Ночные картинки

      Шаг в сторону. Присесть. Подсечка. Противник повержен. Вдох-выдох.       Шаг вперёд. Разворот. Захват. Бросок через себя. Противник повержен. Вдох. Выдох.       Шаг назад. Прыжок. Удар с ноги. Противник повержен. Вдох… Выдох…       Алекс двигалась точно, полностью владея ситуацией и будто бы наизусть знала все приёмы Эрена, пытающегося застать её врасплох и победить. За три года, что они вместе учились, ему так не удалось сделать ничего серьёзного и хоть раз уложить девушку на лопатки, но он не сдавался, каждый раз бросаясь как в первый. И в этот раз, на дворе рядом с казармами, Йегер пару раз пропахал носом землю и остался без победы. Рэйн в который раз беззлобно улыбнулась и подала руку, помогая подняться. Недолгая схватка завершилась с привычным для всех итогом и даже пыхтящая Микаса не могла исправить этого. Противники разошлись, возвращаясь к привычной разминке перед основной тренировкой.       Кадеты выполняли ряд упражнений и разогревали мышцы, хотя буквально час назад все бежали многокилометровый кросс, за остановку в котором Саша из-за своей горячей картошки умудрилась опять получить наказание в ещё одну такую же дистанцию.       Алекс потянулась, чувствуя как прохрустел позвоночник и начала разрабатывать верхний плечевой сустав, переговариваясь при этом с неловко посмеивающимся Моблитом, также занимающимся разминкой. Стояла довольно спокойная обстановка и пока Шадис куда-то поспешно отошёл, народ халтурно создавал имитацию разминки, больше переводя дыхание. Девушка перешла на активные махи ногами, совсем не сбавляя интенсивности, а потом на выпады вперёд и в стороны, не замечая взгляда со стороны. — Ей, Смит, хватит уже пялить туда, — появившийся рядом Аккерман застал почти врасплох застывшего у окна блондина. — Этих бездарей завтра на зачистке уже не станет, не стоит даже запоминать. И даже её, — это Леви добавил уже тише, проходя мимо и направляясь к выходу.       Эрвин спокойно посмотрел на капрала, не ответив ничего на эти слова, но бросив последний взгляд на 104-й кадетский отряд, он также покинул здание, торопясь вернуться в штаб Разведки, чтобы закончить все приготовления к завтрашнему дню.       Изнурительный день подошёл к концу, оставляя совсем немного времени до важного события, которое перевернет, а может даже оборвет жизни многих. Солнце скрылось за стеной Роза, обращая всё во мрак ночи и лишь свет из окон выдавал то, что где-то на земле расстилается город. Граждане Троста безмятежно заканчивали свой день, совсем не зная, что их дальше ждёт. Они лягут спать и проснутся, по прежнему живя своей жизнью и ни о чём не волнуясь.       Люди Разведки спали урывками, совсем не наслаждаясь этим временем. Находясь далеко от любых населений, в старом заросшем мхом замке, они всё время чего-то ждали изо дня в день тренируясь и пытаясь подготовить себя ко всему. Но больше всего доставалось Эрвину Смиту — главе этих игроков с собственной судьбой. Давление от властей, вечные претензии и отсутствие веры в то, что они действительно делают что-то стоящее и важное, ведь титанов никто не видел всё это время, так зачем вообще содержать это сборище смертников и позволять им быть независимыми. Именно от этих убеждений командиру приходилось каждый раз придумывать весомые аргументы и удерживать Разведку на плаву.       Эрвин сидел в своём кабинете заканчивая одну из двух высоченных стопок документов и как всегда находился в неком полусонном состоянии, чтобы не свалиться от обесилия посреди недоконченной работы. В небе ярко светила луна и хорошо освещала большую часть комнаты, а горящая свеча помогала разглядеть мелкий шрифт и не всегда понятный почерк подчинённых. Внезапно ровный огонёк дрогнул, выдавая лёгкий сквозняк, пробежавший по помещению. Смит не шевельнулся, лишь тяжело выдохнул, продолжая вглядываться в текст. — Не хочу даже знать как ты обошла минимум полсотни человек, и бдящего Аккермана в придачу, — он отложил лист в сторону, неотрывно глядя во тьму угла, до которого не добрался лунный свет. — Выходи уже. — Хи-хи, Эрвин, сегодня я смогла обогнать Микасу на тренировке по УПМ, — там что-то шевельнулось, делая уверенные шаги к нему. — А это удаётся, ой, как редко в последнее время, и значит, что до ужаса правильный Леви не остановит меня.       