***
Игнатенко гнала по ночному городу так, будто за ней кто-то гонится. Недавние слова о том, что пьяная за руль она не сядет, выветрились из головы, мысли были полностью сосредоточены на событиях этого вечера. В глазах стояла пелена слез, а тело слегка потрясывало то ли от холода, то ли от выброса адреналина. Ире хотелось орать. На себя, на Олега, на Амалию, на весь сраный мир. Она была зла на саму себя, на свои слабости, на то всё, о чём она могла думать — тот поцелуй, мягкие губы Олега, его руки, сжимающие Ирину талию. Стрелка спидометра указывала на 120км/ч, но скорость как будто не ощущалась. Или Игнатенко было просто всё равно. Ира вообще не замечала ничего — ни светофоры, ни ограничения скорости, ни голос разума, ни тупой инстинкт самосохранения. Но только вот физика не сделает скидку из-за растрепанных чувств. Физика — наука точная, не дающая поблажек. И вот, когда Ира не затормозила на повороте, физика взяла свое — машину занесло, и та улетела в кювет, тормозя лишь благодаря столкновению с деревом. Игнатенко же, все еще слабо контролирующая дрожащее тело, поддалась инерции, сильно ударяясь головой о руль и моментально отключаясь.***
Голова трещала, а в ушах раздражающе звенело, когда Ира попыталась открыть глаза. Стоило ей это сделать, в глаза ударил чересчур яркий, плохо сочетающийся с усиливающейся головной болью, свет, из-за чего Игнатенко сморщилась. Как только она смогла сфокусировать свой взгляд, брюнетка осознала, что находится в довольно просторной больничной палате, окна которой выходят на высотки. В углу палаты же она обнаружила спящую на стуле Амалию. На секунду Иру накрыла паника, но она быстро взяла себя в руки, понимая, что важно сперва разобраться в том, что всё же случилось. Она чётко помнила поцелуй, побег… но как она оказалась в больнице, Игнатенко не понимала. Недолго думая, Ира потянулась к кнопке вызова медперсонала. Спустя пару минут в палату вошла светленькая девушка, которая, по виду, только-только начала проходить интернатуру и уж никак, по мнению Иры, не могла быть врачом. — Здравствуйте, Ирина. — негромко поздоровалась девушка, не желая разбудить спящую посетительницу. — Я ваш лечащий врач, Татьяна Валерьевна. У вас легкое сотрясение мозга, сегодня ночью вы попали в аварию. Ничего серьезного, так что сегодня мы вас уже отпустим, не самое лучшее время удерживать людей в больнице. — поджала губы врач. Ира кивнула, пытаясь сформулировать вопрос, но головная боль очень мешала сосредоточиться. — Поняла. Татьяна, а что она делает здесь? — уточнила Игнатенко, подмечая чрезмерную слабость и хрипоту в голосе. — Эта девушка была указана как ваш экстренный контакт. Так как мы не могли позволить вам сесть за руль сразу после выписки, нам нужно было позвонить кому-то из ваших близких. — Окей. — вздохнула Ира. — А можно мне что-то от головы? Раскалывается. Татьяна с пониманием кивнула, доставая из кармана блистер парацетамола и протягивая его вместе со стаканом воды Ире. Ведьма молча кивнула, выдавливая две таблетки, закидывая их в рот и запивая прохладной водой. Врач попрощалась с Игнатенко и отправилась на обход, в то время как Ира решила переодеться в свою одежду, лежавшую на прикроватной тумбочке. Она то и дело поглядывала на Амалию, которая все еще мирно посапывала на стуле. Казалось, ей вовсе не мешает и неудобная поза, и само по себе нахождение в больнице. Ира же больницы не любила. Они напоминали ей о не самых счастливых моментах ее жизни. В больницах Ира ощущала себя беспомощной. Стены давили, от запаха подташнивало, а звуки заставляли ёжиться от страха. — Лия. — потеребила Ира за плечо подругу, не желая проводить лишнее время в этом «заведении». Блондинка недовольно промычала, но все же открыла глаза и потянулась. — И тебе доброе утро. Как себя чувствуешь? — поинтересовалась Амалия, потягиваясь с беспокойством осматривая брюнетку на очевидные признаки аварии. Не обнаружив ничего помимо ссадины на лбу, блондинка негромко вздохнула, но лицо ее все же прояснилось. — Ничего. Врач дала таблетку, теперь получше вроде. — слегка улыбнулась Ира, надеясь, что по ее лицу не ясно, что она чувствует себя как ребенок, врущий родителю о двойке по математике. — Я не хочу знать, почему ты бездумно гоняла в три часа ночи, не так ли? — Амалия накинула кожанку, а затем взглянула на Иру, стоявшую лишь в джинсах и футболке. — И почему ты была без куртки я тоже не хочу? — Поверь мне, не хочешь. — кивнула Игнатенко, слегка улыбнувшись. Её забавляло, что Лия так хорошо понимала, что ей не стоит сейчас заставлять Иру говорить. — Пойдем пожалуйста? — попросила Игнатенко, надеясь поскорее убраться из этого места, от которого по телу бежали мурашки. Амалия лишь молча кивнула, подхватывая сумку и выходя из палаты на пару с подругой.***
