Побег от судьбы. Том 1. Вражеская тень.

(От лица Рени) Я боялся возвращаться домой. Стоило переступить порог и попасть родителям на глаза, как те зададут тот самый вопрос, который предки очень любят задавать своим отпрыскам (особенно если последние в учебе полный ноль как я) «Ну что, как успехи в школе?» По моей ненависти к этому вопросу с ним может посоревноваться только «Ступай делать уроки». И самое отвратительное, что даже когда я правда собираюсь сесть за уроки дабы доказать самому себе, что я не безнадежный болван, и вдруг слышу как мама кричит мне: «Рени, хватит дурачиться, садись за уроки!» мне хочется вышвырнуть домашние задания в окошко и ничерта не делать ей назло. Точно так же как школа отбивала все желание учиться, так и постоянные напоминания о том, что сам уже собирался сделать, и что прекрасно знаешь, советовали послать все к черту, открыть банку газировки и врубить музыку на полную громкость. Иногда мне даже казалось, что оглохнуть — это не так уж и плохо. Ты всегда будешь видеть как быстро шевелятся папины губы, когда он в очередной раз примется тебя отчитывать, но смысл его психов так и останется для тебя тайной. Можно лишь догадываться каким дерьмом тебя поливают, но при этом оставаться совершенно невозмутимым. И вот, вернувшись из школы я уже было настроился на очередную порцию родительских упреков в стиле «экзамены на носу, а ты ничего не знаешь», но в итоге получил нечто такое, что заставило меня притормозить в дверях, в результате чего Белла наступила мне на пятки и пихнула в спину, так что я едва не рухнул. За нашим семейным столом сидел сам Марк Эприл и говорил с моим отцом о чем-то очень серьезном, а мама молча и внимательно слушала диалог двух Альфа-самцов, не встревая как было принято. Любая женщина, вне зависимости от того Альфа она или нет, имела право голоса лишь в том случае, если к ней обращались. Конечно, это правило действовало лишь в присутствии господина или вожака другой стаи. К отцу она обращалась как к равному себе. Марк сидел за столом положив ногу на ногу и сохраняя расслабленную позу, что было полной противоположностью состояния отца. Рядом с господином на столе стояла чашка чая на блюдце, но он, кажется, даже не замечал ее. Его бледно-зеленые глаза перемещались из стороны в сторону, не отставая от мечущегося Северного Альфы, который мерил расстояние от окна до лестницы быстрыми нервными шагами. Он явно был на взводе. Марк провел рукой по своим редким светлым волосам от лба к затылку так что его до смешного маленькая челочка, которая была похожа скорее на клочок шёрстки новорожденного щенка, встала торчком. На вид господин не отличался ничем от других оборотней. Он обладал таким же довольно крупным и крепким телосложением, что давало возможность без труда представить его самым большим и сильным волком, даже если ты ни разу не видел его превращения. Но нашему отцу он уступал, ровно так же как ему уступал и Томас Харрис, а я рос и до сих пор не мог понять как у такого крупного и очень сильного Альфа-самца как мой отец, смог получиться такой слабый и медлительный щенок как я. Мне уже пятнадцать лет, черт возьми! Где моя мощь и стать? Марку, как и всем совершеннолетним оборотням можно было дать от восемнадцати до двадцати лет (в крайнем случае не больше двадцати пяти), но на самом деле он был вдвое старше. Господин родился 24 октября 1950 года и был старше даже наших родителей. Одной из его отличительных черт была носка деловых черно-белых костюмов куда бы то ни было. Я мог бы поклясться, что за всю свою ужасно долгую и несчастную жизнь я ни разу не застал его в джинсах, шортах, футболках и прочей свободной одежде. На нем всегда рубашки, пиджаки, жилеты, галстуки, бабочки, черные туфли и в зимнее время пальто. В Рождество его можно увидеть в красном свитере с узорами белых оленей и на этом все разнообразие. Я сам не владею чувством стиля, как собственно и Белла, и мама постоянно нам об этом напоминает, но по сравнению с Марком я настоящий модник. — Он никогда никуда не пропадал, не сообщив мне. — сказал отец, встретившись со мной коротким взглядом и тут же круто развернувшись зашагал в другую сторону. Обращался он, конечно же, не ко мне. — Стэфан, спокойно. Ты просто себя накручиваешь. — тепло как всегда ответил Марк. Когда я смотрел на него и слушал его речи, мне казалось, будто в тело оборотня-тинейджера залез старичок-добряк для которого все волки в Райвен-Хилл от новорожденного