Through and through - does not mean to death

— Ну что, Сэмми, наконец-то поработаем, как нормальные охотники? — весело улыбаясь, предложил Дин, желая разрядить напряжённое молчание, царившее в бункере уже несколько дней. — Что ты имеешь ввиду? — не разделяя напускного оптимизма брата, осведомился Сэм. — Демоны, ангелы, бог — вся эта шушера в прошлом, — брякнул Дин, не убирая улыбки со всё ещё красивого, пусть и немного постаревшего за годы бесконечного спасения мира, лица. На какое-то мгновение он помрачнел, мысленно извиняясь перед Касом за отпущенную только что грубость. Дин помнил всё, что весьма недвусмысленно сказал ему ангел перед самой смертью. Он долго прокручивал в голове то, что он мог бы ему ответить, будь у них больше времени на прощание. Выводы были неутешительны: Дин бы не сказал ничего, что могло бы обрадовать Каса. Глупый лепет о незыблемой дружбе в ответ на признание в любви? Враньё о взаимности чувств? Нет, уж лучше так. Одно Дин знал точно: этот придурковатый ангел умер счастливым, что хоть немного притупляло чувство вины перед ним. Мотнув головой, Дин снова навесил на лицо улыбку. К счастью, перемена в настроении Сэмом не была замечена, а иначе бы он обязательно стал выяснять что случилось. Такой большой и такой глупый… Всё ещё считает, что Дин когда-нибудь простит себя за смерти родных и близких. Не уберёг! Не смог! Такое не прощается, неужели непонятно?! — Ты хочешь так скоро вернуться к охоте? — прервал поток мысленного самобичевания Сэм, даже не подозревая об этом. — А почему нет? Людям всё так же нужна наша помощь, Сэмми, только теперь мы не будем отвлекаться на разборки между раем, адом и Чаком, чтоб его… — чертыхнулся брат, состроив презрительную мину, произнося имя создателя. — Не знаю, Дин, как-то это быстро. Я ещё не пришёл в себя после всего этого. Может нам стоит хоть немного пожить нормально, не задумываясь о нечисти и спасении жизней? — с надеждой предложил Сэм, не ожидая, впрочем, что брат согласится. — Да брось, я тут за два дня скис от тоски. Тем более, что дело уже есть. Совсем недалеко, кстати, в Лоуренсе. До вечера управимся, заодно еды и пива купим, а потом, так и быть, ещё недельку посидим в бункере, ну, или пока пиво не кончиться. Договорились? — скорее утверждая, чем спрашивая произнёс Дин, подмигивая брату. — Что за дело-то? — обречённо поинтересовался Сэм, понимая, что в этом споре он уже проиграл: Дин в любом случае не останется дома, когда в холодильнике не звякают бутылки. — Ничего особенного, обычные вампиры, — будничным тоном произнёс Дин так, будто им предстояла охота на зайцев, а не зубастых тварей, неконтролирующих жажду крови. Сэм вздохнул, пошурудил волосы, приводя их полнейший беспорядок. Смешок, отпущенный братом, заставил его опомниться, заправить роскошную гриву за уши и пойти собираться. Дин остался в библиотеке, размышляя о том, что вылазка за пивом — всего лишь прикрытие. Ему было необходимо получить хоть каплю адреналина, чтобы не сойти с ума, вспоминая маму, Каса и Джека. Последний жив, но что это меняет? Он ушёл. Навсегда ушёл. Дин помнил его слова о том, что он всегда рядом: в каждой капле воды и бла, бла, бла… Такая чушь! Какой смысл осознавать присутствие Джека в каждой молекуле, если это, до сих пор наивное недоразумение, отчаянно искавшее его одобрения, больше никогда не вернётся, чтобы посмотреть с ними фильм под пиво и чипсы? — Я готов. Когда ты закончишь свой напряжённый мыслительный процесс, можем ехать, — шутливо произнёс Сэм, поправляя рубашку. Как будто это имеет значение при охоте на вампиров. Но Сэм — это Сэм, и ему бесполезно напоминать, что через какой-то час он весь будет заляпан кровью кровососов, и отсутствие заломов на рубашке никак не повлияет на его внешний вид. Впрочем, вампиры не единственные создания, оставившие свою кровь на его одежде этим злопамятным днём. Всё начиналось как обычно: мастерство не пропьёшь. Винчестеры легко расправились с кучкой кровососов в масках и Сэм мысленно ликовал: всё, как говорил брат, они действительно успеют домой к ужину и какое-то время можно будет пожить спокойно, расставить в голове все события по местам и смириться с потерей близких. Однако, весь его радостный настрой пропал, стоило ему услышать хрипловатый и какой-то надтреснутый голос брата. — Сэмми, — позвал Дин, грустно улыбаясь. Будто это не его прошила насквозь арматура, торчащая из деревянного столба. Всё верно, удача покинула братьев сразу после того, как их жизнь перестала быть сериалом для бога. Смерть одного из величайших охотников от какого-то ржавого гвоздя, что может быть глупее?! Реальная жизнь, на которую не влияют всемогущие сущности, оказалась полным бредом для тех, кто не отвлекался от спасения мира на походы к зубному или на поломку машины. Волею Чака, разумеется. Ну какой интерес наблюдать за теми, кто тормозит сюжет обыкновенными человеческими трудностями?! — Сэмми, — ещё раз глухо произнёс Дин, когда брат подлетел к нему, — Сэм, не надо рыдать по мне. Только сейчас Сэм заметил, что всё его лицо в слезах. Мозг сразу же осознал произошедшее: после такой травмы Дин не