Саламандра 2. Новые горизонты.

Каша была простая, из ближайшего котла. Ламиль мужественно ел, что дали, с таким выражением, как будто сдавал экзамен на взрослость. А Лексу было все равно, что закидывать в топку. Горячее? Свежее? И ладно. После вчерашнего пути и изматывающей ночи он был рад, что все живы. Сканд с улыбкой смотрел на двух сосредоточенных младших и внутренне прикидывал непредвиденные изменения в походной жизни. То, что Лекс непривередлив к еде и без возмущений ел простую пищу, давало ему шанс не усложнять жизнь себе и всем вокруг, но если рядом с ними будет Ламиль, то теперь следовало подумать о дополнительных людях, кто озаботится едой для младших. Не простой солдатский паек, а еще фрукты, мясо, рыба и, конечно, сладости. Лекс отправил одного из монахов обратно в столицу с пустым сундуком и наказом собрать все те вещи, что валялись в теплой комнате, и чтобы Тиро собрал вещи Ламиля в дорогу. А еще походную кровать для ребенка и Ниюли, чтобы Ламиль не был по ночам один. Лекс с самого начала собирался обустроить Ламиля на ночь в отдельном помещении. Хватит его вечерних капризов и истерик, когда приходилось брать его с собой в кровать! Теперь он или спит отдельно, или отправляется к родителям! Сканда тоже надо было пожалеть, да и самому хотелось ласки и страстных ночей, как планировалось. Ох, низ живота каждый раз наливался жаром и томным ожиданием долгожданной близости. Дорога впереди длинная, и если дни для работы, то хотя бы ночи можно было бы посвятить друг другу, а иначе к чему все это? Тогда можно было бы и кораблем приплыть, ну хотя бы в железный город… Сканд вышел на улицу первым. Надо было отдать несколько распоряжений офицерам, которые как дети стояли у входа и опасались войти внутрь без разрешения. Сканд сразу всех утешил, что с Ламилем все в порядке, а потом прибил всех сообщением, что младший наследник по решению Первосвященника Киреля (которого, безусловно, все увидели в лагере) отправляется с ними в поход. Офицеры заволновались: они хмыкали, хекали, фыркали, кашляли, посвистывали, но держали свои мысли при себе. Когда Сканд первый раз тащил в поход младшего, то пересудов было до облаков, но в итоге мелкий младший с непонятными деревяшками спалил дотла город Теланири. А когда появились пираты и рыжее недоразумение пыталось командовать из-под мышки Сканда, то к этому отнеслись вначале с раздражением, но в итоге пиратов больше нет, а вот в империи появилось много неожиданных новинок. Поэтому офицеры пучили глазки, но помалкивали, прикидывая, чем может закончиться поход, когда младших уже двое? Лекс вышел, ведя за руку Ламиля, и сразу начал командовать. Самочку под седло было найти проще всего. Когда свернут шатер главнокомандующего, на этом месте будет загон для самочек. На их спинах доставлялись грузы из империи и дружественных городов. Мука для походных печей, в которых будут печь лепешки, пока вся туша армии не промарширует мимо, бурдюки с питьевой водой. Потребность в ней велика всегда, а уж когда армия выйдет из города рыжих, наличие чистой воды станет жизненно важным для армии, и самочек будут гонять караванами, лишь бы ее всем хватало. И кроме этого, простые с виду вещи, такие, как крупы для каш, травы для тонизирующих напитков во время похода, дрова для костров, особенно, когда армия окажется в пустыне. От качества воды и еды зависело, насколько армия будет боеспособна, и поэтому самочки были не менее важны, чем боевые когорты. - Аши, - Лекс поймал своего ящера за упряжь и заглянул в хитрющие глазки, - теперь ты будешь возить Ламиля. Береги его. Охраняй! И не вздумай уронить! Ты меня услышал? Это не игры во дворе дома, когда можно баловаться, это все очень серьезно! Запомни – уронишь Ламиля, не буду кормить тебя ДВА дня! - Лекс показал ящеру два пальца и со значением