Побег от судьбы. Том 1. Вражеская тень.

Рени стоял на автобусной остановке в компании двух лучших друзей — Кларка и Роба. Из всей Северной стаи было всего пятнадцать школьников, поэтому я знала каждого в лицо. Роберт Райт — высокий голубоглазый брюнет с густой гривой черных волос, на голову которого почти всегда натянут капюшон черной толстовки, но под ней при этом скрывается белая рубашка. Он был не из тех, кто нарушал дресс-код школы как добрая половина старшеклассников. Роб относился к тому типу людей, которые всегда соблюдают правила и беспрекословно, по-солдатски исполняют приказы. Он жил ради долга, с самого детства имел чувство ответственности и был верен мне как никто другой. Был замечательным другом и настоящим бойцом. Всегда собран, сдержан и сосредоточен. Хоть я не имела Старшего бету, но Роб всегда был подле меня. Он для меня словно старший брат. Кларк Морган — кареглазый блондин с красивым детским лицом, но очень взрослым характером. Не так ответственен, как Роб, но зато всегда готов устроить хорошую взбучку тем, кто этого заслуживает. Вообще он очень спокойный парень, но стоит вывести его из себя, как превращается в сокрушительный ураган, сметающий все на своем пути. Борец с несправедливостью, я бы сказала. Кларк учился в одном классе с Рени, и был младше нас с Робом на два года, но разницу мы не ощущали. Пока я не вышла из тени деревьев, неразлучная троица вполголоса о чем-то болтала. Слов я разобрать не могла из-за голосов других членов стаи и Южных по другую сторону дороги, но смех, которым они разразились был таким громким, что я бы не удивилась, если бы их услышали Восточные и Западные. Стоило мне попасться им на глаза, парни поспешили оставить нас с братом наедине, чем тот был крайне недоволен, и проводил их сердитым взглядом. Я сама не любила, когда они так поступали. Я понимала, что это вызвано обычным уважением к их будущей Альфе, которой я должна была стать через считанные дни, но также это было немного обидно. Осознание того, что меня воспринимают только как будущую начальницу, а не просто девчонку, которой хотела бы быть. — Блин, черт! — протянул Рени, одарив меня мрачным взглядом. — Я уж думал, ты собралась своим ходом до школы бежать. — И прибежала бы раньше автобуса — ответила я, закатывая глаза. Стоило украдкой глянуть ему через плечо, как по спине пробежал холодок. На той стороне шоссе, плечом к плечу с лучшим другом, Энди Паркинсом, стоял Сэм Харрис. Я была удивлена не только тем, насколько пристальным был его взгляд, но также и тем, что он вообще сейчас присутствовал на остановке в ожидании автобуса. В девяноста процентах случаев он приезжал в школу на черном отцовском джипе. Торчать в салоне автобуса с «простыми смертными» было для него так же унизительно, как для меня ходить в туфлях. Его отец как и мой, занимал высокую должность в компании «Международного сотрудничества оборотней» всех известных нам видов, начиная волками и заканчивая ягуарами. Я знала, что помимо нас в различных странах живут так же и оборотни-медведи, тигры и даже олени. В компании проходили встречи с иностранцами, отец занимался бумажной работой, летал на различные конференции и церемонии, а также занимался разработкой планов по созданию новых пар в стае, семей, постройкой новых домов и других событий. Разрешение всегда давалось от самого господина, Совет помогал вожакам с финансами, а все остальное находилось в руках вожаков. Один вожак занимается планами и воплощает их в жизнь, другой следит за порядком и безопасностью в стае, а членам стаи остается только подчиняться и охранять город от хаоса, который пытаются создать вампиры, скрывающиеся в своем секретном логове в дневное время, а в сумерках отправляющиеся в город на поиски своих жертв. Они не могут разгуливать при солнечном свете, и уж тем более не рискуют заходить на территорию оборотней, но им нужна кровь и новые собратья — молодые, крепкие, сильные ребята. Я еще ни разу не встречалась ни с одним вампиром лоб в лоб, но мама говорила, что все вампиры, которых она встречала за свою жизнь, на вид не моложе пятнадцати-семнадцати лет и не превышают тридцати. Становясь вампиром, они перестают стареть, как и мы, волки, но чем дольше вампир живет на свете (а такая жизнь может длиться веками) тем сильнее он становится. Томас разрешал Сэму ездить в школу на личном автомобиле с шестнадцати лет, но если сегодня он крутился со всеми на автобусной остановке, это означало, что Сэм поругался с отцом. Наш с Рени отец сам подвозил нас в школу, но часто он приходил с ночи уставший, рано уезжал на работу или уходил на охоту. Темные глаза Сэма смотрели прямо на меня. Он редко смотрел в мою сторону, но сейчас его взгляд был жестким и пристальным, так что мне хотелось спрятаться за спиной брата. Мало кто в состоянии выдержать взгляд будущего вожака Южной стаи, если не брать в расчет старшее поколение. Первое, что пришло мне на ум — это то, что срочно надо было что-то делать. Отвести взгляд, отвернуться, отвлечься (уж больно он сегодня не походил на того безмятежного Харриса, которого я знала), но волчица внутри меня угрожающе зарычала, сохраняя достоинство и напоминая мне о том, что Альфа никогда не отводит глаз. У вожаков это было признанием своего поражения перед соперником. Рени стоял спиной к Южным, и сунув руки в карманы штанов шаркал кроссовками по грунтовке, опустив взгляд, что как раз было на руку вожаку Южных и его лучшему другу. — Ты постоянно принижаешь меня в глазах друзей, понимаешь? А я ведь не виноват, что родился позже тебя. Вот родился бы я первым, тогда бы посмотрел на тебя, если бы я все время ошивался рядом с тобой, и не давал прохода. Мы с ребятами только разговоримся, как появляешься ты и отгоняешь их словно мух. Я не виноват, что ты Альфа и все такое… Как только они видят тебя, то тут же торопятся смыться, думая что ты хочешь поговорить со мной о чем-то важном… — без умолку бормотал Рени себе под нос, но я не слушала. Он всегда канючил одно и то же, и раз уж гордость мне не позволяла отвести глаз, я продолжала смотреть в глаза Сэму с привычной настороженностью относительно него, думая о том, с чего это вдруг он пялится на меня, а между тем я еще и отметила для себя первый раз в жизни, насколько два неразлучных друга, одинаковые внутри, но абсолютно разные снаружи. Почему-то именно сейчас я начинала смотреть на них совершенно другим взглядом. Неужели на меня так сильно влияет скорая свадьба? Я смотрела на Харриса и Паркинса, а у самой в голове за несколько секунд пронеслись образы как я в свадебном платье иду к алтарю, спотыкаясь о подол, как