Олег направлялся к дому Иры. Если ещё вчера он был скорее растерян, то сегодня он проснулся жутко злой, разочарованный и полный решимости высказать ведьме всё, что он думает о её резких переменах настроения, о том, что сначала она флиртует, целует и как будто бы даёт ему то, чего он так жаждет — поддержку и веру в него, а потом игнорирует, язвит и бежит без оглядки в противоположную от него сторону. Шепс быстро вбежал на крыльцо дома и уверенно постучал в дверь, дожидаясь пока хозяйка соизволит открыть. Олег нервно оглянулся, только сейчас замечая, что у дома стоит не Ирин чёрный Range Rover, а незнакомая красная Mini Cooper. Однако Шепс не придал этому большого значения. Но уже спустя секунду, когда перед Олегом распахнулась дверь, причина данной несостыковки стала яснее. На пороге стояла Амалия, которая одновременно со злорадством и раздражением смотрела на Олега, на которого накатила резкая волна ревности — хотелось по-детски кинуть в Амалию сумкой с вещами Иры, развернуться и уехать куда подальше. Но он был воспитан иначе, он не мог так грубо обойтись с человеком, независимо от того, какое этот человек имел отношение к нему. К тому же, что-то останавливало Олега. Некое предчувствие говорило ему о том, что нужно остаться, что нужно увидеть Игнатенко и убедиться, что с ней все в порядке. — Здравствуй, Шепс. Даже боюсь спросить, каким ветром тебя сюда принесло. — Амалия, кто там? — раздался хрипловатый голос откуда-то из дома. — Ой, Ир, я так навскидку не скажу, иди сама посмотри. — крикнула ей в ответ Амалия, всё еще неодобрительно разглядывая стоявшего на крыльце Олега. Из коридора, ведущего к прихожей, послышались негромкие шаги, а потом в дверном проеме появилась Игнатенко, кожа которой была бледнее обычного, а на лбу ее виднелась довольно глубокая ссадина. Стоило ей заметить Шепса, Ира растерялась и смущенно опустила глаза, что не осталось незамеченными Амалией, которая и до этого подозревала, что причиной аварии являлся никто иной как Олег. — Что случилось? Ир, с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Олег, быстро протягивая руку, желая поправить волосы Иры и получше разглядеть царапину на лбу, но Игнатенко отступила на шаг, увеличивая дистанцию между ними. — Мне бы тоже хотелось узнать, Шепс. — влезла Амалия, о которой медиум и вовсе забыл, сконцентрировавшись на ссадине. — Мне бы хотелось узнать, какого чёрта, судя по всему, ты позволил ей сесть за руль в нетрезвом состоянии посреди ночи? Какого чёрта мне звонят в пять утра из скорой, сообщая, что Ира попала в аварию и теперь лежит в больнице? Ты совсем болван? Олег виновато поджал губы, только сейчас осознавая, что действительно сдурил, не остановив Иру ночью, что не убедился хотя бы в том, что она додумалась вызвать такси, а не поехать домой своим ходом. — Лия, не надо. — слабо произнесла Игнатенко, у которой слегка кружилась голова от всей этой нервотрёпки. — Он ведь ни в чем не виноват, я сама несу за себя ответственность. Я взрослая женщина, сама села за руль в таком состоянии, а он всего лишь мальчик, он себя-то еле контролирует. К тому же, ничего страшного не случилось в конечном итоге, все живы. — слова про «всего лишь мальчик» больно кольнули Олега, однако тот сдержался, понимая, что сейчас не время спорить о выборе слов. В ответ Амалия закатила глаза. Ей было легче винить Олега во всех бедах. Иру же, когда она была такой слабой и подавленной, винить было сложно, даже скорее невозможно. При виде Иры у Амалии больно сжималось сердце, Иру хотелось обнять и оградить от всех этих опасностей. И от Олега, который с этого дня казался опасностью не только для Амалии, но и для Иры. — Хорошо, ты права. — вздохнула блондинка, понимая, что сейчас лучше не стоит начинать спор, слишком уж болезненно бледной была подруга. — Я вас оставлю, мне все равно уже пора. Справишься тут одна? — уточнила Амалия, обращаясь к Игнатенко. Та же в ответ кивнула, все еще не поднимая глаз ни на Лию, ни на Олега. Когда они остались вдвоём, Ира лишь больше сжалась, ожидая