Я убил его, знаешь ли. Я уверен, что знаешь! Я убил Азгора, и мне понравилось, и я сделаю это снова! — Несмотря на его слова, он выглядит не таким уж и счастливым. — Хмм… говоришь, что у тебя было хорошее семечко, но по твоему лицу видно, что ты боишься. Тебе нужно немного ободрения? — Об Азгоре он побеспокоится позже. Цветок закрутился вокруг, всё еще глядя на него. — Неужели? Может я и боюсь! Или… может я чувствую что-то впервые за долгое-долгое время! — Он смеется, и Санс слышит более глубокое эхо. — Это так приятно! Я хочу больше! Да уж. Санс в настоящее время разговаривает с убийственным, говорящим цветком, который, оказывается, знает его и является сумасшедшим. Конечно, он не полностью купился на это — это звучит так, будто цветок пытается убедить себя, что нет ничего плохого в убийстве. Но, что еще важнее, он пропустил его растительные каламбуры. Ему явно нужно поработать над этим. — Хэй, росток, похоже, ты так и расцвёл в настроении, а? — Конечно! — Цветок дико ухмыльнулся. — Но мне станет лучше, когда ты умрешь! Так, ладно, это ни к чему не приведет. — Слушай— — Я убью тебя, — закричал цветок, — а потом и всех остальных! Даже—да, я убью Папируса! Откуда цветок знает его брата? Ну, ничего не поделать. Он глубоко и искренне вздохнул. — Привет, «убью Папируса», — говорит он. — Я Санс. — Затем он пронизывает цветок чрезмерным количеством костей. Санс просыпается и смеется слишком громко, и он знает это, потому что через несколько секунд он слышит, как Папирус бежит в соседней комнате, и дверь распахивается. — САНС! САНС, ТЫ—ты не плачешь! Он кивает и смеется. — Нет. Наконец-то мне приснился хороший сон. Хех, «привет, убью Папируса, я Санс!» Классика. Я такой смешной. Папирус из озабоченного становится растерянным. — Кто хочет меня убить? Санс отмахивается рукой, всё еще посмеиваясь про себя. — Не волнуйся, бро, это был всего лишь сон, и я всё равно о нем позаботился. Папирус вертелся в дверях. — Хм. Хорошо. Ура! Но я… я не знаю, что делать, когда тебе снится хороший сон… Санс во всяком случае протягивает руки для объятий. Папирус отвечает ему. Черт, поверхность — прекрасное место.

***

— Приготовься, Ленивый Мусор! Санс снова смотрит на маленький желтый цветок. Во всяком случае, он думает, что снова. — Ленивый, да? Когда-нибудь слышал о ленивом цветке? Цветок замолкает с открытым ртом. — Что? Я не— — Ему просто нужен был пинок под зад! — Он подмигнул, потому что он может. Несмотря на то, что у цветов предположительно нет легких, он видит, как цветок делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Вау. Еще цветочные каламбуры. Как оригинально. — Я мак бы подняться на этом, — ладно, это перебор, неважно, — но стрелиция шутками — мой конек. — Заткнись! — кричит цветок. — Идиот! Я Цветок Флауи, и я прокрался сюда и похитил четыре человеческие души! Это застает Санса врасплох. Хорошо, что их пока не больше четырех! — Как— Каменный пол трескается, и толстая лоза бросается на него. Он быстро отступает на несколько шагов. Выражение лица на цветке меняется на полное потрясение. — Что… что ты только что сделал? Санс неловко почесал затылок. — Я… двинулся… — Когда-нибудь он спросит, почему все так шокируются этим. — Грр—отлично! Ты можешь бежать, но не можешь спрятаться! Я принц этого мира! Лозы гонялись за ним, и ему пришлось прижать их синей магией. Он смотрит на Флауи, который кривляется и жестикулирует, словно приказывая Сансу покончить с этим. — Привет, принц этого мира, — говорит он. — Я Санс. — Он призывает больше костей, пронзая цветок. Он снова просыпается и смеется, на этот раз тише. — Ладно, может и чрезмерное использование шуток… но сирень смешно. — Он хихикает, даже когда скатывается с кровати на крик Папируса. Он быстро благодарит свое подсознание за то, что позволяет ему видеть сны об альтернативных временных линиях, где не все умирают в агонии. Это приятная перемена.

