Ты моё всё...

" Я твоё имя по ночам кричу - а ты не слышишь... Я на тебя смотрю - но ты не видишь... Ночами я не сплю - а ты не знаешь... Я всё ещё тебя люблю - но ты не понимаешь... Ах, если б только я смогла тебя коснуться, Почувствовать твой дивный аромат, Опять с тобой вдвоём проснуться, Тогда была б счастливей я в сто крат. " - после написания рыжеволосая стихотворица взяла листок, на котором ровным аккуратным почерком были выведены строки, и пробежавшись по нему глазами, свернула его, и перевязав ленточкой, положила в заранее приготовленную шкатулку. Закрыв шкатулку, покрытую драгоценностями, женщина взяла ее в руки и некоторое время водила руками по поверхности, чувствуя гладкость обработанных камней. Поставив шкатулку на стол, она окинула ее взглядом. - Сюмбюль. - произнесла она. Через миг двери распахнулись и в комнату вошел её верный слуга. - Да, моя Госпожа. - поклонился Ага. - Сюмбюль, - сказала Султанша и посмотрела на шкатулку. В помещении повисла тишина, женщина о чем то задумалась, не отводя глаз от шкатулки, - Сюмбюль, отнеси это Повелителю. - наконец нарушила тишину Роксолана и взяв драгоценную вещь , протянула ее евнуху. - Как изволите, Султанша. - ответил раб, и взяв в руки шкатулку и вместе с ней попятился назад к выходу. Как только двери за ним захлопнулись, Хюррем встала из-за письменного стола и скрестив руки на груди подошла к пылающему камину. Пламя привлекло ее внимание, его языки время от времени то поднимались вверх, то опускались, как будто пританцовывая. Переместив пальцы на переносицу и закрыв глаза, жена Падишаха слышала лишь свое дыхание, потрескивание дров и мысли...этот длинный, казалось нескончаемый поток. "Ох, лишь бы прочитал, лишь бы только прочитал... Лишь бы позвал к себе, большего я и не прошу..." - вертелось всё в ее голове. Неизвестно сколько в полной тишине простояла рыжеволосая, но из раздумий ее вывел тихий зов. - Госпожа, Госпожа... - Ах, да. - очнулась женщина. Обернувшись, она увидела Сюмбюля. - Ну что? Падишах прочитал мое послание? Он что-то ответил? - на мгновенье улыбнулась Госпожа, но когда увидела Агу с пустыми руками, то улыбка ее пропала, - Опять ничего... - продолжила она и развернувшись направилась к кровати. - К сожалению да, моя Султанша. - грустно ответил евнух. Усевшись на свое ложе, Роксолана закрыла лицо руками так, что открытыми были лишь глаза, которые были устремлены на пламя в камине. Посидев немного в тишине, медленно сказала не отрывая рук от лица : - Что же мне делать, Сюмбюль, что же делать... - ответа от слуги не последовало. - А он хоть прочитал? - поинтересовалась Хюррем Султан. - Мне это не известно. Шкатулку я передал стражникам, меня в покои не пустили. - ответил он, так будто бы был в чем-то виноват. В ответ Госпожа лишь громко вздохнула. - Я уже все перепробовала, - стала рассуждать вслух Султанша - что я ему только не писала, столько писем передала, что уже и со счета сбилась... Как долго это будет продолжаться, когда же уже закончиться эта пытка... - Можешь идти, Сюмбюль. - спустя некоторое время сказала славянка. Ага покинул покои, и рыжеволосая, откинувшись на кровать, вновь погрузилась в свои мрачные мысли. " Я этого не вынесу... солнце уже не светит так, как раньше... светит но не греет... цветы впредь не завлекают своими чудесными ароматами, не радают глаз своими красками... песни птиц по утрам не приносят былой радости на душе...всё для меня серое и...бессмысленное...я потеряла смысл жизни...