щенка до зрелого вожака — его маленькие сопливые детишки. — В восемь утра его патруль заканчивается, он приходит ко мне с отчетом и отправляется домой отдыхать. Я ждал его с семи, а он так и не пришел. — О ком вы? Что стряслось? — спросила Белла, и похоже беспокойство отца передалось ей. Она напряглась всем телом и уставилась на Марка во все глаза. Затем медленно перевела взгляд на маму, а после на отца. Мама и господин метнули взгляды в нашу сторону словно мы только что возникли из ниоткуда. — Ничего интересного, Белла. Взрослые сами разберутся. — ответила мама. — Ступайте к себе, я позову к столу, когда мы закончим. — Все в порядке, Лаванда. Они уже взрослые, и к тому же Белла без пяти минут новая Альфа. Она имеет право быть посвященной в дела собственной стаи. — возразил господин, а я закатил глаза. Это был сигнал, что мне пора сматываться. Сейчас должна последовать длинная тирада о том, что «Белла уже взрослая, Белла то, Белла сё…» так что мне тут оставаться нет совершенно никакого смысла. Но проскользнуть к лестнице между отцом и Марком мне не удалось. — Рени, постой. Ты нам нужен. — заявил Марк, отчего мои брови взлетели вверх, а внутренний голос шепнул: «не к добру это». Я медленно повернулся чтобы глянуть в лицо господина и ожидая услышать что-то вроде «Я пошутил, от тебя никогда не бывает никакой пользы. Гуляй на все четыре стороны», но вместо этого он сказал: — В Северной стае случилось небольшое ЧП. Стивена Райта никто не видел с прошлой ночи. Мы с вашим отцом исколесили весь Северный лес, но поиски не увенчались успехом. Я дал распоряжение другим вожакам проверить свои земли, но пока никаких вестей. Чем больше волков отправится на поиски, тем будет лучше. Я не думаю, что он мог уйти со своей территории, но если с ним что-то случилось, он может быть где угодно. — Как он мог затеряться на собственной территории? Все старшие члены стаи, а особенно папа знают здесь каждое дерево. — спросил я, глядя то на него, то на отца как на глупцов (и это мягко сказано). Неужели они сами не додумались? — Найти его по запаху — раз плюнуть. — Запах есть, но слабый. Прошло много времени и к тому же другие оборотни и звери притупили его своими запахами. — объяснил папа. — А как же «связь»? - не унимался я, не понимая, как отец и Марк смогли допустить такую ситуацию. Еще никто и никогда на моей памяти не исчезал среди белого дня, так чтобы его нельзя было отыскать. Волки могут преследовать добычу на расстоянии от полутора до трех километров и вдобавок между членом стаи и вожаком существует ментальная «связь» благодаря которой можно обмениваться образами тех мест в которых ты находишься и послать сигнал в случае опасности. — Я пытался отыскать его, но не смог. - понуро ответил отец. - Обычно я никого так хорошо не вижу на расстоянии как Стивена, но сегодня не увидел ничего. Кромешная тьма. — Значит ли это, что он… - решил высказать свое предположение я, но отец резким движением руки велел мне умолкнуть. — Это ничего не значит! Иногда такое случается. Связь обрывается, либо ее изначально трудно установить. Это зависит от психологического состояния всех собеседников. — Поэтому тебе и нужно успокоиться, Стэфан. Да, он твой лучший друг и я понимаю, что ты чувствуешь, но ради Стивена тебе нужно взять себя в руки. - призвал его господин, поднимаясь со своего места и положив руку тому на плечо. — Скажите, а здесь могут быть замешаны… вампиры?— голос Беллы упал до шепота, но среди нас прозвучал как через микрофон. Она аж побелела. — Исключено! — резко возразил отец, повышая голос. Во-первых: он терпеть не мог вампиров ровно так же как не мог допустить даже мысли, что хотя бы один из них гуляет на его земле, а во-вторых: Стивен Райт был не просто подручным отца, а его лучшим другом с самого детства, ровно так же как Роб стал моим лучшим другом. Я не знаю, что бы я думал и чувствовал на его месте, если бы Роб куда-то подевался. — Их осталось так мало, что можно пересчитать на пальцах, они выходят только ночью и уже давно не суются на территорию оборотней. Они переживают кризис и единственное, что их сейчас заботит, это как выжить и как питаться, чтобы выжить. — И к тому же помимо Стивена дежурили еще шестеро. Даже если Райт находился достаточно далеко от них, он не мог уйти настолько, чтобы те не услышали воя, стонов, криков, звуков борьбы. В общем нужно еще раз проведать его жену Мисси. Если он все еще не дома, Стэфан, собери всех