покивал головой. Он уже знал, что Аши прекрасно считает до пяти, а вот выше – это у него начиналось «много». - Присматривай за ним, Аши. Ты ведь большой и сильный ящер, - ящер моргнул влажными глазками и приосанился, - да, да, ты умный ящер, и поэтому сможешь присмотреть за маленьким ребенком. - Я взрослый! - Ламиль надул губы. - Капризничаешь? - уточнил Лекс, вздернув бровь, и увидев, как ребенок замотал головой, продолжил разговор с Аши, - ты будешь его охранять и везти на своей спине. Зи и Зу будут рядом, в случае чего иди за помощью к ним. Ты меня понял? - Аши скосил глаза на ребенка и, тяжко вздохнув, моргнул глазами, - молодец! - Зи, Зу, - Лекс внимательно посмотрел на амазонок, - я надеялся, что вы будете моими охранниками, но тут случился Ламиль. Вы ведь охраняли Козюля, а значит, понимаете, что можно ожидать от младшего? Теперь вы отвечаете за него головой, и Мать Песчанка вам в помощь! Седло на самочку для Лекса нашли быстро. В запасах Дайрисса обнаружилось подходящее, а вот с седлом для Ламиля возникла проблема. Аши был больше ящеров империи, а попа у Ламиля меньше, чем у самого молодого воина, но этот вопрос решили достаточно просто – закрепив подушку поверх седла. Сверху посадили ребенка и всю эту конструкцию закрепили ремнями. Прямо поверх ног Ламиля. Он оказался плотно привязан к седлу. Ламилю, конечно, дали в руки поводья, но только Аши не слушал своего наездника и ориентировался, скорее, по командам амазонок. Лекс, убедившись, что Ламиль надежно закреплен в седле, отстегнул от него свои стремена и спрятал их в мешок до «следующего случая». В прежнем мире стременами пользовались вначале для удобства забираться в седло, и только с появлением тяжелых латных рыцарей и их тяжелого оружия потребность в стременах стала реальной. И то, у рыцарей стремена были скорее, как полуботинки, чтобы нога не проскальзывала насквозь в горячке боя. И лишь когда у обуви появился каблук, а на смену мечу пришла сабля, стремя приобрело привычное очертание полукруга и перемычки. Сам же Лекс долго примеривался к стременам, когда твердо решил сопровождать Сканда с самого начала похода. Только вот, «современная форма стремени» никак не подходила под мягкую сандалию. Рарх долго вырезал различные конструкции, пока Лекс не остановился на японском стремени. Оно было «лебединым», позволяло поставить стопу полностью и, кроме этого, его было проще «ловить» в случае потери. Аши был значительно выше самочки, и забраться к нему на спину можно было или со специальной скамеечки, или со спины раба. Сканд лихо запрыгивал в седло своего Шу, а вот Лексу каждый раз приходилось карабкаться на спину к Аши. Наличие стремени значительно облегчало эту задачу, да и в езде стремена позволяли приподнять зад и распределить толчки от бега ящера на ноги. - Решил убрать свои штучки? - ехидно осведомился Сканд, сидя в седле. - Не штучки, а стремена, - устало отмахнулся рыжий, - и напрасно ты смеешься, ты еще руки мне будешь целовать за эти самые «штучки», - ехидно процедил Лекс. Запрыгнул в седло самочки и подобрал поводья в ожидании команды к движению, а потом не выдержал и добавил, - и не только руки, но и ноги, и все, что относится к седлу… Сканд сверкнул горящими глазами и взглядом пообещал «отблагодарить» все части тела авансом, оптом и в розницу. Лекс только предвкушающе поерзал на седле. Если они сегодня доедут до города рыжих, то ночевать будут однозначно во дворце брата, а это значит, кровать и, конечно же, отдельная комната! Сканд как будто мысли прочел и с довольным смехом скомандовал охране начать движение. Амазонки встали по бокам от Аши, монахи заняли свои места в кортеже избранного, а в начале и в конце ехали несколько военных. Это были так называемые телохранители генерала. Они охраняли шатер во время ночевок, помогали