боюсь что никогда его не верну..." * * * - Рустем-паша, на днях нужно собрать Заседание дивана, желательно как можно скорее, следует обсудить пару вопросов. - обратился Султан к своему зятю, сидя за столом и задумчиво поглаживая свою густую бороду. - На всё ваша воля, Повелитель. Но каким вопросам стоит удивлять больше внимания, к каким проблемам государства нам стоит приложить больше усилий для их устранения? -ответил Визирь. - Ко мне часто приходят жалобы, Паша, - спокойной сказал Падишах - жалуются некоторые знатные люди нашей Империи. - в доказательство тому, мужчина взял со стола пару исписанных листов бумаги и передал их Рустему - Как ты видишь, дело в том , что по дороге из столицы в Эдирне, на моих подданных нападают шайки разбойников и грабят их, обдирая их до нитки. Так же имеется пара жертв. Я уже направил отряды на поиски этих злоумышленников, но толку пока нет. Затягивать с этим нельзя. - Я вас понял Повел... - речь Паши прервал стук в дверь. Двери открылись и в комнату вошел один из стражников. - Повелитель, к вам Сюмбюль-ага. - Зачем он пришёл? - холодно спросил Государь. - Говорит что с посланием от Хюррем-султан. Сулейман переместил руку,которая прежде покоилась на столе,на лоб и устремив взляд в пол, явно о чем-то задумался. - Послание возьми, а посланника отправь обратно. В ответ страж кивнул и скрылся за дверью. Но через несколько мгновений вернулся обратно. В руках у него была драгоценная шкатулка. Поставив ее на стол, молодой человек исчез, и Повелитель перевел свой взляд на так называемое послание. - Повелитель. - отвлек его от размышлений голос Рустема. Помолчав некоторое время, Султан ответил : - Можешь идти. - Но... - Занимайся Заседанием Рустем. В ответ визирь поклонился и вышел из покоев Владыки мира. Оставшись в одиночестве, Сулейман некоторое время смотрел на драгоценность. После он притянул шкатулку к себе и аккуратно открыл ее. В шкатулке он увидел письмо, перевязанное ленточкой. Взяв письмо в руки, он повертел его в руках, а затем бережно снял ленту и развернул лист бумаги. После того, как он прочитал содержимое, Падишах взял его в руки и направился к шкафу. Открыв его, он извлек оттуда большой сундук, поставил его на кровать и открыл. В сундуке, аккуратным образом, были сложены десятки листов бумаг разных размеров. Бережно свернув письмо, которое было в руках у Повелителя, он положил его к остальным листам и некоторое время созерцал свою "коллекцию". Султан сохранял все письма, написанные его женой. С самого первого послания, и до того, которое несколько минут назад ему принес Сюмбюль. Вытащив из сундука пару писем, Сулейман углубился в их чтение. Одно из них было написано много лет назад, в нем Хюррем Султан писала о рождении ныне покойного Шехзаде Мехмеда. Письмо было с ошибками, мысли были изложены не так уж и красиво, корявый почерк дополняют картину того, что в те времена Хасеки плохо знала турецкий, так как ее прибытие в гареме на тот момент было не долгим. Другое письмо было написано сравнительно недавно в связи с...с похолоданием в их отношениях после того, как Падишах обнаружил тайную комнату. Строки были ровными, буквы и символы будто бы парили по бумаге, а читать было одно наслаждение, как красиво описывала свои чувства Великая Госпожа : " ... А мне лишь остается чаша горя, которую ты сам мне преподнёс. Испить ее до дна - моя заслуга, Я даже не боюсь что захлебнусь... " Подержав листы в руках, Повелитель поднес их к лицу и почувствовал до боли знакомы и родной аромат фиалок...ее любимый запах. Затем мужчина так же аккуратно сложил письма и положил их в сундук, который был закрыт и отправлен на место. Сам же хозяин отправился на балкон, и устроившись там на диване, погрузился в размышления, которым в последнее время уделял мало внимания. " ... Люблю ли я её? Конечно!... Но я должен преподать ей урок, чтоб не повадно было, нéчего женщина лезть в политику, чего бы это не стоило, будь она даже самóй женой Султана...раз она решилась на тот поступок, то она должна получить по заслугам, нельзя ей это спускать с рук... нет, не то чтобы я ей не доверяю, а то что нельзя, нельзя и точка... а единственное наказание для нее, это лишение моего внимания, ничто другое не пугает Хюррем, ни ссылки, ни заточение в подземелье, даже смертная казнь не повод для ее испуга ...и пытка эта будет продолжаться до тех пор, пока я сам на стену не полезу без неё... и чтоб больше подобных идей ей в голову не приходило, нужно будет отправить ее в ссылку...