Сэм терпит меня в стенах крепости, которую мы должны будем называть «домом», как Энди наведывается к нам каждый день, и эта парочка хихикает надо мной, потягивая вино, пока я бегаю с подносом еды для них как служанка. От всего этого меня передернуло, а глаза накрыла пелена. Густые черные волосы Сэма с легким синеватым отливом и зачесанной набок челкой, и золотисто-каштановые волосы Энди. Светло-карие, почти оранжевые и наглые глаза подопечного в то время как у вожака они такого темного цвета, что я могла бы поклясться: когда он зол, они становятся черными, как бездна. Сэм — красивый и стройный (не такая гора мускулов как его отец, но любитель спортзала), а Энди — худощавый, обтянутый кожей скелет, так что любая одежда висит на нем как тряпье на пугале. Что же из одежды: на широких бедрах Сэма джинсы без ремня в петлях, белая рубашка с идеальным воротником и черные кроссовки, которым «сто лет в обед». Насколько я помню, он носил их еще со времен девятого класса. На Энди мятая белая рубашка, заправленная в штаны как попало, поверх нее светло-зеленый клетчатый пиджак, который совсем ему не подходил. На мой взгляд, ему вообще ничто не к лицу. Светлые узкие джинсы и оранжевые грязные кроссовки, с которыми он расставался разве что в постели, и то я была не уверена, что такой как он не заваливается спать прямо в них. Это вполне в его стиле, раз даже в столовой он порой позволяет себе закидывать ноги на стол. Я никогда не видела родителей Энди, даже несмотря на то, что мы одиннадцать лет провели в одном классе. Знала только то, что его мать звали Ванессой и она была лучшей подругой матери Сэма, так как они с Розали обе родились бетами и выросли вместе, как теперь Энди и Сэм. А его отец — Генри Паркинс — был правой рукой Томаса. Пока я не услышала от мамы про Ванессу Паркинс, то думала, что у Энди вообще нет родителей. Он совершенно невоспитанный, лживый и грязный мерзавец, каких еще поискать надо. Другого такого индивида не найти даже если собрать всех хулиганов школы, слепив из них одного большого. Энди должен был родиться свиньей, но уж никак не волком. Скорее все оборотни Райвен-Хилл совершат массовое самоубийство, или же олени съедят их, чем Энди станет вести себя как взрослый ответственный мужчина. Чем дольше мы с Сэмом играли в «гляделки», тем сильнее внутри меня все сжималось от напряжения, а волчица ворочалась в груди, готовая выпрыгнуть наружу в любой момент. И кажется, в этот раз «приз за самообладание» заслужила я. В тот момент, когда Сэм сделал первый шаг и ступил на асфальт трассы, у меня загорелись глаза и я почувствовала, как заостряются клыки. Рени в секунду сконцентрировался, почуяв запах моего беспокойства, и заслонил своим левым плечом. В его груди зародился низкий, предупреждающий рык. Если бы передо мной сейчас возник буро-белый волк — шерсть на его загривке стояла бы дыбом. Глаза Энди (от которых мне стало не по себе), по-волчьи загорелись желтым и впились прямо в меня, а когтистая рука схватила Сэма чуть ниже плеча, удерживая вожака от инстинкта Альфы броситься на соперников. Превращаясь, только глаза и их цвет оставались неизменными, не считая того, что они становились ярче и светились как фонари. Я уже видела, как вокруг брата образуется золотистый свет, перед тем как выпустить внутреннего волка. «Не здесь! Не сейчас!» Не успела я вымолвить и слова, как к Рени присоединились Роберт и Кларк. Блондин уже держал кулаки наготове. Роберт занял позицию по другую сторону от меня, встав плечом к плечу с братом и теперь привстав на носки, я могла видеть только вспыхнувшие карие глаза вожака Южных и золотистые глаза Старшего беты. Так же к парням присоединились мои подруги: Клавдия, Эрика и Эбигейл. Оставшиеся младшие Северные сбились в кучку, и держась на безопасном расстоянии наблюдали за назревающей дракой. А вот Южные, — все без исключения, — выстроились позади вожака, не пытаясь спрятать его, словно щит. Я покраснела от унижения. С одной стороны, я была горда ими за то, что они так дружно, как солдаты приготовились защитить меня, а с другой — унижена, что они буквально «облепили» меня так, что я едва видела вожака Южных. После пары минут, Сэм отвел глаза и замер. Из-за потрясения, которое я только что испытала до меня не сразу дошло, что он прислушивается. — Успокоились все! Давайте не будем устраивать цирк. — приказал он своим, круто обернувшись, но гаркнул так, что Северные тоже спрятали клыки и когти, а я вновь испытала одновременно и тяжесть, и облегчение. Тяжесть от того, что он утихомирил их за меня, а облегчение, что никто в автобусе не наткнется ни на одного клыкастого подростка. — Давай в следующий раз ты не будешь пытаться сделать какую-нибудь дичь, за которую я с радостью оторву тебе то, что у тебя между… — Рени! — прервала его я, прежде чем он успел закончить предложение. — Попробуй подойти и повторить это еще раз, сосунок. — заявил Сэм, глядя на Рени и уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке, но глаза при этом метали молнии. — Что ты там тявкнул? — брат аж побагровел от злости, отчего улыбка Сэма стала шире. Рени сжал кулаки и бросился на него, но прежде, чем он успел пересечь разметку дороги, я схватила его за руку и оттащила назад. — Он специально тебя провоцирует, ты же знаешь — сказала я. — Успокойся. — Да, успокойся и будь хорошим пёсиком. — бросил ему Энди Паркинс и засмеялся от собственной шутки. Рени хотел было ответить, но к счастью, его отвлек приближающийся к нам школьный автобус, так что ему ничего не оставалось кроме как «махнуть рукой» на лучшего друга Сэма. Когда автобус забирал нас в школу, двери всегда распахивались только с одной стороны — со стороны Южных поэтому им первым выпадала честь занять места в салоне. Северные заходили следом. Зато после школы мы первыми покидали его, а Южные терпеливо ждали. Внутри ужасно воняло выхлопными газами, потом, завтраками и духами, создавая кашу. Когда мы заполнили пустующую половину салона, заспанные ученики из числа людей мгновенно взбодрились. Разумеется, они понятия не имели кто мы, но испытывали в нашем кругу некоторую настороженность вроде той, что я испытывала к своему жениху. Некоторые слушали музыку в наушниках, досыпая драгоценные минуты до школы. Сара Джонсон, которая была одноклассницей Рени, как всегда рисовала в своем скетчбуке. Она была, худенькой девочкой в очках-половинках, примерно одного роста с Рени, и с прямыми светлыми волосами. Из ближайшей деревушки недалеко от Райвен-Хилл в автобусе ехало всего несколько человек, поэтому когда вошли мы — салон забился до отказа. Я всегда сидела по