A Thing With[out] Feathers ([Не]пернатое создание)

Гермиона прикрыла лицо руками и шумно втянула в себя воздух. Как только она выяснит, как избавиться от этих проклятых отростков, ей, судя по всему, придется идти отскребать Драко от пола, где рухнули он и его оскорбленное чувство прекрасного. А затем отвести на осмотр головы — проверить, не заработал ли он себе сотрясение мозга. Да что ж за день такой, час от часу не легче. Из-за сильного стресса к ней снова начала подкрадываться головная боль. Гермиона издала еще один вздох раздражения и принялась осторожно подниматься на ноги, стараясь ненароком не потревожить относительно успокоившиеся крылья. Они продолжали слегка трепыхать и самым бесполезным образом нависать над ее плечами. — Ты… ты трансфигурировала себе пару крыльев? — хриплый голос Драко выдернул ее из задумчивости. Она удивленно подняла взгляд и обнаружила его снова стоящим в дверях. Лицо Малфоя было мертвенно бледным, а серебряные глаза неестественно округлились от изумления. Сердце Гермионы сделало небольшое сальто при виде него, но она упрямо проигнорировала это и закатила глаза, борясь с желанием ему улыбнуться. Она не станет играть в его игры. В конце концов, он не был ее парнем. — Я совершенно определенно не делала ничего подобного. Если бы у меня было время на эксперименты с трансфигурацией, отращивание крыльев для праздных полетов было бы последним в списке моих приоритетов, — фыркнула Гермиона. — Сегодня меня укусила вейла, ну и в результате чего… — она ​​указала на себя, отчего ее левое крыло взметнулось вверх и едва не шибануло Драко по голове. Он успел инстинктивно пригнуться. — Ч-что? Гермиона вздохнула. Судя по выражению лица Драко, она не сможет заставить его уйти или сделать что-нибудь хоть отдаленно полезное, пока его любопытство не будет удовлетворено. Она раздраженно скрестила руки на груди и нахмурилась. — Сегодня мне по долгу службы пришлось нанести визит по одному адресу в качестве представителя Департамента по Регуляции и Контролю Магических Существ. Ранее на этой неделе в Министерстве появился волшебник и подал заявление на развод. Никто не хотел идти и уведомлять об этом его супругу, которая, как выяснилось, была чертовой вейлой. После моих объяснений о цели данного визита она не на шутку взбесилась, трансформировалась и полоснула меня клювом. Спустя какое-то время у меня начались галлюцинации, и я аппарировала домой. А когда очнулась… — она жестом указала себе за спину. Драко продолжал бестолково на нее пялиться. — Вейлы не кусаются… Гермиона впилась в него взглядом. — А тебе-то откуда знать, кусаются ли вейлы? Его челюсть на мгновение отвисла, прежде чем с силой захлопнуться. — Ниоткуда, — быстро ответил он. — Так я и думала, — бросила Гермиона, еще раз насмешливо фыркнув. Малфой все еще выглядел совершенно оглушенным. — Значит… это твои крылья? — его голос зазвучал немного ровнее. Она снова закатила глаза. — Думаю, можно и так сказать. Технически они мои, — Гермиона закусила губу. — В Мунго должен быть какой-то антидот против вейловского яда, чем бы он ни оказался. — Яда? Из-за того, как Драко продолжал бестолково пялиться и повторять за ней слова, могло показаться, что его огрели Конфундусом. Похоже, он все-таки сильно стукнулся головой где-то в глубинах коридора. — Да, — ответила Гермиона, посмотрев на него своим самым снисходительным взглядом, и начала объяснять предельно простым языком, отчетливо выговаривая каждое слово. — Я пришла к выводу, что вейлы, должно быть, ядовитые, если в результате укуса одной из них у меня отросли крылья. — Ну да... — глухо произнес Драко, все еще ошеломленно на нее глядя, будто у Гермионы выросли не только крылья, но и вторая голова. Его глаза бегали вверх и вниз по ее телу, видимо проверяя, не появились ли у нее еще какие-то конечности, которых он пока не заметил. Гермиона покраснела и осторожно поднялась на ноги, пытаясь удержать крылья от резких движений и избегая еще большего хаоса в своем кабинете. Она бросила быстрое Инсендио в камин, подозвала