И в дождь, и в шквальные ветра

      Хэ Сюань терпеть не мог города вроде Императорской столицы: шумные, грязные, в таких, казалось, обитали одни лишь попрошайки и богачи. Наверное, больше столицы он не любил только Призрачный город за его чрезмерную безвкусицу.       В первый год Хэ Сюань даже не показывался из своих владений, наводя там порядок, а во второй не покидал Чёрные Воды уже из-за банального нежелания. Единственное, что сподвигло его сделать это — остатки храмов Ши Уду, которые так или иначе требовалось окончательно уничтожить, а лучше и вовсе сравнять с землёй. Так однажды Хэ Сюань и оказался в столице, намереваясь как следует перекусить после целого дня кропотливого труда во имя уничтожения культа Водяного Тирана. Честно говоря, он думал, что Ши Цинсюань уже давно убрался отсюда или же вовсе вернулся хотя бы на средние небеса, поэтому немалым удивлением было вновь увидеть его на одной из улиц, в окружении нищих, видом не лучше, чем он сам. Хэ Сюань, скрывающийся под чужой личиной, тут же поспешил исчезнуть, развернулся и пошёл прочь, так и не успев заметить, как померкла улыбка на лице Ши Цинсюаня, и каким пустым тут же сделался его взгляд.       Хэ Сюань всё наблюдал издалека, словно пытаясь понять для себя нечто важное, что-то, что непременно объяснило бы, по какой причине он всё приходит и приходит в столицу, почему посещает забытый храм Вод и Ветров, в котором иногда коротает вечера Ши Цинсюань. Почему тот не возвращается на небеса, почему не пытается хотя бы заняться самосовершенствованием, чтобы развить золотое ядро и впоследствии получить крошечный шанс на вознесение? Почему он вообще ничего не делает? Хэ Сюань никак не мог понять этой глупой, вводящей в заблуждение игры.       Стоя на окраине улицы, он поспешно жевал что-то, чему даже не придал большого значения. Кажется, то был кусочек сахарного тростника, купленного где-то по соседству.       — Молодой господин, — окликнул его звонкий голос Ши Цинсюаня.       Он обернулся, убеждаясь в том, что не ослышался — взгляд бывшего Повелителя Ветров был направлен именно в его сторону. Хоть Хэ Сюань и скрыл свою убийственную ауру неприметной личиной, он ни за что не поверил бы, что Ши Цинсюань мог не догадаться о личности стоящего перед ним. Он окинул того хмурым взглядом и не менее хмуро спросил:       — Это ты мне?       Ши Цинсюань ничуть не растерялся, тут же воскликнув:       — Ну а кому же ещё! Я заметил вас ещё на закате. Всё ходили туда-сюда, что-то искали, постоянно поглядывали в мою сторону, как будто хотели подойти, но не решались этого сделать, — тараторил тот. — Это старик Ли рассказал вам про меня? Ну, конечно, он, кто же ещё… Наверное, вас интересуют талисманы, да? Ничего, господин, если у вас нет денег, то это не беда, я…       — Да заткнись ты! — не сразу придя в себя с этого словесного потока, бросил Хэ Сюань. — Что за бред ты несёшь? Какие ещё талисманы? Я даже не смотрел в твою сторону!       — А мне показалось, что как раз-таки смотрели, — пожал плечами Цинсюань, всем своим видом выражая не обиду, а, скорее, безразличие к сложившейся ситуации.       Хэ Сюань снова непонимающе нахмурился — уже своим мыслям. Ши Цинсюань никогда не был хорошим актёром, не умел как следует притворяться, норовя раздражающе вывалить всё как есть. А ещё он был до мелочей проницательным, и что-что, а опознать божественную или демоническую ауру — весьма слабо скрытую — смог бы будучи хоть человеком, хоть небожителем. Было что-то, что не давало Хэ Сюаню просто развернуться и пойти прочь. Он так и продолжал нелепо стоять посреди этой грязной городской улочки и даже не замечал несущийся в разных направлениях поток людей.       — Кто ты такой? — наконец, спросил он.       