**
Это утро можно было бы назвать самым обычным, но не стоило. Вернон давно уже привык просыпаться один, так что в первые мгновения своего пробуждения он ощутил что-то сродни панической атаки, когда понял, что не один в собственной кровати. Паника, впрочем, очень быстро унялась, когда он увидел острое ухо, торчащее из-под одеяла, которое слегка подрагивало. Йорвету очевидно снился обычный сон. Вернону хотелось просто лежать и ничего не делать, смотреть, наблюдать. Он и правда успел отвыкнуть и забыть. Во сне эльф казался намного моложе. Черты его лица разгладились, и казалось, что даже шрамы стали менее заметными. Но утро недолго было наполнено безмятежностью. — Блядь… — Вернон замер, наблюдая, как по спальне медленно проплыла в воздухе чашка. Раньше, тогда, давно, он этого почти никогда не замечал. Возможно, Йорвет что-то делал для этого, возможно, это просто была его собственная невнимательность. — Йорвет, — Роше легко потряс эльфа за плечо. Тот недовольно завозился, но все же открыл сначала один глаз. Эльфский взгляд был не очень осознанным, — тут чашка летает… — от этих слов, Йорвет буквально подскочил на месте, скидывая с себя одеяло. — Фольтест! — Что? Я ничего не делаю… — А чашка? — Ну… Ладно, я делаю. Я привлекаю внимание, — если бы призрак умел вздыхать, он определенно бы вздохнул. — Только что была убита семья. Точно таким же образом как и твои родственники. Их еще не нашли, но по призрачному миру во всю прошло очень мощное возмущение… Ты хоть бы руны поставил защитные, чтобы никто лишний не мог сюда попасть. -Я отвык… — Кто здесь, Йорвет? — Вернон снова коснулся эльфского плеча привлекая к себе внимание. — Фольтест, — ответил эльф. — Говорит, что недавно была убита еще одна семья… Точно так же как и Элеас с женой. — Мне не звонили… Откуда? — Мертвые всё узнают быстрее. Где? — этот вопрос был адресован висящей в воздухе чашке. — Белый сад, 45/2. — Белый сад, 45/2, — повторил для Вернона эльф. — Их еще не нашли, поэтому не сообщили. Нужны будут маг, ведьмак… всё как обычно. — И что я скажу? По какой причине я вызываю полную бригаду? — Тебе медиум сказал. Наверное, — грустно усмехнулся Йорвет, — сильнейший в городе. Собирайся, нам нужно ехать. Я хочу лично осмотреть это место. Возможно, на свежем месте преступления получится найти намного больше. Сейчас это место — открытая рана для разного рода сущностей. Они тоже могли видеть — кто это делает. Сборы были очень быстрыми. Еще быстрее они добрались до Белого сада, где у указанного дома уже была небольшая толпа людей и нелюдей. — Йорвет, доброе утро, — Геральт был хмурым, его очевидно что-то беспокоило, словно он ощущал чье-то присутствие. Трисс, которая стояла рядом с ним, так же выглядела взволнованной. Лишь Регис выглядел безмятежным. Он просто помахал эльфу рукой, коротко улыбаясь (но при этом не показывая в улыбке клыки). — Это плохое место. — Тут убили, еще бы оно было хорошим, — согласился Йорвет. Но с этим местом очень сильно было что-то не так. Оно очень сильно фонило чем-то странным, отчего у медиума сразу же начинала раскалываться голова, а руки автоматически тянулись за колодой карт, которая всегда была в кармане куртки. — Оно отличается от прошлого, но я не могу понять чем, пока не зайду вовнутрь. — Дверь не заперта, — это ведьмак говорил уже Вернону. — Мы не входили. Наряд с отделения едет, но я не думаю, что нам стоит ждать. Не стоит. Не ходи. Мне страшно. Это опасно. Что-то случится. Больно. Жжется. Как быть. Б ы т ь с м е л ы м и! — Йорвет? — Вернон обернулся. Эльф стоял позади всех и тяжело дышал. Взгляд у него был расфокусированный, словно он провалился внутрь себя, ушел в точку. «Возможно, — подумал Роше, — сейчас он говорит с кем-то из… других?» Он не знал как правильно назвать тех, кто случился с эльфом. Он не знал как правильно относиться к тому что случилось с Йорветом. — Всё нормально, просто… Нам страшно. Это… с ног сбивающее чувство и с ним очень сложно бороться. Больше всего на свете хочется быть как можно дальше от этого места. Тут случилось что-то… неправильное. Я не знаю, как объяснить, — Йорвет очень медленно подходил к дому, к входной двери. Было очевидно, что каждый шаг дается ему с огромным физическим трудом. — Всё будет хорошо, — Вернон и сам не ожидал, что скажет подобную глупость, но ничего кроме этого он и не мог сказать. — Пойдем, всё-таки нужно выяснить, что случилось. В коридоре была точно такая же картина, как и в первом доме. Все залито кровью, правда, просто к потекам добавились и странные руны, таких Вернон за всю свою практику никогда не видел. — Что это? — Не знаю, — честно призналась Трисс, — я ничего подобного никогда раньше не видела. И что-то мне подсказывает, что вряд ли увижу. — Чем-то похожи на вампирские руны, — неожиданно встрял в разговор Регис. — Вот эта, — ткнул он пальцем в одну из закорючек, — очень похожа на ту, которой мы привязываем дух к новому носителю. Не важно — живой он или нет. Правда, следующая очень сильно похожа на руну подчинения, когда есть необходимость дать мертвому телу сознание духа. Это очень похоже, но есть определенные различия. Честно говоря, я уже стал забывать родной язык. Эти руны… возможно, можно было бы назвать их прото-вампирскими. — Почему нам на расоведении практически ничего не рассказывали о вампирах? — Меньше знаете — крепче спите, — ответил Регис, отходя в сторону. — Даже мне тут нехорошо. Хотя обычно моя раса спокойно переносит места с довольно негативной энергетикой. Йорвет никого из них не слушал, он подошел к дверям, которые вели в гостиную и открыл.НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ
