Ты моё всё...

Утро... Хюррем проснулась от холода, душевного или же физического...сразу она не поняла. Спустя несколько мгновений ей стало ясно что Сулейман до сих пор не с ней, а лишь потом приоткрытую со вчерашнего дня дверь ведущую на балкон. На небе светило солнце. Ярко или тускло, не имело значения, да и зачем теперь любоваться солнечным светом, если для Султанши все было серым, бесцветным... В саду поют птицы? Не слышно... Даже если и так...не хочется как раньше наслаждаться их трелями, эти звуки не задевали струны души, не радовали... Невольно Госпожа подумала о Султане своего сердца. Как он там? Так же ему плохо и тоскливо как ей, на протяжении вот уже нескольких лет? Его душа так же обжигается адским пламенем каждый раз, когда он думает о ней? Хотя думает ли он о ней вообще?... Накинув на себя одеяло, Роксолана нехотя подошла к выходу на балкон и закрыла дверь. Вернувшись обратно, женщина не захотела сесть обратно и погружаться в мысли... Ей...ей хотелось выразить их... Посмотрев на письменный стол, на котором было пару листков бумаги, славянка поняла, что сейчас больше всего она желает выплеснуть все то, что у нее внутри, на бумагу... " Признаю что мне очень одиноко... Я без тебя - как будто без себя! И каждый день я об одном мечтаю, Но ты не знаешь, что мечтаю я О том чтоб было все как раньше... Чтобы к себе меня ты вдруг позвал, А я бегу, поспешно собираюсь, Хотя и знаю что ты ждешь меня всегда... " Свернув готовое письмо, Хасеки хотела было позвать Сюмбюля-агу, но... задумалсь над его словами. Читает ли ее письма Повелитель? Если да, то почему не отвечает? А если нет то...как же так!? Разве его сердце не трещит от боли, когда Сюмбюль приносит ему ее послания? Разве он может так хладнокровно ко всему этому относиться?... Нет,она не может спустить все с рук, тем более она так долго мучается. Пора бы уже вскрыть этот нарыв... Набравшись храбрости, Хюррем Султан взяла в руки письмо и направилась к выходу. Но пройдя мимо зеркала, жена Султана остановилась. Разглядывая себя в отражении, она изумилась. Платье мятое, волосы растрепаны, лицо какое-то странное... Султанша запустила себя, отдаваясь тоске. Не отходя от зеркала, Госпожа позвала служанок. - Айша, Айгуль! Несите платье. - Черное? - осведомилась одна из них. Вторая же в свою очередь толкнула первую локтем в бок. Глупый был вопрос, Госпожа несколько лет носит одежду лишь черного цвета. - Нет, фиолетовое. - ответила Роксолана, отчего глаза второй девушки округлились. * * * - Как успехи с разбоем на дороге в Эдирне, Рустем-паша? Надеюсь, зло наказано? - поинтересовался Султан. - Повелитель, - замялся Визирь - разбойники очень умны и изворотливы... Они как-будто знают все наши действия на шаг вперед. В ответ Повелитель вздохнул. - Приложите все усилия, сделайте все чтобы от этих подлецов не осталось и следа. - властным тоном произнес мужчина, после добавил - Можешь идти Паша, и без хороших вестей не появляйся. - Как прикажите, Государь. - поклонился зять и скрылся за входными дверьми. Отложив в сторону бумаги, которым и так было посвящено целое утро, Правитель встал из-за стола, и повернувшись к открытым дверям на балкон, потянулся. Позади послышался звук открывающейся двери. " Кто это? Да ещё и без стука? "- промелькнуло в голове у мужчины во время оборота. На входе стояла она... Как всегда жена была неотразима... Фиолетовое платье которое подчеркивало столь желанные изгибы ее тела, величественная корона, тугой хвост на затылке, волосы которого были перекинуты через плечо и будто змеи расползлись по нему и...груди. В руках она сжимала свернутый лист бумаги. Сулейман, стесняясь признаться самому себе, был покорён, восхищен ею... Но нет, воли чувствам дать он не мог, нельзя... Придав своему лицу максимальную холодность, мужчина начал : - Что привело тебя ко мне? Хюррем оторопела, так сразу слов она подобрать не могла, хотя идя по коридору она готовила свою речь, но при виде его, все в голове перемешалось. Да и его низкий голос, которым некогда посвящали ей стихи, доводил до мурашек, ведь она так долго его не слышала. - Я...я...