Здоровой рукой Ши Цинсюань подтянул ближе к себе свою палку и, опираясь на неё, кое-как поднялся на ноги. Трудно было не заметить, с каким трудом давались ему совершенно обыденные движения.       — Я обычный нищий, молодой господин. По воле судьбы я здесь, — пожал тот плечами. — Некоторые зовут меня стариной Фэном. Ха-ха, вот ведь нелепость, — рассмеялся Ши Цинсюань.       — С чего бы нелепость? Веер, что висит у тебя на поясе, на нём ведь тоже написан иероглиф «ветер». Тогда это в любом случае должно что-то значить.       — А, это, — Цинсюань похлопал по вееру, в котором сейчас не было ни цуня духовных сил. — Лишь безделушка. Напоминание о былых днях. Уже поздновато, господин. И если у вас ко мне и правда нет никакого дела, то я, пожалуй, пойду.       Хэ Сюань не ответил и даже не кивнул тому на прощание, провожая взглядом медленно скрывающийся из виду силуэт.       Серой хмарью на прибрежье стали опускаться сумерки, предвещая скорую бурю. Хэ Сюань уже давно не создавал штормов, и надвигающийся не был делом его рук. Небеса были так заняты разделом сфер влияния, что, кажется, позабыли об оставленных без присмотра водах, некогда принадлежащих Ши Уду. За последнее время штормы усиливались, корабли тонули с незавидной регулярностью, а от молитв, всё больше и больше превращающихся в проклятия, не было никакого толку. Культ Водяного Тирана день за днём уходил в забвение, и видя это, Хэ Сюань не мог совладать с мрачным ликованием внутри. Он сам разрушил все храмы Ши Уду, а те, до которых не дошли руки, разрушили люди, чьи молитвы так и не были услышаны. Хэ Сюань думал, что с последним храмом исчезнет и сам, даже принялся пересчитывать уничтоженные, думая, не забыл ли о каком. Но ожидаемый веками покой так и не наступал. Дни сменялись днями, даже годы шли, мелькая серой чередой безынтересных событий, а вот покоя всё не было. Казалось бы, что ещё могло потребоваться миру от него или ему от мира? Месть вышла блестящей: враги валялись у него в ногах, молили и о прощении, и о смерти; его враги были повержены, разбиты в пух и прах. Но всё ещё надменный, мёртвый взгляд Ши Уду раз за разом словно насмешливо спрашивал его: «ну и где же твой триумф?».       — Смотрите-ка, как он разошёлся, — позади раздался знакомый голос. Хэ Сюань закатил глаза, даже не думая оборачиваться. — Чем бедняги заслужили такой шторм?       — Зачем ты сюда припёрся?       — А разве были варианты? — Хуа Чэн бесцеремонно сел рядом, бросив взгляд на вощёную бумагу, в которую раньше явно была завёрнута еда. — Всё жрёшь, да? А ответить мне по духовной сети, видимо, не судьба была.       — Я был занят, — отмахнулся Хэ Сюань.       — Занят ежедневным брожением по столице? — ехидно вскинул бровь Собиратель цветов. — Интересно, какое такое важное дело смогло заставить тебя вылезти из своей дыры.       — Во-первых, не твоё собачье дело, во-вторых, я вовсе не каждый день… — он замолчал, не понимая, с чего вдруг вообще пустился в разъяснения. — Спрошу снова: зачем ты сюда припёрся?       — Разговор есть. Не забывай, что ты всё ещё должен мне немало денег. Согласишься — того и гляди часть долга спишу.       — Вы разгромили мне половину владений своими разборками. Ещё вопрос, кто кому должен, — безразлично протянул Хэ Сюань, замечая, что тучи накрыли собой всё небо, а брызги от яростных волн стали долетать и сюда. Рыбацкие лодки причаливали одна за другой, слышались недовольные крики рыбаков, торопящихся как можно быстрее убраться с причала. Тонкая паутина молний озарила небо, а спустя какое-то время послышались первые раскаты грома. — Скоро будет дождь, ты бы поторопился.       — А ты не можешь с этим что-нибудь сделать? — Хуа Чэн недоверчиво вскинул бровь.       — Это не мои земли.       — То есть участившиеся штормы — не твоих рук дело?       — Нет. Если ты не знал, то эти земли теперь никому не принадлежат, — констатировал Хэ Сюань. — Такое случается, если божок не в состоянии навести порядок.       — Или если божок внезапно отдаёт концы, — хмыкнул Собиратель цветов.       Наконец, полил дождь, сливаясь на горизонте с таким же серым, отливающим тёмно-фиолетовым морем.       — Я никуда не пойду и ни о чём говорить не желаю. Мне нет дела ни до демонов, ни до небожителей, если те не лезут в мои воды. А с долгом разберёмся позже.       — Как знаешь, — Хуа Чэн сегодня оказался поразительно сговорчивым, поднимаясь, раскрывая зонт и брезгливо морщась от капель дождя, стекающих по волосам. — Если передумаешь, приходи в храм Пу Цзы. Там будет еда, — хитро бросил он напоследок и исчез прямо в потоках усиливающегося ливня.       — Поторопился бы, юноша! — раздался укоризненный крик рыбака, что всё никак не мог затащить свою лодку на берег. — Моргнуть глазом не успеешь, как тебя смоет в море.       Хэ Сюань окинул того отсутствующим взглядом и пошёл прочь. Соблазн спрыгнуть вниз и позволить грохочущим волнам подхватить себя был велик, но и совершенно тщетен. Его просто выкинуло бы где-нибудь на берегу собственных же владений. Это люди могли вот так просто взять и умереть, даже не думая, что такая возможность является уникальной.       Чёрные Воды встретили своего хозяина мертвенным спокойствием и привычной слуху тишиной. Каждый шаг эхом проносился по мрачным залам, разгоняя сгущающуюся темноту. Хэ Сюань по давнему обычаю поклонился урнам с прахом родных, а после взглянул на возвышение, где покоилась голова поверженного Ши Уду. Та ничуть не изменилась, запечатанная множеством талисманов, даже кровь выглядела такой же свежей, что и в самый первый день. Казалось, взгляд по-прежнему излучал немую насмешку.       — Когда-нибудь я скормлю твою башку рыбам, — скривился Хэ Сюань, кажется, впервые заговорив с тем, что осталось от Водяного Тирана.       Ответом послужила лишь гробовая тишина.       — Ты, наверное, остался горд тем, что умер так просто, — криво усмехнулся он, зачем-то продолжая этот не имеющий смысла разговор. — Однако, как считаешь, твоему брату это бремя будет по плечу? Ну и чего ты добился? — не имеющий ничего общего с радостью смех разнёсся по залу. — Ты проиграл мне, и века ожидания того стоили.       Он накрыл голову Ши Уду тканью, потому что смотреть на неё было в разы тошнотворнее обычного.       Разобравшись с несколькими вышедшими из-под контроля гулями и отловленными на территории Чёрных Вод мелкими демонами, Хэ Сюань замер возле мерной морской глади. На его море всегда царил мёртвый штиль, словно сама водная поверхность давным-давно замерла, оставаясь на века недвижимой. Его море сильно отличалось от буйных вод неподалёку от столицы. Там всегда бушевал прибрежный ветер, веющий с моря. Тот ветер приносил с собой солёный запах водорослей, пригонял грозовые тучи, а после дождя разгонял их, чтобы дать место чистому солнечному свету.       Интересно, Ши Цинсюань скучал по ветру?       Где-то вдалеке выпрыгнул и вновь исчез в водных просторах костяной дракон, оставляя после себя крупные расходящиеся по воде круги.       Интересно ли? Хэ Сюань раздражённо усмехнулся, не понимая, откуда в его голове вообще взялась эта идиотская мысль. Нет, ему уж точно не было интересно. Ши Цинсюань был сам виноват. Он сам пошёл до конца, сам выбрал сторону. Незнание никогда не являлось веской причиной и не освобождало от ответственности. И плевать, незнание ли тому виной или банальная глупость, он заслужил всё то, что с ним произошло.       Заклинание сжатия тысячи ли перенесло его прямо во двор храма Пу Цзы. Дождь хлестал здесь словно из ведра, размыв дороги, а ветер пригибал к земле тонкие деревья. Дверь распахнулась ещё до того, как Хэ Сюань решил постучать, а на пороге возник Хуа Чэн.       — Кто бы ещё стал разгуливать в такую погоду. Гэгэ, — крикнул он, — к нам тут гости! Что ж, лучше поздно, чем никогда.       