— Йорвет! — Геральт перехватил, кинувшегося к эльфу Вернона, не давая к нему приблизиться. — Пусти, Геральт! — Не дергайся, — силуэт Йорвета мерцал, двоился, словно пытался распасться на разные части, искажался, словно был записью на плохую пленку. — Трисс!.. — Я… ничего не чувствую, — магичка выглядела растерянной, — никакой магии. Это… что-то связанное с его способностями медиума. Йорвету было больно. Из него словно выдирали кости, выламывали их. Но сильнее всего болела голова. Она болела так как никогда не болела до этого. Эльфу казалось, что ему в череп втыкаются раскаленные прутья. Поглощающая боль, которая несла с собой только агонию. Мир вокруг эльфа мерцал, не давая ни перейти в мир мертвых, ни остаться среди живых. Всё, что ощущал Йорвет — это огромное чувство потери и боли, у него что-то отнимали. — Пятьдесят восьмой? Шестидесятая? Тридцать первый? Двадцать шестой? — Йорвет их не чувствовал. На их месте была пустота, которая только нарастала. — Тридцатый? Шестьдесят первая?.. Нет, нет, нет, нет, нет, пожалуйста, не так…. Только не так, это слишком больно, пожалуйста, пожалуйста… — Что происходит? — Вернон переводил взгляд с ведьмака на магичку, но те выглядели растерянными. — Алтари, твою мать! — в первый раз в своей жизни Роше видел, как развоплощается вампир, как он быстро перемещается. Человек только успел моргнуть, а алтарей не стало. В этот раз их было не два, а — три. Два больших и один маленький. Не трудно было догадаться, что жертвами стала целая семья. Как только собранные из останков алтари стали бесформенной кучей — эльф потерял сознание. У него сильно шла носом кровь, и то и дело его тощее тело сотрясалось в очевидных судорогах. — Что с ним? — Вернон не знал, что делать, поэтому осторожно перевернул Йорвета на бок, чтобы, если что, язык не запал в горло и он не задохнулся. — Он их начал терять… — Регис подошел ближе, опускаясь на одно колено рядом с Йорветом, осторожно прикладывая к его груди свою ладонь. — Еще раз такого он не выдержит… — Кого начал терять Йорвет? — Трисс, на всякий случай, уже наложила на всех них несколько защитных формул. — … души, — после некоторого молчания ответил вампир. — Десять лет назад был крупный пожар в торговом центре. Йорвет тогда спас сто душ. — Почти никто не выжил же? — Геральт, я не сказал — живых. Я сказал — душ. Он спас сотню душ, но не учел того, что его сознание и его тело — физически не смогут этого выдержать. — В нем вся сотня? — Трисс выглядела изумленной. — Но это… невозможно же. — Сейчас уже намного меньше. В первые годы, сходя с ума от постоянного их присутствия — он пытался убить себя. Проблема в том, что почему-то… как-то так случилось, вопреки всем законам, он не мог умереть. То есть, — Регис вздохнул, понимая что ему сейчас придется объяснять людям то, что они в принципе не могут понять, потому что живут в других категориях и видят мир не таким как вампиры, — Йорвет умирал, но всегда возвращался обратно. Вместо него — умирала одна из привязанных душ. — Умирала? — Исчезала, становилась ничем, превращалась в прах, — перечислил Регис. — Когда умирает физическая оболочка, душа может остаться здесь, в этом мире, если она привязана к чему-то или просто не хочет уходить, или просто уйти — для того, чтобы вернуться. Обычно медиумы помогают душам — уйти. Но иногда душа остается здесь настолько долго, что либо искажается и становится… м-м-м… демоном, начиная уничтожать другие души, либо истончается и просто исчезает, становясь ничем. Такие души никогда не возвращаются… — Регис, откуда?.. — Люди очень сильно исказили нашу некромантию. Да, это магия может помочь подчинить тебе мертвых, может помочь тебе их поднять, но проблема в том, что первоначально — это наука о мертвых. Моя раса, в нашем родном мире, в котором было полно смерти и мертвых, тщательно всё это изучала, собирала знания. Я не медиум, я не вижу мертвых и не могу с ними говорить, но я могу ощущать их и могу помочь им начать говорить. Если они хотят этого. Чаще всего они хотят этого. — Так что с Йорветом? — Нас познакомил Детлафф. Полагаю, что Детлафф с ним познакомился, потому что Йорвет очень сильно пах смертью. Честно говоря, он тогда пах как наш родной мир. Смерть. скорбь, боль, печаль, уютная темнота… Таким был наш мир на запах. Мы все немного скучаем по нему. Некоторые очень сильно, а другие считают, что тут лучше. Йорвет сходил с ума, души, заключенные внутри него, уничтожали и его личность, и его тело. У нас есть обряд, который позволяет знакомить душу с новым носителем… Это было долго и очень муторно. Но… он их всех знает. Знает историю каждого и всю его жизнь до момента гибели. А сейчас у него насильно отняли, убили, если хотите, несколько душ. Это… больно. Такую связь можно разорвать, но она всегда рвется добровольно, так, чтобы никто не пострадал. — Плохо… — Йорвет самостоятельно перевернулся на спину, размазывая по лицу кровь, — очень плохо. — Сколько? — Регис осторожно делал какие-то пассы над эльфским лбом, словно чертил какие-то руны. — Еще шестеро… Мне показалось, что я умру… — Ты был близок. Сердце изношено физически. Мозг поврежден — физически. Тебе стоит избегать таких вещей, как эти алтари. Они не источают очевидной магии, но очень хорошо ощущаются на… мертвом уровне. Не сразу, правда. Мне жаль, мне стоило догадаться. — Ничего страшного, — эльф попытался сесть, но у него не получилось и он снова упал на пол. — Полежи. Что ты чувствуешь? — Здесь всё выжжено или сожрано. Я не знаю как это описать. Белый сад — историческое место. Тут много кто рождался, много кто умирал. Хотя бы эхо должно быть, но тут нет ничего… выгорело. — Что это может быть. Йорвет? — Геральт внимательно осмотрелся, но его чувства молчали, как и медальон. Ведьмак никогда не исключал того, что еще очень многое неизвестно в этом мире. — Какой-то демон охотится на сильных медиумов. Его цель… я. Наверное. — Медиум идеальный проводник. Сильный медиум — редкая удача для вселения. Таких могут выуживать годами, — Трисс выглядела задумчивой. — У тебя есть родные? — Брат. Я не знаю где он, но… мне нужно найти Киарана. — Медиум? — Слабый. Больше похоже на прорицание. Предвидит на короткие сроки во снах, неосознанно в основном. Я его не видел три года. Всё время пока был в больнице, — со второй попытки у эльфа получилось сесть. Кровь всё ещё текла у него из носа, а глаза слезились. — Нам нужно осмотреться, — наконец-то заговорил Роше, помогая эльфу встать. Того шатало, поэтому он опирался на Вернона. — Вы осмотритесь здесь, а мы посмотрим на втором этаже. Возможно, получится найти хоть что-то. Детская на втором этаже была точно такая же как и на первом месте преступления. Только вместо девочки тут жил мальчик. — Креван, — прочитал имя на школьной грамоте Вернон. — Полукровка, скорее всего… Как и Роза, — Йорвета всё еще шатало и слегка тошнило, но он старался сфокусироваться на деле. Это помогало очень слабо. Вокруг было очень тихо. Впрочем, внимание эльфа привлекло огромное напольное зеркало. Оно было очень странным. Его поверхность казалась очень гладкой, водной и … темной. Эльф осторожно подходил ближе к зеркалу, но оно казалось инертным, как вода. Стеклянная поверхность под пальцами ощущалась как водная гладь. — ЙОРВЕТ! Дом, сотрясаясь крупной дрожью, наполнился ломким стеклянным звоном. — Какого черта? — Геральт непонимающе смотрел на выбитые стекла и разбитые зеркала во всем доме. — Вот же… — Регис выглядел встревоженным, — ушли в зазеркалье. Физически ушли. — Что?.. — Блядь. Нам нужна помощь.**