образумится..." - оправдывался сам перед собой Десятый Султан Османской Империи. ~ Краски на небе сгущались. С утра - практически безоблачное небо, к обеду - с моря набежали тучи и затянули собою весь небосклон. Вместе с ним примчался и ветер с запахом дождя. - Дай Аллах сегодня и дождь пойдёт. - шёл со своею свитой в прогулке по саду Сулейман. - Возможно, Повелитель, - ответил Ферхат-ага, - с его приходом всё вновь оживёт и заиграет былыми красками. - Всë , да не всё Ага. Есть то, что даже после обильных ливней не оживает, - ответил Падишах и провёл рукой по коре умирающего от жажды дерева. - Часто всё выглядит не так, как нам кажется, - начал Ферхат, - кажется что дереву ничего не поможет, оно безутешно и больнó, но стоит только пролиться живительной влаге, костуться его корня и в нём вновь пробудится жизнь. Иногда и вправду состояние бывает подавленное и безнадёжное, и порой у нас опускаются руки, но нужно приложить всего лишь каплю усилий и всё изменится, - улыбнулся Ага, и так как ответа от собеседника не последовало, продолжил,но уже напрямую,- поговорите с Хюррем Султан, не надо терзать себя. Вместо ответа мужчина взглянул наверх. Листья бедного растения опустились и потускнели, не было уже былого сочного и яркого цвета в них. Ветер будто бы жалея, погладил некогда густую крону дерева, отчего листья начали ещё стремительней покидать свою обитель. Как будто испугавшись, что ещё больше навредит своему любимцу, ветер перестал, но положение от этого не улучшилось. - Когда-то я лично его посадил. В честь моего Шехзаде Мехмета. Упокой Аллах его душу. - Аминь, - ответил хранитель покоев. Его как-будто не беспокоил ни разлад с женой, ни тот факт что вот-вот два его родных сына, прямых наследника престола пойдут друг на друга войной. Неизвестно что было в этой голове. Всегда пытавшийся примирится со своей возлюбленной и недопускающий даже малейших ссор между своими детьми человек, вдруг стал абсолютно безразличен ко всему, как будто всё это так и должно быть, как будто так всегда и было, как будто это нормально. Ещё какое-то время Кануни простоял возле, и развернувшись собрался идти обратно в покои. - Ферхат, подданые мои не жалуются? Говорят что-то по поводу урожая? Скотá? - Они как и мы с вами Повелитель, уповаем на Аллаха, на его милость. Спустя некоторое время Падишах остановился, и повернувшись к Ферхату-аге произнёс: - Я желаю побеседовать с Госпожой. Не знаешь где она? Ага давно подготавлився к такому разговору со своим Султаном, и надеясь именно на такой исход без заминки ответил: - В своей беседке, так же как и вы вышла на прогулку. ~ - Д я тебе говорю, чувство у меня такое....предстоящий дождь, что-то, да изменит. - рассуждала знатная особа, сидя на диване. - Госпожа, как вы можете быть в этом уверены? Может, - Сюмбюль наклонился к ушку Хюррем, - позовём гадалку? От такого предложения Султанша нахмурила брови. - Сюмбюль, да какая гадалка, это ни к чему. Просто мне так кажется, - развела руками женщина, - и ничего я с этим не поделаю. Вот увидишь, дождь придёт не один. Стоило ей закончить свою речь, как неподалёку раздался женский плачь, который не мог ни привлечь внимания. Хасеки обернулась. - Сюмбюль, - начала она, не поворачиваясь к Аге, - это новые наложницы? - Да, Госпожа моя. - Ох, я же обещала тебе что выберу некоторых для гарема Шехзаде, - уже повернулась она, и не понятно было, считала ли она это занятие тягостным или наоборот, очень занимательным. - Всему своё время Султанша. Вы только посмотрите на них, - указал он в сторону идущей колонны девушек поднятой вверх ладонью, - грязые, лохматые, брр, - встрепенулся слуга, делая вид что по телу его пробежала дрожь от неопрятного вида рабынь. - Ой, ну будет тебе, - закатила глаза рыжеволосая, - я сама как-будто совсем недавно такой была, - отвела она вновь взгляд на девушек, - даже не верится. - Но что было - то было, сечас вы великая