Напротив него, буквально в метре от стола остановилась невысокого роста девушка, её почти синие глаза искрились задорными бликами, а губы были расстануты в приветливую улыбку, но больше всего выделялись её алые, как лепестки самой лучшей розы, волосы, собранные в длинный, ниже пояса хвост. Она была одета ещё по форме, только вместо белоснежной рубашки на ней красовалась простая кофта льняного цвета и сверху эта коротковатая бежевая куртка, обозначающая, что жизнь девушки в её руках, а также маневренности. — Похвально, но тебя не должно быть здесь, — блондин опустил взгляд вновь на бумажки перед собой, показывая, что девушка пришла зря и может возвращаться. — Я соскучилась. Очень сильно, — бесшумно она обошла стол и оказалась за спинкой его стула. — И из-за этого взбесившегося Шадиса, я не смогла улизнуть и поздороваться с тобой. — Ты знала, что я там был? — мужчина безэмоционально задал этот вопрос, скорее ради приличия. — И даже то, что завтра зачистка, — девушка взяла из его рук лист и пробежалась по нему взглядом. — Дот, пока объявил об этом, успел выгнать из нас все силы в рекордно короткие сроки, нетрудно было догадаться о чем-то столь важном.       Эрвин меньше всего хотел, чтобы Алекс не то, что участвовала в этом, а вообще имела бы какое-то отношение к титанам и их убийству в частности. Смит всегда был непреклонен и готов пустить в расход любого, чтобы достичь результата и одержать победу, но когда речь шла об аловолосой, он жалел, что они существуют в этой жестокой реальности, где влюбиться, значит привлечь смерть в первую очередь. — Меньше всего я хочу, чтобы ты участвовала в этом… — он взял ручку, быстро выводя нужные слова на бумаге. — Я не хочу быть дезертиром, — она отодвинула ящик стола, доставая вторую и подныривая у мужчины под рукой. — Помогу тебе, а то не могу на тебя мучающегося смотреть.       Рэйн села к нему полубоком на колено, записывая почти точь-в-точь похожим почерком диктуемые слова, чувствуя, как его рука обвививает её талию, притягивая к себе ближе. Девушка улыбнулась, начиная писать быстрее. — Хух… — Алекс сладко потянулась, звучно хрустнув затекшей спиной. — Боже, и ты так каждый день тут корячишься… — она отложила ручку и пока Смит убирал часть бумаг к себе в стол, ловко развернулась к нему лицом, уже усаживаясь намного ближе и сдерживаясь, чтобы не обвить ногами торс. — По уставу, ты должна видеть десятый сон вместе с остальными кадетами, — Эрвин в своей манере отсутствия эмоций указал ей на очевидное нарушение, но пока не предпренимал никаких попыток ограничения её действий. — Завтра важный день. — Когда после тренировки нам объявили о том, что будет завтра, каждый задумался о том, что бы он хотел сделать в последний день своей жизни. Кто-то пообещал себе, что ни в коем случае не умрёт, некоторые проскользнули на кухню, чтобы поесть мяса, а я решила провести время с тем человеком, которого люблю, — её прохладные ладони легли на его широкие плечи, слегка сжимая. — И как видишь, единственным подходящим на эту роль человеком оказался именно ты, Эрвин Смит.       