Ты моё всё...

" И в голове моей ты ежедневно... Я каждый день Всевышнего молю Чтоб был ты рядом, здесь, со мной! Ни где-то там, через два коридора и три стенки, А около меня! Я без тебя увы, но не могу... " - пытаясь выразить всё то, что творится в душе, Хюррем всхлипывая, и вытирая слёзы, сложила письмо, связала его дрожащими руками, и позвала Сюмбюля-агу. - Отнеси это Повелителю. - грустным голосом произнесла женщина и протянула бумагу. Взяв послание, Ага хотел было уйти, но как вдруг остановился, опустив взляд на письмо. - Госпожа... - прошептал слуга. - Да, Сюмбюль. - откликнулась Султанша, шмыгая и потирая нос. - Госпожа... простите меня за дерзость... но...но разве вы еще не поняли что всё это напрасно? Все ваши слёзы, все эти письма, которые вы отправляете в пустоту? Неужели вы думаете что всё ещё можно спасти? - опустил взляд Сюмбюль, понимая, что взболтнул лишнего. Ответ не заставил себя долго ждать. - Знаешь Сюмбюль, - начала Роксолана, переведя взляд на кольцо, - та любовь, что соединяла меня с Повелителем, а я уверена что соединяет и сейчас, не может угаснуть... Никогда. Мы пережили многое... Нас не разлучили ни предательства, ни обман, даже смерть отступала перед нашей любовью... Нет, он всё ещё любит меня, и надежда на то, что он простит свою несчастную рабыню, подпустит к себе, не угасает в моём сердце ни на минуту... - Я...я восхищаюсь вами, Госпожа, - ответил Сюмбюль, который был искренне поражён - Вы очень сильная женщина. Многие бы на вашем месте давно опустили бы руки, но только не вы, только не Хюррем Султан. - уголки губ славянки слегка приподнялись от таких слов. - Я сейчас же пойду и отнесу ваше письмо Падишаху. - ободряюще высказался Ага и исчез за дверьми. * * * Султан сидел на своей кровати, держа что-то в руках. Это...это платок. Тот самый фиолетовый платок, с которого всё и началось. Сулейман трепетно гладил лоскуток, вспоминая всё то, что произошло с того момента, как этот судьбоносный платочек выскользнув из его рук, оказался у (ещё на тот момент) Александры... Ее поцелуи, ее объятья, все ночи с ней он помнил до мельчайших деталей... Из мыслей, Падишаха вывел стук в дверь. - Войдите. - откликнулся мужчина, спрятав платок под одеяло. - Повелитель. - протянул вошедший. В ответ Государь перевел взляд на слугу. - Повелитель, вам письмо от Госпожи. Опять она пишет о своих чувствах... Опять теребит его и без того измученное сердце... - Положи на стол. Выполнив указание Владыки, Ага, вместо того чтобы уйти, встал возле выхода. - Что-то ещё? - равнодушно спросил муж Хюррем Султан. - Повелитель... Я конечно никто чтобы вы меня слушали, но... Госпожа очень по вам страдает... Льет слезы, словно небо по осени, я очень переживаю за нее. Если честно, то я даже не помню когда последний раз видел на ее лице улыбку. Она... Не в силах больше слушать то, что причиняет боль, Кануни поднял ладонь вверх, тем самым приказывая Сюмбюль молчать. После он махнул рукой в сторону выхода. Аге ничего не оставалось кроме того, чтобы покинуть покои. Посмотрев на письмо, Сулейман поднялся с кровати и подошёл к столу. Изучив взглядом послание, Султан взял его и отправился на балкон. Присев на роскошный диван, Повелитель откинулся на его спинку, потирая голову. Вдыхая свежий вечерний воздух, который будоражил кровь, мужчина углубился в письмо. Кануни старался читать медленнее обычного, изучая взглядом каждое слово, каждый символ выведенный любимой рукой... После отправки письма, Хюррем сидела всё за тем же столом, крутя в руках свое изумрудное кольцо. Не выпуская его из рук, Госпожа направилась на балкон. Одев украшение на предназначенное ему место, Султанша с величественной осанкой встала, опираясь на перила. Окидывая взглядом все, что видела, Роксолана вновь погрузилась в воспоминания. Она вспомнила как много лет назад плыла на корабле по Босфору, как ее отправили на невольничий рынок, вспомнила как ее выкупал какой-то незнакомый мужчина, и как она оказалась здесь, в Топ-Капы, во дворце который некогда проклинала, а теперь зовет родным домом... Сулейман встал, подойдя к перилам. Своим величественным взором он окинул свои владения. Но мысли были его не о землях, которые принадлежали ему, а о ней... Хотелось сорваться с места, войти, д нет же, вбежать в покои к любимой, послать ко всем чертям свою гордость и забыть все ее деяния, из-за которых она "наказана"...но нет, сейчас не время, рано ещё, он пока не готов сдаваться... Невольно взгляд славянки остановился на балконе, который был этажом выше, балкон её Султана. Вот он...как-будто во сне...