— Хэй, проснись, красавец! Я не уверен, что тут наступило утро, но пора вставать, — Вернон с трудом открыл глаза. Над ним склонились трое неизвестных ему лиц. Эльфка и двое парней. — Вы кто такие? — Я — Восьмая, — ткнула в себя пальцем эльфка. — А это — Шестой и Второй, — по очереди представила она парней. — Мы — соседи Йорвета. — Почему я вас вижу? — Роше совершенно не хотелось вставать, у него болело всё, что только могло болеть. — Потому что ты в нашем мире, — просто ответила Восьмая. — Умер? — Нет, — расхохотался Второй, — живым попал через зеркало. Мерзкие ощущения, правда? — Зазеркалье? — Можно и так сказать, наверное. Мужик, который написал эту дурную книжку про девочку, очевидно, что-то знал, понимаешь? — Шестой протянул Вернону руку, чтобы тот мог встать. Роше встал с трудом и огляделся. В принципе, он был всё в том же доме, вот только… выглядело всё совершенно по-другому. Все стены были покрыты какой-то липкой слизью, которая тонкими ниточками тянулась по углам словно свежая паутина. — Тут всегда так? — А ты думал, что тут будет красиво? — хмыкнула Восьмая. — Наивный. Смерть не очень красивая штука, с чего бы посмертию быть красивым? — А где Йорвет?.. — Первый? Нам самим интересно. Всплеск был очень сильным, но мы его пока что не нашли. Только тебя, но… вряд ли он где-то дальше этого дома. Вернон всё еще оглядывал комнату, и, честно говоря, его слегка подташнивало от того, что видел. Липкая слизь по углам была не самым противным. Кажется в углу этой комнаты что-то сидело. Это что-то было покрыто очень странными наростами, которые были похожи на какие-то трубочки, внутри которых что-то копошилось. — Что… — Не подходи, ладно? — Второй ухватил Роше за плечо, не давая подойти к странному нечто. — Сожрать не сожрет, но будет очень неприятно. — Что это?.. — Ну, когда-то было душой, а теперь стало вот этим… — брезгливо протянула Восьмая. — Вас это же ждет? — Если Первый умрет, то — да. Пойдем, нам надо его найти здесь. Он… очень слаб. — Почему? — Увидишь, — все трое выглядели немного поникшими. Под ногами постоянно что-то хлюпало, а постоянный какой-то то ли шорох, то ли шепот на фоне действовал Вернону на нервы. В зазеркалье (так Вернон решил называть это место), дом оказался намного больше, чем в реальном мире. — Пространство очень часто искажается, если честно, — попыталась успокоить его Восьмая. — Никогда не сможешь предсказать каким тут будет место. Иногда здание огромное! А здесь состоит из одной-единственной кладовки. — Вы бываете в реальном мире, я же видел как… — Это требует усилий с нашей стороны, но да, мы бываем. Хотя не так часто, как бы хотелось. Первый редко делится полностью своим телом. — То есть?.. — Без то есть. Иногда очень хочется пожрать мороженого или покупаться в фонтане, просто чтобы ощутить себя живым, а не просто… частью чего-то единого? Я не знаю как тебе это объяснить. Ты у себя один, а нас здесь — толпа. И мы все… личности! Нам хочется разного, — болтала Восьмая, в то время как ее спутники молчали. — Первый, конечно, старается удовлетворять наши потребности, но… Мне было пятнадцать лет, когда я, ну, вроде как умерла, у меня был парень. Первая любовь и прочее такое. Мне бы очень хотелось его снова обнять и поцеловать, но согласись, что Первый не будет этого делать. Реальный мир этого не поймет, а мне хочется!.. — Те чулки ты покупала? — Я! — хихикнула Восьмая. — Скажи, что красиво было, ну. У Первого ТАКИЕ ноги! — Погоди, ты хочешь сказать, что?.. — Мы тактично отворачивались, — смущенно признался Шестой. — Но разве ты удержишь толпу девочек-подростков? — Вы присутствовали?.. — Ты не понял, да? — Восьмая стала неожиданно очень серьезной. — Мы — это Первый, а Первый — это мы. Да, мы не целиком в нем, но какая-то часть нас смотрит на мир его глазами. Мы всё осознаем и иногда даже чувствуем. Иногда нам удается перехватить контроль над телом и побыть свободными и по-настоящему живыми. В полной мере ощутить мир. Мы не просто души мертвых, которые окружают Первого. Мы и есть он. В каждом из нас — он. Понимаешь? Мы говорим его голосом. Роше стало не по себе. Он не совсем понимал, что произошло. — Зачем он это сделал? — Он? — Шестой выглядел удивленным. — Первый ничего не делал, если ты об этом. Мы умирали, сгорали заживо, задыхались. Первый очень сильный медиум, подстегнутый отчаяньем. Его единственное желанием было: «Хочу чтобы все выжили». И оно было настолько сильным, что его услышали. Он заключил сделку с демоном, возможно, сам этого не понимая. И мы стали едины. Все… выжили. Они остановились в коридоре, который был настолько длинным, что выхода из него не было видно. Везде были двери, но в одной из стен был пролом, который закрывала… натянутая на крюках кожа. Она казалась кожей живого человека (или не человека). — Этого не было, — кивнула головой на пролом Восьмая. — Ты думаешь, Первый там? — Раз оно тут появилось, то скорее всего — да. Это место постоянно меняется, если что, — эта фраза уже была обращением к Вернону. — Надо только как-то туда попасть. — Снять ее не получится… — Значит, разрежем, — Вернон всегда носил с собой нож. Мало ли когда пригодиться, но он точно не ожидал, что он ему пригодится для этого. Кровь слабо текла, пока Роше разрезал кожу. Он ожидал, что она ему брызнет прямо в лицо, настолько упругой и натянутой кожа казалась. Это не заняло много времени. — А ты крепкий. — Хоть и не скажешь. Пролом в стене вел в небольшую комнату. Там на полу лежал Йорвет. Вернон сразу узнал его куртку. Однако, подойдя ближе, Роше отшатнулся. В этом мире эльф выглядел — плохо. У него отсутствовала половина лица, была разворочена грудная клетка, так что было видно ребра, не было правой руки по локоть, а выше локтя была видна кость, вокруг которой висели клочки плоти. — Что с ним? Вы выглядите более целыми… — Он — носитель. Так на него действует наше присутствие. Уничтожается не только тело, но и душа. Это неизбежно, нас слишком много. Один или два — это еще терпимо, но сотня… Это за гранью возможностей просто человека. Хорошо, что он — эльф, — Восьмая осторожно коснулась лба Йорвета. — Первый, проснись… — Давай-ка поможем, — Второй и Шестой опустились на колени рядом с Восьмой, и их всех окружило слабое сияние. Под действием этого света Йорвет стал выглядеть более целым. По-крайней мере его лицо полностью восстановилось. — Восьмая?.. — Вас