Моё забвение

Конечно же, Хосок не стал долго смущать своим присутствием и нарушением личного пространства хозяина квартиры. Побрёл на кухню, собираясь лечь на диване без постельного белья, ведь Мин, к большому удивлению, отрубился моментально, пробормотав Хосоку напоследок что-то вроде: «Ну и иди отсюда», отчего Чон издал лёгкий смешок и поспешно скрылся за дверью. Видимо, не осилил парень в сумерки вставать и сразу же уснул, несмотря на принесённый нежданным гостем дискомфорт. Хосок не стал будить знакомого по своему пробуждению, чтобы не отхватить люлей, но в то же время и о своём ближайшем уходе хотел сообщить как-нибудь приятно, чтобы не слишком навязчивым показаться. Начеркав последние пару фраз на записке, он оставил её на кухонном столе, прижав тарелкой, чтобы не улетела никуда. Обуваясь, Хосок громко и нервно вдохнул, осознавая своё положение и мысленно коря себя за то, что ворвался так внезапно к человеку, который никак не имеет отношения непосредственно к ситуации и к самому Чону, потому что знакомы они были, как сказал Мин, несколько часов. Хосок очень бы хотел разделить боль с тем человеком, который мог её понять, и он посчитал, что мальчик с неосуществимой мечтой это сделает. Возможно, он когда-то ему и расскажет, но не сегодня: уж слишком сумбурно и на эмоциях Чон ворвался к нему. *** Юнги поднялся по будильнику на час позже Хосока. Удивительно, как он смог спокойно проспать так долго в присутствии малознакомого человека. Родители должны были приехать с минуты на минуту, а никакого другого постороннего шороха в квартире не слышалось. Мин сильно удивился этому и поначалу даже обрадовался, но затем, осознавая, что гостя в квартире больше нет, понял, что дверь никто не закрыл и по уходу сообщено ничего не было. — То есть кто-то просто переночевал у меня и ушёл? — возмутился вслух парень. «Переночевал на мне», — перефразировал в уме Юнги, прокашлявшись, и стыдливо покраснел. «Привет, мы будем чуть позже. Машина заглохла» — уведомление от отца. — Чёрт, опять мне нечего есть. Я что, похож на шутку? — взвыл Мин, лениво плетясь на кухню. Подойдя к холодильнику, парень осознал, что в нём действительно ничего нет: пара яиц, которые были вчера, куда-то испарились, а молока оставалось «на донышке». «Неужели он доел мои яйца? — вновь разозлился Юнги, осознав положение дел. — Пиздец» Захлопнув дверь холодильника, Мин нервно сжал кулак, понимая, что настроение окончательно испорчено. Его по утрам и так в принципе не было. Остаться без завтрака и с открытой дверью вне его планов в такие моменты. Поставив чайник, парень развернулся и поставил руки на кухонную тумбу, разминая шею. Следом Юнги нехотя разлепил глаза, сначала неприятно жмурясь от оконного света, затем направляя свой взгляд на обеденный стол. Несказанное удивление было в его взгляде, когда на столе он обнаружил тарелку с каким-то содержимым и неопознанную белую салфетку рядом: зрение давало отбой. Подойдя ближе, Мин понял, что на тарелке лежал омлет, а под ней была вовсе не салфетка, а бумажка с надписью. Подняв записку, Юнги увлечённо начал читать: «Если ты видишь это первее своих родителей, то я тебя поздравляю: ты избежишь неловких вопросов» «Вот засранец, чем он думал? Они реально могли это увидеть, если бы я проспал» — возмутился парень. «Я надеюсь, ты любишь больше омлет, чем яичницу, потому что я её не переношу, — продолжил читать Мин. — Если нет, то нам не о чем больше разговаривать» «Ты угадал», — улыбнулся Юнги. «Напишите отзыв об омлете по номеру ХХХ-ХХХ. Если Вам что-то не понравилось, мы компенсируем все Ваши неудобства», — конец записки. Если оставленная рукопись не развеселила, то, по крайней мере, вернула настроение Юнги в норму. Разогрев омлет в микроволновке и сделав пару укусов, Мин понял, что Хосок достаточно неплохо готовит, и поймал себя на мысли, что не против так завтракать каждое утро. Подходя к остановке и докуривая последнюю сигарету с вишнёвым привкусом, Юнги резко осознаёт, что забыл головной убор: не то чтобы он ему нужен так сильно, как раньше, потихоньку смирившись с тем, что ситуация с волосами почти непоправима, но такая небольшая оплошность всё равно достаточно удивила его. Зато лук Мин сегодня выбирал достаточно долго, понимая, что его достал чисто-чёрный гардероб. Синие джинсы с дырками, полосатая водолазка и сверху бордовая футболка: вещи, которые, как говорит мать, Юнги надевает только по праздникам. Правда вот навряд ли понедельник можно назвать праздничным днём. Учёба проходила спокойно: пара уроков, которые не нужны для сдачи экзаменов, на которых парень хорошенько отоспался — даже Чимин не стал тревожить и тыкать в пальцем на каждом уроке, как делал обычно. В столовой они перекинулись парой фраз по поводу того, как обстоят дела: Юнги сухо ответил, что нормально, не желая рассказывать вчерашние события, а Чимин сказал, что не очень, поясняя тем, что все выходные провёл в одиночестве. Проходясь по коридору, парни больше не разговаривали: не о чем, да и настроение у обоих какое-то подавленное. Наконец посетив кабинет, классный руководитель оповестил всех о том, что следующим будет окно вследствие болезни одного из преподавателей, и если остальных учеников эта новость в какой-то мере обрадовала, то Юнги и Чимин только грустно посмотрели друг на друга, не понимая, чем занять себя ближайший