выживет, а ангелов, демонов и Джека теперь не дозваться на помощь. Мозг осознал, а сердце нет. Оно упрямо твердило, что нельзя терять ни секунды. Брат выживет, обязательно выживет, иначе и быть не может, только надо поторопиться. Всё обязательно закончится хорошо, главное не медлить и не дать Дину сдаться. — Сэмми, послушай меня, — снова попытался выразить свою мысль Дин, однако, давалось ему это с огромным трудом, что не укрылось от брата. — Заткнись, Дин! Хоть раз в жизни, просто заткнись! — выкрикнул он на пике эмоций, судорожно соображая как правильно действовать, чтобы успеть довезти старшего брата до ближайшей больницы. — Нет, Сэм, прости, но в этот раз я уже не выкарабкаюсь. Ты… Ты просто живи дальше, ладно? Это моё предсмертное желание, Сэмми. Заведи семью, будь нормальным остаток жизни, как и мечтал. А я буду ждать тебя там, хорошо? Прощай, братишка, — сипло произнёс Дин, медленно закрывая глаза. — Нет, нет, нет! Очнись! Очнись скотина! Не бросай меня одного! Не будь грёбанным эгоистом, Дин! Ты же знаешь, что я без тебя не протяну! — проорал Сэм, захлёбываясь собственными рыданиями. Но истерить было некогда, оставалась крохотная, даже наивная надежда на то, что арматура не прошила сердце. Пока Сэм сдёргивал с себя ремень и рубашку, рвал её на две части, снимал Дина, не подававшего уже никаких признаков жизни, со штыря и прислонял его к стене, в голове пульсировала лишь одна мысль: «Лёгкое, пусть это будет лёгкое, тогда успею, обязательно успею». Скомкав обе части рубашки, Сэм сильно прижал их к обильно истекающим кровью ранам с обеих сторон и затянул ремнём. На манипуляции ушло не больше минуты, ещё три на то, чтобы дотащить брата до Импалы и положить его на заднее сидение. А дальше потекли самые долгие 15 минут в жизни Сэма. Казалось, что даже в клетке с Люцифером время шло быстрее. Он давил и давил на педаль газа, пролетая километр за километром с невиданной для себя скоростью, но этого всё равно было мало: артерия на шее Дина пульсировала всё слабее каждый раз, когда Сэм отрывал внимание от дороги, чтобы проверить, жив ли ещё брат. Наконец, больница. Позже Сэм даже не сможет вспомнить, как влетел в здание с Дином на руках, как поставил всех на уши, путанно объясняя что произошло, как взбесился, глядя на удручённые лица врачей, как не согласился отойти от брата хоть на шаг, и был с силой выпихнут из операционной, куда санитары без промедлений доставили Дина. Всё было как в бреду: Сэм начисто потерял ощущение времени и при всём желании не смог бы ответить сколько часов прошло прежде, чем из операционной вышел хмурый доктор. Поймав полный ужаса взгляд Сэма, хирург поспешил объяснить свой настрой: — Он жив, но… — договорить не получилось. — Слава богу! — выдохнул Сэм, отчётливо понимая, что бог тут как раз не при чём. — Это несомненно большая удача: сердце не задето, пробито лёгкое, но благо вы успели до того, как ваш друг захлебнулся собственной кровью… Сэм его уже практически не слушал. Дин жив! Жив! Что может быть важнее этого?! Однако, следующая фраза доктора заставила его загасить львиную долю безудержного счастья. — Задет позвоночник, — размеренно продолжал хирург, — вряд ли он когда-то сядет, но шанс есть. — Сядет? — ошарашенно переспросил Сэм, — Он больше не сможет ходить? — Об этом не идёт и речи. Молитесь, чтобы он не проснулся полностью парализованным. Ему очень повезло, что вы были рядом, повторяю, вы спасли ему жизнь. Врач ушёл, оставив Сэма рассуждать: а так ли Дину повезло, что он оказался рядом и не послушал его, когда брат говорил о том, что это конец? Что скажет Дин, когда узнает, что стал инвалидом? И сможет ли он вообще сказать хоть что-то… Прошли сутки прежде, чем Дин пришёл в себя. Всё это время Сэм, естественно, дежурил у его постели, отбегая лишь на пару минут по биологическим потребностям. После очередного похода в туалет, Сэм обнаружил, что брат приоткрыл глаза и даже вздёрнул уголки губ в подобии улыбки. — Сэмми, опять ты меня выцарапал? Как думаешь, сколько раз я ещё загремлю на больничную койку после охоты? — слабым голосом прохрипел Дин, улыбаясь насколько это возможно. У Сэма отлегло от сердца: брат не стал овощем. По крайней мере, не полностью. Он говорит, думает, улыбается, а значит он — Сэм, справится, не сойдёт с ума, ухаживая за пустой оболочкой. Нет, это всё тот же Дин… Вот только он, по всей видимости, совсем не подозревает насколько серьёзными оказались последствия этой вылазки. — Не думаю, что ты ещё раз попадёшь в больницу из-за охоты, — осторожно произнёс Сэм, не зная как сказать брату о том, что он теперь в лучшем случае останется прикованным к инвалидному креслу. — Что ты этим хочешь сказать, Сэмми? — не понял намёка Дин, всё ещё наивно радуясь тому, что не умер наиглупейшей смертью. — Штырь повредил позвоночник, — коротко произнёс Сэм, а потом решил, что лучше рассказать всё сразу, и продолжил, — Врач сказал, что ты больше не сможешь ходить, Дин. Но есть шанс, что у тебя получится сесть в инвал… Кхм… В кресло. Улыбка медленно сползла с лица старшего брата, оставляя лишь гримасу из смеси страха, обиды и даже безнадёжности.