Ночные картинки

      Чем славится Англия? Да многим.       Чай, пудинг, Биг Бен, Королева, честь и верность, а ещё манеры, просто огроменная туча манер.       Ты должен правильно вести себя, есть, одеваться, не путать как ноги подгибать при книксене, но и самое главное — чтобы не происходило вести себя вежливо и держать распологающую к себе улыбку, особенно если ты дама и причём из высокого общества.       Лера себя никогда таковой не ощущала, она конечно не была выродком отрепья, но и не тем самым обладателем голубых кровей. Очень часто она вспоминала свою жизнь которая была раньше, до того заветного случая, когда решила залезть в шкаф и пострадать ерундой с подругой.       Её не трогали, ей не указывали и ей было абсолютно плевать на то как о ней думают, ведь она о многих сама была не лучшего мнения. Но сейчас, когда талию и грудь ежедневно стягивает тугой корсет, а фамилия — Транси, она только и думает о том, как бы не доставить проблем дорогому и любимому человеку.       Да, Алоис смог признаться, что она ему нравится, а потом, что он любит её.       Единственное время, когда можно было побыть собой и не терпеть колющих голову неведимок — это ночь. Приятная, бесшумная и бархатная, когда везде тишина и иногда хлопает дверь от снующего туда-сюда муженька, иногда занятого очень важными делами, а иногда просто мучающегося от новой бессоницы.       Лера очень любит английскую ночь, и даже когда идёт дождь от этого становится ещё прекраснее. Нежный, как первый весенний и тёплый, как любой солнечный день — в такие моменты, она готова сидеть на подоконнике у распахнутого окна и насладждаться тихим шелестом капель о листья и цветы, и приятным ароматом свежести.       Но бури отнюдь не были любимы Валерией, так же как и они не любили её. Она никогда не боялась грома и часто успокаивала своего мужа, что всё хорошо и она рядом, в такие моменты он всегда хмурился и злился, что она видит его таким, но ничего поделать не мог и отзывает Клода как можно дальше, вместе с остальными слугами, иначе он сорвётся и достанется не им, а Лере. Его любимой Лере.       Чтобы всё успевать надо рано вставать. Как бы шатенка этого не любила, но в какой-то момент она смирилась с этим и просто наловчилась так жить.       В этот день должно было произойти что-то важное, а именно крестины любимого и долгожданное первенца семьи Фантомхайв. Надежда, уже за много лет до этого события уговорила стать Леру крестной и поэтому как бы то ни было семья Транси обязана быть там.       Голова болела нещадно. Около десяти минут потребовалось, чтобы заставить себя сесть на краю кровати и не вывернуть кишки наружу. Последнее время девушка не понимала, что с ней происходит и пока не спешила делать поспешных выводов — визит к Мадам Рэд должен быть в конце недели.       За окном стоял густой до безобразия туман, из-за чего не было видно ничего, что находилось дальше десяти метров. Осень давала о себе знать и никак не хотела дарить хоть одного лишнего солнечного денька. Ночью как назло стоял страшный ливень, от которого в некоторых местах протекла крыша и по крикам снизу Лера поняла, что ремонтный процесс идёт — больше всех надрывается горло мужа.       Одев мягкие тапочки она неспеша умылась, долго грея замерший нос в белом мягком полотенце, потом оделась в довольно простое платье и по секрету оно было совсем без корсета, потому что не по слухам можно понять, что до ближайшего утра она его не снимет, как оденет праздничное платье.       Всё как всегда. Она спускается вниз, слуги ей почтительно кланяются, приговаривая «Доброе утро, Госпожа» и занимаются дальше своими делами. Проверив как там идёт подготовка десертов и всё ли в порядке с подарком, она спускается в обеденный зал. Просто и лаконично, мебель без лишних излишеств, но стол накрыт, а никого так и нет.       Мягко, уже заученными движениями Лера садится на место и ждёт, когда же Алоис соизволит прийти. Крики раздаются ближе и дверь резко распахивается — в комнату входит разъеренный и красный от гнева блондин, по виду которого не скажешь, что он только что истязался над своими слугами. Белая рубашка идеально сидела на его туловище вместе с темно-зелёным жилетом и такими же брюками. Надо сказать, что Алоис очень сильно вырос и изменился. Лере иногда было смешно от этого, ведь правда он из маленького хорошенького утенка сиганул и стал прекрасным лебедем, а она совсем не изменилась, может стала чуть выше и более уточненной после усиленного впитывания английского менталитета.       Алоис вихрем проходит рядом и коротко чмокнув садится на своё место, не желая говорить. В такие моменты все знают, что его лучше не трогать, но губы девушки дрогают в улыбке и она резко становится похожей на тех прекрасных девушек-лисиц, которых нахвалял Лау.       Она мягко встаёт и подходит к его стулу, смотря как нервно он сжимает вилку. Помнится один раз одна такая чуть не подырявила её тело, но это всё в прошлом. В какой-то момент Лера стала непрекосновенной для его желаний наказывать и причём в самой жестокой манере.       Для таких утех есть спальня, где можно вытрясти и выдолбить весь свой лишний актив.       Мягко, как кошка она прикасается к его плечу, чувствуя как он напрягается. — С добрым утром, любимый, — короткий и нежный поцелуй остаётся на его щеке и девушка отступает не настаивая ни на что большее, но зная, что всё же её не отпустят просто так.       Резким рывком она оказывается на чужих коленях, в крепких объятиях мужа. — С добрым, конечно добрым… — он обессилено облокачивается головой о её плечо. — Я убью этого мудака Сиэля, если он заделает ещё одного ребёнка и пригласит нас.       Губы кареглазой дрогают и она закатывает глаза: — То же самое он будет желать тебе, — непонимающий взгляд был ожидаем и она мягко касается, только уже его губ. — Я кажется беременна и теперь шлепать меня категорически нельзя.       Это был самый громкий крик в её жизни. Крик счастья. И самая искренняя радость Алоиса.