Дайриссу, когда штаб обосновывался в шатре, но в основном Сканд их использовал, как мальчиков на побегушках. Собрать офицеров для совещания, отнести послание в определенную когорту, съездить убедиться, что приказы генерала выполняются и доложить о результатах проверки. Они были в курсе всего происходящего в штабе и были дополнительными ушами и глазами Сканда во время похода. Войско тем временем закончило завтракать и оправляться, и командиры засвистели построение и начало марша. Лекса всегда восхищала такая дисциплина в войсках, когда множество людей действовало, как единый организм. Это было похоже на передвижение змеи, когда все четко и слаженно. Круги кострищ на обочине вычищены от золы и сора, и только выложенный камнями круг и оставленные распорки для котла обозначали, где сегодня ночью будут готовить еду следующие центурии. Места для справления естественных потребностей провинившиеся воины засыпали лопатами новым слоем грунта, и местность опять была чистой и аккуратной. Сканд ехал впереди, осматривая войска и время от времени останавливаясь переброситься парой слов с центурионами, а потом опять пинал Шу и караван двигался дальше по обочине дороги. Следом за Скандом ехал Ламиль, его замечали все воины и невольно улыбались или хмурились, в зависимости от того, считали это правильным или нет. А вот следом за ним ехал Лекс. Он присматривал, как сидит в седле ребенок, и мысленно ругался сам с собой. Надо было оставить стремена и не вестись на подколки старших. Это было, пожалуй, первое «изобретение», которое никто не поддержал. Стремена посчитали капризом слабого младшего, который не мог самостоятельно взобраться в седло, а потом удержаться в нем. Сканду вообще пришлось несколько раз объяснять, зачем ему «эти штучки», если он неплохо ездит на самочке, да и Аши его ни разу «не ронял» из седла. Все в казарме сошлись на мнении, что это просто придурь слабого младшего, и с понимающими улыбками слушали его объяснения, что ЭТО должно быть у каждого всадника. Но они ведь сильные воины, хе-хе, зачем им опора для ног, когда они такие лихие наездники? - Ничего, ничего, - Лекс толкнул пятками самочку, чтобы она прибавила ходу, - никуда вы не денетесь и вскоре сами поймете, что стремена вам нужны. Сабля – это вам не меч, а реальный бой – это не отработка приемов на соломенных чучелах! Вот когда во время боя начнете соскальзывать с седел из-за того, что нет опоры для ног, то сами прибежите и попросите! Лекс, как и Сканд, хозяйским взором осматривал войска. У всех пехотинцев было по стальному гладиусу, который обошелся казне по два золотых за штуку. У мечников были ксифосы по три с половиной золотых, у офицеров от центурионов до легатов спаты по три монеты. Шарп долго торговался с гильдией оружейников и сильно сбил Орису цену, но новые цены кусались не только для казны, но и для самой гильдии, ведь с каждой плавки они отдавали по золотому гильдии стекольщиков, а те отдавали часть со своей прибыли Лексу. Хотя хитрые оружейники приноровились делать с одной плавки по два меча, а если гладиусы, то и по три, но Лекс делал вид, что не замечает подлога. При таком обороте, как накануне войны, оружейникам можно было простить такую хитрость. Они два года работали как проклятые – сменами, и днем, и ночью, и не стоило лишать их возможности хорошо заработать. Зато наконечники для стрел и копий до сих пор были бронзовыми, как и оружие остальных граждан. А еще, из бронзы лили болты для арбалетов и наконечники снарядов для баллист. Лекс не вредничал в отношении качества такого металла, они в любом случае были расходным материалом. И хотя после тренировок их собирали по счету, но реальная война вряд ли позволит собирать снаряды после каждого боя… Теперь каждая центурия стрелков состояла на треть из арбалетчиков и на