взрослых кто не на работе, я присоединюсь к тебе с полным составом Совета, Мисси и Робертом. Думаю, юноша не станет отсиживаться дома за уроками, когда дело касается его отца. — Он не станет отсиживаться за уроками даже если дело касается простого дряхлого дедули. Роб слишком благороден чтобы бросить в беде кого бы то ни было. — заявил я. — Даже если вы скажете, что драный кот застрял на дереве в городском парке, Роб бросит все и помчится туда как ошпаренный. — Вижу, ты гордишься своим другом, Рафаэль. Это похвально. — Марк поднялся из-за стола и хлопнул меня по плечу. Я надеюсь, что он не заметил как меня передернуло от моего второго имени. Я слышал его так редко, что порой даже забывал о его существовании и поэтому когда Марк или мама называли меня «Рафаэлем» я сперва не мог понять к кому они обращаются, а затем мне становилось дурно. Я чувствовал себя ванильным принцем с которым постоянно все сюсюкаются и обращаются как с маленьким. Обращаются как с принцем, но при этом прекрасно понимают (включая меня самого) что я никогда не стану королем, а так и останусь маменькиным сынком. Мне надоело, что все вокруг обращаются со мной как с младенцем! Пришлось приложить немало усилий чтобы молча проигнорировать Марка. А тот тем временем прошел между мной и Беллой к входной двери, но напоследок обернулся и бросил моему отцу: — Стэфан, возьми Беллу и Рени с собой. Это приказ. Отец уже было раскрыл рот чтобы возразить, но блеснувшие по-волчьи глаза господина заставили его оставить все возражения при себе. — Да, господин. — ответил тот и отвесил прощальный поклон кивком головы. Белла тоже склонила голову и не поднимала глаз пока за Марком не закрылась дверь, а я внезапно вспомнил, что мы с сестрой были настолько удивлены обстановкой в доме, что даже забыли поприветствовать господина как положено. По правилам, всех кто выше рангом нужно было приветствовать не каким-то обычным «привет» или «добрый день» как принято у всех людей и бет между собой. Самцы опускаются на одно колено перед всеми Альфами, а самки просто склоняют голову, и не поднимают пока не разрешат. Перед господином мы обязаны были это делать, но он так редко попадался на глаза, что я не считал нужным держать в голове напоминания о глупых поклонах. К сожалению, даже такая мелочь не ускользнула от внимания родителей. — Вы совсем забыли как я вас учила приветствовать господина. Мама убрала со стола нетронутую чашку чая, который уже давно остыл. — Подумаешь. Он даже внимания не обратил. — отмахнулся я. — Это неуважение к многовековым традициям и почтенным людям. Я уверен, что он очень огорчился, просто слишком добр чтобы показать свою обиду и ткнуть тебя носом в твои ошибки, Рени. — пожурил отец. — Родители правы. Это было невежливо, Рени. — вступила Белла. Прекрасно! Теперь все встали против меня и в очередной раз выставили невоспитанным грубияном. Как же я ненавидел, когда Белла поддакивала родителям, пока те меня отчитывали. Сестра еще называется. Хотелось бы взглянуть как она будет поддакивать Харрису, когда станет его женой. Тогда она просто превратится в нашу маму и будет молчать в тряпочку, я уверен. — Может приступим к поискам? — напомнил я, заставляя их оставить меня в покое и заняться делом из-за которого и началась вся эта «котовасия». Отец снова напрягся и засобирался в дорогу. Мама вымыла чашку, вытерла руки кухонным полотенцем и тоже стала собираться. Так как мы с Беллой только что пришли из школы и даже не успели разуться, нам оставалось только скинуть сумки и мы готовы. Собравшись, отец вихрем спустился вниз по лестнице, громко топая и на ходу поправляя ворот голубой рубашки. Затем распахнул дверь и мама, шедшая за ним следом выскользнула на улицу. — Белла, Рени, вам на поиски даю два часа, затем возвращайтесь домой и садитесь за уроки, а мы с мамой продолжим. — велел отец отчего я едва не застонал. — Держитесь вместе и будьте осторожны. Любое странное движение или звук, или запах — домой со всех ног. — Хорошо, папа. — кивнула Белла. — Господи, да что может случиться? — взорвался я. — Среди бела дня, когда куча гуляющих волков и тем более на территории, которую мы знаем как свои четыре лапы. — Что угодно может произойти, когда этого совсем не ожидаешь. Слушайся отца, Рафаэль. — строго изрекла мама. Я только молча кивнул. Мы встретились с еще двумя десятками Северных в самом сердце нашей территории, а именно на самой большой поляне, окруженной елями и вековыми