левую сторону с Северными старших классов и двумя-тремя обычными детьми. Другая половина — младшая — сидела по правую сторону вперемешку с остальными людьми и младшими Южными. Сэм со своей шайкой-лейкой всегда занимал задний ряд и садился в центре между Энди и парнем по имени Итан Клиффорд. По традиции я сидела впереди у окна либо с Рени, либо с Робертом Райтом, но заметив в соседнем ряду и чуть впереди от них одноклассницу Рени — Сару — я остановилась рядом с ней и бросила взгляд на брошенную на сиденье кучу вещей из ее рюкзака. Блокнот, записная книжка в кожаном переплете, несколько контурных карт свернутых в трубочки, толстая тетрадь-черновик, три учебника по предметам и два простых карандаша. Рени недовольно косился на меня в ожидании, когда я сяду на свое привычное место рядом с ним, но заметив, что я остановилась рядом с Сарой мгновенно стал белым, как мел и вытаращился на нас огромными глазами. — Сара, привет. — поздоровалась я, встав прямо перед ней. Девочка оторвалась от своего рисунка, поправила очки на носу и воззрилась на меня. — Привет… Белла. — ответила она, сделав паузу чтобы припомнить мое имя. Она была довольно рассеянной и имела не очень хорошую память на имена и лица. Серая мышка, пропадающая в собственном мирке, рисуя в блокнотах за задней партой. Но несмотря на все свои «тараканы» она безумно нравилась моему брату. Рени положил на нее глаз, когда был еще в шестом классе и с тех пор тайно вздыхал по ней, как первоклассник, но подойти и признаться в своих чувствах никогда не мог. Он прекрасно знал о запрете любых контактов с людьми поэтому вздыхать по ней ему осталось недолго. Родители уже давно решили, что он уйдет из школы после девятого класса, а зная Рени, он быстро отвыкнет от школы и от девочки, по которой когда-то тёк, пусть даже это была его единственная зазноба. До смерти перепуганный Рени постарался схватить меня за руку прежде чем я успею что-нибудь сказать Саре и присесть с ней рядом, но я вовремя увернулась. — Убери пожалуйста вещи, я присяду. — Не могу. — Почему? — нахмурилась я. — Сумка порвалась, а мне их складывать некуда. Донесу до шкафчика и суну их туда. Все дно вывалилось! Не дай Бог сейчас еще дождь ливанет… — Оу… ну, тогда удачи тебе. — ответила я и убито посмотрела на брата. Автобус встал перед первым городским светофором, и шофер просверлил меня взглядом серых глаз через зеркало. — Девушка, сядьте! — воскликнул он. От повелительных ноток в его голосе я еле удержалась чтобы не зарычать, но все-таки решила не дожидаться, когда автобус снова поедет и быстро протиснулась мимо Рени к своему окну, по дороге успев обменяться взглядами с вожаком Южных. — Эй, Бризби! — окликнул нас дружок Сэма. Не понимая к кому именно из нас двоих он обратился, мы одновременно повернули головы назад и встретились со смеющимся взглядом Паркинса и других Южных на последнем ряду. Как ни странно, Сэм не спешил присоединяться к их веселой компании. Он настолько погрузился в мир раздумий, что его в данный момент не привлекали даже издевки над моим младшим братом в компании лучшего друга. Энди поднял два кулака на уровне груди, причем один ладонью вверх, другой наоборот и той рукой, что была ладонью вниз стал выдавать медленные круговые движения словно крутил ручку мясорубки, а на другой руке тем временем в такт движению поднимался вверх средний палец. Бросив нам неприличный жест, он расплылся в улыбке, а его друзья покатились со смеху. Рени оскалился и привстал, чтобы ринуться к ним, но я крепко схватила его за плечо и заставила сесть. — Не реагируй на их приколы, и рано или поздно они от тебя отстанут — шепнула я ему в ухо, глянув на Сэма. Тот холодно глянул в ответ. Отстраненный и до странности тихий сегодня. Неужели он тоже ощутил эти перемены? Хоть его взгляд и был устремлен в мою сторону, я решила, что смотрит он совсем не на меня, а куда-то мимо, в пустоту. «Ты ничего не хочешь сделать с этим зоопарком?» — пронеслось у меня в голове возмущение в адрес Сэма, но я знала, что в человеческом обличии волчья телепатия не работает. Да и вообще не собиралась у него ничего спрашивать, а просто прислонила голову к окну, ощущая вибрацию, которая отдавалась в стекле от двигателя автобуса. А вот Рени продолжал сверлить Южных свирепым взглядом. Лишь когда Энди толкнул вожака плечом, тот вышел из ступора. — Эй, Сэмми! Какой-то ты сегодня притихший. Кто-то опять спал не в своей кроватке? — усмехнулся Паркинс. Я поняла намек и закатила глаза. Я не желала знать, с кем и сколько раз ночевал мой будущий муж, все равно ничего не могла с этим сделать и никак на это повлиять. Это тот самый случай, когда говорят мол: «меньше знаешь, крепче спишь». Сэм прожег Энди взглядом окончательно почерневших от злости глаз. Тот ничего не ответил, но шутника словно ударило током. Запах Сэма напоминал ливень в грозу, но когда вожак злился — его аромат превращался в запах паленой шерсти. — Уймись, Эн — кратко повелел другу Сэм. Энди помрачнел и больше не решился открыть рот. Но заставить его молчать было очень трудно и недолго. Пусть Сэм и Энди были «два сапога пара» последний иногда даже ему умудрялся накапать слюной на нервы. За окном мелькали узкие старые тротуарчики, домики, маленькие кирпичные магазинчики и очень много деревьев. Крупные черные вороны сновали туда-сюда, порхали с дерева на дерево, а также громко и противно каркали. Неспеша прогуливались по пока еще полупустым тротуарам и царапали когтями крышки мусорных баков. Пернатые мусорщики. Как только автобус миновал школьные ворота, двери его распахнулись, и вожак Южных первым покинул салон. Северные проводили Альфу и его банду презрительными взглядами. С детства приученный брать контроль над всеми живыми, Сэм считал школу местом, где можно тренироваться пока не настала реальная жизнь — после свадьбы. Таким образом у него была верная стая, приученная с детства «ходить по струнке» и «стадо баранов» — так он звал людей. Притаившись в почерневших тучах, раздался раскат грома. Школьный двор был заполнен заспанными учениками, которые неспеша шествовали к главным дверям, собираясь в компании. Хлопали дверцы автомобилей, некоторые машины оставались на парковочных местах, другие разворачивались и уезжали. Автобусы парковались отдельно в специально отведенном им месте. Тут и там раздавались голоса и карканье ворон. Они парили над головами, размахивая сильными черными крыльями. Здешние вороны были настоящими гигантами и совершенно ничего не боялись. Это очень умные птицы, каким-то образом научившиеся отличать людей от оборотней, и к нам они относятся с нескрываемой ненавистью. Мы