Франция (old)

      Последнее место, куда бы я хотел попасть это в Атомхилл, хотя как по мне лучше сразу пустить себе пулю в лоб, чтобы не мучиться с местным Капитаном. Жаль, что я попал именно на тот Дредноут, что шел сюда, если бы я знал что здесь все так захудало будет, то еще бы в дороге спрыгнул с этой махины посреди поля и пешим ходом вернулся бы обратно в Новый Лондон. Тем не менее, было в той поездке кое-что эстетичное. Я давно не был в путешествиях, поэтому, наверное, даже тот весьма пустой вид казался мне чудным моему взгляду. Люди на борту выглядели так, будто они едут на какой-то круиз, хотя это было далеко не так. Я понимал, с какой целью мы едим в такую далекую глушь: вкалывать как-никак прежде, что потом будешь вспоминать на работе о мягкой кровати как о желанной мечте. Как оказалось позже — все сказанное мной оправдалось. Работа сильно утомляет, и руки потом опускаются, словно вата и складывается такое ощущение, будто ты вкалывал не один день, а год беспрерывно. Собирать паровые сердечники та еще работенка, попробуй, угадай, где какая часть и для чего она. Это какой-то конструктор, только в разы сложнее и без инструкции к сожалению. В придачу мне дали еще ту ирландку с янтарными глазами, что делает ее весьма необычной в сочетании с ее фиолетовыми кончиками волос. Приятный голос, хоть я и не совсем понимаю ее речь из-за ольстерского акцента. Не мой тип девушек, но если вдруг меня бы спросили «что ты думаешь об Элуне» я бы с твердой уверенностью бы ответил что «приятна внешностью, но не характером». Если бы не ее чрезмерная воинственность и активность, то было бы лучше. Хотя, мне сейчас вовсе не до дам. После того как я все узнал что было во Франции у меня потерялся вкус к жизни. Все те эмоции, настроение, радость и довольствие исчезли, а всю темную пустоту заполнило чувство безнадежности и бессмысленности. Больше я не улыбаюсь: не потому что мне не смешно или весело, а лишь потому, что незачем. Чему теперь радоваться, особенно в таком заброшенном городишке? К этому всему грузу еще порой прибавляется еще один, но он весьма спорный. Однако я уверен, что поступил в двадцатом правильно и не особо жалею о содеянном. Но все же моя совесть, которой часто не сидится на месте, напоминает об том временном промежутке. Больше я жалею, что не остался во Франции. Если бы я знал, что все так произойдет, то не на шаг бы не отходил от Розель. Жаль, что прошлого не вернуть. Еда, что была нам предоставлена в пайках, была отвратительной, такое я даже скоту бы постеснялся давать. Я напрочь отказался от тех супов, если ту жижу можно конечно вовсе назвать супом. Мне не раз пришлось брать выдающего пайки за его воротник и говорить, чтобы тот не выдавал мне суп. Порой доходило до драк, но они быстро пресекались рядом стоящими солдатами, покорными шавками Блука. Как-никак для некоторых из них он бывший командующий, причем Кенвей пользуется популярностью среди них. Хотя я поражен, что он популярен среди них, такой жалкий в моих глазах. Но не стоит недооценивать Блука, он будет еще полезен уже для моих целей. С другой стороны мне интересно его прошлое, я могу использовать его опять же в моих целях. Про кровати ничего не хочу и говорить, лишь слово осталось от этого жесткого тряпья с потемневшим от времени матрасом. Судя по всему, стройку Атомхилла прекратили давно, а в дома так и не заглядывали и ничего не меняли. Ночью порой я слышу странный шорох в потрескавшихся стенах, если это будут мыши, то я не буду удивлен. В один из дней, к слову у одного рабочего в рюкзаке была дыра, как позже оказалось это были грызуны. Хочу сказать еще про разделение рабочих и инженеров, это весьма интересная тема в Новой Британии. Жилье у рабочих и инженеров разное, разделение к слову распространяется на квартиры: у каждого класса свой дом. Поэтому по планировке города можно понять, где квартал рабочих, а где инженеров. Жилье у инженеров в разы лучше, я был в гостях под вечер у одного из моих недавних знакомых. Лампада стояла в каждой из комнат, в то время как у одной бригады рабочих в составе семи десяти человек была лишь одна, но это мелочи. Вода в умывальнях инженеров была с привычным, характерным для нормальной воды вкусом. Про воду у рабочих вспоминать даже не желаю. В общем, все для нашего креативного класса. Сахар, какие-либо другие продукты инженерам доставались больше, пусть и не намного. Еще я заметил такую странную особенность у инженерного класса (конкретного британского, у других я не видел такого отличия): инженерам иногда давали уже давно не выпускаемые в Британии конфеты Sweety-girl из-за их, скажем так, специфичных оберток в стиле пин ап. Инженеры коллекционировали такие обертки, у некоторых можно было найти целый альбом под такое занятие. Рабочим тоже давали такие конфеты, но редко, но и рабочий класс был не прочь таких сладостей и даже не из-за их вкуса, а опять же за обертки. Один раз на производстве подрались инженер и рабочий подрались за этот кусок бумаги. К счастью, Блук назначил меня вместе с моей спутницей к инженерам, поэтому я вскоре распрощался с потрескавшимися стенами комнат рабочих и странными звуками по ночам. Некоторые из моих знакомых рабочих после этого переселения перестали разговаривать со мной, будто между нами провели черту, за которую нельзя наступать.