к себе летучий порох и осторожно подошла к пламени. — Да, и теперь, когда мы все выяснили, не мог бы ты оказаться хоть немного полезным и помочь мне добраться до больницы Святого Мунго так, чтобы меня больше никто не увидел. Драко поднял глаза, встретился с ней взглядом и секунду поколебался, прежде чем шумно сглотнуть. — Нет. Гермиона замерла и уставилась на него в недоумении. — Нет? Он снова и снова пробегался по ней глазами, имея при этом очень странное выражение лица. — Ты не можешь так рисковать. Их так просто не скроешь. Кто-то в больнице обязательно сделает снимок, и ты окажешься на первых полосах всех газет и будешь оставаться главной сенсацией ближайшие несколько месяцев. Это… Было правдой. Драко начал медленно приближаться к Гермионе, пересекая комнату. Очевидно, теперь, немного оправившись от первичного шока, он совершенно забыл об инстинкте самосохранения. — Кроме того, путешествовать было бы крайне небезопасно. Ты не сможешь поместиться в камине и рискуешь быть расщепленной, если аппарируешь, так как не в состоянии контролировать свои крылья. Это... тоже было правдой. — Я не собираюсь до конца жизни оставаться крылатой, — сказала Гермиона ровным тоном. — Завтра у меня запланирован бизнес-бранч по поводу сбора средств. И я не намерена его пропускать. Драко сумел подобраться к ней на расстояние вытянутой руки. Его лицо становилось все напряженнее по мере того, как он продолжал изучать ее взглядом. — Ты знаешь, что крылья вейлы втягиваются обратно, когда вейла расслабляется, — медленно спросил он как бы между прочим. — Я не вейла, — сказала Гермиона, взглянув на него и задаваясь вопросом, откуда ему вообще это известно. Она начала понимать, что это выражение лица Драко было ей подозрительно знакомым. Оу… О, Мерлин милостивый. Сексуально озабоченный извращенец. — Правда, — голос Драко превратился в тихое, умиротворяющее мурлыканье, от которого ее щеки обдало жаром. Длинные пальцы скользнули по руке девушки. — Но мне кажется, что все же стоит попробовать. Если это сработает, твоя проблема исчезнет сама по себе, и ты сможешь… — он небрежно махнул рукой, — ты сможешь даже написать об этом научную статью. Возбужденное покалывание пронеслось вдоль позвоночника Гермионы и распространилось по крыльям, заставляя все ее тело сладко подрагивать, причем не только из-за восторга при мысли о научном проекте. Она попыталась взять себя в руки. — И как именно, по твоему мнению, я смогу расслабиться? — спросила Гермиона, как будто понятия не имела о грязной обители разврата, которое он именовал своим «разумом». Драко наклонился к ней ближе, пожирая голодным взглядом. Уголок его губ выгнулся в коварной ухмылке. — У меня всегда неплохо получалось помочь тебе расслабиться, не так ли, Грейнджер? Внезапная волна жара заполнила низ ее живота. — Ты ведь шутишь, да? — она заставила себя говорить суровым тоном. — Если у тебя есть какой-то странный фетиш, я уверена, существует множество специальных клубов, готовых принять тебя в свои ряды. Мое несчастье не станет источником твоих новых острых ощущений и воплощением сомнительных сексуальных фантазий. Она не отводила от него настороженных глаз, медленно пятясь назад. Драко не был напуган. Он окончательно забыл о своем шоке и уверенно надвигался на нее, явно не переживая о возможной скорой смерти от множественных ударов психически неуравновешенных крыльев. Когда он приблизился к ней вплотную, его угловатое лицо приняло знакомое хищное выражение. Возбужденная дрожь пробежалась по спине Гермионы, но девушка отчаянно попыталась подавить ее, продолжая пятиться в попытке оказаться вне зоны его досягаемости. Но тут одно ее крыло, как назло, застряло между столом и стенкой. Она нахмурилась, пытаясь кое-как высвободиться, пока второе крыло бесполезно дергалось, разнося по комнате новые потоки ветра и заполняя пространство очередным вихрем из бумаг. Гермиона сильнее нахмурилась, когда он окончательно загнал ее в угол, но не бросала попыток высвободить крыло. — Ты просто смешон. Ты хоть когда-нибудь