целиком затянуло к нам в гости. — Вас?.. — Йорвету очевидно было нехорошо. — Этот тоже здесь, — Шестой и Второй отодвинулись, чтобы Вернон мог подойти ближе. Увидев его, эльф только тихо застонал. — Но как?.. — Сложный вопрос. Он не медиум, но он тут. Значит, он тут должен быть?.. Йорвет с трудом встал. В блеклом, сером свете этого мира, он выглядел… ужасно. — Зеркало, из которого мы пришли? — Уничтожено. Надо искать новое и не в этом помещении, Первый. Тут все зеркала разбиты. Вы тут целиком. Если что-то случится, то… никто ничего не найдет, — Восьмая смешно дернула острым ухом. — Значит, нас здесь ждали. — Мы видели это. Оно ужасно, Первый, — голос Шестого звучал очень глухо. — Хуже, убивая — оно кормится и получает возможность выходить в реальный мир на всё большее время. Оно становится материальным. — Какое оно? — Как паззл. Оно составляет себе плоть из мертвых, сшивает их части между собой и наслаждается агонией осколков сознания, что заперты в этих частях тела. Ноги от одного, руки от другого, туловище — от третьего… — Зачем тогда ему живой носитель? — В реальном мире у него больше возможностей. Здесь оно… ограничено чем-то? Всё-таки у этого мира есть определенные законы, которые не может нарушить даже нечто такое? — Мы не понимаем, — резюмировал Второй. — Но оно ищет именно тебя. Оно научилось находить нас, а через нас и тебя. Те штуки в реальном мире, они… сдирали нас?.. — Да, это было похоже на процесс очистки лука от шелухи, — подхватила Восьмая. — Мне не нравится чувствовать себя шелухой. — Давайте найдем зеркало, ладно? — встрял в разговор Вернон. Это место его откровенно нервировало. — Мы можем выйти не в Вызиме даже. — В смысле? — Расстояние в этом мире очень условно, — начал объяснять Йорвет. — Это не значит, что мы выйдем там же, где зашли — географически. — Именно поэтому ты пропадал? — Ну, да… Сложно очень быстро добраться из Оксенфурта до Вызимы.**
— В зеркале? — Детлафф очень внимательно уставился на Региса. Остальные его мало волновали, если честно. — Оба. Полностью попали в зеркало. — Плохо. — Почему? — не выдержав, встряла в разговор Трисс. Она уже устала молчать и ничего не понимать. — Если с ними что-то случится там, то они останутся там навсегда. Они не смогут вернуться. Они там… и ментально, и физически. Я не знаю, как тебе это объяснить. Но судя по тому, что я чувствовал от того разбитого в детской комнате зеркала, это было черное зеркало, оно предназначено для того, чтобы забирать на ту сторону — целиком. Ведь так… Блядь, — ругнулся Детлафф. Он выглядел так словно что-то понял. — Ведь так проще найти. Почему медиумов все эти сущности хорошо чувствуют в реальном мире? Потому что они тут целиком: и телом, и духом. Но Йорвета в реальном мире прикрывают его… соседи, скажем так. Но в зазеркалье… они все по отдельности. И Йорвета можно почувствовать. Да, он всё еще прикрыт ими, но его проще вычленить в этом хоре, сомне, называй как хочешь, душ. — Йорвет, конечно, сильный медиум, но всё же с чего такая зацикленность на нем? — магичка внимательно смотрела на обоих вампиров. — В Йорвете что-то спрятано. Он сам об этом или не знает, или не помнит… — Или не хочет помнить, — договорил за Региса Детлафф. — О чем ты? — Мы пытались найти Киарана Сорга. Но о нем никто и ничего не слышал. Мне не удалось найти никаких документов. Архивы детского дома, в который попал Йорвет, после того как погиб его дед, сгорели. Точно так же исчезли все данные о матери Йорвета, мы даже не знаем, что с ней конкретно случилось. Кроме того, что она убила себя в подвале психиатрической больницы, в которой потом лежал Йорвет. И совсем ничего неизвестно об отце Йорвета. Никаких данных. — Но должен же кто-то хоть что-то знать? Где Йорвет родился? — Гвиндейт, это маленький поселок в Синих горах. — Там что-то узнавали? — С Гвиндейтом тоже ничего не понятно. Там что-то случилось. То ли взрыв природного газа, то ли какая-то техногенная катастрофа, но поселка больше не существует. По сути, все, кто не уехал оттуда когда-то — не выжили. Кроме Йорвета, его деда и… брата, про которого не понятно — есть он или нет. — Стоит ли отправиться в Синие горы? Мы им вряд ли сможем помочь. Насколько я понимаю, — начал говорить Геральт, — мир по ту сторону зеркала довольно сильно отличается от нашего, да? — Да, — согласился Детлафф, — они могли зайти здесь, а выйти могут… м-м-м… В Дол Блатанне, например. — Йорвет поэтому иногда так надолго и внезапно пропадал? — Да. Работать медиумом и проводником душ — это… сложно. И случаются технические накладки. Я не смогу найти его, пока он находиться там, но как только он окажется в реальном мире, я его найду… — О… Вы до этого дошли? Мне ревновать? — усмешка Региса в данной ситуации казалась чем-то иррациональным. — Мы работали вместе. Кто-то должен был ему помогать выбираться из Третогора обратно в Вызиму как можно быстрее. А что может быть быстрее, чем вампирская телепортация? Минимум последствий — максимум пользы. И потом, он эльф, нашел к кому ревновать. Одна любовь на всю жизнь, что ты не знаешь этих ушастых? Они еще в перерождения умудряются уносить свою любовь, сквозь века ее нести… — закатил глаза Детлафф. — То есть… мы отправимся в Гвиндейт, вы на это намекаете? — А есть другие варианты? — Детлафф внимательно посмотрел на остальных. — Может быть, там что-то уцелело, и мы сможем хоть что-то найти, что прольет свет на случившееся с Йорветом и его семьей? Они там веками жили. Если бы не случилось то, что случилось, Сорги бы никогда не переехали в Вызиму. — Ты бывал в Гвиндейте? — Регис внимательно смотрел на Детлаффа. — Да, я помню это место и точку телепортации, — вампир перевел взгляд с любимого на магичку, — Никаких пассов и заунывных завываний, просто давайте возьмемся за руки и полетим! — Твой энтузиазм меня пугает, милый. — Меня тоже, между прочим. Трисс не почувствовала ничего кроме толчка и того, что пространство и время вокруг ее очень сильно сжалось, а потом резко распрямилось. Это действительно не было похоже на привычные ей телепорты, которые открывали человеческие или эльфские маги. Это было совершенно по-другому. — Мне бы хотелось сказать, что я ненавижу порталы, — Геральт выглядел немного смущенным, — но внезапно мне даже понравилось. — Я же говорю, это… по-другому всё. — А здесь… мрачно, — Трисс оглядывалась и зябко поводила плечами. Ее тонкая курточка не шибко подходила для горного поселка. Вокруг все выглядело выгоревшим, словно поселок полыхал несколько