деревьями. Заметив рядом с Марком Роба и его мать Мисси, Белла первым делом подбежала к нему и молча заключила в объятия. Роб приобнял ее в ответ и глядя через правое плечо кивнул мне в знак приветствия. Я помахал ему. С противоположной стороны откуда мы вышли, к нам спешили Эрика, Клавдия и Эбигейл. Клавдия шла в сопровождении отца, Гейл с обоими родителями, а Эрика была одна, как обычно. Ее родители, как и у Кларка, были оба мертвы. Карие глаза Эрики и голубые Роба на мгновенье встретились, а затем они обменялись дружескими объятиями как Белла с Робом, но на этот раз он сделал это первым. — Не переживай, мы отыщем твоего отца. Уверена, с ним все в порядке. — воскликнула Белла. Роб только кивнул в ответ и постарался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то болезненной. Господин разбил всех присутствующих (а это добрая половина стаи) на группы по пять человек так что я оказался в одной команде с Робом, Эрикой, Беллой и Клавдией, а Гейл присоединилась к миссис Райт, своим родителям и выскочившему к нам в последний момент Кларку. Она пожелала нам удачи и оба бок о бок отправились на юг, к шоссе между Южной и Северной территориями. Мама с двумя членами Совета и двумя бетами — на запад, отец и Марк с еще двумя членами и одним бетой рванули на восток, а нам оставался север. В северном направлении, все дальше от шоссе находились лисьи, барсучьи и кроличьи норы, то тут то там прыгали белки с дерева на дерево, стучали дятлы и паслись олени. На каждой из четырех территорий селились небольшие стада, а мы как могли старались сохранять их популяцию, давали размножаться, подъедали больных и раненых. Солнце светило ярко и по-летнему тепло, но дело уже близилось к вечеру. Часы на экране телефона показывали половину шестого. Никто не проронил ни слова с тех пор как мы покинули поляну. Видимо, каждый думал о своем и скорее всего уже представлял различные картины того, что приключилось с мистером Райтом. Может, он лежит где-нибудь с широко распахнутыми стеклянными глазами. Может угодил в капкан или свалился в канаву в результате чего подвернул ногу. Может быть без сознания или что-то вроде того. Последний вариант показался мне самым безобидным так как если он без сознания, можно не волноваться, что он замерзнет, ведь на дворе май. Кошмар, какой же я ужасный человек. А ведь речь идет об отце моего лучшего друга. Стивена Райта я знал сколько помню себя. Мы никогда особо близко не общались, но я знал, что он такой же добрый и отзывчивый как и его сын. Он мухи не обидит и никогда никуда не пропадет не сообщив об этом близким, моему отцу… хоть кому-то! Беспокоиться, что на него напали не было смысла. Мистер Райт неплохой боец. Но если его застали врасплох, или их было много, или… Я не знаю, что думать. Я знаю лишь одно: мы обязаны его найти живым и невредимым. Мы бродили по холмам, то поднимаясь все выше, то снова спускаясь в низинку. Дома остались далеко позади, ровно как и весь город. Впереди нас ждал только лес и тысяча километров пустых полей, гор, озер. Вокруг города располагался густой лес, а вокруг леса притаились горы в которые никто из нашего поколения никогда не забредал. Во-первых: это было далеко даже для таких как мы, а во-вторых: вероятнее всего там прятались вампиры. Где-то же они прячутся пока пережидают солнечные дни. В Райвен-Хилл не вариант, мы бы давным давно всех перегрызли, в лесу — исключено. Слишком близко к нам. Если их осталось мало, что так и было, они не рискнут устраивать свое зловещее логово рядом с волками, если только не мечтают о самоубийстве. Остаются только горы. За ними пустошь так что вряд ли вампиры станут там селиться. Они ищут более темные и прохладные места, любят много деревьев для маскировки, селятся как можно дальше от дорог и мест, куда могут отправиться люди, скажем, на семейный пикник. — Ребят, вы что-нибудь чувствуете? — прервала тишину Клавдия после почти что часа безрезультатного хождения. — Я — ничего, поэтому не понимаю почему мы еще не обернулись и не разделились. — Нам нельзя разделяться. Никто не знает, что случилось с мистером Райтом. — ответила Белла, и кажется, тут же пожалела о своих словах, когда поймала на себе взгляд Роберта. Он ничего не сказал, но ему и не следовало, потому что взгляд говорил за него: «С ним ничего не случилось, Белла». — Вот потому-то мы и должны разделиться. Быстрее узнаем — быстрее успокоимся, снимем душевное напряжение. Мне не по себе. У меня