две трети из лучников. Все же, туча летящих стрел подавляла врагов даже на моральном уровне. А вот дальние выстрелы из арбалетов позволяли проредить войска до вступления в зону поражения даже длинных осадных луков. Вскоре появилась та самая речушка, в которой Сканд в свое время пытался его утопить. Из-за того, что недавно был сезон штормов, она до сих пор была полна плавающего мусора, и Сканд приостановил центурию пехоты, чтобы ездовые ящеры могли пробежать по недавно укрепленному деревянному мосту. Этим занималась специальная вексилляция, которая сопровождала войско, вышедшее накануне сезона штормов. На пути армии не должно было возникнуть преград вроде сломанного моста. И хотя речушка была неглубока, но в комфортности передвижения эти люди себе не отказывали. Ближе к обеду войско, вышедшее из столицы вместе со Скандом, закончилось, и впереди у них было еще три дня пешего хода. Генерал остановил свою колонну и, расстегнув ремень, снял с подушки уставшего Ламиля. Посадил впереди себя на седло и толкнул Шу, заставляя его перейти на рысь. Теперь ящеры легко бежали по пустой дороге. И только вдоль обочины круги камней, полуприсыпанные песком, определяли, где будут ночевать люди. Ящер Сканда прибавил скорости. Аши свистнул и припустил следом, как будто ему мясо пообещали. Лекс хлестнул самочку и помчался догонять мужа с ребенком. Следом рысили монахи и прочие всадники. Дорога была действительно тяжелой из-за жаркого ветра, который хоть и бил в лицо, но не приносил облегчения. А еще, было очень скучно. Пейзаж был достаточно однообразным. Песок, камни различных размеров и форм, но при этом камень какой-то пористый, как ракушечник, и поэтому банальный. Не было в этих ошметках скал никакого драматизма и величия. А еще время от времени мелькала невнятная растительность. Чахлые пальмы и плюгавый кустарник. Даже взглядом зацепиться не за что. Скукота. Сканд свистнул своему вояке и что-то сказал, тот после этого сорвался вперед на такой скорости, как будто их разъезд просто топтался на месте. Только пыль столбом. Лекс вначале подхватился подъехать к мужу, узнать, что случилось, а потом понял, что его послали предупредить Чаречаши о дорогих гостях. Ну да, даже несмотря на появление Ламиля они все равно идут по графику, и это хорошо. - Смотри, смотри! - Зу отстала от Аши и показывала куда-то на горизонт, левее дороги. А потом просвистела долгое название города рыжих. Лекс поморщился. Название было замысловатым, примерно как имя, данное при рождении этому телу. Равандши Шайто Шиято Нурш - что в переводе значило Золотой цветок поднебесного огня. Называть его городом рыжих было проще, а при разговоре с другими всегда можно было сказать «город брата», и все понимали, о чем идет речь. Там, куда показывала Зу, вначале ничего не было видно, кроме кромки горизонта, а потом вдруг появились верхушки каких-то башен. Вначале казалось, что камни висят в воздухе, но Лекс понимал, что это оптический обман сродни миражу в пустыне, но все равно, зрелище было занятным. Стоило проехать совсем немного, как висящие в небе камни обрели основание и сразу стала видна достаточно длинная крепостная стена со множеством башен. На удивление, но на дороге не было ни путников, ни караванщиков, и поэтому вся эта картинка с миражом и пустой дорогой сразу как-то стала навевать тревожные мысли. - Зу, а это нормально, что за целый день не было ни одного путника на дороге? - Нормально, - Зу стегнула своего ящера, чтобы он перестал принюхиваться к самочке Лекса, - после сезона бурь две декады дороги считаются нечистыми и по ним только злые духи ходят. - Зу ощерилась в улыбке и добавила, - или военные. Но их тоже добрыми не назовешь. Для дев копья это самое тяжелое время. Год сменился, а в дорогу отправляться нельзя. На становищах еда заканчивается, да