Ночные картинки

      Бабочкой быть просто, главное иметь за спиной два нежных и легче, чем сам воздух, крыла. Они не обязательно должны быть цветастее самой радуги, или огромными, как паруса — главное, чтобы были, вот и всё. Всё равно какие крылья — любые можно опалить.       Это случилось внезапно. Самый обычный школьный день, весна в разгаре, а солнце палит нещадно. Мари шла по шумному коридору рядом с подругой, обсуждая последние произошедшие новости, здороваясь с по пути попадавшимися одноклассниками или просто знакомыми, с котором она виделась чаще, чем надо. В голове мелькали мысли о скором окончании триместра, а также о предстоявшей контрольной по литературе, как все гении японской литературы напрочь улетучились и вот случился он.       Сердце замедлило ход и казалось будто бы замерло совсем, но раздался один громкий звук и щеки школьницы покраснели. «Тудум» — его золотые глаза секундно задержались на её карих. Он улыбнулся. — Привет, бабочка… — донеслось до её слуха и также быстро расстаяло в вернувшемся шуме коридора. — Привет… — тихо прошептала она в ответ. -…ри! Мари! — за руку кто-то настойчиво дёргал и девушка резко повернула голову, смотря на обеспокоенную одноклассницу непонимающим взглядом. — Мари! Сейчас через минуту урок, ты чего тут застыла?! — Я… Эм… — русоволосая глянула в ту сторону коридора, где только что увидела его, но там уже никого не было. — Да, сейчас, иду.       Уроки начались и шли дальше, жизнь текла своим чередом, но всё же что-то изменилось, причём очень сильно.       Мари Акияма с самого детства была чудным и собранным ребенком, от которого были безума все родственники, во главе с мамой, папой и любимой бабулей, вырастившей замечательных, но чаще всего занятых работой детей, а теперь отдающей всё своё время и силы внучке. Ученица 1-А класса старшей школы была любима всегда и любила всех в ответ, но лишь из-за доброй натуры и просто невозможности относиться к кому-то плохо. Каждый попадал в её круг любви, но никто не был особенным, отличающимся от других. И по идее этого не должно было произойти ещё очень долго, ведь надо было закончить школу, отучиться, устроиться на работу, иметь стабильный заработок, да и вообще дорасти до самосознательного желания относиться к кому-то немного иначе, чем к другим.       Но это случилось внезапно и Мари не смогла ничего поделать с этим.       Его зовут Урие Согами. Он вице-президент студенческого совета, ловелас и любовь всей женской части Академии Шико и ненавистный соперник мужской. Его рост метр семьдесят восемь, ему восемнадцать и он учится в 3-А классе. Он любит проводить время в ботаническом саду академии, его хобби — теннис. Долго выискивать в толпе не надо, он всегда ходит в белой форме особенных и вокруг него всегда вьётся очень много девочек, даже чересчур.       Акияме потребовалось всего пару дней, чтобы узнать всю информацию касательно него и даже заполучить пару фотографий за чисто символичную плату в виде помощи с домашкой.       А Урие оказывается популярный, даже очень. Мари хоть и была хорошей девочкой, с которой многие любили пообщаться, но чтобы до такого… Да ни в жизни. Дома на глаза пару раз наварачивались слезы, ведь до него, как до звезды, а сердечко трепещет, когда он проходит недалеко по коридору или случайно скользит по девушке взглядом, после чего та краснеет хуже помидора и не знает куда себя деть.       Симпатия, можно сказать, ещё поправимое дело — есть возможность придумать одну из тысячи самых убедительных причин и сделать всё, чтобы человек разонравился и голову прекратили осаждать миллионы мыслей о нём.       А с влюбленностью хуже, Мари поняла это в полной мере, когда поймала себя на мысли, что это было последнее чистое поле, на котором она ещё не успела нарисовать сердечко и написать заветные кандзи его имени, которые вскоре преврашались в крылья бабочки и сильно заштриховывались, чтобы никто никогда не узнал о том, в кого она влюблена всей душой.       Это было невыносимое время ожидания чуда, которое никогда не произойдёт, ведь девушка знала, что таких как она вокруг него сотни, ведь каждая ходит в этой миленькой униформе, у многих из них русые волосы, заколотые в два хвостика, а девочек с карими глазами было ещё больше, и многие были даже красивее, а ещё смелее, разговорчивее и раскрепощенее…       Сделав уроки и упав на кровать, девушка прикрыла глаза, из уголков которых вот-вот должны были потечь отчаянные слёзы безответной любви, внутри что-то больно сжималась, хотелось кричать и бить руками и ногами по кровати, но сообщение от подруги не дало это сделать. «Приветик, ты помнишь, что через неделю фестиваль культуры? По спискам, мы будем помогать в кондитерской лавке кое-кому. Ну ладушки, ты наверное спишь, поэтому спокойной ночи :)»       Как оказалось, ещё не всё потерянно и теперь следует попросить у родителей денег на новое платье. Мари сделает всё, а особенно переборит себя, чтобы просто заговорить с ним и заполучить хоть сколько-нибудь внимания. Она слишком влюблена, чтобы требовать большее.       