Алекс была не первым кадетом, выпуск которого мужчина застал на посту командира Разведки, но она смогла стать единственной и неповторимой в своём роде, которой удалось сломить волю Смита и без задних мыслей нарушить устав о том, что между подчинённым и командующим могут быть только чисто рабочие отношения, направленные на достижение главной цели — победы человечества. Ещё тогда, пару лет назад, когда они впервые пересеклись взглядами и он вслух высказал удивление о необычности цвета её волос, а она лишь улыбнулась в ответ, было понятно, что это стало точкой отсчёта чего-то нового для Рэйн, и давно позабытого для Эрвина. — Вот почему ты так стремишься в Разведку? Иди в полицию, спокойнее будет, — мужчина устало выдохнул, обвивая руками её талию и сильно сжимая, будто бы пытаясь запомнить каково это ощущать тепло родного человека. — Мне будет… — Я хочу быть ближе к тебе и это не обсуждается, — она слегка приподнялась и поцеловала его в уголок губ. — И усомниться, значит проиграть, не это ли ты говорил мне и любому другому, стремящемуся что-то исправить в этом мире? Я знаю, твоё волнение, но… — Алекс, обещай, что сделаешь всё, чтобы когда будет построение, ты стояла в первом ряду и была одной из тех, кто первой поднимет руку и согласится носить крылатую эмблему на своей спине, — девушка аж напряглась от серьёзности его тона и его слов. Обещать? Но как это возможно в их жестоком мире, где нет пощады и сострадания? — Да, я Алекс Рэйн, кадет 104-го отряда, даю клятву, что не посмею умереть, пока Вы, Эрвин Смит, не разрешите мне сделать этого. Клянусь всем сердцем и одаю его вам на хранение. Прошу, не потеряйте! — девушка мило захихикала, прикрывая рот рукой и стараясь не шуметь, блондин с грустной улыбкой глядел на эту картину, чувствуя, как что-то ноет внутри, грозясь разорвать грудную клетку. — Ни в коем случае, — он крепко обнял её, зарываясь носом в алые мягкие локоны, которые пахли еловым лесом. Смит слегка нахмурился, когда его щеку кольнули пара иголок, кажется, понятно где у них проходила тренировка. — Я думаю тебе пора уже уходить, иначе полуночный Аккерман четвертует тебя.       Смех девушки перешёл в тихое отрывистое дыхание, и Эрвин не сразу понял, что его рубашка расстегнута уже почти до конца, а юркие пальчики полезли под неё и вырисовывали какие-то непонятные узоры, от чего у мужчины пробежал табун мурашек. — Я думаю, что не стоит этого делать… — он отвёл взгляд в сторону, не смея даже глянуть на то, как Алекс прикусывает губу и наслаждается тем, что смогла смутить самую непоколебимую личность на всю стену Роза. — Никто об этом не узнает, Мой Командир… — она оставила горячий поцелуй где-то у него на ключице, смотря как тот хмурится и дышит медленнее и глубже. — Даже капрал.       Рэйн ненавидела власть в целом, но ещё сильнее из-за того, что её любимый каждый вечер походил на огромный монолит, который жив только на честном слове и чувстве долга перед своими подчинёнными, но в то же время благодарила их за это, ведь только уставший Эрвин Смит, мог согласиться с тем, что целоваться хорошо, но секс лучше. Обычно мужчина был непоколебим настолько, что мог довести до белого каления саму девушку тем, что совсем не реагировал на её намеки и попытки возбутить, и ограничившись коротким чмоком в лоб, отпускал её восвояси добираться до казармы. Поэтому уставшая версия любимого была на вес золота. — Я очень сильно попрошу его выбить из тебя всю дурь на тренировках, — блондин повержено выдохнул, смирившись с тем, что он — эталон порядочности — нарушит одно из главных правил и поддастся любовным утехам. — Посмотрим кто кого…       Эрвин выглядит скомнягой, неумеющим совсем общаться с женским полом, именно так подумала Алекс, когда увидела его впервые, но каково было её удивление, когда уверенность в том, что из них двоих она будет руководить поцелуями, расстаяла с колосальной быстротой, от одного лишь касания губ блондина до её. Это не передать словами и чувствами, и не находилось ни одного сравнения, чтобы выразить её восторг и вспыхивающее в этот момент желание. Хотелось сгореть и расстаять одновременно, но больше всего, чтобы Смит не смел останавливаться и продолжал дальше до победного конца.       