недель. В окнах даже стекла не выдержали и оплавились. Вокруг все было черно-серым, в грязных ржавых разводах. — И куда нам? — тишина стояла просто отвратительная, и Геральт почему-то начал говорить шепотом, стараясь ее нарушать как можно реже. — Ну, в таких местах… — Детлафф несколько раз повернулся вокруг своей оси, — Самое красивое здание — самое важное. Я полагаю, что вон то здание с башенкой и часами — это что-то вроде поселковой администрации. Может быть, там что-то осталось. Начнем оттуда. — Мне… одному кажется, что за нами кто-то следит? — Медальон? — обеспокоилась Трисс, на всякий случай накладывая на всех защитные чары. — Скорее опыт. Такое ощущение что нас просто разглядывают. — Есть такое… — Поселок не так заброшен, как все думают? Может быть… нищие? — Ну, это было бы неплохо, но мне кажется, что нет, — Детлафф вполне уверенно двигался в сторону указанного здания. Гвиндейт и в самом деле был небольшим поселком, наверное, от края до края его можно было пройти часа за два. До здания с башней они добрались где-то минут за сорок. Оно выглядело наименее пострадавшим от бушевавшего здесь пожара, но всё же было таким же заброшенным как и всё вокруг. — Полагаю, что электричества нет? — А я полагаю, что я единственная кто не видит в темноте, — скромно улыбнулась Трисс, — позвольте я немного наколдую нам света? — Прошу, — шутливо поклонился Регис. — Вам не кажется, что мы действуем как герои третьесортного фильма ужасов, которые в вечер отправились в заброшенный поселок? — насмешливо поинтересовался Геральт. — Обычно в таких фильмах не бывает героев-вампиров. — Потому что вы персонажи вне баланса любого. — Поэтому не бойся, если что — спасем, — улыбнулся Регис. — Ну, спасибо. Заклинание Трисс мягко освещало огромный холл. Тени все еще клубились в его углах. — Смотрите, тут есть журнал учета посетителей, — Меригольд листала какую-то очень ветхую тетрадь. — К И. Соргу приходили А. Сорг, Й. Сорг и К. Сорг. Судя по дате, Йорвету, а это скорее всего он был, около восьми лет было?.. Как звали его мать? — Айвин. Айвин Сорг. — Дед? — Исенгрим. — Интересно, зачем она приходила к отцу? «Поговорить», — шепнули тени. Магический источник света, который создала Трисс, начал мерцать и искрить. — Что… происходит? — Магия, — медальон Геральта отчаянно вибрировал. «Поговорить о сыновьях. Старший пытался убить младшего, еще когда тот был в утробе матери», — тени мягкими щупальцами пытались обвить источник света. «Старший всех пугал», — Трисс тихо шептала заклятия, которые поддерживали источник света. «Старший… Их разделили», — темнота в тенях медленно, но верно поглощала свет. «Убил», — Трисс очень тяжело дышала, все прекрасно понимали, что долго она не сможет продержаться.НЕТ
Тени разлетелись, а источник света вспыхнул ярко и яростно, словно его что-то поддержало, подпитало. — Что это было? — Не знаю, но… меня кто-то поддержал. Я не знаю, что так подавляло мои силы, но кто-то или что-то усилило меня, — Трисс выглядела слегка обескуражено и, чего скрывать, напугано. — Мне кажется, что для таких вещей у меня недостаточно опыта. — Нет, мы не будем возвращаться, — Детлафф отрицательно покачал головой. — Но почему? Я могу подвести всех? Здесь должна быть Йеннифер, а не я. — Но тут только ты, Трисс. Йеннифер тоже училась всему через ошибки. Никто и ничего не приносил ей на блюдечке. Поэтому… двигаемся дальше. — Как герои третьесортного фильма ужасов, — резюмировал Геральт. — Но куда?.. «Яблоневая, 33» — это не было даже шепотом, скорее, просто легким прикосновением ветра: теплого и мягкого. — Яблоневая, 33. — Вам никогда не говорили, что не стоит ходить туда, куда так настойчиво зовут? — усмехнулся Геральт, машинально поправляя оба пистолета. Давно уже прошли те времена, когда ведьмаки носили два меча — один для людей, а другой для монстров. Теперь они носили два пистолета. Что было куда удобнее. — А, поэтому ты так настойчиво не ходишь к Йеннифер? — Да. Прошлое… иногда должно всё же остаться прошлым. — Яблоневая, 33, — Детлафф внимательно рассматривал огромную карту поселка, что висела на одной из стен. — Не так уж и далеко отсюда. — Странно, что тут есть деревья. — Они тут везде, — ответил Регис. — Да, но эти живые! Дом номер 33 по Яблоневой улице действительно окружали живые деревья. Нельзя было, конечно, сказать, что этим яблоням (вот же удивительно!) было хорошо и здорово здесь, но они были покрыты листьями, а некоторые даже цвели. Хотя буквально через дорогу к небу тянули свои обгорелые ветви древесные трупы. — Они не просто живые, — Трисс подошла ближе к одну из деревьев и коснулась рукой его ствола. — Они покрыты защитными рунами. Словно что-то защищают. — Меня, — этот голос был чем-то похож на голос Йорвета, только звучал несколько моложе. Из старого, но целого дома, вышел молодой эльф. Внешне он был мало чем похож на Йорвета, но манера говорить и двигаться была точь в точь как у него. — Меня зовут Киаран Сорг. Что-то с моим старшим братом, не так ли? — Ну, да. — Проходите. У нас еще есть какое-то количество времени, я могу рассказать вам, что вообще происходит.**
Было очень странно не уставать. По прикидкам Вернона, они, наверное, прошли уже километров тридцать, а усталости не было. Возможно, это было особенностью этого мира. — Что мы ищем? — большую часть времени они двигались в тишине. Лишь иногда Восьмая и Шестой о чем переговаривались и тихо смеялись. — Отзвук зеркала, но пока что — глухо. — Я думал, что тут… будет более людно? Душно?.. — Душно? — переспросила Восьмая и рассмеялась. — Здесь очень людно, просто ты этого не видишь. Хоть ты и здесь, но ты не медиум. Ты не можешь видеть очень многое. Ты видишь только то, что имеет реальную силу и может тебя сожрать. И Первого, потому что вы с ним связаны. А нас ты видишь, потому что мы — это он. — Но вас должно быть больше, не так ли? — Можно подумать, нам всем есть какое-то дело до тебя или хочется на тебя посмотреть, — честно ответила на вопрос Восьмая. — Многим из нас ты не нравишься. — Зато честно, — пожал плечами Вернон. — Мне тяжело, — наконец-то заговорил Йорвет. — Можно, я немного отдохну. — Стоит поискать искру? — Да, это было бы неплохо. — Искру? — Не забивай свою голову, просто посиди с Первым, пока мы ее найдем. У нас это получится намного быстрее, мы знаем что искать, — и все трое тут же исчезли. — Ты… как? — Вернон присел рядом с Йорветом на скамейку, поднимая в воздух то ли пыль, то ли пепел, то ли что-то похуже. — Не очень, — Роше попытался взять руку