нервы как струны натянуты и вот-вот лопнут. — Как бы мне не хотелось идти против тебя, сестренка, но я поддерживаю твою рыжую подружку. — заявил я, принимая сторону Клавдии, которая настороженно уставилась на меня своими голубыми глазами, явно ожидая какого-то подвоха. Но я оставался серьезен. — Через час нам нужно отправляться домой. — Я своим ушам не верю! — брови Беллы взлетели вверх, а зеленые глаза расширились. — Ты в кои-то веки решил послушаться отца? Кто ты такой и что ты сделал с моим братом? — Конечно же я не собираюсь его слушать. — поспешил возразить я. — Я никуда не пойду пока мы не отыщем мистера Райта. Я веду к тому, что мы теряем драгоценное время, пока отец Роба может быть уже… — Я не мог произнести это слово в присутствии Роба. Он итак нервничал сильнее всех нас, даже несмотря на то, что старался держаться непринужденно и вдобавок Белла уже развела огонь, когда ляпнула, что «с мистером Райтом что-то случилось». Нужно было хотя бы не подливать масла. — …пока отец Роба может быть уже дома. Да, точно! Наверняка пока мы тут ходим, его уже отыскали и теперь он сидит дома и пьет горячий чай целый и невредимый. " Ты сам-то хоть веришь в эту чушь?» — ехидно посмеялся над моей наивностью мой внутренний голос. Хотя и друзья теперь смотрели на меня как на дурачка. — Рени, мы не можем разделиться. Я отвечаю за вас и вдобавок, родители велели мне не спускать с тебя глаз. Мы должны держаться все вместе. — сказала Белла, стягивая резинку с волос чтобы пригладить их и затем снова собирая волосы в «хвост». — Может хватит уже? Я давно не ребенок. И если ты не прекратишь нести эту чушь про «я ваша мамочка, а вы мои деточки» я прямо сейчас сменю форму и побегу искать мистера Райта более быстрым и эффективным способом. — вышел из себя я и резко остановился. Белла, шедшая впереди тоже остановилась и обернулась ко мне, не скрывая своего раздражения. — Ты говоришь, что ты не ребенок, но в то же время ведешь себя именно так. — сказала она. — Я предлагаю хороший вариант, а ты советуешь потянуть время, когда речь идет возможно о жизни мистера Райта! — выпалил я, срываясь на крик. Мне совершенно не хотелось тратить время на выяснение отношений, когда можно было просто обернуться волком и пробежать весь лес за несколько минут. Она будто специально тянула кота за хвост! — Мне небезразлична его судьба и я не меньше тебя беспокоюсь насчет него, но что если мы разделимся и пропадет кто-то из нас? Об этом ты подумал? Как я буду смотреть в глаза родителям, когда они дали прямой приказ держаться всем вместе? — Ах, вот в чем дело! Ты боишься запятнать свой образ пай-девочки в глазах родителей и Марка! Говоришь, что беспокоишься за нашу безопасность, а на самом деле думаешь только о себе. ЭГОИСТКА! — рявкнул я так громко, что Клавдия вздрогнула. — Что ты несешь? — кричала Белла так же яростно прямо мне в лицо. — Ребята, успокойтесь! — попыталась призвать нас Эрика, но я не намерен был успокаиваться. Меня достало, что моя старшая сестра перетянула одеяло на себя и теперь упивается любовью родителей в то время как я в их глазах всего лишь лишняя и совершенно ненужная двадцать седьмая буква в алфавите. Она настолько привыкла, что все крутятся вокруг нее, — все для нее, все ради ее будущей свадьбы, — что теперь готова рискнуть судьбой отца нашего лучшего друга, ради того чтобы не скатиться в глазах родителей. Я был абсолютно уверен, что если мы не найдем Стивена Райта, мама и папа похвалят ее за старания и тем все закончится, а если что-то случится со мной… Черт! Мне уже самому интересно, что тогда будет, ведь предкам плевать на меня. Я думаю, если со мной что-то случится, все облегченно выдохнут, окончательно сосредоточатся на Белле и станут еще больше бегать вокруг нее. Если умру я — ничего страшного. Меня всего лишь похоронят на старом кладбище, поплачут пару дней (ну максимум недельку) и забудут. А вот если умрет Белла — прилетит астероид и тогда эволюциям всего живого придется начинать все с чистого листа. — Эрика права. — поддержал подругу Роб. — Если мы будем тратить время на перепалки между собой, то точно никого не найдем. — Значит, я сделаю по своему. Кто со мной? — спросил я, обводя взглядом Эрику, Роба и Клавдию, нарочно стараясь избежать встречи с гневным взглядом Беллы. Роб переводил взволнованный взгляд с меня на Беллу и обратно, словно пытаясь принять решение, но я почему-то заранее знал, чью сторону он выберет. Он всю жизнь