Сказано — сделано, и когда они оказались на его кровати уже частично раздетые и почти полностью не одетые, мозг отключился, осталось лишь желание и жажда насладиться друг другом как в самый последний раз в жизни. Ведь возможно послезавтра не будет и это не повторится никогда.       А на утро, когда небо начало только-только алеть и горизонт видели лишь те, кто находился на вершине стен, Смита ждала смятая постель, ещё хранившая чужое тепло и небольшая записка на столе, в которой кратко было написано: «Люблю. Всем сердцем. Всей душой».       Крики, грохот разрушений и непрекращающиеся мольбы о помощи звенели ушах не замолкая и нарастали с каждой секундной все сильнее и сильнее. Солнце стояло высоко, но его было совсем не видно, от дыма разрушений и пожаров. Кадеты, как мухи кружилась около титанов, кому счастливилось косить их как свежую траву в поле, а некоторые уже не могли делать этого, валяясь кусками или стекая по стенам домов.       В голове у Алекс шумели долго и протяжно, как мантра повторяясь много раз, ночные слова обещания Эрвину. Из уголков глаз текли слезы, тут же высыхая на ветру, а сердце замирало от страха того, что не сумеет его сдержать и станет одной из тех, кому не удалось сделать всё, чтобы выжить и победить. Цеплясь за стены домов и спины титанов, она прикладывала все силы и рубила их шеи любой ценой, несколько раз, чуть не оказавшись на грани, где одно лишнее движение и ты корм, про который вспомнят лишь те кому ты нужна.       Очаяние и боль пронзили сердце, когда всё чаще стали попадаться трупы тех, с кем Алекс три года рука об руку тренировались до крови и пота. Неужели она следующая и этот мир не пощадит никого?       Крик раздался внезапно и девушка почувствовала как внутри что-то с хрустом сломалось, когда огромная и зубастая морда существа нависла над ней, с последним сломанным клином в руках. По щекам текли слезы, а в УПМ закончились последние крохи газа. Титан открыл огромный рот и девушка увидела как между его зубов застряла часть чьей-то руки. Ужас охватил всю её и наспех отстегивая тяжёлое снаряжение, она побежала по крыше подальше от этого существа.       Ещё чуть-чуть, ещё немного! Впереди виделась удачная цепь домов и в душе вспыхнула надежда, что она сможет выполнить обещание.       Но это мир слишком жесток, чтобы давать хоть кому-то лишний шанс.       До адской боли в костях её хватает чья-то огромная рука и девушка отчаянно кричит, смотря в огромные стеклянные глаза твари. Она лишь вновь открывает рот и медленно подносит руку к своей пасти, бездушно и бездумно идя на поводу у своего смысла существования.       Титаны должны есть людей, а люди их убивать, но у вторых не всегда получается выполнять свой долг. Алекс Рэйн не смогла выполнить своё обещание.       Удары сердца превратились в отсчёт его последних мгновений и вот пасть существа начала смыкаться, через несколько секунд обещая перекусить девушку пополам. Она не трепыхалась, не дергалась, чувствуя, как хрустят кости от того, как её сжимают. «Эрвин Смит, прости меня за то, что люблю и за то, что полюбил меня в ответ…»       Три. Два. Один. Прощай мир.       Алекс выдохнула, чувствуя зубы титана на своей талии, как тот замер и начал ослаблять свою хватку. Его конечность совсем расслабилась и девушка поняла, что выскальзывает из его пасти наружу, с высоты восьми метров. Яркий свет ослепил глаза, а резкий рывок вверх вышиб те крупинки воздуха, которые она успела вдохнуть.       Через пару секунд, девушка поняла, что летит так, как делала это всегда, когда ей давали УПМ, когда она чувствовала, что едина с ветром, когда знала, что её сердце живо и бьётся. Сжимая руками чью-то форму, она беззвучно плакала, не смея издать ни звука, ведь есть те, кто уже больше никогда не скажет ни слова и их никто не спасёт.       