эльфа в свою, но тут отдернул ее. — Что не так? — Здесь это… немного про другое, — Йорвет выглядел смущенным. — Про другое? — Да. Про что же? — поймать эльфский взгляд было невозможно. — Ты обычно так смущаешься… Это… местный аналог секса? Подержаться за руки? — Не просто подержаться, мы… как бы буквально станем одним целым. На короткое время. — Это плохо? — Роше чувствовал себя как на допросе партизана, который ни в чем не хочет признаваться. — Я не знаю. — Ты не знаешь… Я тоже не знаю. Но вот беда, мне интересно. — Вернон, не… — эльф не успел договорить, его не просто взяли за руку, его — обняли. Резко, порывисто, возможно даже грубо, но ровно так же, как это всегда делал Вернон. Это было странно. Невероятно приятно, тепло, удивительно сладко, ужасно горько. Спектр эмоций, чувств, реакций — он весь был перед ними обоими. Он был их общим. Люди могли сколько угодно писать о слиянии душ, и только сейчас Роше понял, насколько они все были далеки от правды. И, пожалуй, попроси его кто-то описать, что это такое — он бы не смог этого сделать при всем своём желании. Для описания этого не существовало слов ни на одном языке мира. Все, все эти глупые звуки и буквы совершенно ничего не значили, совершенно не имели никакого значения. У них была одна на двоих тоска, одна на двоих боль, одна на двоих потеря, один на двоих страх. А еще у них была одна на двоих — любовь, надежда, вера, нежность. Они видели друг друга. Они знали друг друга. Они запоминали друг друга, чтобы всегда иметь возможность найти. Если она, конечно, будет потом когда-нибудь. Череда случайных встреч. Череда неслучайных встреч. В каждом из них было сокрыто что-то. И сейчас это было сокрыто в них обоих сразу. Эти тайны стали их общими. Общими смазанными тенями, размытыми образами, запахом гари, криками, ароматами цветущих яблонь, чистым ясным небом, цветами гортензии в старой вазе, красивым медальоном, детским подарком матери. Общей бесконечностью образов, которая останется у каждого в подсознании. — Охренеть… — их оттолкнуло друг от друга. Вернон неровно дышал, разглядывая эльфа. Да, он стал выглядеть несколько свежее, и вместо обрубка руки у него была целая, пусть не покрытая плотью. — Как это так…? Что это было? — Не важно, — попытался отмахнуться Йорвет. — Да, ладно, Йорвет. Ты как обычно, как это всегда с тобой бывает, приходишь и все переворачиваешь с ног на голову, а потом обратно. Так же невозможно… Хоть как-нибудь объясни, пожалуйста. — Тебе никогда не нравились мои объяснения. Потому что они путанные, и начинаю я всегда с конца. — Начни хотя бы с конца, ладно? — Всё будет хорошо, это если вкратце и с конца, — быстро проговорил эльф. — Если не вкратце, и всё равно с конца, то… можно сказать, что ты меня… трахнул очень своеобразным образом. — А то что нас внезапно разъединило, это… — Нет, не оргазм. Когда один дух поглощает другого, он не дает этому разъединению произойти. Это… что-то вроде механизма защиты. Его можно сломать и… тогда можно стать единым целым. Или просто обедом. — Я… — Ты видел меня изнутри. И я тебя — тоже. — Мы видели разное? — И одно и то же в тоже самое время. Если ты всё еще хоть что-то понимаешь, то я за тебя рад. — А ты — понимаешь? — Я это знаю. Вернон, я тебе много раз говорил, что вы люди очень халатно относитесь к близости. И ладно бы физической, но просто потому что тебе захотелось устроить… буквально духовную близость — это… так по-человечески, если честно, — Йорвет выглядел взволнованным, встревоженным и испуганным. — Клево же… — Нет, не клево, Верноy Роше. Это ни черта не клево! Это будет иметь отпечаток в реальном мире, понимаешь ты или нет? Ты нас… привязал друг другу. Подарил нас друг другу. Открыл суть нас друг другу. Ты просто взял и сплел нас. Просто потому что тебе этого захотелось. — Ты… в общем-то мог меня остановить, не так ли? — Вернон начал немного злиться. — Мог, да. Но не стал. Ты этого хотел, Йорвет. Жаждал. Не меньше, чем я. Может быть даже больше. У тебя хватило бы сил меня оттолкнуть. Это твой мир, я здесь — гость. И гость не очень желанный. Йорвет молчал, отводя взгляд в сторону. — Молчишь. Значит, я прав. Йорве, люди более простые. У нас… очень простая любовь. Без определенных сложностей. И я люблю тебя именно такой любовью. Она… импульсная, яркая, горящая… Как ты говорил когда-то… Блин… Жезловая? Жезловее не бывает, Йорве. Но она простая. Она понятная. И любить тебя ею — очень сложно. Мало того что ты — эльф. Ты еще и медиум с зоопарком в голове! — Вот это сейчас обидно было, — Второй, Шестой и Восьмая появились очень внезапно. — Чего это мы зоопарк? Мы не зоопарк. Они подошли к Йорвету, их руки очень ярко светились. — Еле нашли. Она слабенькая, но возможно поможет найти отзвук зеркала? Вокруг очень тревожно, если честно. Вот этот вот, — Восьмая кивнула головой в сторону Вернона, — фонит на сто верст в округе. Лучше бы вам как можно быстрее уйти отсюда. Мы все чувствуем что-то очень нехорошее. Свет с их рук перетекал на Йорвета, и тот сам начинал слегка светиться, а его рука медленно покрывалась плотью. Это выглядело и пугающе, и восхитительно одновременно. Эльф словно выпрямлялся, вытягивался. И становился моложе. — Я чувствую зеркало, — голос Йорвета звучал звонче, более юно. — Я знаю куда нам надо идти. — А это значит, что как только мы выйдем, мы поговорим — нормально, — тихо буркнул Вернон.**
— Значит, ты существуешь? — Можете потыкать в меня пальцем, — улыбнулся Киаран. — Я настоящий, из плоти и крови. — Итак, что здесь случилось, и что за тварь ищет Йорвета? И тебя, если мы правильно всё поняли. — Больше Йорвета, чем меня, но если нет — сгожусь и я. У нас с братом разные отцы. Я всю свою жизнь прожил здесь, в этом доме с отцом. — Но… — Регис внимательно посмотрел на эльфа, — Йорвет всегда говорил, что вас забрали после смерти матери в детский дом. Обоих. — Йорвет так думал. На самом деле, я никогда не покидал пределов Гвиндейта. И даже практически не выходил за порог этого дома. Особенно после резни, которую случайно устроил Йорвет. — Йорвет?.. — Недалеко от шахт, при очередной геологической разведке полезных ископаемых, геологи нашли руины храма. Приехала исследовательская группа, и начались раскопки. Иногда мы, будучи детьми, туда проникали и играли… Йорвета не любили. Он был для всех очень странным ребенком, который говорил с воздухом, а потом уверял, что это была чья-то умершая бабушка, которая просила передать, что с ней теперь всё будет хорошо. Над ним издевались в школе, его