думаешь о чем-либо, кроме секса? — Я признаю, это всегда очень трудно в твоем присутствии, — сказал он мягким голосом, приправив тон усмешкой. Наконец ему удалось схватить ее за запястье и помочь высвободиться из мебельного плена. Крылья умиротворенно затихли. Драко взглянул на них и приподнял бровь, сверкнув глазами. — Кажется, я им нравлюсь. Его голос стал тише. — Или, может быть, тебе. Гермиона возмущенно посмотрела на него, желая заверить, что он совершенно точно ей не нравился. Теплые ладони мягко легли на ее бедра и медленно заскользили вверх к пояснице. Драко наклонил голову и едва ощутимо коснулся губами ее шеи. Тело Гермионы пробрала сладкая дрожь, пока длинные пальцы Малфоя продолжали ласкать ее спину. Парень легко прикусил мочку ее уха, и от этого она снова непроизвольно вздрогнула. Крылья немного приподнялись и затрепетали, выдавая приятное напряжение в теле девушки. — Что скажешь… Гермиона? — его голос был глубоким и соблазняющим, едва громче шепота у ее виска. — Не против небольшого эксперимента? Гермионе пришлось заставить себя сглотнуть, прежде чем она смогла формулировать слова. — Если мои крылья взбесятся и покалечат тебя в процессе — пеняй на себя. Он криво усмехнулся, вызывая очередную волну приятного жара внизу живота. — Идет. — Тогда… ладно… — сбивчиво выдохнула она. — Но это только потому, что ты так необоснованно настойчив… Он поцеловал ее прежде, чем она успела договорить. Голодный поцелуй, от которого поджимались пальцы на ногах. Его руки жадно обхватили ее, будто парня совершенно не волновало наличие у нее крыльев. Он не отстранялся, пока ее легкие не начали гореть от недостатка кислорода. Когда она начала задыхаться, он сместился и продолжил продвигаться губами вдоль ее челюсти к горлу. Он всегда начинал с шеи, не позволяя рукам блуждать по всему ее телу. Еще в самом начале их псевдоотношений он обнаружил, что шея была ее слабым местом, и использовал это знание во многих, многих случаях. В прошлом, когда их фальшивые отношения сводились в основном к появлениям на торжествах, сборах средств и случайных свадьбах, он часто приносил ей украшения. Старые комплекты, которые «пылились в хранилищах» и совершенно случайно (каковы шансы?) подходили к его тщательно продуманным акцентам на парадных мантиях. Иногда казалось, что он был какой-то разновидностью райской птицы, разодетой в экстравагантное оперение, в то время как Гермиона была невзрачной посредственностью, одетой во что-то, что казалось элегантным, пока рядом не появлялся Драко, одетый в замысловато вышитые и сделанные на заказ наряды. Он медленно и осторожно надевал на ее шею очередное инкрустированное драгоценными камнями украшение, пока его пальцы и дыхание нежно скользили по коже, заставляя сердце выскакивать из груди, и к тому моменту, когда с застежкой наконец было покончено, Гермиона уже пребывала в почти бессознательном состоянии. Затем Драко смотрел поверх ее плеча на их отражение в зеркале и пальцами скользил по руке девушки, после чего его серебряные глаза темнели от вожделения, и он шептал: «Теперь мы идеально подходим друг другу». Она была вынуждена запретить ему приносить ей украшения после того, как на целых четыре мероприятия подряд они прибыли непозволительно поздно, и ей приходилось весь вечер терпеть подтрунивающие взгляды Гарри и Джинни и рвотные позывы Рона. В какой-то момент она даже задавалась вопросом, что было бы, делай Малфой все это по-настоящему. Как бы Драко себя вел в настоящих отношениях с кем-то? Казалось невозможным представить его еще более серьезно подходящим к вопросу ухаживаний. Но она всегда отгоняла эту мысль. Не было никакого смысла предаваться пустым фантазиям. С каждым разом от этого становилось только хуже. Для Драко все это было несерьезно. Он никогда и ничего ей не обещал. Но когда их фальшивые отношения стали включать в себя регулярный секс, она собралась с духом и как-то спросила его, на самом ли деле они теперь встречаются. Они занимались практически всем, чем занимались настоящие пары, так