Люди не умею ждать и это правда, лишь единицы из них могут стойко вытерпеть это время и не натворить глупостей, и Акияме дались эти дни трудно. Каждую секунду внутри тянуло непонятное чувство тревоги и она была готова кричать, когда по-невнимательности предметы валились из рук, а взгляд натыкался на толпы щебечущих девочек. Каждая из них рассказывала о том, как старается с выбором наряда и то, что именно её Согами пригласит на танец. Танец, за который можно отдать душу и сердце.       Как бы Мари сильно не ждала, но заветный вечер нагрянул неожиданно, вымотав перед этим и без того переживающую девушку неожиданным уходом Рицки, девочки из параллели с которой они сегодня продавали выпечку. Зла на неё не было, ведь почти ничего не знающим подругам пришлось самостоятельно искать выход из ситуации, а потом ещё всё убирать. Наверное они чудом успели закончить к сроку, и стремглав побежав домой, Акияма молилась, чтобы больше происшествий не было. Кажется её мольбы услышали, и даже небольшое опоздание не испортило вечера.       Мари старалась очень сильно — она долго выбирала платье, туфельки и даже нижнее белье, не говоря уже о макияже и прическе. Тщательно, сидя допоздна она подбирал образ и сейчас, находясь в зале, где были все, она поняла, что перестаралась. Ведь простая гостья не должна быть прекраснее королевы бала.       На небольшом возвышении рядом с Ремом Кагинуки, сидела печально известная Рицка в довольно милом, но простоватом платье, и кажется не была рада этому. Акияма смущённо опускала голову, слыша похвалу в свою сторону и сильно напрягалась, видя взгляды девочек. Лёгкое, нежно-розовое, плавно перетекающего в сиреневый платье блестело в немного приглушенном свете, а юбка каскадом развевалась красивым шлейфом за идущей девушкой, тихо отстукивающей каждый шаг каблучками розовых туфелек. Русые волосы остались всё в тех же хвостах, но уже украшенны блестящими капельками заколок, мерщающих росыпью звёзд.       Отчасти Мари была рада, что добилась такого результата, но вот уже король с королевой бала исполнили свой танец и успешно куда-то удалились, а она так и стояла рядом со столом с напитками, все не решаясь выпить апельсиновый сок. Подруга куда-то запропастилась и поэтому было гореснее вдвойне, наверное она тут лишняя. — Леди, не согласитесь ли вы со мной на танец? — тот же голос нежно прошелестел где-то рядом и девушка резко вскинула голову.       Вот он, те же рыжие волосы, те же золотые глаза, та же улыбка… Вот он рядом, совсем так как Мари мечтала. — Я… Да, — заиграла тихая мелодия и сильные руки легки ей на талию, незаметно опускаясь ниже, чем надо.       Сердце Акиямы билось как будто бы после долгой пробежки, а щеки горели сильнее, чем в жаркий летний день. Они кружилась в вальсе будто бы целую вечность, смотря друг на друга и не говоря ни слова. Весь мир перестал существовать вокруг, и Мари с ужасом поняла, что готова разреветься, когда танец закончился и Урие её покинул, скрывшись куда-то в неизвестном направлении.       Кожей она до сих пор ощущала его прикосновения, а перед глазами так и остался его образ. Он был таким… Таким красивым, загадочным и смущающим её только одним своим приутвием. И наверное такое было не только с ней, поэтому как только её оставили одну, Мари поняла, что происходит что-то неладное с окружающими её школьницами, и поэтому недолго думая, она убежала из зала, благодаря себя, что выбрала туфельки с застёжкой и они не слетят во время бега.       Убежав далеко от места торжества, она поняла, что ей безумно хочется увидеть его ещё раз и недолго думая, школьница направилась к оранжерее, которая была основным местом пребывания Урие. Отчего-то небо затянулось тучами и девушка заторопилась, вспоминая как же пройти до нужного места. В голове вертелись слова, которые она должна сказать, чтобы не выглядеть подозрительно, если вдруг туда заявиться и вот накрасив губы, припрятанным в захваченной ранее сумочке блеском, она поправив платье, открыла дверь и шагнула внутрь.       Вокруг было темно и Мари смогла разглядеть куда идти, только из-за мелькнувшей молнии, а следом раздавшегося грохота грома, от которого по спине прошли муражки. Оранжерея тянулись далеко вперёд и девушка, слыша лишь бьющееся сердце, побежала вперёд к видневшейся беседке. Что-то ей подсказывало, что он именно там и если будет не один, то… Акияма сглотнула и пообещала себе, что тихо уйдёт и даст волю слезам только лишь дома.       