***

Все мертвы. Это всё его вина, и он это знает. Он прячет лицо в свой унаследованный шарф и пытается приглушить всё еще испытываемые эмоции. Он потерял всякое представление о времени — как давно умер Папирус? В действительности это даже не имеет значения. — Так, так, так… разве это не мой хороший друг, Улыбающийся Мусор. Санс бросает быстрый взгляд и проверяет Флауи. 19 УР. — Ты убил всех? — спрашивает Санс, хотя сам не понимает, почему. Это было очевидно. — Да, — заявляет цветок, и Санс чувствует дежавю, вспоминая время, когда Флауи пытался убедить себя, что убивать было удовольствием. На этот раз удовольствие настоящее. — Ты не был на своем посту, иначе тоже был бы мертв! — Может ты и прав, — говорит Санс, — а может я убил бы тебя тогда, а не сейчас. Но… Флауи злобно смеется. — Да брось! Я знаю, что ты крепче, чем кажешься, но ты слабее Папируса, и я убил его легко! Это было проще пареной репы! Санс не в состоянии оценить ни каламбура с растением, ни напоминания о смерти брата. Поэтому он вызывает один бластер (или двенадцать) (или тридцать). Как только энергетические лучи исчезают и показывают разрушенный пол и отсутствующий цветок, в мире возникает заминка, и Флауи снова стоит на месте. — Чего? — спрашивает он. — Какого хрена? Кости — это одно, но как ты можешь создавать энергетические лучи! — Извини, малыш, я пресекаю это на корню. — Санс снова стреляет в него. На этот раз он не выскакивает. Сегодня он просыпается грустным; ни крика, ни плача, только печаль. — Вот что я получаю за оптимизм, — бормочет он, отказываясь от сна, пытаясь отменить спад. Он сосредотачивается на реакции на бластеры. Это никогда не перестает быть смешным.

***

После этого он какое-то время не видел Флауи; впрочем, теперь он этого не знает. Но когда всё слилось воедино и сбросы закончились, он «вспоминает», что Флауи не был таким упрямым, как человеческий демон. По сути, он предпринял попытку геноцида только раз… после того, как шестой человек умер в Подземелье. Изменение в цветке — это нечто сверхъестественное по своей природе, и Санс чувствует себя напряженным для борьбы, когда вход в зал заполнен лозами, в центре которых зияющая пасть окружает то, что кажется телевизором. Гогот сотрясает замок. Но Санс не так уж и беспокоится. Во-первых, синяя магия действует на всё, но особенно хорошо на души, которых у Флауи теперь шесть. Во-вторых, способности Санса работают исключительно хорошо на тех, кто обладает высокой ЛЮБОВЬЮ, которой переполнен Флауи. И в-третьих, Флауи убил Папируса, и Сансу нужна Справедливость. В середине боя, когда лозы гоняются за ним по комнате, он видит возможность. — Я пощажу тебя, — кричит он. Сейчас он устал и мог бы воспользоваться передышкой, хотя и далеко не побит. — Я знаю, что ты дружил с Папирусом. Если какая-то часть тебя хотела поступить правильно, сделай это сейчас. Сделай правильный выбор, Флауи. Существо останавливается, мухоловки замирают. — Согласен. Это никуда не приведет. Он вздыхает с облегчением. Возможности оказалось даже больше, чем он ожидал. — Спасибо. Я уверен, что Папс будет гордиться. Он не будет гордиться смертельно обильной костяной ловушкой для Флауи. Он также не будет гордиться напеванием Санса «Попалс-яяяяяя!!!» Все души распадаются, и Сансу кажется, что он слышит насмешливую музыку. Да, Папирус не будет гордиться. Но он мертв, так что жаловаться ему не на что. Санс просыпается и смотрит в потолок. Даже сейчас упоминания о смерти Папируса потрясают его так, что он даже не может гордиться своим прошлым/альтернативным/каким бы ни был «я» за этот эпический провал. Но вот что важно… Он был так сосредоточен на человеческом демоне, что упустил, как Флауи был так же виновен. Это был его шанс найти цветок и вселить в него страх перед Сансом. Но сначала ему нужно придумать больше цветочных шуток.