что… Были ли они настоящими? Нет, не были. Драко недвусмысленно объяснил, что секс для него совершенно ничего не значил и он не был заинтересован в чем-либо большем. Его все устраивало в текущем раскладе и ему нравилось то, чем они занимались, но ни о каких чувствах не могло быть и речи. Очевидно, что Гермиона была не из тех наивных девушек, которые после нескольких перепихонов ожидали, что он… На этом Гермиона оборвала его, и тема была закрыта навсегда. Десять месяцев спустя Драко сделал ей предложение. К тому моменту он был более вовлечен в ее жизнь. Они стали друзьями. Может, даже больше, чем друзьями. Гермиона никогда не знала, как именно следует классифицировать их отношения. Законопроект, над которым она работала на протяжении многих лет, неожиданно был забракован Визенгамотом. Гермиона давно не чувствовала себя столь опустошенной и в течение нескольких последующих недель находилась в глубокой депрессии. Но в один прекрасный день на пороге ее дома появился Драко, заявив, что она не выполняет свою часть сделки, и принялся таскать по всему Лондону. На следующий день он снова заявился к ней домой, а вечером за ужином как бы невзначай сказал: «Ты должна выйти за меня замуж». Она застыла, парализованная шоком, и в неверии смотрела на него, пока серьезное выражение лица парня не превратилось в слабую ухмылку и он не добавил: «Это шутка, Грейнджер». Ей будто влепили пощечину. Гермиона моргнула, выдавила из себя смешок и сказала, что, естественно, она знала, что это шутка. После того случая это стало их постоянной «шуткой». Казалось, это происходило всякий раз, когда Драко чувствовал, будто Гермиона слишком увлеклась их псевдоотношениями и начинала обращаться с ним как с настоящим парнем. В последнее время он принялся делать ей предложения каждый раз, когда кто-либо из них оказывался хоть немного навеселе. В общем, это только подчеркивало, каким мерзавцем на самом деле был Драко Малфой. У Гермионы вошло в привычку бросать его в ответ, но каким-то образом ему всегда удавалось просочиться обратно в ее жизнь. Не было никого другого, хотя бы отдаленно интересующего ее, ни по-настоящему, ни понарошку. Время от времени она пыталась найти кого-то, но другие мужчины были невыносимо скучными. Все друзья считали Гермиону нелепой и с завидным постоянством напоминали ей об этом, каждый раз все с большим осуждением. Гермиона вынырнула из своих горьких размышлений, почувствовав, как пальцы Драко скользнули выше и коснулись основания ее крыльев, посылая легкое покалывание по всему ее телу. Она с тихим стоном вздрогнула, но затем мгновенно напряглась и отпрянула. — Не трогай их. Они ненастоящие. Это слишком… странно. Он притянул ее обратно к себе, поцеловав в висок. — Расслабься. Тебе понравится, — его руки снова скользнули вверх, пальцы осторожно прошлись по нежным изгибам, которые Гермиона вообще не привыкла ощущать. Его действия посылали электрические импульсы по каждому из ее нервных окончаний и пробуждали невыносимый жар, сосредоточившийся внизу живота (что было даже несколько унизительно). Такое не должно вызывать возбуждения. Было абсолютно неуместным возбуждаться от прикосновения к части ее тела, которая была… огромным крылом. — Я аккуратно, — пальцами Драко задержался на месте, касание к которому заставило ее спину изогнуться навстречу его ладони, а саму девушку — ахнуть. Это было так нецелесообразно с медицинской точки зрения… Ей необходимо просто проглотить свою гордость и отправиться в Мунго, а не позволять Драко… Он осторожно провел кончиком пальца по изгибу левого крыла, и весь ход ее мыслей рассыпался в прах, а сознание наполнилось звездопадом мерцающего света. Из груди вырвалось короткое непроизвольное мурчание, и Гермиона едва не рухнула в объятия Малфоя. Ее лицо запылало. Это было самое интимное и самое приятное ощущение, которое она когда-либо испытывала в жизни. Намного более приятное, чем должно быть с рациональной точки зрения... Чем должно быть, учитывая, что это были крылья. Драко крепче обнял ее и вынес из