Пара секунд и девушка стояла за углом у скрытой за вьющимися побегами климатиса и розы и идеальной в своем исполнении беседки. Странный гул в ушах лишил возможности слышать действительность и Мари не сразу поняла, что происходит на небольшом красном диванчике, почти невидимом из-за стены зелени.       Они целовались. Пошло, проникая языком так, что раздавались неприятные на слух причмокивания и непонятные звуки, чем-то похожие на стоны. У него рубашка была растегнута почти до конца, у неё платье было спущено до пояса, бесстыдно обнажая тело. Они касались друг друга там где можно и нельзя, доводя до иступления этим. Акияма замерла, смотря на это широко открытыми глазами и понимая, что внутри что-то надломилось и готово было треснуть. В голове било молотом по наковальне, что надо уйти, но Мари стояла как вкопанная, сжимая оборки платья и чувствуя скатывающиеся по щекам слезы. Те её совсем не замечали, продолжая прикасаться к друг другу, и девушка запрокидывала голову от наслаждения, сжимая рубашку Урие и чуть не срывая её с его.       Раздался раскат грома и Мари вздрогнула от этого звука, чуть не обронив сумочку на пол. Поцелуи Согами перешли с губ на шею и стоны девушки стали настолько громкими, что походили скорее на крик боли, чем что-то приятное. Акияма поджала губы, слизывая блеск и уже развернулась, чтобы убежать из этого места, как особа под парнем выгнулась дугой и сильно дрогнула, секундно обмякая на бортике. Русоволосая с ужасом кинула короткий взгляд на эту картину, в ещё одной блестнувшей молнии было видно, что по почти белой коже девушки бежит тонкая тёмная струйка, и следом появляется странный закругленный символ.       Ноги карегдазой подкосились от ужаса, когда она перевела взгляд чуть выше и поняла, что он смотрит на неё. Две светящиеся кошачьим золотом радужки выглядели нечеловечески и гипнотизировали, будто бы паук свою жертву. Мари сглотнула силой отрывая себя и чуть не упав побежала к выходу из этого дьявольского места. То, что произошло не должно было быть, это ошибка, это… Вообще что?       Задыхаясь от собственной скорости, девушка бежала так, как не бегала ни разу в жизни и вот уже виделась дверь, за которой хлестал сильный дождь. Осталось чуть менее десяти метров и она будет спасена от собственного любопытства, но то что произошло далее напугало её ещё сильнее.       Чьи-то руки оплели её талию, притягивая к себе, а потом резко откинули в сторону, Мари упала на спину, больно ударяясь лопатками и чувствуя, как из лёгких вышибло воздух. Тот самый золотой взгляд замаячил где-то на переферии сознания, кто-то навис сверху, отрезая все пути отступления и опаляя чужим дыханием её губы.       Неужели он сейчас её поцелует?! Акияма хотела закричать от того, что это будет тот, кто разбил ей сердце, а потом оказался совсем не тем, за кого себя выдавал, а сейчас лёжа на холодной пластушчатой дорожке он пытается украсть её первый поцелуй. Этому не бывать никогда! — Нет! Прошу, нет! — отчаянно прокричал девушка, обеими руками упираясь ему в грудь. — Почему именно сейчас?! Почему не в парке или после первого свидания, почему именно когда ты разбил мне сердце??!! Почему, почему, почему… — её голос стал тише, пока не стал совсем неслышимым. — Почему я всё ещё люблю тебя?       По её щекам текли лезы, которые она стала судорожно вытирать, уже не заботясь о сохранности платья, а нависший над ней Согами сладко ухмыльнулся, пальцами приподнимая её подбородок и заставляя посмотреть на него. — Любишь? Бабочка, ты меня правда любишь? — он стёр большим пальцем мокрые солёные дорожки с лица. — Люблю! Я тебя люблю и ничего не могу с этим поделать, я устала уже от этого, но люблю… — Мари всхлипнула, готовая провалиться сквозь замлю от стыда и злобы на саму себя. — И тебе всё равно кто я и чем занимаюсь? — Урие слегка повернул её голову, рассматривая. Акияма ощутила как к щекам прилил жар, от того как он прикоснулся с её нижней губе, слегка прижимая её и оттягивая вниз. — Я просто тебя люблю. Всем сердцем. Всей душой.       Образовалась тишина и был лишь слышим стук капель о стеклянную крышу оранжереи и довольно хикикание Согами. — Ты мне нравишься, бабочка, — аккуратный поцелуй в краешек губ. — Даже больше, чем все остальные…       Следующий шепот Мари еле услышала, ощущая как её губы сминают в требовательном поцелуе и притягивают к себе, приподнимая в сидячее положение. Она совсем не ожидала именно этого ответа и уже забыла о своём страхе и обиде, ведь Урие произнёс те самые, заветные слова, которые она мечтала услышать.       Бабочки защекотали внутри сердце и низ живота, напоминая о том, что самая прекрасная из них находилась в руках у самого умело ловца прекрасного.