и вода может уйти, если боги осерчали. Вот и начинаются склоки и драки, а там, глядишь, и кровь пролилась, и завязки на покрывалах вырваны с корнем. И распадается дружное становище, а сестры разъезжаются в разные стороны, как чужие. - Скучаешь по становищам и сестрам? - Дома скучала по дороге, прямо сердце тянуло! Порой из дома убегала, выскочу за городские ворота, и прямо кажется, что вот босиком бы побежала и с пустыми руками. Но стоило уехать, как сразу начала скучать по мужу. Снился мне сегодня ночью, прямо хоть кричи, так хочется сейчас обнять его. Так всегда бывает, человек хочет то, чего не может получить, а получив желаемое, сразу начинает тяготиться этим и желать другого. Но такова человеческая натура, это желание несбыточного и толкает нас в путь, и у каждого он свой. Даже если и идем по одной дороге, каждый найдет что-то свое. Кто-то найдет свою смерть, кто-то богатство, кто-то славу. Никто не знает, что нас ждет за горизонтом, и порой единственное, что нам остается, это довериться пути. Он воздаст всем по заслугам. Кто-то станет умнее, а кто-то мудрее. Вот так под философские размышления и воспоминания Зу о прежней кочевой жизни Лекс ехал до вечера. Город, вроде, был так недалеко, но они ехали, и ехали, и ехали, а он только становился выше и больше, но все так же далеко. Когда солнце стало катиться к закату, они добрались до цели и Лекс опять оказался в городе, где впервые очнулся. По всей видимости, гонец, посланный заранее, договорился с охраной ворот, и их уже ждали. Крупный воин в шароварах и жилетке на голом торсе запросто поздоровался со Скандом, как с давним приятелем, и махнул рукой, что их уже ждут во дворце. Лекс только похмыкал. Ну да. Сканд не раз бывал в этом городе гостем, пока Пушан сватался, а в последний свой приезд прибыл с войском. Интересно, он выбивал эти ворота или они как-то залезли через стену? Они с мужем до сих пор осторожно обходили все разговоры на эту тему. Лекс прикинул толщину местных стен и крепость городских ворот и восхитился замыслу местных архитекторов. Однако, здесь строили на века! Все такое мощное, массивное, прямо ух! Сам город напоминал заштатный городок где-то в Судане или трущобы Марокко. Когда случайно поворачиваешь с красивых улиц и попадаешь в пустой лабиринт, который заканчивается гибридом цыганского табора и восточного базара. А дома все одинаковы, и ты не можешь понять, ходишь ли ты по кругу или уже ушел непонятно куда. Высокие глухие белые стены. Маленькие дверки. Никаких окон на улицу. Лекс вспоминал, как его впервые пригласили в гости египтяне. Насколько глухим и одноцветным дом был снаружи, настолько красивым и красочным он был внутри. Это, как женщина в парандже: снаружи пыльные тряпки с прорезью для глаз, а внутри пестрый шелк, тугие косы и белозубые улыбки восточных прелестниц. Если вспомнить ковры, которые Сканд привез в качестве трофея из этого города, то здесь внутренние помещения были устелены коврами, а в горшках наверняка цвели кусты и маленькие лимонные деревья. По крайней мере, запах цитруса плавно стелился среди запаха пыли и нечистот ящеров. Красный монах, заметив недовольно брезгливую мину Лекса, стал пояснять, что город убирают каждую ночь, чтобы не мешать жителям в их трудах. Этим занимаются команды нарушителей порядка под присмотром стражников. Помет ящеров выносят в корзинах в пески и там оставляют на время, а потом сажают там сады. Жители добавляют свои отходы жизнедеятельности. Поэтому каждое утро город чист и пуст, как карманы нищего. Лекс внутренне одернул себя. Он уже привык к чистоте Столицы империи. К постоянно льющейся воде в фонтанах, чашах, небольших водопадах и просто стекающей по мостовой с чаши, где хозяйки стирали белье, до ближайшего стока клоаки. А здесь же пустыня, откуда здесь взяться