разве ты не слышал (о том, что называется стуком)

Диего ловил Клауса за дрочкой больше раз, чем он может сосчитать по пальцам - этот идиот всегда оставляет свою дверь незапертой, если не прямо открытой – но он никогда раньше не бывал пойман сам. Он чувствует, как его щеки краснеют еще сильнее, чем уже были, и он потеет и смущается, пытаясь натянуть белье и прикрыться, пока этот ублюдок продолжает просто стоять на месте. Какого хрена?! – С-с-съебись в свою комнату, К-Клаус, твою... – он встает с кровати, подходит к двери и толкает Клауса в грудь, но тот все еще стоит как вкопанный. – КЛАУС! – Воооооооу. Диего все еще смущен, смущен сильнее, чем даже в момент, когда телевизионщики снимали ограбление банка, остановленное ими на Гарленд-стрит, и он, уже прижав одного из преступников к стене кинжалом, не мог произнести свой слоган – тот самый, что был приписан ему отцом по сценарию, тот самый, который он тренировался произносить перед зеркалом полтора миллиона раз. Он так смущен, и все еще безрезультатно толкает Клауса в грудь – а когда, наконец, поднимает взгляд на лицо брата, чего не осмеливался сделать до этого момента – то видит, что глаза Клауса сосредоточены на его трусах, где он все еще напряжен. В шоке он тут же отшатывается и отступает на несколько шагов в попытке вернуть себе немного личного пространства. – Какого хрена, Клаус? – и это было ошибкой, так как Клаус воспользовался возможностью войти в его комнату и закрыть дверь. Он никогда в жизни добровольно не закрывал дверь! Что происходит? Он пытается протолкнуться мимо него, уйти и пережить свое унижение где-нибудь в другом месте, в одиночестве, но Клаус останавливает его своими тощими веточками вместо рук, которые не имеют права быть такими сильными, как они есть – вот же мелкий засранец - и, наконец, смотрит ему в глаза как нормальный человек. – Ты... когда у тебя появились... волосы? Там, внизу? – Клаус! Отпусти меня! – Ты мне ничего не сказал! – С чего бы... – Почему ты мне ничего не сказал? Они толкали друг друга до тех пор, пока Диего не потерял равновесие и они не оказались грудой мальчишеских конечностей на полу, прижимаясь друг к другу таким образом, что это совсем не помогало Диего с его попытками забыть, что происходит. – Я не обязан тебе ничего говорить, чудила, оставь меня нахрен в покое и учись стучать! – Диего сумел перевернуться и торжествующе уселся на Клауса, держа его запястья над головой. Его улыбка исчезла, как только он понял, что означает тычок в верхнюю часть бедра - Клаус был в таком же состоянии, как он сам – и, подпрыгнув будто какой-то испуганный зверь, резко вскочил на ноги. – Подожди! Диего останавливается, уже занеся ладонь над дверной ручкой. – Когда это случилось? Не чесались ли они? Они мягкие? Грубые? Тебе нужно их подстригать? Приятно ли это чувствовать, когда... – Заткнись... Просто заткнись, Клаус, Господи, – Диего потер глаза ладонями, пока не увидел маленькие белые вспышки света, и внезапно ему в голову пришла блестящая идея. Невинный, наивный Клаус. Который заслужил какое-то наказание за неуважение к чужим личным границам. Который всегда делал все, что ему говорил Диего. – Знаешь что? Я думаю, что знаю, почему у меня появились волосы раньше тебя, – Клаус все еще неподвижно лежал на полу, и все его внимание было сосредоточено на словах, исходящих изо рта Диего – редкая вещь. – На днях я был в лаборатории, занимался химией, – Клаус медленно кивает, не двигая больше ни одной частью тела. - Ты помнишь, Лютер должен был мне помочь, так как он хорош в этом. В общем, он заставил меня сделать какую-то глупость. Но я сделал это и почувствовал... я почувствовал, что это происходит, - Диего пришлось держаться изо всех сил, чтобы не рассмеяться над глупо верящим выражением на лице Клауса. – Что? – Клаус шумно сглотнул, во рту у него пересохло. – И что же ты сделал? – Я лизнул батарейку. Наступила тишина, оба брата смотрели друг на друга и не двигались ни на дюйм, пока Диего не вспомнил, что все еще хочет уйти. Он быстро открыл дверь и вышел из комнаты, оставляя Клауса там, в мечтах о собственном красивом, вскоре повзрослевшем теле, размышлять о том, как будет завидовать Бен, когда он покажет ему... ...в полном неведении, что Диего начал безумно хохотать, не пройдя и половины пути вниз по лестнице.