Гарри Поттер. Иллюзия свободы.

В начале декабря у меня появился преследователь. Один рыжий упертый гриффиндорец постоянно оказывался там, где находился я. Вначале мне казалось, что это просто совпадение, так как в отличие от других поклонников он не стремился получить автограф или сфотографироваться со мной. Но время шло, мои фанаты успокоились и теперь вели себя более прилично, а этот рыжий продолжал таскаться за мной по замку, преследуя даже в туалете. Пожалуй, единственным местом, где я его не видел, осталось хаффлпаффское общежитие. Решив выяснить, что он хочет, я заговорил с рыжиком. Это оказалось большой ошибкой с моей стороны, так как простого: «Здравствуй, тебе что-то нужно от меня?», оказалось достаточно, чтобы преследование из тихого и неуклюжего превратилось в навязчивое и неумолимое. Одна единственная фраза с моей стороны – и Рон Уизли записался в мои друзья и постоянно доказывал, что он мой друг всем окружающим. У меня поистине бескрайнее терпение, раз я за столько времени даже не попытался его проклясть. Нет, не поймите меня неправильно! Да, наше знакомство началось не лучшим образом. Но я не сужу людей по первому впечатлению. Однако и второе, и третье, и четвертое складывались не в пользу Рона. Мне плевать на то, что он из многодетной небогатой семьи. Но отсутствие воспитания, нечистоплотность и узость мышления не добавляли ему преимуществ в моих глазах. Я готов смириться со многими минусами в характере человека. Со временем от любых недостатков можно избавиться, было бы желание. Но у Рона этого желания – работать над собой – я не замечал. Он был веселым, жизнерадостным мальчишкой, немного завистливым по отношению к тем, кого считал более везучими, чем себя. Он любил полеты и шахматы, но предпочитал занятия, на которых не требуется много думать. В целом мальчик мог стать неплохим приятелем, с которым можно поговорить на легкие отвлеченные темы, но… Все-таки я слишком привык к серьезности и ответственности, даже в общении. Большинство тем, которые интересовали Рона, либо ничего мне не говорили, либо были слишком скучные для меня. Также меня неприятно удивила категоричность суждений Рона. Он словно жил, руководствуясь всеми существующими стереотипами магического мира. «Гриффиндорцы – храбрые, слизеринцы – мерзкие и скользкие. Темный Лорд – Зло в чистом виде, Альбус Дамблдор – Свет и Надежда магического мира. Люди либо хорошие, либо темные маги». Сам я придерживаюсь принципа «золотой середины» и стараюсь не допускать категоричности в мыслях и действиях. Мир далеко не черно-белый! Он раскрашен во множество различных цветов и оттенков, поэтому глупо делить его только по двум цветам. Любое действие, поступок, решение, мысль человека несут в себе как хорошее, так и плохое. Но когда я попытался донести эту идею до Рона, то уперся в непрошибаемую стену. Пожалуй, теперь мне понятно, почему трудно переубедить фанатиков. Рон сам не желал расставаться с простой и понятной картиной мира. Может ему и исполнилось одиннадцать лет, но психологически он гораздо младше своего возраста. Решив не трепать себе нервы, я просто начал избегать Рона, проводя больше времени в библиотеке, на тренировках или в родном общежитии. Здесь лень и нежелание учиться сыграли с Роном злую шутку. Даже если он приходил в библиотеку, преследуя меня, то не мог долго учиться и либо засыпал, либо начинал ерзать, двигаться, громко разговаривать и шуметь, после чего мадам Пинс выставляла его из своих владений. Направляясь на тренировки, я всегда был очень осторожен, чтобы не привести в свое убежище кого-либо чужого. А в общежитии можно было находиться, только если один из хаффлпаффцев вас пригласил. Поэтому здесь я отдыхал от своих поклонников, заодно восстанавливая душевное равновесие. Сейчас я шел в гости к Хагриду, который давно и весьма настойчиво звал меня к себе на чай. Вечер неожиданно оказался свободным, и к тому же я пообещал великану зайти к нему сегодня. А если я что-то пообещал, то обязательно сдержу свое слово. Правда, именно поэтому я редко обещаю что-то по-настоящему