час, чтобы не умереть со скуки. Долго думая, Пак предложил другу сходить в зимний сад, чтобы как-то сменить обстановку и не торчать в душном кабинете, на что Юнги пассивно согласился. Парни медленно побрели в сторону назначенного места и заприметили любимый автомат с едой: если не он, то ничто другое больше не способно поднять настроение. Закинув деньги в автомат, Юнги встал в позу ожидания, скрестив руки, пока шоколадное печенье с начинкой наконец-то сделает свой ход и сдвинется вперёд, оглушая всех, спадая в нижний отсек. Но, увы, этого не происходит, и печенье, сдвинувшись на миллиметр, застревает в железной пружине. — Блять, — оскалился Мин, пиная автомат. — Сегодня не день, а сплошной кринж. — Пойдём отсюда: этот автомат стар, как мир, — разочарованно вздохнул Пак. — Я уверен, что ему ничего не поможет. — Мне плевать, я хочу сраное печенье, — прорычал сквозь зубы Юнги, в очередной раз тряхнув автомат ногой. Спустя пару попыток и бегающих взглядов Чимина в опаске, что кто-то из преподавателей их обнаружит, печенье всё же сдаётся и с победным свистом падает вниз. — Бой окончен, — улыбнулся Юнги, доставая коричневую упаковку с его любимым печеньем. Добравшись до зимнего сада, парни уселись на длинный диван с мягкой зелёной обивкой, и Юнги обречённо раскинул руки вдоль его спинки, желая, чтобы этот день поскорее закончился. Чимин же глядел по сторонам, подставив локти на колени, а подбородок опустив в ладони. Сад не был столь увлекательным или наикрасивейшим местом в школе, учитывая наличие всего трёх-четырёх видов растений и двух свободных мест. Зато здесь было спокойно и не воняло мелом и потными одноклассниками, что уже крайне обрадовало товарищей. Чтобы расслабится и отделаться от навязчивых мыслей, Юнги решил достать телефон и поиграть в какую-нибудь злосчастную игрушку, которая занимала полпамяти в его телефоне, но была включена всего раз в полгода. Доигрывая очередную катку в какой-то стратегической игре, Мин понимает, что это скука полная, и собирается отложить телефон в сторону, но ослепляющая вспышка уведомления заставляет парня вновь озадаченно посмотреть в экран. Номер был вовсе не знакомый и даже не тот, что он видел вчера. «Ты в школе?» — короткий вопрос без приветствия и всякого пояснения заставил Юнги ещё более вопросительно изогнуть бровь и сжать в недоумении зубы. «Ты кто нахуй?» — Мин не стал сдерживаться, осознавая, что без его ведома, кажется, номер парня знает полшколы, а то и больше. — Слушай, ты не знаешь, чей это номер? — Юнги толкнул друга в плечо, отрывая от залипательного просмотра стен в помещении. — Выглядит странно, как будто не корейский даже, — Пак удивлённо посмотрел на первые цифры в номере, а затем задумчиво отвернулся. — Ещё лучше, теперь на мой номер написывают все страны мира, — саркастично ответил Юнги. — Так говоришь, как будто тебе каждый день кто-то написывает. Может, это твой тайный поклонник? — усмехнулся друг, получая лёгкий подзатыльник. — Я уже по горло сыт этими поклонниками, — нахмурившись, отвернулся Мин. — Стоп, а не Гук ли это? — озарило сначала Чимина, но следом больно ударило куда-то слева. — У него ведь был твой номер. — Чёрт, — присвистнул Юнги. — Человек с непонятным номером, потому что переехал… Это сто процентов этот говнюк. — Наверное, — вновь принялся сверлить глазами стену Пак. — Подожди, пока он ответит. И вновь парни перестают болтать: Юнги начинает лениво листать ленту в Инстаграмме и ждать следующего уведомления. Голова медленно начинает раскалываться от школьной духоты, а ноги — затекать от одного положения на диване. Двадцать минут длились как вечность, казалось, что Юнги за это время смог бы тихо стащить рюкзак с кабинета и свалить отсюда поскорее, но не тут-то было: значок пришедшего сообщения всё же появляется в верхней части экрана. «Твоя мама», — Юнги округлёнными глазами смотрит на два слова, которые прибавили в нём адреналина настолько, что, казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди и закопает само себя в могилу от перенапряжения. «Шутка. Это Чонгук», — перемотав все вероятные исходы событий в голове, через полминуты парню приходит следующее сообщение, которые вызывает совершенно другие эмоции. — Пиздец, я ненавижу Чонгука так сильно, что готов отправить его на луну прямо сейчас, — со скрежетом в зубах говорит Мин. — Это всё же он? — безэмоционально спрашивает Пак. — Да, это он, — подтверждает Юнги. — Шутник уровня маленьких щеглов у меня во дворе. — И что он хочет? — Пока не знаю, — отвечает парень, сверля окно сообщений глазами. «Что тебе нужно?» — быстро отправляет Мин. «Помнишь, ты мне должен был за футболку? Одну просьбу», — не менее быстро приходит ответ. «А ты у нас злопамятный, да?» — усмехается Юнги. «Люблю поиграть», — отправляет Чонгук с улыбающимся смайликом на конце. «Что именно ты хочешь? Давай я верну тебе футболку сегодня. Я взял её с собой», — настораживается парень. «Этого недостаточно», — кидает Гук. «Чимин с тобой?» — следом идёт вопрос, отчего Юнги ещё больше поражается этой ситуации. «Да, со мной», — Мин максимально прижимает телефон к себе, чтобы Пак не разглядел ничего лишнего и не задалбливал товарища вопросами. «Отправь мне его фото прямо сейчас», — Юнги возмущённо встаёт с дивана, тем самым вызывая вопросительный взгляд друга и не понимая, что за ахинею несёт Чонгук.