я принесла тебе письмо. - еле сдерживала себя женщина, чтобы не броситься к любимому. - Но зачем? На что тебе слуги? - ответил Повелитель, как-будто не понимал что Султанша просто нуждалась в встрече с ним. Глупый предлог был для посещения, но всё-таки она пришла. - Ты хотя бы читаешь их? - ответила вопросом на вопрос Госпожа, подняв письмо на уровне лица. В ответ Падишах перевел свой взгляд куда-то в сторону. Набравшись смелости, Роксолана подошла почти вплотную к мужу. Каково было ее удивление, когда Кануни не остановил ее. Женщина посмотрела ему в глаза, сделала то, чего себе сейчас не мог позволить Повелитель, знал что сорвется. - Разве тебе не больно? Каждый раз когда тебе приходят мои письма... Разве тебе все равно? Неужели твое сердце не рассыпается по частям? Душа не вспыхивает синим пламенем, не обжигается адским огнем? Не заставляй меня поверить что все это так... - Хюррем не сводила с него глаз. Она ждала ответа, молила. Но Султан даже и не думал что-либо говорить. Он все так же смотрел, как будто сквозь Султаншу, словно ее тут и не было. - Сулейман... ответь же, не молчи... Не терзай мое и без того окровавленное сердце... - внутри Госпожи была буря эмоций, слов, чувств, но их нужно было грамотно выразить, выразить так чтобы задеть в муже те ниточки, которые бы поспособствовали их примирению. Повернув голову в сторону окна, Роксолана о чем-то задумалась, но затем, повернувшись обратно, продолжила : - А помнишь как мы стояли здесь, несколько лет назад на этом же самом месте и...целовались? Ты помнишь это, Сулейман? Ну же любимый...не молчи. Государь помнил всё, каждую мелочь, вкус ее губ, запах волос, но не мог себе сейчас разрешить такую роскошь. Женщина отчаянно продолжала : - Сможем ли мы так же как тогда, просто стоять и целоваться, наслаждаться друг другом? - Кануни грозно продолжал смотреть в сторону. - Сулейман...- прошептала славянка так, от чего обычно у ее мужа трепетало сердце и пересыхало в горле, что произошло и сейчас. Для полноты эффекта, рыжеволосая положила ладонь ему на щеку и посмотрела в глаза, надеясь что сердце любимого окончательно растает. От этого прикосновения мужчина встретился взглядом с женой. Хасеки потянулась к губам любимого, сейчас она большего всего желала слиться с ним в одно целое. В ответ Султан немного нагнулся...но вовремя сбросив с себя чары славянской "колдуньи", резко отвернул голову и сделал шаг назад. Не может он сейчас сдаться, нет! Увидев реакцию возлюбленного, Хюррем удивилась, ведь все практически получилось... Сердце ее сжалось от боли. - Что с тобой такое?... Неужели между нами все кончено? Ты предал наши чувства? - Султанша как-будто пыталась что-то разглядеть в глазах Повелителя, но тщетно. - Где тот Сулейман которого я люблю, который во мне души не чает? Где он? - глаза ее наполнились слезами. Почему? Почему он молчит? Эта тишина режет уши... Ведь в каждом молчании своя истерика... - Сулейман... - вновь подошла к Повелителю его Хасеки. - Сулейман, не уж то льду ,который вырос между нами, не суждено растаять?... Сулейман! - умолящий зов Госпожи перешёл на крик. - Почему ты молчишь!? Почему?! Ты! Молчишь! - женщина уже не стеснялась и вовсю колотила кулаками по груди Падишаха, сжимая в одном из них письмо. По щекам текли слезы, эмоции вышли из-под контроля, она слишком долго молчала, слишком долго терпела... - Ответь же что-нибудь! Ты слышишь меня!? Сулейман! - плачь перешёл в рыдания, и захлебываясь слезами, Роксолана сползла к ногам Кануни, цепляясь руками за полы его кафтана. Раньше между ними была любовь, а сейчас...сейчас только тишина... Срипя сердцем, Государь стоял молча, не проронил ни слова, его выражение лица не показывали ни единой эмоции,он терпел, хотя многое хотелось сказать, сделать, но он не мог, не мог!... Она "валяется" возле его ног, а он не желает как-то остановить всё это... - Сулейман!... Д сделай хоть что-нибудь! Накричи на меня, подними руку, ударь, да убей хоть в конце концов! Сулейман...Умоляю тебя, сжалься надо мной, над своей безутешной рабыней, не молчи! - рыдала женщина, устремив взор в глаза Правителю, но не вставая с колен. - Сулейман!... Я не могу так больше, останови эту пытку! ...Хватит! Довольно! Я осознала свою ошибку, я и так перетерпела больше, чем положено... Остановись, умоляю... Не в силах больше слушать то, что словно лезвие оставляло раны на его душе, Султан резко выдернул полы кафтана из рук славянки. И сделав шаг назад, равнодушно произнёс, назвав первое, что пришло на ум : - Завтра ты отправляешься в Эдирне, Хюррем. - и стрелой вылетел из своих покоев с грохотом хлопнув дверьми. Женщина осталась в той же позе, будто до сих пор сжимала одежду уже ушедешего мужа, только рыдания стали ее громче и душераздирающей...