теперь уже выговор со стороны Олега. Но Олег, глядя на Иру, осознавал, что растерял всю ту решительность поговорить с Игнатенко о том, как она обращается с ним. Видя, как девушка слегка пошатывается, Шепс аккуратно взял брюнетку за руку и потянул её на себя, заключая ту в объятия. Ира же, будто мягкая игрушка, не сопротивлялась, позволяя Олегу уткнуться в ее макушку и вдыхать запах ее волос. — Я правда не подумал… — начал было медиум, готовясь произнести речь о том, какой он дурак, но Игнатенко остановила его, слегка отталкивая. — Не стоит. Я же сказала. Я сама виновата… во всём. — недвусмысленно ответила Ира, намекая и на аварию, и на злосчастный поцелуй, о котором она так и не сказала Амалии. Олег с усталой улыбкой покачал головой. Ему хотелось сказать ей о том, что вовсе не жалеет о поцелуе и не считает случившееся ошибкой. Но сейчас не время. Потому что он видит, как ей физически плохо, как она еле стоит на ногах, делая вид, что с ней все в порядке, что ей не нужно восстанавливаться. Если к этому добавятся душевные переживания, станет только хуже. — Потом поговорим. — ответил Шепс, надеясь, что Ира не доведет себя до обморока, строя из себя железную леди. — Ты забыла. — Олег протянул Ире тряпичную сумку, в которую аккуратно сложил пальто и платье, очень стараясь не помять их. Игнатенко благодарно кивнула, принимая из её рук сумку. — Тебе нужна компания? Или вообще что-нибудь нужно? Я могу съездить купить. Или приготовить что-то. Только скажи. — Нет-нет. Я хочу побыть одна. Посплю немного и станет лучше. — натянуто улыбнулась Игнатенко, которая не хотела, чтобы Шепс сейчас мельтешил перед ней, напоминая о произошедшем. — Хорошо. Я тогда пойду. А ты отдыхай. — попросил Олег, быстро чмокая девушку в щёку и, не давая ей возможности возмутиться, направился к машине.***
Всю неделю Ира провела в мучениях как физических из-за вечно кружившей и болевшей головы, так и моральных. Она никак не могла избавиться от назойливых мыслей о поцелуе и о том, что она должна сказать об этом Амалии, о том, что нужно что-то решать, а точнее прекращать с Олегом. Ира понимала, что, объективно мысля, она не готова связываться с Шепсом. Она знала это и до, и после поцелуя. Потому что он молод и неопытен, потому что она переломанная, потому что она поломает и его. И он слишком ей нравился, чтобы позволить себе этого сделать. К четвергу, когда проходили съёмки, проблемы с физической болью улетучились, а ссадина почти зажила, благодаря чему жизнь Иры хоть немного улучшилась. К сожалению, моральные дилеммы никуда не делись, что сказалось на ее прохождении испытания — если суть ей и удалось уловить, вглубь копнуть Игнатенко не смогла. И теперь, стоя в готическом зале и ожидая оглашения худшего экстрасенса недели, Ира была напряжена. Конечно, там были участники куда слабее ее. Но тяжёлая неделя сказывалась на эмоциях Иры, и теперь та, смотря на Башарова, еле сдерживала слёзы. Благо, Марат то ли видя ее состояние, то ли просто желая скорее закончить съёмки, не стал сильно тянуть с оглашением выбывшего, назвав имя Василисы и произнеся слова прощания. И в тот момент Игнатенко не выдержала. Думая, что все просто сочтут это слезами сожаления о потере очередного участника, Ира расплакалась. Тихо, красиво, не позволяя туши растечься, не издавая ни звука. Идеально. Лишь глаза и кончик носа предательски покраснели. Антонина, стоявшая рядом, поддерживающе погладила Иру по спине, из-за чего Игнатенко почувствовала некое облегчение, которое ей сейчас было нужно. Добрая бабушка и правда волшебным образом успокаивала, даря тепло и уют. Стоило съёмкам закончиться, Ира выбежала из готического зала. Она уже видела, как растерянно косится на нее Олег, явно желая как-то поддержать её и поговорить с ней. Только вот Ира не хотела. Ей не нужна была нежность или поддержка с его стороны. Ей вообще ничего не было нужно от него, лишь бы держался подальше, как он это делал какое-то время назад — не провоцируя её на действия, о которых она могла бы потом пожалеть. Всё, что было нужно ей сейчас — ледяная вода, чтобы хоть чуть-чуть охладить горевшее от слёз лицо. Но только планы Шепса отличались. Он не хотел просто отпускать. Он сделал это уже раз, после чего Ира попала в аварию. Поэтому повторную ошибку он совершить не мог. Как минимум, потому что он, блять, не был пока готов хоронить Игнатенко, поселившуюся у него в мыслях. Медиум, моментально