Ночные картинки

      Клод ненавидел людей. Они были глупыми, всегда ненасытными и одинаковыми настолько, что было даже скучно наблюдать. Барахтаются, что-то пытаются сделать и очень много раз ошибаются, из-за чего уже можно было предугадать как закончится жизнь того или иного человечишки, думающего, что он особенный и что-то меняет.       Люди глупые, раз верят в собственную важность и власть в их руках. Ни один человек не способен ничего изменить, если конечно у него нет кое-чего, что даст ему возможность вершить судьбы других.       Алоис был таким себе. Вполне нормальная душа, чтобы за неё можно было что-то требовать, но при этом совсем не та, которую хотелось самому Фаустусу. Глупый мальчишка, живущий своими желаниями и потребностями их выполнять и странной манией к другому обладателю собственного демона. Даже спустя годы он не изменился и всё также придумывал новые планы, чтобы наконец-таки убить Фантомхайва и получить собственный покой.       Из года в год Клод наблюдал за этим и механически выполнял свои обязанности дворецкого, совсем никак не реагируя на никуда не девшееся ребячетво пятнадцатилетнего графа Алоиса Транси и его ненормальных загонов.       Удивительно, что у такого человека вообще были постоянные собеседники, полностью терпящие его непостоянную натуру и припадки смеха. Больше всего удивился Клод, когда узнал, что у него есть друзья, точнее подруга.       Изредка с переодичностью раз в три месяца они ездили в гости к одной юной особе, которая была тем самым ребёнком, который смог заинтересовать демона.       Да, его люди не привлекали никак, а дети были вообще ужасны.       Риллиан Люцифен Д' Отришь — маленькая и утонченная госпожа и хозяйка поместья Люцифен, а ещё более высокомерная натура, чем сам Сиэль и ещё более капризная, чем Алоис.       Клод в первую поездку не мог представить, что его ждёт за ужас, а потом понял, что эта особа не идёт в сравнение ни с кем.       Её капризность выражалась в жестокой требовательности и ожидании стопроцентной исполнительности, а высокомерие в мягком взгляде больших голубых глаз и будто бы очерченной улыбкой пухлых губ.       В тот раз Фаустус увидел то, что его удивило. А именно — Демона Гордыни, которого олицетворяла эта маленькая и приятная на вид девочка.       Граф веселился, беспорядочно поедая сладости и рассказывая особе истории, от которых она тихонько хихикала, прикрывая рот маленькой ладошкой и кивала Лире, своей слуге и опоре, чтобы та дала ему салфетку и налила ещё чая.       Так длилось несколько лет, пока Клод не понял, что ждёт этих встреч. В неделю до поездки он делал всё, что требовалось, собирал чемоданы, готовил и выполнял поручения с непонятной мыслью и… Чувством? Дурачество и несерьёзность становились чем-то фоновым и оставались без ещё большего внимания.       Она встречала их с улыбкой и провожала с такой же. Она читала улыбаясь, писала, хвалила сладости своей слуги, разговаривала с Транси, а ещё смотрела на самого Фаустуса так, что тот понимал, что истинным демоном являлась эта девочка, но никак не он.       Она бы возможно разозлила его этим и он бы убил её, съев душу, ведь людям не подобает так смотреть, но оказалось, что он опоздал и темноволосая Лира в красном строгом платье и толстой косой на плече уже опередила его и не отдаст девочку никому и никак.       Больно надо было. Риллиан интересна и без этого, она умеет унижать получше, чем его господин, а ещё звонко смеяться, хлопая в ладоши.       