Хэ Сюань прошёл внутрь, скидывая с себя созданную наспех личину.       — Отвлёк от чего-то важного? — насмешливо спросил он.       — Господин Чёрных Вод, добро пожаловать! — послышался ещё один голос. Хэ Сюань обернулся, встречаясь взглядом с наследным принцем Сяньлэ. Тот выглядел столь воодушевлённо, словно дороже гостя в этом храме и вовсе не бывало. — Не думал, что вы решите прийти в такую погоду.       — Гэгэ, что ему дождь, он ведь водный гуль, — хмыкнул Хуа Чэн.       — Ты сказал, есть разговор, — Хэ Сюань повернулся к Собирателю цветов.       — И как ты свободную минуту выкроил? — полным серьёзности голосом спросил Хуа Чэн.       Хэ Сюань смерил того холодным взглядом, но отвечать не стал, вступать с ним в спор было всегда себе дороже.       — Может, никакого разговора нет и вовсе, а ты просто искал предлог, чтобы насладиться моим восхитительным обществом?       — Мне есть чьим обществом наслаждаться, в отличие от тебя, — махнул рукой Хуа Чэн.       — Разговор и правда есть! — воскликнул Се Лянь, как будто почувствовав, что вот-вот разразится буря. — Правда не у Сань Лана, а у меня.       — У вас ко мне? — вскинул бровь Хэ Сюань, смотря на принца чуть более заинтересованным взглядом. — И до чего докатились небожители.       Он сделал вид, что не заметил направленного на него потяжелевшего взгляда Хуа Чэна.       — Я хотел найти вас сам, да только не знал как, поэтому и попросил Сань Лана, учитывая, что вы давние друзья.       Собиратель цветов только хмыкнул, а вот Хэ Сюань скривился и посмурнел так, словно его только что оскорбили до глубины души.       — Я сказал что-то не то? — непонимающе спросил Се Лянь.       — Называть меня и его друзьями — самое нелепое, что я когда-либо слышал, — наконец, изрёк Хэ Сюань.       Хуа Чэн снова усмехнулся.       — Не могу не согласиться. Гэгэ, не забивай себе голову этой чушью, лучше давай накормим нашего гостя.       — И правда, я… совершенно забыл, что оставлял на огне котёл, — чуть было не схватился за голову тот, уносясь прочь.       Хэ Сюань хорошо помнил, чем именно обернулась в прошлый раз еда, приготовленная Се Лянем. Помнил, потому что это стало своего рода исключением за все века. Он чего только не ел: и грязную, и покрытую плесенью еду, не говоря уже о том, сколько демонов ему пришлось пожрать ради пополнения духовных сил. Да и вообще сложно опасаться есть что-то, будучи мёртвым, однако принц Сяньлэ явно умел удивлять.       Из недр храма донёсся странный запах, который едва ли можно было с чем-то сравнить.       — Ещё немного и будет готово, — заявил вернувшийся Се Лянь, задумчиво потирающий переносицу. — Однако, мне кажется, что в этот раз я переборщил со специями.       — Гэгэ, я уверен, что всё получилось просто замечательно, — без капли насмешки заверил того Хуа Чэн. От его голоса Хэ Сюань слегка поморщился, всё ещё не понимая, как величайшее из бедствий могло пасть так низко.       — Я не голоден, — бросил он. — Может, сразу к делу?       Они уселись вокруг алтарного столика, Се Лянь разлил чай — благо, что, хотя бы на вкус чая он никак не мог повлиять, — и принялся говорить.       — Угощайтесь, это принесли жители деревни, — указал он на стол. — Как вы, наверное, догадываетесь, на Верхних небесах последнее время царил сущий хаос, — Хэ Сюань кивнул, сдерживая язвительный комментарий по поводу того, что на небесах и до этого было не лучше, и всё же потянулся за не слишком свежей на вид паровой булочкой. — Но прошло уже почти три года, всё более или менее улеглось, и теперь некоторые небесные чиновники начинают вспоминать о вас. Я понимаю, что всё это не моё дело, но, откровенно говоря, не хотелось бы, чтобы земля или небеса вновь пошатнулись.       — Я не могу взять в толк, — Хэ Сюань подпёр рукой подбородок и потянулся к одному из лежащих на тарелке вонтонов. Эти же выглядели лучше и свежее недавней булочки и даже приятно пахли кунжутом. — Это вы так проявляете своё беспокойство или пытаетесь мне угрожать?       На самом деле, в последнем он сильно сомневался.       — Нет! — воскликнул Се Лянь. — Вы помогли нам, я понимаю, что то были ваши договорённости с Сань Ланом, но я и сам хотел бы оказать ответную услугу.       — И в чём она заключается?       — Во-первых, предупредить вас, чтобы вы были осторожны, — пожал плечами тот. Эта фраза, от кого-нибудь другого прозвучавшая бы прямой угрозой, от наследного принца звучала и правда предостережением. — Я не знаю, что именно может произойти, но чувствую, что это вот-вот случится. Затишье редко бывает к добру. Последнее время на небесах то тут, то там ведутся разговоры о том, что вы — последняя нерешённая проблема.       — А он, значит, решённая? — хмыкнул Хэ Сюань, кивая на Хуа Чэна.       — У меня нейтралитет с небесами, — криво усмехнулся Собиратель цветов. — Негласный.       — Пусть не раскатывают губу слишком сильно, — небрежно бросил Хэ Сюань. — Если я держал относительный нейтралитет, то это ещё ничего не значит. Кто попробует сунуть нос в мои земли, впоследствии глубоко об этом пожалеет. Лучше пусть оставят всё как есть или же сдохнут, как тот, чья голова до сих пор служит украшением моего дворца.       Се Лянь задумчиво потёр переносицу, открыв было рот, но так ничего и не сказав.       — Так и передайте всем особо заинтересованным.       — Конечно, — со вздохом кивнул принц.       — Вы сказали «во-первых», а это значит, что есть и «во-вторых», — заметил Хэ Сюань, поглядывая на тарелку с рисовыми шариками в имбирном сиропе, что стояла на другом конце стола.       — Верно, — согласился Се Лянь, без лишних слов пододвигая тарелку ближе к гостю. — Вам известно о недавнем вознесении нового Повелителя Вод?       Эта новость заставила Хэ Сюаня застыть и поднять взгляд.       — Так быстро?       — Это было предсказуемо. Я ещё не видел его лично, но, думаю, что вскоре он займётся своими обязанностями. Я счёл необходимым предупредить вас об этом, так как ваши территории граничат меж собой.       — Благодарю, — сухо кивнул он, не зная, считать эту новость плохой или же хорошей. С одной стороны — с появлением нового бога, культ Ши Уду окончательно канул бы в лету, с другой — кто-то новый мог оказаться непредсказуемым и принести неприятности.       Дождь закончился, оставив после себя невообразимую слякоть. Хэ Сюань остановился, так и не дойдя до ограды.       — Подождите! — Се Лянь, словно знающий заранее, что гость всё ещё здесь, выбежал во двор, заворачивая на ходу оставшиеся вонтоны. — Возьмите с собой, мне показалось, что они пришлись вам по вкусу. Уж явно лучше моей стряпни!       Хэ Сюань ничего не ответил, даже когда завёрнутые в бумагу вонтоны всучили ему в руки.       — Мне показалось, или вы сами хотели поговорить со мной о чём-то ещё?       — Например?       — О Повелителе Ветров, конечно же. Сань Лан сказал, что видел вас в столице, поэтому я…       — Вам показалось, — грубо отрезал он и развернулся, чтобы уйти, при этом забирая вручённую ему еду. — Если я и был в столице, то причина этому может быть какая угодно.       — Вы говорили с ним?       Хэ Сюань пошёл было прочь, но брошенный в спину вопрос отчего-то заставил его вновь остановиться. Он долго молчал, после чего ответил короткое «да». Теперь уже Се Лянь помедлил, напряжённо протягивая:       — И… что?       — Вам-то что за дело?       — Он вас узнал? — прямо спросил наследный принц. — Не заметили ничего странного?       По голосу было сложно понять, с какой именно целью был поднят этот разговор. С какой бы ни был — всё это казалось Хэ Сюаню невероятно раздражающим. Он повернулся, понимая, что вести разговор, при этом стоя спиной, вопреки желанию, не самый лучший вариант.       — Притворился, что не узнал, — повёл плечами он. — Я оставил его в живых, и за это он уже должен был быть чрезмерно благодарен. Остальное — не моё дело.       — То есть проведя бок о бок с Повелителем Ветров несколько веков, вы считаете, что он способен на притворство? Знаю-знаю, — тут же взмахнул руками Се Лянь, — не моё дело. Но я обеспокоен этим последние месяцы, по правде сказать, думал, что увидь он вас, то…       — Тогда я использовал чужую личину, — ещё холоднее сказал Хэ Сюань. — А в том, что вы, божки, не додумались вовремя исцелить его и оттащить на небеса — лишь ваша вина.       — Думаете, никто не пытался?! — воскликнул Се Лянь почти в возмущении. — Как же! Но Повелитель Ветров был непреклонен, вам ли не знать, как он бывает упрям? Он не желал ни того, ни другого.       — Ясно, — он снова пожал плечами.       Скрипнула дверь, и на пороге появился Хуа Чэн: вот кого тут определённо не хватало!       — Гэгэ, даже не пытайся, — лениво махнул тот рукой. — Гораздо эффективнее было бы побиться головой о стену, нежели пытаться до него что-то донести.       Хэ Сюань закатил глаза, ничего не ответив.       — Это случилось примерно полгода назад. Он должен был прийти в храм Пу Цзы — знаете, он часто сюда заходил — а в тот раз не пришёл. Не пришёл ни через день, ни через неделю. Я решил, что что-то случилось, поэтому сам отправился в столицу, отыскал Повелителя Ветров. Когда я увидел его, он был там же, где и обычно, делил свой ужин с нищими детьми. Увидев меня, он обрадовался, как и прежде, а на мой вопрос, почему он не пришёл, как и обещал, ответил, что в тот день был занят, ведь у его брата был день рождения, — под вопросительным взглядом Хэ Сюаня Се Лянь замолчал, переводя дыхание. — И всё бы ничего, если бы Цинсюань не сказал, что тот придёт лично его проведать.       — Хотел бы я на это посмотреть, — он криво усмехнулся.       — Это не столь смешно, как вам кажется, — чуть холоднее заметил Се Лянь.       — Смешно мне с этого, грустно или тошно, не могу взять в толк, что я, по-вашему, должен делать?       — Повелитель Ветров считает, что его брат жив, — сказал принц то, о чём Хэ Сюань догадался и сам. — Он продолжил заниматься тем же, чем занимался обычно: помогать людям, изгонять злых духов, даже талисманы рисовать по старой памяти, но его восприятие реальности заметно пошатнулось. Цинсюань думает, что его пребывание в мире смертных — лишь наказание за какой-то проступок на небесах. Он думает, что всё вот-вот войдёт в прежнее русло. Мы много чего перепробовали, но нет никакого толку, поэтому я подумал, что… Что вы…       Заметив, как тяжело даётся принцу просьба, инициативу в свои руки взял Хуа Чэн:       — Надо, чтобы ты попался ему на глаза в своём настоящем обличии, — не церемонясь, закончил он.       — И с чего мне делать это?       — Потому что это единственная возможность вернуть всё на свои места.       — А ему оно надо? — пресно поинтересовался Хэ Сюань.       — Да, — уверенно кивнул Се Лянь. — Любая реальность лучше, чем грёзы, в которых можно утонуть без возврата.       — Нет.       «Может, хватит уже отпираться?», — спросил Хуа Чэн по духовной сети.       Хэ Сюань вскинул бровь и обвёл того пустым взглядом.       «Тебе-то что со всего этого? Не хочешь расстроить своего гэгэ?», — вторую часть фразы он произнёс нарочито язвительным тоном.       «Не забывай, что если я решу вытрусить из тебя весь долг разом, то без клочка земли останешься», — холодно ответил Собиратель цветов.       «И что тебе надо?», — он скрестил на груди руки.       «Просто согласись».       — Эй! — напомнил о себе Се Лянь, до этого молча переводивший взгляд с одного князя демонов на другого. — Я вам тут не мешаю?       — Ладно, — выдавил из себя Хэ Сюань и на этот раз действительно пошёл прочь.