считал своим долгом защищать будущую Альфу, так что в очередной раз в центре Вселенной окажется моя драгоценная старшая сестра. И мои догадки подтвердились, когда Роб ответил: — Я думаю, Белла права. Мы должны держаться вместе. Как бы мне не хотелось найти отца, я не хочу подвергнуть опасности кого-нибудь еще, так что прости, Рени, но я согласен с Беллой. Я уважаю твое мнение, но не хочу вставать ни на чью сторону. Я беспокоюсь за вас обоих так что послушай ее хотя бы раз в жизни. — Все с тобой ясно. — огрызнулся я. — Что ясно? — бросила Белла в ответ. — Что ты привязала его к себе на слишком короткий поводок. Надеюсь, ты хоть когда-нибудь сумеешь сделать то же самое с Харрисом в чем я лично сомневаюсь. — Прекрати нести чушь! — рыкнула Белла. Я как обычно проигнорировал ее. — Кто-нибудь еще? — спросил я. — Нет? Прекрасно. Я круто развернулся и как можно скорее пошел прочь, желая уйти от этих трусливых собачонок Беллы как можно дальше. Чего я ждал? Конечно, Роберт остался с ней как он всегда это делал. Эрика тоже осталась, а Клавдия… — Подожди, я с тобой! — крикнула та мне в спину и быстро нагнала. — Не бросать же тебя одного. — Спасибо за беспокойство, но не стоит. Мне не нужна нянька. — Я иду с тобой потому что мне кажется, что ты прав. Это странно признавать, но факт есть факт. — Ладно, идем. — быстро ответил я лишь бы она заткнулась. Меня уже тошнит от этих пустых разговоров, мне хотелось заняться делом. Я ощутил как от когтистых кончиков пальцев вверх по рукам расползаются черные вены, а вслед за ними кожа покрывается шерстью. Я чувствовал как по телу распространяется жар, как все мои кости ноют, скелет деформируется, раковины ушей заостряются, а кончик языка касается острых клыков. Я обернулся буро-белым волком и как только передние лапы, которые мгновенье назад были руками, коснулись земли, рванул что есть мочи так стремительно, что в глазах поплыл покрытый зеленью лес и коричневые стволы деревьев. Все перемешалось, превратившись в одну буро-зеленую массу. Крупная рыже-белая волчица бежала следом, не отставая ни на шаг. Я знал, что она быстрее меня (в этом лесу все были быстрее меня) и в любой момент может обогнать, но одна мысль об этом заставляла меня скалиться и рваться вперед из последних сил. Стараться оставить ее как можно дальше позади себя. Но Клавдия не отставала и сохраняла темп, который я задал. «Каков план?» — ее голос прозвенел в моей голове после нескольких минут бега в полном молчании. Мы слышали лишь шорох лап, порыкивание и дыхание друг друга. И вот, когда она заговорила, я даже вздрогнул от страха и неожиданности. Конечно, больше от неожиданности. Я остановился и огляделся по сторонам. Клавдия чуть задрала белую морду и поводила носом. «Ты что-нибудь чувствуешь?» — спросил я, убедившись, что мы весьма неплохо оторвались от друзей, взрослых, домов и дорог. В такую даль я еще никогда не забредал. Все вокруг казалось незнакомым, чужим. Настолько неизведанным, что я даже засомневался, что мы до сих пор на Северной территории. Может мы так далеко ушли, что забрели в чужой лес? «Ничего. Заячьи следы, оленьи копыта, лиса недавно пробегала и… кажется скунс» — волчица поморщилась и фыркнула носом. «Какая мерзость.» — оскалился я от досады. — «И что по твоему мы скажем Робу? Мы бросили тебя ради твоего отца, а в итоге унюхали скунса?» «Мы?»— рыкнула рыжая волчица. — «Вообще-то это ТЫ первый предложил разделиться, убеждая всех, что так мы быстрее его найдем. А в итоге мы стоим непонятно где и ловим запахи недавно пробегавшего мимо зверья. Может его правда уже нашли? Предлагаю прислушаться к шуму дорог. Где дорога, там и дома, а где дома, там и стая. Или мы можем завыть и сообщить о нашем местоположении». «Ты с ума сошла? А если нас услышит мой отец?» Я прыгнул на нее и укусил за морду, так что Клавдия негромко взвизгнула и отскочила. Она замотала мордой, а затем подняла на меня голубые глаза и оскалилась. «Боишься, что папочка отшлепает тебя за то, что не послушал Беллу и сделал все по своему?» «Позволь напомнить, что ты здесь со мной, потому что согласилась с моими взглядами. Так что заткнись и не жалуйся» «Знаешь, я начинаю подумывать: «а не бросить ли тебя здесь одного?», но потом вспоминаю лица Беллы, Лаванды и Стэфана и мне становится тебя жаль» «Не меня, а себя. Ты как Белла боишься, что если со мной что-то случится — вы будете в этом виноваты. К тому же ты старше меня. Я не намекаю, что ты должна