кабинета, пересекая холл и направляясь прямиком в спальню. Он аккуратно уложил Гермиону на кровать лицом вниз. — Просто расслабься, — послышался его хриплый шепот за спиной. Гермиона ощетинилась: она терпеть не могла, когда ей указывали, что делать. — Я стараюсь. Посмотрела бы я на твои попытки расслабиться, появись у тебя огромные крылья, — пробормотала она в декоративную подушку и поморщилась. Он осторожно провел ладонями по крылу, посылая россыпь мурашек по всему телу. Спина отзывчиво выгибалась навстречу прикосновению, пока его пальцы не нашли то самое чувствительное местечко под основанием. Плечи и крылья Гермионы затрепетали, и все ее тело обмякло, как по волшебству. Она глубоко вздохнула. — Вот так, — тихо сказал Драко. Он стоял на коленях позади нее. Его рука собственнически заскользила по спине, а кончики пальцев поглаживали ее между лопаток. Он немного отодвинул одно крыло вперед и придвинулся ближе. Гермиона почувствовала его дыхание на своем затылке. Драко мягко поцеловал ее, прежде чем слегка прикусить кожу на шее. Она захныкала. — Ты невероятно сексуальна. Гермиона закатила глаза, даже не открывая их. Она была уверена, что ни один здравомыслящий человек в мире не скажет, что женщина может быть сексуальной с парой огромных крыльев, торчащих из лопаток. Они даже не были покрыты перьями. Если бы они были с перышками, они, возможно, могли бы казаться более сексуальными. Но вместо перьев их покрывала мягкая чешуя, как если бы Гермиона была летучей мышью. Или наполовину драконом. Что ж… Возможно, Драко Малфой и правда счел бы драконьи крылья весьма сексуальными. Однако они не были красивыми и серебристыми, как у Сильвии, а были тускло-коричневого цвета, под цвет волос Гермионы. Боже. Она действительно была невзрачной. Даже ее крылья получились невзрачными. У нее были фальшивые отношения с мужчиной, который красовался в серебряных одеждах с вышитыми на них голубыми драконами за обычным ланчем, а она даже в облике вейлы была какой-то… тусклой. Каждому, кто считал Гермиону Грейнджер более сексуальной с парой коричневых лысых крыльев, нужно было проверить голову. Что Драко, собственно, и следовало сделать из-за возможного падения с лестницы… Ее заплетающийся ход мыслей резко оборвался, когда его пальцы коснулись места на правом крыле, отдавшегося сильной болью. Девушка издала резкий звук и мгновенно вся напряглась. Оба крыла испуганно дернулись, плотно прижавшись к ее спине. Драко замер. — Ты ушиблась? — Все в порядке, — сказала она, садясь и уворачиваясь от его рук. — Я немного повредила крылья, когда билась в бесполезных попытках остановить их беспорядочное метание. Неважно. Какая разница, в каком они состоянии, если их все равно скоро не станет. Драко наклонился ближе, глядя поверх плеча Гермионы на правое крыло, которое она все еще пыталась скрыть из виду. Оно подрагивало и отказывалось складываться до конца. Малфой потянулся к ней. — Давай я взгляну… Гермиона переместилась на кровати, пытаясь оказаться вне зоны досягаемости. — Они очень чувствительны. Я бы предпочла… — Я не сделаю им больно. Возможно, поэтому крылья и не смогли втянуться сами по себе. Повреждение может помешать процессу обратной трансформации… Гермиона закусила губу. Она знала, что Драко никогда намеренно не попытается причинить ей боль, но она начала отчетливей ощущать свои крылья. Насколько они были незащищенными и уязвимыми. Они казались очень чувствительными даже к слабым воздушным потокам в комнате. Кости казались полыми и хрупкими, и она чувствовала, насколько ломкими они были. Она не хотела никого к себе подпускать, ведь даже одним резким движением можно было сломать и искалечить большую часть костей в крыле. А если за них схватятся… От одной только мысли по спине пробежала неприятная дрожь. Крылья инстинктивно прижались еще плотнее, но поврежденное все также не хотело полностью складываться. — Гермиона, — твердо сказал Драко, — я не причиню тебе вреда. Она с сомнением продолжала отползать от него. Он поморщился, и его глаза расширились. — Грейнджер, — выдохнул