Франция (old)

      На улице стояло вечернее и холодное время суток. Ветер пробивал до костей, но это не мешало мне с Розель прогуливаться в парке, что мы по удаче случая и делали. Такие встречи редко удавалось осуществить, а сейчас тем более. Но сейчас мы решили бросить все свои дела и встретиться. Последний раз.       Теплая одежда едва спасала. Мне было плевать на холод, словно его и не было. Или я делал лишь вид, что его нет. В этот момент у меня в голове творилось что-то странное и непонятное. Все превратилось в неоднородный сплошной комок различных чувств и мыслей, которые накопились за последние дни. Из-за этого я боялся сказать лишнего, боялся, что прощание получится таким же скомканным и сухим. Прощаться на самом деле труднее, чем я думал до этого. Ты даже не знаешь что и сказать такого подбадривающего, чтобы на душе стало хоть чуточку легче. А если и говоришь, то потом сожалеешь обо всем сказанном, что все так сухо, все так слишком просто. Поэтому тогда я просто молча шел рядом с ней, пока она понемногу прижималась ко мне в надежде получить частичку тепла. Мне тяжело было воспринимать реальность, все словно было в вечном, белом тумане, который полностью покрыл мой разум своими холодными объятиями. Но на самом деле тепло было рядом, совсем недалеко от тебя. Я ощущал ее прикосновения у моей руки, такие робкие и недолгие. Я боялся даже подать знак, что замечаю это. Но Розель… она не сдавалась. В один миг, она взяла мою руку и тут же мой туман развеялся, словно его никогда и не было.       — Ты случаем не заболел? Просто ты бледный, как смерть. Все в порядке, Маркус? — спросила вдруг меня Розель, попутно поглядывая на меня своим обеспокоенным взглядом. Хотел все сказать, но горло словно тисками сдавили, а когда прошло — подступил противный ком. Я не хотел ей лгать, но и боялся сказать правду, а среднего здесь и быть не может. Молчание тоже не спасение, но на тот момент думалось наоборот, что это есть единственное лекарство от всей этой тяжелой болезни в лице нахлынувших эмоций.       Я резко остановился и первые секунды думал, что сказать, но потом решил пустить все, не стараясь все фильтровать и не наговорить лишнего, загружая ее ещё и своими проблемами. В моих холодных руках оказались миниатюрные и теплые ручки Розель. Она жаждала от меня ответа.       — Не хочу куда-то уезжать. Не хочу тебя оставлять одну здесь, в сплошном одиночестве. К тому же ты видишь, что обстановка в стране начинает накаляться, с каждым днём становится все труднее и труднее. Кто будет провожать тебя и проводить с тобой дальнейшее время? Эмоции не сдерживал. Мой предел был сломлен и я дал всем мыслям вылиться наружу. Как же тяжело держать всю правду, так тяжело расставаться с любимым человеком. А она даже не знает об этом. Никогда у нее не спрашивал подобного, не делал намеков. И сейчас не стану, только испорчу весь момент. Так я думал на тот момент. А Розель лишь охнула и покачала головой.       — Ты слишком обо мне заботишься, Маркус. Все я, да я, а о себе ты не думал? Ты всегда отдавал все свои силы на меня, не замечая, как сам слабеешь и все меньше думаешь о себе. Не нужно так, Маркус. Я тоже буду всегда скучать по тебе, но ведь, это не навсегда, верно? Мы ещё когда-нибудь встретимся, это будет, обещаю! Вот, возьми, тебе будет легче, если ты его заберёшь с собой.       И она дала мне наш футляр. Я не стал отказываться или как-то восхищаться идее Розель, нет. Весь этот разговор казался мне неправильным. Таким простым и сухим, чего я и боялся в начале.       Розель обняла меня. Взяла в свои теплые объятия, без единого слова и предупреждения. Я замер: мысли стали постепенно рассеиваться и в голову пришла вся картина происходящего. Руки машинально потянулись к Розель и я ее обнял в ответ. Казалось что время остановило свое течение, перестало существовать. Этот миг был вечен для меня и для неё тоже. Он остаётся в моей памяти и по сей день. Но вспоминаю я его с тяжестью на душе, с тем, что не все сказал. Конечно, был потом ещё последний разговор по телефону, но… было там совсем другое…