за мной следить, просто констатирую факт». «У нас разница всего на год, умник». «Слушай, я уже пожалел, что позволил тебе пойти со мной. Это была плохая идея, признаю. А теперь оставь меня в покое и отправляйся обратно к этим лузерам. Я справлюсь один потому что меня никто не будет отвлекать. Ты не даешь сосредоточиться на миссии» «Я не даю???» — возмутилась она. — «Да ты ничего не делаешь и даже НЕ ЗНАЕШЬ, что делать. Сама жалею, что с тобой пошла» «Ты можешь уйти, я тебя не держу как Белла бедного Роба». «Ладно!» — крикнула Клавдия в моей голове. — «Я успею найти мистера Райта, а затем вернуться за тобой и при этом никто даже не узнает, что мы разделились». «Ага, удачи». — сарказмом ответил я, развернулся всем телом и рысцой побежал прочь, стараясь в этот раз не гнать на всех парах чтобы успеть уловить хоть что-нибудь. Хоть какой-нибудь намек пребывания мистера Райта в этой части леса, любые следы, что-нибудь подозрительное… Ну хоть что-то! Я рыскал по лесу и принюхивался к каждому стволу. Пару раз слышал шорох в кустах и видел краем глаза задние оленьи копыта. Лиса при встрече со мной тихо рыкнула и поспешила удалиться, так что только черный кончик пушистого хвоста мелькнул между деревьями, а затем исчез вовсе. Здесь было до жути безлюдно и тихо. Только запахи витали вокруг меня, но что от них толку, если среди них не было того, который мне нужен? При таком раскладе не было никакого смысла оставаться волком и обнюхивать каждый сантиметр леса. Свежая весенняя трава, цветы, кора дерева, корни, тропы… Видеть не могу эту зелень! Вот если бы все разделились и как следует размяли лапы — я бы уже давным-давно сидел дома и ужинал. Я слышал как бурчит живот. Пока я блуждал, то даже не заметил, как солнце спряталось за горизонт и красное закатное небо превратилось в темно-серое без луны и созвездий. Как же мне хочется домой! Но еще больше хочется в одиночку отыскать Стивена Райта и лично привезти его к отцу и господину. Вот они рты разинут! Тогда-то они наконец поймут, что я больше не маленький мальчик, каким меня до сих пор все считают и начнут относиться ко мне как ко взрослому. Будут поручать мне крутые и возможно, опасные дела, брать с собой на охоту в ночное время. Может быть я даже убью своего первого вампира… Убийство вампира — самый отважный подвиг, какой только можно совершить чтобы тебя надолго запомнили как героя. Когда волк убивает своего первого вампира, он зарабатывает уважение и репутацию сильного и опасного члена стаи - бойца. Чем больше вампиров ты убиваешь, тем выше становится твоя репутация. Чем старше вампир — тем он сильнее, а чем младше волк — тем героичнее его победа над хладным демоном. Я до смерти боялся встречи с вампиром, но еще больше боялся, что об этом кто-нибудь узнает. Например, Белла. А в свете последних событий, когда приближалось ее совершеннолетие и волновало абсолютно всех вокруг нее, мне уже стало плевать на страх. Лишь бы прикончить вампира чтобы выйти из ее тени. Ради этого и ради похвалы своих родителей я пошел бы на все. Спустя еще какое-то время я обернулся человеком и оперся рукой о ствол дерева чтобы немного передохнуть. Мое тело покрылось гусиной кожей еще до того как нос уловил трупный запах, от которого в ноздрях зачесалось, а к горлу поступила тошнота. Я резко обернулся на треск сломавшейся ветки, на которую только что наступила чья-то нога. Поблизости никого не оказалось кроме дуновения ветерка, который расшевелил мои темные волосы. Зоркое волчье око никого не приметило, но нюх нельзя было обмануть. Все мое существо и без него знало, что рядом кто-то есть. Он прятался в тени и маскировался в наступивших сумерках, однако его выдавала вонь гнилой плоти. Я сразу догадался о том, кто это был, однако изо всех сил пытался убедить себя в обратном. «Это не вампир. Вампиры не суются в лес, где может охотиться целая стая волков. Тем более в одиночку, если только мертвецу не надоело его грязное ничтожное существование» Он был один, это точно, но проблема в том, что и я был один. Я знал, что мне нужно делать, но боялся не только пошевелиться, но и даже вдохнуть. Потому что стоит мне дернуться — он оторвет мне голову прежде, чем я успею обернуться волком и сделать хотя бы один шаг. Но и стоять просто так я не мог. Коленки дрожали, во рту пересохло. Я затаил дыхание и сглотнул. Между стволами елей метрах в двадцати от меня был неподвижный мужской силуэт. Я не успею обернуться и завыть, призывая