с Рени и Робом неспеша шли к главным дверям через парковку, когда один блестяще-черный ворон приземлился в пяти метрах от нас, уставился своими глазками-бусинами и громко каркнул, расправляя крылья, словно запугивая. У него были длинные тонкие ноги и острые когти. Конусообразный клюв и узкие крылья, размах которых составлял примерно шестьдесят-семьдесят сантиметров. Рени махнул на птицу рюкзаком. — Прочь с дороги! Ворон сперва отпрыгнул назад, но затем подскочил к правой ноге Рени и вцепился в штанину своим крепким клювом. — Пошел к черту! КЫШ! — рявкнул Рени, пытаясь пнуть его другой ногой, но чуть не упал. Роб замахнулся своим рюкзаком и попал прямо по черной тушке. Ворон громко закаркал, широко раскрыв клюв, отпустил штанину и взмахнув крыльями улетел восвояси, задев волосы брата. — Вали отсюда! Я не смогла сдержать улыбку и опустила взгляд на его штанину. — Ты в порядке? — спросила я. — Нет. Мной только что чуть не позавтракали. — прорычал разгневанный Рени, нагнулся, задрал штанину и принялся рассматривать со всех сторон нанесенный птицей ущерб. — Спасибо за беспокойство. — Эти птицы считают себя здесь хозяевами. Они не боятся людей и уже дошли до того, что перестали бояться волков. Раньше они к нам и близко не подходили. — заявил Роберт как всегда своим невозмутимым тоном. — Они привыкли как к людям, так и к оборотням и знают, что их никто не тронет, вот и расплодились как голуби. Летают себе, каркают и лазают по мусорным бочкам. — воскликнул Кларк Морган, нагнавший нас в дверях школы. — Не думала, что мы когда-нибудь докатимся до обсуждения ворон. Есть более важные темы для разговоров. — заявила я. Мы шли по коридору со шкафчиками, минуя снующих туда-сюда шумных школьников. Я уже давно привыкла не обращать внимания на направленные в свою сторону взгляды учеников, которые, учась в маленькой школе, где почти все друг друга знают, были конечно же в курсе, что у меня нет бойфренда, но тем не менее их шокировал тот факт, что я практически всегда находилась в мужском окружении. Рени и Роб ходили за мной по пятам как телохранители, а Кларк всюду шествовал за друзьями так что да, я редко когда оставалась одна. Каких только слухов я не наслышалась за последние четыре года! Что якобы я не могу выбрать: Кларк Морган или Роберт Райт, что я по уши влюблена в Сэма, что я встречалась одновременно и с Кларком, и с Робом и чем дальше тем хуже. Мне стоило больших усилий чтобы махнуть на эту грязную ложь и относиться ко всему, как Сэм. Тот-то точно был специалистом в этом. Он так быстро менял себе девушек, что слухи за ним не поспевали. Более того — он просто обожал вводить людей в заблуждение. Где-то говорить правду, где-то искажать ее и пусть эти любители «копаться в чужом белье» сами гадают, что истина, что ложь. — Тогда давайте обсудим курьез на остановке. Кто-нибудь знает, что это вообще было? — поинтересовался Кларк, сдвинув брови, отчего на его лбу образовались складки. — У Харриса крыша поехала, вот что это было — ответил Рени, покрутив пальцем у виска. В этом я была с ним солидарна. Более того, я в какой-то степени считала, что «крыша» у него поехала уже давно. — На него так действует скорое совершеннолетие. — пояснила я. — Так пусть радуется. Разве он не хочет стать вожаком? По моему он был этим одержим всю свою жизнь — размышлял Кларк. — О чем я и говорю. Одержимый, потому и поехавший. — сказал Рени. — Не путайте его желание стать вожаком с желанием и взять меня в жены. Он, разумеется, хочет стать вожаком больше всего на свете, но при этом намерен так же продолжать свою свободную распутную жизнь — меня аж передернуло. Мерзость. — Как будто ему кто-то позволит — ухмыльнулся Рени. — Он скоро сядет на короткий поводок и прекрасно это знает. Никто, начиная с Марка и заканчивая тобой не позволит ему продолжать свои «гулянки» в том же духе. Будет ходить по струнке, от того и бесится. — Возможно. — ответила я. Я устала говорить о Сэме и мне хотелось как можно скорее довести разговор до точки. В Райвен-Хилл была всего одна школа смешанного типа для детей от семи до восемнадцати лет. До семи проводились подготовительные занятия, где дети плавно переходили от режима детского сада к школьному, но мы не посещали их. В возрасте пяти лет начинались наши первые превращения и длились в общем времени до года пока мы не привыкали к другой форме и его состояние не стабилизировалось. Таким образом детский сад мы не посещали, и готовились к школе самостоятельно. Отцы наблюдали за первыми превращениями, а мамы заставляли сидеть за прописями и азбукой. Для тех, кто уходил после девятого класса, как Рени, и для получения сертификата о среднем общем образовании достаточно было выбрать шесть-восемь предметов, обязательными из которых были английский, математика и иностранные языки (французский либо испанский). Образование Британии требовало, чтобы к шестнадцати годам каждый ученик уже твердо знал, кем он хочет стать и выбрал те предметы, которые понадобятся ему в будущем. В девятом классе для получения сертификата о среднем образовании нужно было набрать шесть и более удовлетворительных оценок за экзамены. Мне же в одиннадцатом классе предстояло сдать экзамены по системе A-level — продвинутое изучение предметов на углубленном уровне. Для сдачи данного экзамена я должна была выбрать от трех до пяти предметов чтобы поступить на высшее образование. Мне бы очень хотелось покинуть этот обнесенный лесом маленький город и уехать куда-нибудь попросторнее, вроде Лондона, но я прекрасно знала, что это невозможно поэтому решила сделать хотя бы что-то, что было в моих силах. А именно, окончить высшее учебное заведение Лондона и заниматься каким-нибудь родом деятельности, который не требует посиделок в офисе, и благодаря которому я смогу одновременно следить за стаей и работать как обычный человек. Я решила взять литературу чтобы связать свою жизнь с одним из книжных издательств Лондона, но пробиться туда будет очень непросто, поэтому мне придется выложиться на все двести процентов. Что касается Рени — он вообще не думал о будущем. Он жил здесь и сейчас, дожидаясь пока родители за него все решат и слепо подчиняясь их мнениям. Обычно ушедших из школы в шестнадцать лет ждало профессиональное образование, где Рени сможет выбрать простую среднюю специальность из списка предлагаемых учебным заведением. И его это устраивало. Он надеялся получить теплое местечко в компании нашего отца, как только станет совершеннолетним, а мне подобная перспектива совсем не пришлась по душе. Я была творческой личностью и мечтала посвятить себя