он, — я никогда не сделаю тебе больно. Гермиона моргнула. Ну конечно. Драко и понятия не имел, что в последнее время он, казалось, только и делал, что причинял ей боль. Откуда ему было знать? Фальшивые предложения были веселой забавой. Ведь Драко и Гермиона совсем не подходили друг другу. Он никогда не утверждал, что она на самом деле ему нравится. Мысль о том, что Драко Малфой когда-либо захочет на ней жениться, была очень смешной шуткой. Это понял бы любой разумный человек. Гермиона была очень разумным человеком, поэтому, естественно, она это понимала. Она жестко кивнула. — Конечно, нет. Выражение его лица немного расслабилось. — Я не причиню тебе боли, — уверенно повторил он. Драко откуда-то достал палочку и осторожно провел пальцами по арке правого крыла, пока не нашел то место, которое заставило ее дернуться. Он едва ощутимо его погладил. — Я думаю… оно сломано. Гермиона поморщилась. Его прикосновения были очень нежными. Он придвинулся ближе. — Эпискей. Крыло пронзила короткая вспышка боли, но затем она исчезла полностью. — Все, — пальцы Драко скользили по крылу, пока оно не расправилось до конца, слегка подрагивая. По коже Гермионы пронеслось приятное покалывание, а голова немного закружилась. — Кажется, лучше, — произнес он, но Гермиона едва его слышала, полностью погрузившись в ощущение того, как горячее дыхание парня касалось ее крыльев. Она кивнула, ожидая, что Драко возобновит ласки с того момента, на котором они остановились, но вместо этого он продолжал осторожно водить пальцами по крыльям, находя маленькие порезы и ушибы в местах, где Гермиона врезалась ими в стены или падала на них. Лишь убедившись, что больше не осталось ни одного повреждения, он возобновил свои поглаживания, проводя пальцами по очень чувствительной внутренней стороне крыльев, где было так много хрупких косточек и скопление миллиона нервных окончаний, посылающих по всему телу Гермионы новые волны тепла и возбуждения. Она издала довольно непристойный звук и упала лицом вниз на матрас. Спустя считанные минуты его прикосновения превратились из нежных и едва ощутимых в требовательные и собственнические. Руки Драко блуждали по всему ее телу. — Черт. Я так давно хотел взять тебя вот так. Мне ужасно надоели все эти гардеробные и долбаные альковы, — его голос превратился в низкий рык, и он резко прикусил ее плечо. — Ты понятия не имеешь, что со мной делаешь. Она закусила губу, пытаясь подавить стон. Вообще-то, у нее было довольно хорошее представление, что. Как раз в эту самую минуту оно настойчиво утыкалось ей в бедро. Дыхание Малфоя стало частым и тяжелым, и он зарылся лицом в ее волосы. Она почувствовала, как руки парня схватили ее одежду и резко разорвали рубашку на спине. — Твои крылья все равно продырявили ее, — протянул Драко, прежде чем Гермиона успела накричать на него за то, что он испортил ее любимую рубашку. — К тому же она мне мешала. Он оставил на ее плече еще один укус, и Гермиона моментально забыла, за что на него злилась секундой ранее. Согласно их уговору, существовали очень строгие правила — не оставлять отметин в местах, что были видны постороннему глазу. Драко, казалось, посчитал это правило временно приостановленным, когда впивался в основание ее шеи зубами, агрессивно втягивая кожу. Он откровенно и без сожалений оставлял на ней свои метки. Малфой оторвался от шеи и повернул ее голову ровно настолько, чтобы можно было впиться в ее губы поцелуем. Сильная рука пробежалась вверх по левому крылу, посылая сладкие спазмы по всему ее телу. Девушка издала низкий стон прямо ему в губы и поднялась, чтобы схватить его за мантию и притянуть к себе. Прошло много времени с тех пор, как у них было что-нибудь, кроме быстрого и грязного перепихона за занавеской или в алькове где-нибудь в полу-публичном месте. Это считалось нормой, учитывая отсутствие реального статуса отношений, но любой уважающей себя ведьме иногда хотелось заняться сексом на широкой и удобной кровати. Она толкнула Драко на матрас и забралась на него сверху.