серьезное, но если уж дал слово, то из кожи вон вылезу, но обязательно сдержу его. Вот так в гордом одиночестве, оставляя четкие отпечатки ботинок в припорошенной снегом земле, я направился к хижине Хагрида. Несмотря на пасмурный вечер, холод, сырость и неровную дорогу под ногами, настроение у меня было просто замечательное. Беспалочковая магия постепенно поддавалась, и теперь у меня был небольшой арсенал из одиннадцати отработанных до автоматизма заклинаний. Я мог зажечь и погасить небольшой светлячок на ладони, в который у меня превратился люмос. Еще я мог поставить три щита: один защищал от магии, второй от физического вреда, а третий – Протего – был универсальным, способным отразить и магию, и физический урон. К недостаткам последнего можно отнести то, что он был не такой прочный, как два других заклинания. Теперь я мог использовать беспалочковый конфундус, который ошеломлял человека, спутывал мысли и делал его более рассеянным. Из нападающих заклинаний я отработал только ступефай, который бережно отключал моих потенциальных противников. А если враг устоял, то всегда можно использовать секо, и порвать врага на ленты. Но думаю, мне не придется это использовать. Вряд ли я еще раз столкнусь с каким-нибудь троллем на узкой дорожке. Я выучил бытовое заклинание репаро, ведь там вообще движения палочкой не требовались. Ткнул пальцем в разбитую чашку, «репаро» – и вот чашка снова целая и невредимая. Но два самых главных заклинания, которыми я больше всего гордился и постоянно использовал, стали вингардиум левиоса и акцио. Мне безумно нравилось, как по моему желанию предметы начинали парить вокруг или, повинуясь легкому движению пальцев, летели прямо в ладонь. Когда я впервые сумел использовать их без палочки, то на пару минут почувствовал себя всемогущим. Да, приятное ощущение! Наконец я подошел к дому Хагрида. Промчавшись по ступенькам, нетерпеливо забарабанил в дверь, дрожа от холода. Обувь я выбрал подходящую, а вот мантия практически не защищала от холода. А что поделать? Купленную мной в Косом переулке зимнюю мантию (хотя фактически это была шуба, от мантии там только название и длина) жаждущие сувениров фанаты ощипали догола. Причем умудрились это сделать во время сдвоенной травологии, когда я на полтора часа оставил верхнюю одежду без присмотра. Зато теперь моих фанатов легко узнать по пушистым самодельным брелкам, которыми они хвастаются друг перед другом. Ладно, лучше я лишусь шубы, чем, например, волос. Не представляю что делал, если бы они решили побрить меня. Лучше купить пальто или куртку, чем парик. За дверью раздавался какой-то шум и шорох, но открывать мне не спешили. Холод давно забрался под пару толстых свитеров, от которых тепла было больше, чем от осенней мантии. Но все равно я буквально чувствовал, как превращаюсь в сосульку, а открывать мне так и не спешили. Да, в конце-то концов! Можно подумать, это я напросился в гости на чай! Если сейчас же не откроют, то я немедленно уйду! Свое слово я сдержал – в гости приходил. Словно в ответ на мои мысли внутри дома что-то упало, раздались быстрые шаги и дверь распахнулась. «Боже, только не снова!», – мысленно застонал я, разглядывая рыжую шевелюру и горящие охотничьим азартом глаза Рона. Вздохнув, я ласково улыбнулся, и заговорил: – И ты здесь, Рон? А я… – но договорить мне не дал душераздирающий крик Хагрида изнутри: – Чего вы топчетесь там! Живо заходите внутрь, всю хату выстудите! Рон тут же схватил меня и затянул в комнату, захлопнув за спиной дверь. Поспешно выдернув руку из хватки гриффиндорца, я осмотрелся по сторонам. Дом Хагрида был достаточно просторным для любого обычного человека, но для самого великана здесь было наверняка тесно. Тем не менее, внутри оказалось очень уютно. Деревянные пол и стены, простая надежная мебель, в углу разместилась кровать со смятым одеялом, напротив нее расположился горящий камин с почерневшим котлом внутри. Под потолком были развешены различные веники из сухих трав, от чего по комнате расплывался пьянящий травяной аромат. Если добавить к этому жар, исходящий