книгам, текстам, редактированию или журналистике. Работа с ценными бумагами, документами, перелетами из страны в страну и деловые встречи с оборотнями-иностранцами меня не привлекали. Большие электронные часы в главном коридоре показывали 8:26. Занятия всегда начинались в половине девятого и длились до часу дня. После нас ожидала продленка. Помимо учебных занятий школа предлагала до сорока кружков из которых можно было выбрать три. Внеклассная деятельность всегда длилась до четырех часов дня, а в пять со школьной стоянки выезжал последний автобус. Кроме подготовки к экзамену по литературе я еще посещала книжный клуб в неучебное время. И к большому моему сожалению Сэм Харрис за каким-то чертом тоже забил свое расписание этой дисциплиной хотя я ни разу за одиннадцать лет не видела его за книгой. Разумеется, он сделал это в самом начале года чтобы позлить меня. Наш преподаватель, мистер Олфорд пытался его отговорить, что мол, Сэм слишком поздно взялся за литературу, но этот проныра умеет быть убедительным. Расписание занятий для подготовки к экзамену составляется еще в начале десятого класса и уже к началу зимнего триместра менять его нельзя, однако Харрис очень постарался чтобы втиснуться в нашу «секту книгоманов» как он любит выражаться, и все это для того чтобы превратить мою единственную радость в ад. Занимался бы спокойно своей биологией и взбалтывал колбочки на химии так нет же! Мне иногда так и хотелось ворваться в спортивный зал во время его тренировок по баскетболу и зарядить ему мячом по голове. Первым уроком прошел английский, а на следующей перемене я отправилась взять учебники ко второму занятию в компании Северных. Сэму и Энди выписали прогул, но я была даже рада, что они куда-то подевались. Это было не ново. Сэм никогда не видел смысла учиться, и не скрывал этого. Стая и место вожака волновали его больше всего. Это смысл его жизни, так что какие-то прогулы его совершенно не заботили. Я шла по коридору к своему шкафчику. На этот раз к нам с Робом, Кларком и Рени присоединились девочки. Другие дети давным давно привыкли к нашим большим компаниям, но все равно по сей день держались особняком. В отличие от Сэма я должна выглядеть «невинной овечкой» глядя на которую облизываются все волки, но и постоянно помнить, что в любую секунду меня могут слопать, и потому всегда быть настороже. Это у него нет проблем. Чем больше девушек его хотят, тем выше его авторитет в стае и вообще где бы он ни находился. Это значит, что он сильный, красивый, а главное желанный, и раз на него заглядываются обычные девушки, то я — избранная для него Альфа-самка — должна знать в решающий момент как себя подать и доказать Харрису, что ему светит самая красивая, женственная и в то же время сильная девушка на свете. Что я мечтаю о нем не меньше, чем другие девушки, а ведь в этом и заключается главная задача наших родителей и Совета Вожаков — свести нас вместе так чтобы образовалась очень крепкая связь между двумя вожаками. Чем крепче связь, тем крепче и дружнее новая стая, образовавшаяся из двух стай-соперников. Тем больше еды, тем больше новых волков, тем меньше драк и потерь. — Если этот нахал думает, что он вожак, а значит ему все позволено — значит ты выходишь замуж за стопроцентного придурка! — заявила Клавдия Адамс — шестнадцатилетняя девушка с ярко-голубыми глазами. У нее была пышная кудрявая грива огненно-рыжих волос, тяжелые сережки-кольца, которые покачивались при ходьбе так, что я боялась, как бы они в один прекрасный момент не порвали ей уши. Я советовала их снять, но она никогда не любила считаться с чужим мнением, всегда придерживалась своей точки зрения и стремилась во всем доказать свою правоту. Несмотря на то, что она была на год младше меня, по габаритам этой девушки можно было смело предположить, что ей уже давно за двадцать. Высокая и крупная телом (хотя ее нельзя было назвать толстой, ее размеры идеально подходили росту) Клавдия была настоящим бойцом и крепче меня раз в сто. — Он не имел права даже думать о том, чтобы хотя бы попытаться приблизиться к тебе, а он решил ступить на нашу территорию, да еще и на глазах у всей стаи! Если бы не его верный пёс — мы бы с легкостью разорвали этого койота, перемололи ему кости, а потом я бы доела все, что от него осталось. — Перестань. Это был секундный момент, и он давно позади. — попыталась успокоить Клавдию я, но ее было не остановить. — Пусть он не думает, что раз до церемонии осталось меньше месяца, то он имеет право прямо сейчас натягивать на себя корону и делать все, что ему заблагорассудится. — По моему, он делает это всю свою жизнь, корона ему не нужна. — проворчала я. — Даже когда Белла станет совершеннолетней, Северные будут слушаться только ее, а Южные будут слушать только Харриса. Потому что ежу понятно, что мы ненавидим друг друга с тех пор как… как нас самих еще на свете не было. Это связь поколений и Совет создал эту связь, а теперь хочет чтобы мы стали одной крепкой и дружной стаей? Черта с два. — не унималась Клавдия. — Ой, ребята, мне так страшно за нас, если честно. Живешь себе живешь и тут на тебе! Новая стая, новые соседи и вожаки. Гейл Смит — пятнадцатилетняя волчица с длинной косой золотисто-русых волос. Большие круглые зеленые глаза, мягкий характер и постоянные опасения по поводу того, что чтобы сегодня не происходило, к завтрашнему дню может быть все намного хуже поэтому нужно всегда быть готовой к худшему. Несмотря на то каким бы счастливым не был этот день (а такие дни у нее бывали очень редко) завтра все может измениться в худшую сторону. Если Господь послал чудесный безоблачный день, в котором все как нельзя лучше — завтра ты обязательно заплатишь за счастье слезами, плохой погодой и кучей проблем. В общем оптимист из нее хоть куда. — Может перестанете перемывать Белле кости и дадите ей шанс самой разобраться со своим кавалером? Она — Альфа, как никак. Или вы сомневаетесь в вожаке? — подала голос Эрика Вильямс, шедшая как обычно в самом «хвосте» группы и скрестив руки на груди. Она была очень немногословной девушкой, но иногда бывают такие моменты, когда долгие и пустые беседы ее утомляют настолько, что Эрике приходится заставить себя заговорить, дабы предотвратить этот беспредел. И сейчас я ей была безумно благодарна. У нее были прямые черные волосы с длинной челкой, розовый ободок, уши проколоты, но сережек она не носила. Кожаная черная куртка, под курткой белая школьная блузка, которую Эрика не любила заправлять, юбка со складками и развивается при ходьбе, капроновые колготки, и наконец, серые кеды с белой подошвой и синими шнурками. — Спасибо, Эрика. — от