били, с ним не хотели общаться или играть. Поэтому всё своё время он проводил со мной или… с какими-нибудь наиболее дружественными к нему духами, — Киаран тяжело вздохнул и перевел дыхание. — Отец мне только перед самой смертью рассказал, что не так… вообще с семьей Соргов. Когда в нашем роду появился самый первый медиум, та тварь, что устроила охоту на Йорвета, появилась в первый раз. Но не для того, чтобы убить медиума… — … чтобы оплодотворить его, да? — закончил за Киарана фразу Геральт. — А потом она это делала снова, и снова, пока не родился Йорвет — идеальный носитель. Тот кто будет носить ее вечность и обладает огромным талантом медиума. — Да… По сути у Йорвета — нет отца. — Это существо не появлялось в материальном мире тогда? — Нет, по словам отца, к матери это существо приходило во снах, или во время медиумных сеансов. — Но ведь как-то она всё-таки оказалась здесь, да? — Йорвет. Он не хотел, правда, не хотел этого. Но меня тоже стали доставать из-за него. Он просто хотел меня защитить, не хотел тревожить мать, дедушку или отчима. Он меньше всего хотел причинять кому-то беспокойство. И… он же привык в детстве иметь дело только с безобидными духами, которые… не пытались причинить ему никакого вреда. И когда это существо предложило ему помощь — он согласился. Это случилось на тех раскопках. В храме, видимо, еще были какие-то крупицы магической силы, а Йорвет сильный медиум, и он… дал этой твари возможность выйти в нашу реальность. На раскопках случилась резня. Погибли все: археологи и… наши обидчики. Они меня тогда загнали и собирались закидать камнями, а… потом они умерли. А потом в Гвиндейте случилась резня. — Погоди, Киаран, как вы все выжили? — Этот дом защищен, пока что. И попасть сюда эта тварь не может. Отец и дед постарались, но и до них она добралась, так же как и до матери, но… она хотя бы успела сделать то, что хотела. Обезопасить Йорвета. Защитить его. — И?.. — Медикаментозная кома. Не было никакого пожара в торговом центре. То есть он был. Там не было моего брата. Вся эта сотня душ — это те, кто жили здесь в Гвиндейте. Йорвет своими глазами видел эту резню и всё, чего он хотел, чтобы выжил хоть кто-то. Так и получилось — их души выжили. Выжили, будучи привязанными к Йорвету. Он не пытался тридцать четыре раза убить себя… Они умирали, пока Йорвет существовал во снах. Медиумы могут не только видеть мертвых, они могут жить во снах, своих снах, отрезанные от… как бы так вам объяснить… общего инфополя. Туда эта тварь не могла попасть, не могла взять Йорвета под контроль. Но… деньги кончились, и его вывели из комы. И всё, что он придумал в своих снах, стало для него реальностью. Мы с ним действительно виделись, и были близки, но только во снах и до тех пор… пока он снова не оказался в клинике, как я понимаю? Я пытался его предупредить, но, видимо, те препараты, которые ему там давали, не позволяли нам… общаться привычным способом. — Поэтому вы три года не говорили, да? — Да. — Можно ли от этой твари избавиться раз и навсегда? — Я знаю только один способ… Чтобы это существо могло в полной мере использовать свои возможности, ему нужен идеальный носитель. И… когда оно будет в нем, сольется с ним — носителя нужно убить. И оно умрет. А… носителем может быть как Йорвет, так и я. — А другие варианты, когда никто не умирает имеются? — Геральт выглядел недовольным ответом эльфа. — Боюсь, что я этого… не знаю. — И что ты собираешься делать? — Видимо, — Киаран нервно сцепил руки в замок, — умереть. У меня была… хоть какая-то жизнь. Пусть и взаперти, но я находился в реальном мире, с отцом, который меня любил. А у Йорвета — ничего не было. Его жизнь началась всего десять лет назад. Он имеет право жить свободно, не боясь ничего. Понимаете? — Йорвет сказал, что ты умеешь видеть будущее, но в коротком диапазоне, — начал Геральт. — Случалось провидцам видеть и свою смерть. Ты ее видел? — Нет, — отрицательно мотнул головой Киаран. — Но я не видел и смерти моего брата. А это значит, что монета встала на ребро, и кто-то должен ее толкнуть, чтобы она перевернулась. Я знаю, что я сейчас должен буду покинуть этот дом. Я знаю, куда я должен буду пойти отсюда — на раскопки, там… вотчина этой твари. Ее место, если хотите, рождения в этом мире. И что дальше — я не знаю. — Обычно подобные твари не могут далеко уходить от места своего появления, как оно умудрилось добраться до Вызимы? — Оно… натягивает людей на себя. Буквально. Оно выедает их изнутри, они как перчатки для него. Все их мысли становятся только об одном. О том как… как бы убить. Как получить из агонии жертвы как можно больше силы и власти. А когда оно напитывается до определенного уровня, оно начинает путешествовать по теням и кошмарам. Иногда, примеряя кого-то как… очередной костюм. Я более чем уверен, что все эти… внезапные вспышки массовых убийств — это оно… — Поэтому Йорвета держали в медикаментозной коме, да? — Да. — Не видит снов, не видит кошмаров, варится сам в себе. Но как ты к нему попадал? — Мы родственники. И на одной психической волне. — Но та тварь — вообще его отец… — … — Киаран побледнел и закусил щеку изнутри. — А я знаю как… — Регис нахмурился. — Дед Йорвета вырезал на нем определенные руны и скрывал их внутри собственного внука. Руны защиты от зверя, да? — Да. — Но все души, которые есть при Йорвете — уверены, что они сгорели. — Здесь бушевал пожар, сильный, как вы могли видеть. Многие действительно сгорели. Старые часы неожиданно начали выбивать двенадцать часов. — Но сейчас ведь не двенадцать?.. — Пора, — Киаран встал со своего места. — Нужно идти. К этому всё и шло, всё это время, не так ли?**