Клоду нравилось за ней наблюдать, но прикоснуться хотелось ещё сильнее…       Их поездка была в самом разгаре и накатавшийся на коне Алоис уснул, так и не дождавшись возвращения в поместье. Подхватив его на руки, Клод быстро отнёс его на кровать, совсем не обращая внимания на довольную улыбочку на губах этого мальчишки и немного приоткрытые глаза. Переодев полусонного графа, он вышел из комнаты, потушив в той огни и закрыв плотно дверь. Шорох платьев, донесшийся до чуткого слуха демона, привлёк его и поправив блеснувшие в свете луны очки, он бесшумной тенью двинулся в сторону открытого балкона, на котором так любила пить чай хозяйка поместья.       Огромная луна, будто бы специально выкатившаяся из облаков освещала полностью весь сад, а также её.       Пышное жёлтое платье, блестящее богатством и дороговизной тканей, украшенное чудными оборками было прекраснее, чем у самой Королевы, любой, из тех, что уже успела побывать во главе Англии. Пышные цвета соломы волосы также были собраны в диковинную прическу, с несколькими выпушеными локонами, но больше всего привлекла внимание аккуратная жёлтая роза, которую рассматривала особа, вертя из стороны в сторону.       Фаустус без разрешения бесшумно шагнул на мраморную поверхность, с каждым шагом приближаясь всё ближе и надо же, девочка была совсем одна, без своей вечной попечительницы. — Ты сюда пришёл, а я тебя не звала, какой же ты демон после этого? — поджав губы произнесла Риллиан, поднеся розу ближе к лицу. — Хотя мне всё равно, можешь идти дальше.       Клод приподнял бровь, но встал рядом, смотря на огромный сад, в котором цвели жёлтые розы всех сортов и вариаций. Как-то Транси обмолвился, что именно эти цветы её любимые и Фаустус понял, что они подходили ей как нельзя очень сильно — такие же нежные, но больно колющиеся своими шипами. И если этому ребёнку всего четырнадцать, то чего же ожидать от неё дальше? — Для леди это уже позднее время и вам необходимо лечь спать, — учтиво напомнил ей об этом демон, продолжая рассматривать сад. — А ты должен слушаться своего хозяина и не сметь со мной разговаривать, — язвительно бросила Люцифен, прикрывая рот розой и растягивая губы в улыбочке. — Или ты хочешь вытянуть из меня откровение почему я тут?       Клод повернул голову и налконил её вниз, смотря в голубые, но из-за серебристого света луны почти синие глаза блондинки и понял, что она ещё сложнее и непредсказуемее, чем Сиэль. — Я вижу, что ты хочешь. Скорее всего ты не поймёшь, но сегодня красивее, чем обычно.       Подул ветер и деревья, вместе с сотнями роз качнулись, разносят аромат на много километров вперёд. Клод поправил очки, безэмоционально глядя на все это великолепие, которое так нравилось людям, но увы, его это не цепляло никак. — Тебе не нравится?! — гневно воскликнула леди, зная, что её сад лучше даже королевского и именно у неё просят саженцы, чтобы хоть как-то повторить это великолепие. — Ах, да, ты же просто демон, у кого я это спрашиваю… Разве таким как ты может что-то нравится…       Девочка закатила глаза и принялась дальше вертеть розу, рассматривая красоту лежащую как на ладони, она совсем не ожидала ничего услышать в ответ и очень удивилась от этого короткого: — Вы, миледи, — Фаустус развернулся к ней от чего сама Риллиан подняла голову и приподняла уголок губ, становясь напротив и протягивая тому руку, которая выглядела такой маленькой по сравнению с его. — Я знаю это, но мне нравятся только мои розы, — её голос звучал нежно, как журчанье первого весеннего ручья, а глаза сверкали бриллиантами капелек росы прохладным утром, но улыбка оставалось всё той же, как у истинного демона. — Теперь нет… — уголок его губ приподнялся и он наклонился, чтобы оставить короткий поцелуй на нежной девичей ладошке, кажущейся белой в свете луны. — Мы это оба знаем. — Да, ты прав… — девочка отвела взгляд и отдернула руку, поднося ту к губам. — Но розы лучше.       Клод поправил очки, смотря в след уходящей особы, в его руке была та самая роза, которую секунду назад держала Люцифен, и он кое-что понял.       Риллиан любит себя, ведь главная роза — это она.