души поблагодарила ее я и обернулась чтобы передать свою улыбку. Девушка осталась раздраженной от разговора про церемонию, стаю и Сэма и проигнорировала мой знак благодарности. Опять сделала вид словно ее тут и нет. Шествуя во главе компании по коридору с рядами шкафчиков, я завернула за угол и от неожиданности чуть не обернулась волчицей. Опустилась на корточки, упираясь когтистой рукой в плиточный пол и сверкнула клыками, но при этом сумела сохранить человеческий облик. Баскетбольный мяч пролетел прямо надо мной и зарядил бы Рени в нос, так как тот шагал прямо за мной, но молниеносная реакция Роба предотвратила катастрофу. Он рванулся к мячу и что есть сил ударил по нему кулаком. Мяч отлетел в сторону, едва не задев двух маленьких девочек, которые взвизгнули от испуга, но не пострадали. Злополучный мяч покатился по полу мимо лестницы до самой двери ведущей в другой учебный коридор и остановился. — Неплохой удар, парень! — воскликнул Сэм шествуя нам навстречу из столовой в сопровождении лучшего друга, девушки с русыми волнистыми волосами и темноволосого парня с черными как бездна глазами, чьим взглядом можно было резать как ножом. Верная свита вожака захлопала в ладоши. Медленно, и с сарказмом. Роб встряхнул рукой и бросил им холодный взгляд льдисто-голубых глаз, но ничего не ответил. Рени застыл в ступоре еще не успев оправиться от шока. Я выпрямилась и спрятала когти. — Тебя не задело? — спросил Роб с привычной ко мне заботой в голосе и глазах. Его правая рука успокаивающе легла на мое плечо. Этот жест не ушел от внимательных карих глаз Сэма, и я заметила, как он сузил их в опасном прищуре. — Нет, все хорошо — ответила я, посылая Сэму осуждающий взгляд. — Смотри куда швыряешь мяч, недоумок! — бросил ему Рени, устремившись в сторону Южных, но в последний момент я ухватила его за край рукава и дернула назад. Наверняка вместе с братом бы сейчас ругательствами взорвались все Северные, но они не осмеливались бросать обвинения в адрес вожака, пусть даже не своего. А вот Рени как сын вожаков относился к Сэму как к равному себе, даже несмотря на то, что был младше его на два года. В ответ на ругательства моего брата, тройка Южных одноклассников оскалилась. Девчонка с большими голубыми глазами, до того стоявшая позади правого плеча Сэма, нежно скользнула пальчиками по руке Альфы и легонько сжала ее чуть выше локтя. Темно-карие глаза Сэма опустились к ее пальцам, но быстро вернулись к моему лицу. Одергивать руку парень не стал. — Полегче, малыш. Нехорошо грубить старшим — елейным, сладким как мед голоском ответила брату Южная бета. Эйми Филлипс — близкая подруга Сэма с раннего детства, которая так же как и многие другие девушки втайне была в него влюблена. Но преимущество тех девушек, с которыми встречался Сэм было в том, что им ничего не грозило за «прогулки» своих губ по его губам, а вот Эйми — будущий член нашей общей стаи, наша бета, как никто другой знала о том, что ей запрещается под страхом смерти заводить с ним интрижку, пусть даже самую короткую. Ни одна самка в стае кроме партнерши вожака не смела соблазнять его. Никакого флирта, дружеских заигрываний, ничего. Именно из-за этого Эйми меня люто ненавидела. Ненавидела положение Сэма, нашу будущую церемонию, господина, Совет — всех! Но несмотря на ее стервозный характер, я считала ее достаточно разумной чтобы смело заявить, что между этими двумя уж точно никогда ничего не было и не будет. Сэм никогда не скрывал свои отношения просто потому что ему нечего было бояться, а вот ей есть, и ее собственная шкурка ей намного дороже месячной интрижки с Харрисом — в этом я была абсолютно уверена. Она прекрасно знала, что все ее старания заполучить его, напрасны и от этого злилась еще больше. — Тебе стоит поучить своего братца хорошим манерам, Белла. — А тебе стоит научиться не лезть не в свое дело, Эйми. — ответила я, копируя ее тон и расплываясь в самой невинной улыбке, хотя при этом взгляд зеленых глаз был как скала. — Девочки, давайте не будем ругаться, хорошо? — бархатно проговорил Сэм и хитро глянул на Рени. — Приношу свои извинения. Я не знал, что вы покажетесь из-за угла. — Врешь! — рявкнул Рени. — Забирай свой поганый мяч и проваливай пока я не зарядил им тебе куда следует. — И почему же я должен уйти? — поинтересовался Сэм, выгибая бровь. — Потому что это не спортзал. Ступай по коридору, через главный холл пока не упрешься в дверь с надписью: «Спортивный зал». Надеюсь, ты умеешь читать? Потому что Энди уж точно не силен в этом — таким же беззаботным голоском проворковала я, упираясь рукой в дверцу своего шкафчика, и стараясь прогнать воспоминания о том, как одна единственная секунда могла стоить мне травмы головы. Ребята за моей спиной не смогли сдержать улыбки, кроме Роба, который всегда умел держать себя «при исполнении» и кроме Рени, который до сих пор не мог поверить, что едва не заработал перелом носа. Его сердце до сих пор колотилось как бешеное. В золотисто-карих глазах Энди вскипела ярость от моих слов, черноглазый парень по имени Итан Клиффорд смотрел на меня с презрением, а Эйми Филлипс с нескрываемым желанием разорвать меня на куски. — Уходите или я за себя не ручаюсь — пригрозил Кларк, держа сжатые кулаки наготове и приняв боевую стойку. — И что же ты сделаешь, крутан? В одиночку переколотишь четырех Южных волков среди которых твой будущий Альфа? — спросил Итан, приготовившись к атаке на случай если Кларк взаправду перейдет от угроз к делу. — Одно неверное движение, и я сам тебе вдарю, мало не покажется. Кларк побагровел от злости, демонстрируя Итану клыки. Тот выпустил в ответ низкий рык. — Хватит! — выпалила я. — Никто. Не будет. Никого. Бить. Кларк поймал на себе мой предупреждающий взгляд и убрал кулаки за спину от греха подальше. — Как-нибудь проверим, кто кого. — Непременно — ответил Итан. Так долго как сейчас Сэм еще никогда на меня не смотрел, и я бы отдала все на свете чтобы оказаться как можно дальше от него. Я не понимала почему думала о нем всякий раз, когда его не было рядом, но стоило ему оказаться передо мной, как мне хотелось провалиться сквозь землю. — Нам стоит кое-что обсудить — быстро выпалил Сэм так что я вздрогнула. Сам его взгляд говорил мне о том, что он хочет о чем-то поговорить со мной, что случалось раз в миллиард лет и поэтому насторожило. Даже от самой фразы: «нам стоит кое-что обсудить» мне стало нехорошо. Мне понадобилось немного времени чтобы убедиться, что голос не дрожит, прежде чем я ответила: — Ну так давайте обсудим пока у нас еще есть несколько минут. — «Нам» в смысле: тебе и мне. Тет-а-тет. Я