Они вывалились из зеркала прямо посередь каких-то раскопок. Вернон, судорожно пытался отдышаться и понять, где он находится. — Блядь, где мы? — Нет, нет, нет, нет… — Йорвет стоял на коленях чуть поодаль, слегка раскачиваясь. — Пожалуйста, нет, только не здесь… Почему? Тут никогда не было зеркала… нет, нет, нет, нет… — эльфа согнуло пополам, а его руки были прижаты к голове, словно он пытался от чего-то защититься. — Йорвет, что происходит… — Роше подобрался ближе к эльфу и обнял его. Того всего трясло крупной дрожью. — Я не должен быть здесь, я не должен, я не должен, всё плохо, всё зря, я не смогу, я не смогу… они хотели его покалечить, я просто хотел… я не хотел, я не хотел этого, я не хотел, я правда не хотел, я просто думал, что если…я не мог по-другому, я не мог, я должен был… но не это… правда, не это… никогда не хотел этого, я не мог этого хотеть, я просто хотел защитить… просто напугать, чтобы никто… а вместо этого… — Я верю тебе, Йорве, я правда тебе верю, ты не хотел этого, ты… никогда не мог бы хотеть чего-то ужасного, — Вернон мягко поцеловал эльфа в макушку. — Ты никогда никому не хотел зла. — Ты ег-г-го плох-х-хо знаеш-ш-шь, — этот неприятный звук, сложно было это назвать голосом, звучал отовсюду. — Оч-ч-чен-н-нь плох-х-хо. — Иди нахер! — рявкнул Роше, совершенно не понимая, что происходит, но испытывая странную злость. — О. Воз-з-змож-ж-жно, ты будеш-ш-шь жит-т-ть — дольш-ш-ше, — а затем Вернон увидел силуэт. Просто неровные дрожащие в воздухе очертания чего-то действительно огромного. Оно двигалось очень нервно, неровно, дерганно, с трудом стоя на тонких длинных, изогнутых как у кузнечика ногах. — Мне над-д-доели вр-р-ременные кос-с-стюмчики. Я хоч-ч-чу тот что созд-д-дан для меня. Я хоч-ч-чу натян-н-нуть его на с-с-себя и с-с-стать им. Всё что Вернон чувствовал — это то, как Йорвет дрожит, и судорожно за него цепляется. Эльф всё ещё что-то бормотал и перед кем-то извинялся. — Оставь моего брата! — Роше, твою мать! Они появились одновременно: незнакомый Вернону эльф и Геральт. — Ты можешь взять меня, а не его! — видимо, это был Киаран, младший брат Йорвета. Он смотрел прямо туда, где сам Роше видел только смазанное дрожание воздуха. — Нет. — Мне жаль, — Йорвет неожиданно ткнулся лбом в губы Вернону. — Мне очень жаль. Прости. — Ты чего? — Прости, пожалуйста, — эльф оттолкнул человека от себя, попутно вытаскивая из кобуры пистолет. Много было сложено легенд о быстроте и ловкости остроухого народа, но только сейчас Роше увидел это воочию. Прошло всего несколько секунд, а Йорвет уже стоял на ногах, прижимая к виску табельный вернонов пистолет. — А если я не хочу становится твоим костюмом?! — Брат, нет! — Ты нич-ч-чего не из-з-змениш-ш-шь, моё дит-т-тя. — Да, ладно?.. Ты вернул себе силу, но кто выдержит тебя и даст ей проявиться во всей красе? Тебе нужен я, но что ты будешь делать если меня не станет? — Ты не мож-ж-жеш-ш-шь умерет-т-ть. — Могу. Я могу их всех отпустить от себя. И умереть. — Йорвет! — Брат! — Не смей! Рука у эльфа дрожала, но дуло пистолета всё ещё было крепко прижато к виску. — Ты не смож-ж-жеш-ш-шь. — Я… не хочу больше так. Не хочу больше бегать. Не хочу бояться. Ты лишил меня всего. Ты лишил всего моего брата. Убил всех здесь… Я просто хотел, чтобы хоть кто-то выжил. В том что ты тут устроил. И я не хочу повторения, но я знаю тебя… — рука Йорвета начала медленно опускаться от виска. — Сд-д-дайся. Выстрел был больше похож на мощный раскат грома. Казалось, само время замедлило бег — настолько долго эльф оседал на землю. Секунды, которые стали вечностью. Практически невидимая тварь рванула в сторону Йорвета, туда же кинулся и Киаран. Но никто не достиг своей цели. Упавшее на землю эльфское тело было окружено призрачно-сияющим кольцом света, которое постоянно меняло форму, пока наконец-то не стало кругом людей. Здесь были старики, женщины, мужчины и очень много детей. — Нет. Он не мог-г-г. — Мог, — Вернон узнал этот голос, это была Восьмая. В реальном мире она выглядела как девочка-подросток, чья шея была перерезана, очевидно, очень острой бритвой. — Он всё это сд-д-делал. — Он искупил свою вину. И он был ребенком, который просто хотел защитить брата. Ребенком, которым ты воспользовался, чтобы наконец-то выйти в мир. Ты думал, что создал идеальный для себя инструмент, чтобы просто нести разрушение, но нет. Этого не будет, ты вернешься обратно, откуда вышел. Нас — больше. И мы — сильнее. И это наша воля. Тварь откинуло обратно, к какому-то разбитому камню, что был похож на сломанный алтарь. Существо орало, вырывалось, но свет, который шел от этих душ — определенно был сильнее. Вернону было больно смотреть, и он отвернулся. Ничего не видел, лишь слышал вой, от которого казалось еще немного и лопнет голова, а потом еще один раскат грома. Когда Роше открыл глаза — ничего не было. Ни призрачного света, ни какой-то твари. — Йорвет… — мужчина с трудом встал на ноги и кое-как смог добраться до тела. Эльф выстрелил себе прямо в висок. Края раны были рваными и некрасивыми, и кровь текла. — Твою мать… Йорвет, — Вернон беспомощно обернулся, но остальные — лежали на земле, судя по всему, потеряв сознание. — Странные существа — эльфы. Можно было бы всё устроить намного проще, — к Роше подходил какой-то неизвестный лысый мужик, взявшийся непонятно откуда. — Ты, блядь, кто такой? — О, позвольте представиться — Гюнтер О’Дим. Зеркальных дел мастер, любитель споров и договоров. — И чего нужно? — От вас, милсдарь Роше, вообще ничего. У меня было милое дружеское соглашение с милсдарем Соргом, которое он исполнил. Своеобразно, конечно, — Гюнтер покачал головой, — но всё-таки исполнил. Люблю когда мои милые дружеские просьбы исполняются… Но теперь я чувствую себя должным и обязанным. Понимаете? Не отвечайте, по глазам вижу, что нет. Вы, люди, никогда не понимаете, а эльфы, вот, поглядите, любят усложнять. Всё можно было сделать намного изящнее и без лишней драмы. Слова «эльф» и «драма» — это видимо синонимы. Ну, что же… — Может просто нахер пойдешь? — Я всегда забываю, что люди вашего сорта, Вернон, чаще всего — хамло базарное. Но, впрочем… — Гюнтер наклонился над Йорветом. — Просыпайтесь, милсдарь Сорг, а то проспите всё на свете. Опять. Йорвет резко вздохнул и открыл глаза. Вернон перевел взгляд на эльфа — висок был целым. — О’Дим? — Вы свободны от моего маленького обязательства, Йорвет. Я удивлен, что вы решили пойти настолько сложным и неудобным путем, но так же я рад, что вы всё устроили. Вот вам моя маленькая благодарность. Живите, Йорвет. Сейчас уже в реальном мире. Вы все еще сильный медиум, так что творите добро и не приводите в этот мир всякого рода тварей, потому что только я могу собирать здесь души. И я не люблю, когда их просто и бесполезно пожирают, или того хуже — уводят у меня прямо из-под носа. — Вы могли бы… и сами с ним управится. — Мог, но сначала его нужно было бы найти, а это было сложно, ведь он не был материальным. А когда он обрюхатил вашу мать — он стал частью мира. И, увы, расправиться с ним самостоятельно для меня стало невозможным. Поэтому только вашими руками, Йорвет. Живите долгую жизнь. И больше никогда мне не попадайтесь. — С удовольствием, Гюнтер. И О’Дим исчез так же резко как и появился. — Кто это был? — Демон. — Это будет… долгая история? — Очень. Но если ты меня покормишь, я ее тебе расскажу.fin
?