Из-за сильного точка преземления, она думала что слетит с человека, спасшего её, но чьи-то сильные руки крепко обняли и прижали к себе аловолосую, скрывая от всего этого сурового мира и его несправедливости. Кто-то успокаивающе гладил её по голове, и девушка всхлипнула, открывая глаза. — Сиди тут и никуда не смей уходить… — она услышала, как самый родной на этой земле голос, произнёс эти слова и лёгкое касание губ на виске, как он зелёным пятном развивающегося крылатого плаща скрылся, а над головой вестниками спасения полетели те, которых называют спасением человечества — люди Разведки.       Рэйн очень сильно боялась. Прошло несколько дней с событий того дня, а ужас ещё стоял одной большой картиной перед глазами, не давая возможности вздохнуть. Девушка смогла сбежать из госпиталя и теперь чуть не попавшись людям на глаза, стояла у кабинета того, кому она дала обещание и кто помог ей сдержать его. Она мялась уже около десяти минут не решаясь зайти и вот было уже развернулась, чтобы уйти, как из-за чьего-то покашливания по спине прошлись мурашки, а по лбу скатилась холодная капелька пота. — Кхм, ты что тут делаешь? — суровый голос капрала заставил ноги подкоситься и чуть не упасть. Тот видя такую картину, лишь фыркая произнёс. — Я убью тебя потом, но сейчас или ты сама заходишь туда, или я тебя закидываю туда силой.       Он указал на дверь и Рэйн кивнула, сама не зная какой вариант выбрала и чтобы Аккерман не сделала ничего, сама открыла дверь и поспешно прошла внутрь.       Эрвин сидел за столом, как и тогда пару дней назад, читая и подписывая бумаги, но в этот раз стопок было три и они были выше. Алекс молчала, не зная, что сказать и надо ли было это делать вообще, но внезапно мужчина встал и посмотрел на неё самым уничтожающим взглядом. Почти таким же, как на всех смотрел капрал, но немного другим.       Этим взглядом он пытался выразить все те чувства, которые накопились к него внутри и чуть было не разорвали его, когда он увидел титана и кончик красного хвоста, торчащего из его рта. — Я… Прости меня, прошу, я… Я… — девушка сделала пару шагов вперёд, но пелена слёз застилала глаза и Алекс застыла на месте, опустив голову и чувствуя, как вниз капают мокрые капельки. — Я не сдержала обещание, я подвела тебя, я…       Бормотание было еле слышим и прерывалось частым сбивчивым дыханием, но Смит прекрасно всё понимал и слышал, и сдерживал себя, чтобы не начать кричать, что единственный кто виноват, это не она, а… — Замолчи, прошу тебя, замолчи. Ты не виновата, — он сделал несколько шагов к ней и она оказалась в объятиях, совсем таких же, как в минуту спасения. — Я виноват. Во всём виноват я, что повёл себя так глупо и начал надеяться, что взяв с тебя клятву, заставлю выжить.       Он гладил её по спине, прижимая к себе так сильно, что кости готовы были заныть и сломаться, и девушка постучала кулочками по его спине. — У меня сломано несколько рёбер, пожалуйста, не так сильно, — Рэйн шмыгнула носом, смаргивая остатки слёз и смотря на пол, не смея взглянуть на него. — С сегодняшнего дня, ты в Разведке, а значит, имеешь полное право находиться тут, — мужчина подхватил её на руки и понёс к своему столу. — С этого дня, ты помогаешь мне с бумагами и моя секретарша, завтра я подпишу приказ.       Аловолосая широко распахнула глаза, не веря собственным ушам, на её лице расцвела улыбка и она смущённо обняла его за шею, пряча красные щеки. — А Леви против не будет? — она тихо хихикнула, вновь усаживаясь поудобнее на его коленях. — Главное, чтобы Ханджи тебя не замучала, — Смит приобнял её, беря, ручку в руки и начиная что-то писать. Алекс вытянула шею, заинтересованно следя за его ручкой, через пару мгновений на чистом листе было: «Я люблю тебя. На мою душу. Храни моей сердце. Э. С.» — Я тебя тоже…