окаменела, не зная, как должна реагировать. Энди, Итан и Эйми похоже были в том же шоке, что и я, а вот Северные заметно напряглись и придвинулись ближе ко мне, предупреждая Южного Альфу. Тот в ответ лишь выгнул темную бровь. Я видела, как крепко Эйми вцепилась в его руку, практически разрывая белую рубашку кроваво-красными ногтями, но Сэм даже ухом не повел. Либо привык к суровой хватке своей подружки, либо просто не подавал вида, что ему больно. А я была уверена, что это так. Я молча кивнула, соглашаясь. Ощущение было такое, словно я только что подписала себе смертный приговор. — Оставьте нас с Изабеллой наедине. — приказным тоном заявил он. Казалось, он обратился ко всем, а не только к своим. Я удивленно захлопала ресницами пытаясь изо всех сил прогнать подозрение, что его приказ касается всех находящихся рядом бет. — Сэм, пойдем. Сдалась она тебе? — пролепетала Эйми и я почувствовала, как запах гнева, исходивший от нее до этого, сменяется страхом. Это приподняло мне настроение. Даже рассмешило, так что пришлось изо всех сил прятать улыбку. «Она решила, что он хочет остаться со мной наедине и приласкать?» — спросила я себя и тут же сама испугалась этой мысли. — Все хорошо, Эйми. Иди с Итаном и Энди. Я подойду чуть позже. — мягко как только мог ответил Сэм и заботливо убрал ее руку с своей. Эйми надулась, но ничего не сказала. Кинув мне на прощание испепеляющий взгляд, она тряхнула волосами и гордой походкой пошла вслед за Энди и Итаном. Все Северные быстро сменили книги и тетради в своих шкафчиках, и удалились. Все кроме… — Не люблю повторять по два раза. — голос Сэма разрезал воцарившееся между нами молчание, как нож сливочное масло. — Рени, тебе пора на алгебру. — обратилась к нему я, при этом не сводя глаз с Сэма. Это была уже не детская игра в «гляделки». Это была самая настоящая зрительная битва двух вожаков. Рени, стоящий позади моего левого плеча, недовольно фыркнул и удалился. — Не слишком ли ты рано возомнил себя Альфой моих друзей? — возмутилась я, скрестив руки на груди. — Я и есть Альфа. Пусть привыкают — ответил Харрис. — То же самое могу сказать про Эйми. Ей стоит научиться дружелюбнее относиться ко мне, потому что я не собираюсь начинать новую жизнь со старыми врагами. — С каких пор тебя волнует Эйми? Насколько я знаю, вы никогда не были хорошими друзьями и всех это устраивало, так что изменилось теперь? — спросил Сэм, закатывая рукав своей рубашки чтобы осмотреть последствия хватки Эйми. В том месте, где были ее пальцы покраснела кожа, но больше никаких следов. — Теперь изменилось многое. А скоро изменится все — ответила я, понуро уставившись в пол. — Это уж точно — согласился Сэм, чем заставил меня поднять на него удивленный взгляд. Я понятия не имела, что ему от меня нужно и хотела сбежать пока не поздно, однако любопытство взяло верх над страхом и я не сдвинулась с места. Да, я не могла отрицать, каким красивым уродился этот самовлюбленный и самоуверенный павлин. В свете ламп легкая синева переливается с черными как уголь прядями волос. Стоят торчком то тут, то там, а челка скрывает широкий лоб. Густые брови, по которым хочется легонько провести пальцем чтобы проверить насколько они бархатистые. Темные карие глаза, в которых я вижу собственное лицо. Даже горбинка носа не портит его неповторимую красоту. Юное, мальчишеское лицо, и в то же время такое взрослое и мужественное, словно он пришел сюда из будущего. Под рубашкой выпирают мышцы плеч, твердой как камень груди и рук. Он как будто сошел с книги, одной из тех, что я прочитала. Если бы я видела этого парня впервые и не знала, кто он такой, то я бы, наверное, тоже бросилась в омут с головой, и, как другие старшеклассницы изо всех сил пыталась добиться его расположения. Но я знаю, кто он, что он за человек и даже то, что он и не человек вовсе. Я была рада, что он не относил меня к тем девушкам с которыми встречался потому что я — не они. Я не хочу быть с парнем только из-за его внешности. Для меня важнее, какой он внутри, а внутри он далеко не такой, каким я в детстве представляла своего «принца на белом коне». Сэм всего лишь задравший нос гордец, мечтающий о власти, привыкший к роскоши и никого не уважающий. Да, он самый сильный и грозный самец нашего поколения, но этого мало чтобы я смогла по-настоящему проникнуться к нему душой. Сейчас же те крохи симпатии к нему, таящиеся внутри меня — это ничто иное как влечение одинокой девушки к красивому популярному парню под влиянием переходного возраста, и я терпеть не могла эту сторону себя. Что-то в нем нравилось мне, но мозгом я прекрасно понимала, что из «маленького принца», о котором я так мечтала, вырос никто иной как Хитклифф — хладнокровный опасный хищник, сводящий всех вокруг с ума и наслаждающийся страданиями своих жертв. — Какого черта твой отец притащился с утра пораньше в мой дом и в компании Марка, и в моем собственном доме начал перемывать мне кости? — Так вот в чем кроется причина твоего скверного настроения! — воскликнула я и наградила его насмешливой улыбкой. — Тебя отругали. — Что за чушь? — оскалился Сэм. — Просто мне надоело, что я не могу расслабиться ни на секунду — наш заботливый господин тут как тут. Чувствую себя лабораторной крысой, которой все вечно читают нотации. — Мне никто не читает нотации. — почти похвасталась я — Он приходит скорее к моим родителям, чем ко мне. Может все потому что я веду себя подобающе? — Ты воспитана, как монашка. — заявил Сэм, глядя мне прямо в глаза. Я испытала такую обиду словно он только что накричал на меня, публично поливая нецензурной бранью. Звонка на урок еще не было так что по коридорам туда-сюда сновали ученики, открыто таращась в нашу сторону, но я делала вид, что не замечаю чужих взглядов, а Сэм давно уже привык к вниманию людей. Увидеть нас вдвоем, разговаривающих о чем-то было довольно необычно, так как у нас никогда не было общих тем для разговоров. Он общался с Южными волками и обычными девушками, я — с Северными, ну и бывало перекидывалась парой слов с одноклассниками из числа людей. — Спасибо за комплимент. Приятно слышать это от того, кто без пяти минут мой муж. — я затаила обиду за фальшивой улыбкой. — Кстати, тебе с этой «монашкой» жить до конца своих дней. Советую запастись терпением. Сэма передергивало от слова «муж» точно так же как меня от слова «жена». Теперь настала его очередь принимать удар, но в отличие от меня, он направил все свои обиды в гнев. Точно так же как я не представляла, что ждет меня в жизни с Сэмом под одной крышей, так и он не представлял, как сможет расстаться со своей вольной жизнью, и больше