стоит совсем близко. Его острый взгляд устремлен далеко в даль, плечи расплавлены, сильные крепкие руки словно вцепились в перила. Вид Сулеймана внушал гордость и величие, сам он был воплощением власти, силы, могущества. Славянская красавица готова была наблюдать за мужем вечно, просто смотреть на то как он просто стоит на балконе, уже было для нее большим счастьем, как она его редко видела... Смеющейся розе вдруг вспомнилось то, что некогда происходило на балконе Повелителя. Она помнила всё, каждое движение, каждое слово..."Он сжимает ее за горло и прижимает к колонне, она в смятении, она не знает чего ожидать от него, губы ее скривился от испуга, он насквозь прожигал ее своим взглядом. - С-с-сулейман...- еле вымолвила она, заикаясь от страха. Вместо ответа он страстно впился в ее губы, страх покинул ее в мгновение ока, его рука сползла с горла на талию, а ее руки обвили его широкую спину..." Женщина как-будто вновь почувствовала его прикосновение в тот одновременно страшный и страстный вечер... Но нет показалось... Хюррем бы тысячу раз повторила тот вечер до мельчайших деталей... Хотела бы чтобы муж грубо прижал ее, посмотрел тем взглядом, который заставляет бояться и сгорать от страсти, прикоснулся бы к губам и они слились в поцелуе... Сейчас она желала этого больше всего на свете... Опять повернув голову в сторону "любимого балкона", Султанша заметила что Падишах смотрит на нее и одарив его взглядом в ответ, улыбнулась. Его реакция была хоть и предсказуемой, но все равно болезненно неприятной для Госпожи. Султан без каких-либо эмоций развернулся и покинул балкон. От этих действий у знатной особы навернулись слёзы. Постояв на свежем воздухе еще немного, в надежде то что Повелитель вновь выйдет, женщина стряхивая солёные капли с щек, удалилась к себе... Только Сулейман прошел с гордым видом до кровати, как резко схватился за одну из колонн кровати, а другой рукой, не выпуская письмо, схватился "за сердце", которое разрывалось от боли. Лицо Султана приняло мученечиский вид, ему было трудно дышать. Боль была тупой, как будто его насквозь пронзили острым клинком, но нет, скорее всего это были последствия тоски и...и совесть... Спешно дойдя до кровати, Хюррем Султан рухнула на колени возле своего ложа, и отдавший эмоциям, которые так и пытались вырваться наружу, разрыдалась, уткнувшись в покрывало. Временами Хюррем просто кричала, ей хотелось кричать во всё горло, кричать от боли, от безысходности, от горечи и печали, которые с каждым днём точили ее душу... Когда Султанша успокоилась, а произошло это не скоро, она так же не вставая с пола, положила голову на кровать, временами всхлипывая. Покрасневшие глаза опухли и под тяжестью век через некоторое время наконец-то сомкнулись... "... Хюррем вдохнула запах, не открывая глаз. Пахло свежестью и чем-то еще, чем-то приятным и знакомым...пахло цветами...розами. Да точно, розами. Султанша не могла надышаться этим ароматом. Открыв глаза, Госпожа поняла, что лежит на постели, знакомой постели, но не на своей, а ее мужа. Ложе было усыпано лепестками роз. Не вставая, женщина взяла в руку один из лепестков и поднесла его к носу, вдыхая приятный запах. Немного повернувшись, Роксолана ощутила мягкость шёлка, но на ней не было одежды из данной ткани... на ней вообще не было одежды. Приподняв одеяло, Госпожа окончательно поняла что полностью обнажена. Обернув покрывало вокруг груди, жена Султана полуприсела и заправив за ухо шаловливые рыжие прядки, лукаво улыбнулась. " Значит у нас что-то было...он простил меня...о, Аллах, ну наконец-то! " - промелькнуло в голове у Хюррем. Внезапно услышав скрип двери, Султанша обернулась на звук. Она увидела его... Сулейман стоял спиной, пытаясь тихо закрыть балконную дверь. - Сулейман...- этот тихий шепот случайно вырвался у Госпожи, она не смогла промолчать увидев мужа. Мужчина обернулся на зов и улыбаясь, направился к любимой. Когда Султан дошел до кровати, то он скинул с себя халат и, оставшись в одних штанах, подполз к жене. - Доброе утро, дорогой. - промурлыкала рыжеволосая. - Хочешь чтобы это утро точно было добрым? - не задумываясь спросил Повелитель. Хасеки поняла намек, и со словом : "- Постарайся", - одернула одеяло, полностью огалив всё, что было выше пояса. Падишах начал действовать первым, нежно касаясь своими губами ее губ..." Резко открыв глаза, женщина поняла что лежит на полу в своих покоях. Ничего не было...ни Сулеймана, ничего того что делало ее счастливой, не было даже этих незначительных лепестков роз... Это был лишь сон... сон. От этой мысли, у славянки навернулись слезы, и свернувшись в позу эмбриона на холодном полу, в полной темноте, отдалась воспоминаниям о сне, она пыталась запомнить каждый миг этого чудесного забвения. Как же было больно от того, что она может быть вместе с любимым лишь во снах...