воде? Сканд оказался рядом и бережно посадил бодрого и явно выспавшегося Ламиля на спину Аши. Он хотел иметь свободные руки, на случай, если вдруг на них нападут, но краснорясный монах едва не со слезами уверял, что на любимого сына Саламандры и его мужа и попутчиков никто не покусится. Сканд, конечно, покивал головой, но на всякий случай проверил, как выходит клинок из ножен, и пощелкал пальцами, привлекая внимание белых монахов, чтобы они клювом не щелкали. Те сразу нахохлились, как вороны, но все же придвинулись ближе к самочке Лекса. А Лекс тем временем рассматривал местный город. - Это песчаные ворота, - махнул рукой за спину муж, - здесь всего четверо ворот: песчаные, ветряные, водные и каменные. Но я тебе завтра город покажу. Уже темнеет, это кварталы простолюдинов, и здесь чужих не любят, да и скоро стемнеет окончательно. Надо поторопиться добраться до дворца. Лекс кивнул головой и показал жестом, что следует за ним, а сам старался как можно больше разглядеть: дома, людей, одежду, ящеров с кибитками на спинах. Хорошо, что скорость из-за толчеи на улице была небольшой и потеряться бы не получилось в любом развороте. Впереди показался еще один контур стен, за которым вообще-то и был сам дворец. Они проехали еще через одни ворота, и юноша в шароварах и длинной тунике замахал руками, чтобы они следовали за ним, и сразу же пустился бежать впереди гостей. Дворец оказался не отдельно стоящим зданием, а целым комплексом построек. Некоторые были высокие с резными колоннами, другие низенькие, с округлой крышей и окнами, закрытыми на восточный манер мелкопрорезанной ажурной решеткой вместо стекол. Красиво выложенная мостовая с замысловатым узором, резные каменные заборчики, за которыми зеленели вычурно подрезанные кусты и деревья. Возле самой большой постройки их уже дожидалась делегация слуг, которая приняла поводья ящеров и помогла Лексу спешиться. Пока Ламиля отвязывали от седла, пока слуги мельтешили вокруг поклажи, Сканд протянул руку Лексу и потянул его по широким ступеням вверх во дворец. Они прошли через два ряда резных песочно-желтых колонн, причем каждая колонна была со своим собственным узором, и прошли сквозь высокие резные двери. Сразу за ними обнаружились слуги с подносами, которые предлагали напитки и полотенца. Лекс сразу схватил одно с подноса. Полотенце было влажным и прохладным. Лекс сразу стал с удовольствием обтирать лицо и руки. По коврам коридоров к ним мчался Чаречаши, и судя по тому, как он целеустремленно двигался, братец был основательно взбешен. - Как получилось, что мой невинный избранный оказался в сундуке? И почему Ламиля не отправили домой? - бушевал Чаречаши, - его нельзя брать в поход, он же младший! - Младший – не значит дебил или инвалид, - невозмутимо отбил Лекс и отбросил в руки слугам полотенце, - сам его отправь, если сможешь, конечно… - Вот только попробуй так со мной поступить, - в проеме двери стоял возмущенный Ламиль. Красный от злости, он сжимал кулачки, - вот только попробуй! Да, я, да я… я тебя любить не буду! Никогда! И не поцелую ни за что! Ты меня слышишь?! Никогда и ни за что!!! АА-аа!!! - с истерикой бросился назад на улицу возмущенный ребенок. Лекс невозмутимо пожал плечами и показал брату пальцем в спину убегающему ребенку. Следом за ним двумя тенями бросились амазонки. Чани побледнел и резво потрусил следом, причитая, как старушка. - Приучили ребенка ездить на шее у взрослых, - Сканд взял с подноса кубок с вином, - ребенок вырос, а привычка осталась… ну-ну… - А напомни мне, мой драгоценный, - Лекс прижался к боку Сканда и заглянул ему в глаза, - на чем нас остановили в прошлый раз? Из рук мужа упал кубок. Сканд прижал одной рукой томного рыжика, а второй вцепился в одежду ближайшего слуги и для понятности потряс его: - Масло! Нам нужно масло!!!