не посмеет прикоснуться ни к кому, кроме меня. Если только тайно, о чем я, конечно же, сразу узнаю. После церемонии бракосочетания между двумя вожаками образуется ментальная связь, благодаря которой один партнер испытывает эмоции и чувства другого. Если, например, Сэм поддастся страсти и поцелует другую девушку (неважно, человека или волчицу) его возбуждение передастся мне. — Только ты не начинай сейчас. — взорвался Сэм и резко припечатал ладонь к железной дверце шкафчика, копируя мою позу. — Меня уже достала вся эта волокита с приближающейся церемонией. «Туда не ходи, того не делай». А я БУДУ, понятно? Я гражданин свободной страны и буду делать все, что захочу. И то что мы скоро поженимся не означает, что я должен отказаться от своих привычек и заключить тебя в свои объятия. — Можно подумать я тебя об этом прошу. — злобно ответила я — Если девушка после школы занимается домашней работой и перед сном читает книги — это не значит, что она «монашка». Не все девушки в мире стремятся забраться к тебе в постель! — выпалила я, не обращая внимания, что мои слова привлекли к нам больше любопытных взглядов. Сэм шарахнулся, словно я только что ударила его. Похоже, он не ожидал услышать подобное из моих уст. — Моя личная жизнь тебя не касается. Пока что это только МОЕ дело, чем я занимаюсь и с кем провожу время. Сама ты ничем не отличаешься от обычных девиц, с которыми я общаюсь. Думаешь, я не вижу? Не замечаю, как ты на меня смотришь и упиваешься нашим будущим «счастьем»? Ты точно такая же как наши родители, Совет и Марк вместе взятые. Только вот я не такой как вы, и если ты еще не поняла, то наша совместная жизнь станет для тебя десятым кругом Ада, это я тебе гарантирую. Сэм наклонился ко мне так близко, что я застыла на месте. Его горячее дыхание обожгло мой нос. Я не могла дышать и дрожала от злости и страха одновременно. Мы говорили на повышенных тонах, и прохожие теперь пялились на нас в открытую, словно смотрели мелодраму. Некоторые остановились и таращились во все глаза с крайним любопытством и удивлением. — Чего ты на меня-то взъелся, я не понимаю? Что я такого сделала? — я почувствовала, как глаза намокают от слез, но он ни в коем случае не должен был понять, что довел меня до такого состояния. Он не стоит моих слез. Я не стану плакать. — Родилась на свет. — ответил Сэм. Это стало последней каплей. Я вцепилась обеими руками в ворот его рубашки и пригвоздила к его собственному шкафчику с такой силой, что железная дверца и несколько соседних затрещали. Проходящие мимо три девочки немного младше нас, взвизгнули, но мне было плевать. Пусть хоть когти вылезут наружу, я разорву ими этого невыносимого грубияна. — Ты родился первым — напомнила ему я. Сэм старше меня всего на шестнадцать часов. Он родился ночью — тридцать первого мая, а я вечером того же дня. Как по мне, довольно странное совпадение, которому я была не слишком рада, так же, как и Сэм. Старшие волки и члены наших стай всегда поздравляли нас обоих, несмотря на то, что мы ни разу не проводили день рождения вместе. Все до сих пор считали этот день настоящим чудом и знаком судьбы, но мы считали это чуть ли не проклятьем, потому как даже несмотря на то, что отмечали праздник порознь, никогда не забывали о том, что делим его пополам. Мне бы очень хотелось, чтобы хотя бы один день в году был лично моим, но Сэм отобрал у меня даже эту возможность. Как впрочем, и все мое будущее. Мысль об этом придала мне злости и сил. Он на секунду растерялся, не ожидая от меня такой резкости, но тут же вцепился в мои запястья, обхватив их своими сильными длинными пальцами. — Я впечатлен — сказал Сэм, снова вернув голосу ту мягкость и спокойствие с которыми говорил с Эйми. Наши носы соприкоснулись, что моментально заставило меня ослабить хватку на его рубашке. — А теперь отпусти меня пока не оказалась на моем месте. — Нравится тебе или нет, но мы с тобой в одной лодке и должны грести в одну сторону. — все так же гневно заявила я, буквально выталкивая из себя эти слова. — Я в эту «лодку» не садился, меня пихнули — возразил он, поправляя воротник и проводя пятерней по черным волосам с синеватым отливом от лба к затылку. Челка встала дыбом. — В таком случае, смирись и перестань отыгрываться на мне за злость своего отца. Такова наша жизнь. Сэм сжал кулаки при упоминании Харриса-старшего, и я мгновенно приготовилась защититься на случай, если он меня ударит, но он все-таки сдержался. Было слишком людно чтобы бросаться на девушку с кулаками, но я все же надеялась, что если бы мы очутились ночью в пустом лесу, он бы все-таки меня не тронул. — К черту такую жизнь. — огрызнулся он. — Если ты не готова сопротивляться предкам и бороться за то, чего по-настоящему хочешь — ты всего лишь кукла в руках родителей. А если нет, тогда ты захочешь что-нибудь сделать, чтобы хоть как-то повлиять на свою… — он сделал паузу и поморщился, изо всех сил выталкивая из себя последнее слово -…судьбу. — Сэм, мы ничего не сможем сделать. Чтобы стать вожаком тебе придется взять меня в жены, хочешь ты того или нет. — Я всю жизнь готовился к тому, чтобы стать вожаком, но я не намерен терпеть тебя ради своей мечты какой бы большой она не была. Это как если бы твои родители сказали тебе, что ты уже взрослая свободная девушка и перед тобой открыт целый мир, но при этом заперли тебя в комнате, а ключ выбросили. — Тогда я бы нашла другой выход — ответила я, прекрасно понимая, о чем он говорит. Он боится того же чего и я. Лишиться свободы выбора, быть обреченным жить с тем, кого может никогда по-настоящему не полюбить и осознание этого хуже всего на свете. Никогда не думала, что его голову могут посещать подобные мысли. — Так давай найдем. — заявил Сэм с такой решимостью, что я задумалась, серьезно ли он? К счастью, раздался звонок на урок, избавляя меня от продолжения этого неловкого разговора, с каждой фразой приобретающего все более странный характер. Потенциальные зрители потихоньку начали расходиться и от этого стало намного легче дышать. — Нам пора на историю — напомнила я и распахнула свой шкафчик чтобы забрать учебник и с тетрадью. — Я подойду чуть позже, а то Эйми надумает себе черт знает что. Она очень… ревнивая девочка — сказал Сэм, пытаясь отыскать в горе скомканных мятых бумаг свой учебник. «Это уж точно» — подумала я, но вслух этого не сказала. Я сама не горела желанием чтобы нас видели вместе. Не здесь и не сейчас. Мы итак позволили множеству любопытных глаз полюбоваться нашей перепалкой, словно игрой двух обезьянок в зоопарке. Я пообещала себе, что подобного больше не допущу и направилась в класс.