волков на помощь. Смогу только послать им образы всего, что я вижу и телепатический сигнал. Но опять же, он поймает меня, едва я успею сделать лишь шаг, в этом я ни секунды не сомневался. А он все стоял, словно статуя. Словно ждал, когда я побегу чтобы догнать и свернуть мне шею. Я боялся шелохнуться, но долго так стоять все равно не получится. Нужно действовать. Нужно заставить себя передать образ вампира, несмотря на то что страх блокирует мой собственный разум. Нужно выйти из оцепенения. Заставить собственное тело подчиняться мне и бежать со всех лап. И я побежал. Он рванул следом. Мне не нужно было оборачиваться или прислушиваться к шагам, чтобы в этом убедиться. Тем более, что слух тут бессилен. Вампиры двигаются бесшумно и быстро как ветер. Кажется, что они даже не касаются ногами земли, а парят в паре сантиметров над ней. Я слышал только собственное громкое и неровное дыхание, чувствовал быстрые и резкие скачки, видел как перед глазами все темнеет с каждой секундой. Деревья, кусты и кочки растворяются в сумерках, превращаясь в одну гигантскую черную дыру, которая засасывает меня, а тот, кто бежал позади — меня в нее загоняет. Иначе почему он так долго бездействовал и до сих пор меня не схватил? Я бежал не разбирая дороги и не помня себя. Даже не сразу заметил впереди преграду в виде поваленного дерева поперек тропы, запнулся, и громко взвизгнув, перелетел через него. Дальше все было как в тумане. Я ничего не видел, но знал, что кубарем качусь по земле куда-то вниз. Мне было больно и эта боль — резкая и жгучая — поразила все тело. Я забыл о преследователе и полностью сосредоточился на боли, визжа как подстреленная собака. Я не знал сколько пролежал на земле, но очнулся снова будучи парнем. На какое-то время боль отступила, но стоило мне распахнуть глаза как она ударила с новой силой. Но теперь мучила не все тело, а только левую руку. Лучевая кость болела так, что искры сыпались из глаз и не было никаких сомнений, что она сломана. Я лежал на спине и стонал от боли, держась за поврежденную руку здоровой и сражаясь со слезами. Даже не сразу понял, что запах, который заставил меня бежать, стал слабее. Враг из темноты отступил, но почему? Впрочем, неважно. Важно то, что я совершенно один, раненый и уставший человечек, совершенно безоружный и вымотанный, потерянный в незнакомой мне местности, один в темноте, голодный и жалкий, а рядом никого, кто мог бы помочь. Что же делать? Я дрожал всем телом. Закрыл глаза чтобы попытаться унять дрожь, но она лишь усилилась. От боли или от страха? А может от всего сразу? Капля, приземлившаяся на кончик моего носа, заставила меня вздрогнуть. Вторая не заставила себя ждать и упала на лоб. «Класс! Только дождя мне сейчас не хватало» — подумал я и снова открыл глаза. Зрение прояснилось, но от того, что я увидел, мне сделалось еще хуже. Вопль ужаса вылетел из моего горла, когда я разглядел то, что находилось довольно высоко надо мной. Я попытался вскочить с земли, но поврежденная рука причинила новую боль, а капли все падали и падали, заливая мое лицо, собираясь в ручьи, которые норовили затечь мне в нос, рот и глаза. Сквозь очень резкий и медный запах крови я различил слабый запах Стивена Райта. Тот самый запах, который так долго искал, тщательно скрываемый сильным запахом крови. Неподвижное тело старшего Райта разместилось на высокой и крепкой ветви дерева только оно теперь походило не на Стивена Райта, а скорее на тряпичную куклу, которую зачем-то оставили в сидячем положении на дереве, пригвоздив спиной к стволу. Он будто сидел в седле, привязанный к дереву на уровне груди. Задыхаясь от страха и отвращения я через силу встал на ноги чтобы получить возможность рассмотреть жуткую картину сбоку и даже не сразу заметил толстую пенковую веревку из-за того что ее почти полностью залило темно-красной кровью. Голова наклонена так, что подбородок покоится на груди, а руки как две макаронины висят над землей как и ноги, и с длинных пальцев падают капельки густой крови. Совсем недавно я ощущал как сильно хочу есть и как желудок вызывает тошноту, приказывая мне хоть что-нибудь положить в рот, а теперь меня разрывали рвотные позывы, несмотря на то, что выплескивать было практически нечего. На губах были горечь и металлический привкус крови Стивена Райта, а из глаз брызнули горячие слезы. Вот только я не мог понять, чем они вызваны — острой болью в руке или находкой к которой я так стремился?