среагировавший на побег Иры, метнувшейся из зала, последовал за ней, игнорируя поздравления соперников. Ведьма, несмотря на высокие каблуки, бегала на удивление так быстро, что медиум еле поспевал за ней, вновь и вновь сворачивая и продвигаясь вглубь здания. — Ир, может хватит уже бежать? — крикнул на одном из поворотов Шепс, из-за чего брюнетка вздрогнула. Она была уверена, что медиум уже давно отстал, когда его голос послышался прямо за её спиной. Девушка в ступоре остановилась, глядя в каменную стену перед собой и судорожно размышляя о том, что же делать дальше. Осознание того, что Олег стоит в нескольких метрах от нее, сбивали, заставляя сердцебиение учащаться, хотя оно и так было ускоренным после довольно длительного бега. В то время Шепс долго не размышлял, в несколько шагов преодолевая расстояние, разделяющее их. Оказавшись прямо рядом с Ирой, он почувствовал тот пленительный запах сирени, так сильно контрастирующий со всей сущностью ведьмы. Олег разрывался между тем, чтобы сейчас наорать на Игнатенко за все, что она творит, все больше сводя его с ума, и тем, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке после той сцены в готическом зале. А ещё ему хотелось просто уткнуться носом в её макушку и вдыхать приятный аромат. Хотелось снова сжимать её талию, прижимая девушку к себе. Хотелось целовать её, размазывая эту дурацкую ярко-красную помаду. Целовать так, чтобы она даже не могла подумать о том, чтобы сбежать, чтобы снова бросить его одного. — Что тебе нужно, Олег? — неожиданно спросила Ира, собирая свою храбрость в кулак и разворачиваясь лицом к собеседнику. То, что он оказался прямо перед ней, заставило ведьму отшатнуться в попытке удерживать хоть какую-то дистанцию. Но далеко ей отойти не удалось — спиной она уперлась в ту самую каменную стену, что она разглядывала пару секунд назад. Шепс хищно улыбнулся, понимая, что сейчас Игнатенко никуда не денется. От этой улыбки Ира неровно выдохнула, ещё больше вжимаясь в стену. Взгляд Олега не предвещал ничего хорошего — глаза потемнели, когда тот оказался совсем близко к Игнатенко, так любившей играть с ним в «кошки-мышки». Время как будто замедлилось — Ира с растерянно смотрела на Шепса, который в свою очередь внимательно разглядывал её лицо, будто пытаясь запомнить каждую его деталь — замазанную и почти зажившую царапину на лбу, раскрасневшиеся от бега скулы, приоткрытые губы, накрашенные алой помадой, немного испуганные глаза, которые все еще были покрасневшими от слёз. — Набегалась? — шёпотом спросил Олег, наклоняясь к уху Игнатенко и щекоча её шею своим дыханием, отчего у той предательски подкосились ноги. — Я… — хотела было ответить Ира, но Олег не позволил, неожиданно требовательно впиваясь в её губы, одновременно хватая девушку за хрупкую шею. Он кусал её губы, чувствуя, как Ирина помада размазывается по его же лицу. Но в тот момент ему было откровенно насрать. Шепс стремился показать ей, как сильно зол на неё, на её глупые выходки, на осточертевшую беготню. Только вот Ира, похоже, наслаждалась этой грубостью, так как спустя несколько секунд этих терзаний ведьма сладко простонала ему в губы, что вовсе снесло Олегу крышу, заставляя его остервенело терзать её губы. Спустя минут десять Шепсу все же пришлось отступить — ещё немного и этот поцелуй перерос бы в нечто большее, то, что было бы просто непозволительно в стенах этого старинного здания. Ира рвано выдохнула. Желание накрывало с головой, в то время как ноги были просто ватными, и, если бы не мужские руки, своевременно оказавшиеся на её талии, она бы упала. Игнатенко подняла глаза на Шепса, который пребывал в том же загнанном состоянии, что и она — на его щеках проступил явный румянец, а зрачки расширились настолько, что радужку почти не было видно. — Игнатенко… если ты сейчас снова вздумаешь сбежать, я тебя из-под земли достану. — предупредил Олег, все ещё не отпуская брюнетку. — Наверное, нам стоит поговорить. — прикусила опухшую от поцелуев губу Ира. — Стоит. — кивнул в ответ Шепс, еле сдерживая себя от того, чтобы продолжить прерванный поцелуй. — Но сперва стоит умыться, чтобы люди не подумали о чём-то не том… — медиум все же отошёл от Игнатенко и кивнул в сторону туалета. Брюнетка, теперь уже действительно держась на приличном расстоянии от собеседника, направилась в указанном направлении, слыша шаги Олега, подтверждающие, что тот следует за ней.