Госпожа, мать наследников, прекрасных Шехзаде, - заулыбался евнух. - Это так, но что-то наследники эти, меня совсем не радуют, - поджала губы женщина, - ни они, ни их отец. - Но Госпожа, всë наладится , вот увидите. - Что именно? Если ты про сыновей то вряд ли, престол для них - яблоко раздора, эти распри между ними не прекратятся до тех пор, пока один из них не будет на том свете. Это правда. Мне как матери сложно это признавать, но по-другому не выйдет. Повелитель вместо того чтобы как-то урезонить их, наоборот,сводит их лбами, д так, что того и гляди один из них рассечет себе голову. Выбирает Селима, хотя прекрасно знаете что он не годится для этой роли...А сам Падишах...что тут говорить, как-будто сам не ведает что делает, разочаровалась я в нём, Сюмбюль. Не ожидала от него такого. - Госпожа, но вы же с Повелителем так любили другу друга, - понуро напомнил ей Сюмбюль-ага. - В том то и дело что любили. Не спорю. Но со временем чувства притупляются, сердце уже не трепещет от одного только вида любимого, а страсть угасает. У нас с Сулейманом она погасла уже давно. А иногда так ласки хочется, Сюмбюль, ты не представляешь, хоть на стенку лезь... Ничего уже не вернуть, возраст как-никак. Тем более сил у меня нет на это, да и чего уж таить, желания тоже нет... - несколько лет назад Хюррем даже и подумать не могла что так всё выйдет, что сердце её уже не наполнено любовью к отцу её детей. Любовь угасла. Непонятно когда это произошло, кажется что внезапно, от этого и вся их история любви казалась странной и походила на сон. Но сейчас она была точно в этом уверена, чувст нет. - Дорогу, Султан Сулейман Хан Хазрет Рили, - протянул мужской голос. После этого славянка встала расправив складки плятья, и склонила голову в поклоне вместе со своим верным слугой. - Здраствуй, Хюррем, - поприветствовал мужчина свою жену, медленно поднимаясь по ступенькам беседки. В ответ, в знак вежливости, женщина слегка улыбнулась. Сюмбюлю жестом приказали покинуть беседку. Когда Султан поравнялся с Хюррем, то произнёс: - Я хочу с тобой поговорить. - О чем? - подняла бровь Госпожа, - мне казалось, что в нашу последнюю встречу вы сказали достаточно, и даже больше, Повелитель - развернулась она и демонстративно села на диван, без разрешения Государя. Поджатые губы на лице Падишаха не сулили ничего хорошего. Вот и как тут с ней разговаривать? - Хюррем, перестань. - Что перестать? Перестать переживать за будущее, между прочим, твоей могучей империи? Или может за наших детей? - грозно посмотрела Султанша, - ладно если бы ты не давал ответа по поводу того кто займёт трон, никого не выделял, и уж тем более Селима, но нет же... Понимаешь какие могут быть последствия? - послышались раскаты грома, ветер задул сильнее. - Хюррем, не забывай с кем ты разговариваешь... - не скрывал своего недовольства Падишах. - И ты не забывай, Сулейман. Шехзаде и мои дети тоже, и я должна оберегать их от чего бы то ни было, не важно от друг друга или же от родного отца, - изумрудные глаза Хасеки сверлили мужа. - Я уже всё решил, Селим будет Султаном после меня! - Брат на брата войной пойдет, ты это понимаешь? Да даже если и нет, - Госпожа вскочила с дивана, - государство ты на что обрекаешь? Народ в чем виноват? Селим не Султан, он себя то контролировать не может, а ты хочешь чтобы он империю на ногах держал? Пока он сам за ум не возьмётся, ничего не изменится. Баязет - вот кто истинный правитель, но не Селим, нет! - Он обещал мне что исправится, и я ему верю, как своему сыну, как Шехзаде ! - продолжал гнуть свою линию Сулейман. - Кто? Селим? Напомни, в какой раз он тебе даёт обещание? - славянка подошла почти вплотную, и смотрела Кануни в глаза, слегка наклонив голову. Но он молчал. Так обчно начинается война в которой не бывает победителей. - Видеть тебя больше не желаю... - прыснула "ядом" рыжеволосая и вышла из беседки не поклонившись уже под разразившийся ливень. Муж глядя через плечо проводил её взглядом.