от камина, то можно было представить, что сейчас середина лета. – …арри. Эй, Гарри! Ты меня слышишь? – чуть ли не в ухо завопил Рон. Дернувшись от неожиданности, я помотал головой и хмуро посмотрел на рыжика. – Прости, Рон, отвлекся. Так что ты сказал? – Я сказал, что рад тебя видеть! Не знал, что ты тоже бываешь у Хагрида. – Я не бываю. Сегодня пришел в первый раз, – пояснил я, наблюдая за тем, как Хагрид заваривает нам чай. Аромат трав усилился, а я мысленно облизнулся, представляя, как сейчас напьюсь горячего травяного чая. К счастью, долго ждать не пришлось, и уже через пару минут мы втроем сидели за гигантским обеденным столом, наслаждаясь чаепитием. Хотя Хагрид постоянно отвлекался, возбужденно разглядывая котел в камине, а Рон, попробовал чай, сморщился и начал досыпать сахар. Когда количество сахара перевалило за семь огромных ложек, я с трудом удержался, чтобы не скривиться, представив получившийся сироп. Рон же расценил мой взгляд по своему и протянул сахарницу. Я с трудом отбился от желающего «улучшить» мой чай Рона. – Спасибо, Рон, но я люблю чай без сахара, – вернув Рону сахарницу, я подтянул поближе баночку с медом. Где еще в Хогвартсе я найду такую полезную вкусняшку. Хм… ну, на кухне, может быть, и найду. Надо потом узнать точно. Если я все-таки простыну, то следует знать, где найти мед, молоко и все такое прочее. Зелья я не хочу принимать. Пусть даже они действуют быстро, но я каждую неделю их готовлю, поэтому заметил, что чем полезнее рецепт, тем больше в нем всякой гадости. Я не хочу пить то, в чем содержатся жабьи потроха, мелко порезанные слизни и… какие-нибудь сопли тролля. Брр… На каникулах нужно купить нормальных лекарств, на всякий случай. – Ладно, Гарри. Ну и как тебе в Хогвартсе. Правда, здорово? – спросил вернувшийся из своих мечтаний Хагрид. – Нормально. Все хорошо, – я больше внимания уделял чаю, чем разговору, грея пальцы о кружку и наслаждаясь запахом. – Жаль, что ты не попал на Гриффиндор. Это самый лучший факультет в школе, – затянул свою волынку Рон, а Хагрид ему радостно поддакивал. – Там только самые храбрые, самые верные и дружелюбные! Там… – Рон! – я тяжело вздохнул и на всякий случай спрятал руки под стол. – Во-первых, верность и дружелюбие – это качества моего факультета. Но я не собираюсь спорить насчет достоинств и недостатков разных факультетов. По моему мнению, разделение учеников на факультеты по чертам характера – самая большая ошибка магического мира. Пойми, ни один человек не является воплощением одной-единственной черты характера. Любой человек – это клубок из эмоций, чувств, симпатий и антипатий, сформированных под воздействием окружающего мира, воспитания и наследственности! – ЧЕГО?! – взглянув на вытянувшиеся лица собеседников, я только вздохнул и закрыл лицо ладонью. И с кем я спорю? Докатился, Гарри, нашел собеседников равного интеллектуального уровня. – Простите. Рон, в любом человеке есть качества всех четырех факультетов Хогвартса. Понимаешь? – дождавшись неуверенного кивка, я продолжил. – Поэтому нельзя говорить, что только гриффиндорцы храбрые или только равенкловцы умные. Это невежливо по отношению к другим. – Но ведь это действительно так! Вон, Того-кого-нельзя-называть все слизеринцы поддержали. А гриффиндорцы с ним боролись! Гриффиндорцы – хорошие, слизни – нет! – убежденно выпалил Рон, краснея от злости. Внимательно осмотрев буквально пышущего негодованием парня, я махнул рукой и поднялся. С фанатиками не спорят. – Я никому свое мнение не навязываю, – спокойно пожал плечами, закутываясь в мантию. – Просто не люблю безосновательные заявления. Запомни, Рон, что всякая крайность – признак убогости взглядов. Поблагодарив за чай, я попрощался с удивленным Хагридом и поспешил вернуться в Хогвартс. Снаружи еще больше похолодало, небо угрожающе темнело тяжелыми тучами. Скорее всего, скоро начнется снегопад. Лучше поскорее вернуться в уютное теплое общежитие. А заодно и обдумать, зачем леснику хранить вырезку из газеты за первое августа и для чего ему целая стопка книг по выращиванию дракона.