Большинство людей живет в иллюзии, основанной на чужих убеждениях.
Сол набивал рот несносной кашей. Вкус был отвратителен, но выхода не было. Для выполнения собственного плана нужны были силы, а без питания, его из без того ослабленный организм, не вывезет больших нагрузок. Клейкая масса прилипала к небу, застревала в гортани, но мужчина старательно пытался пропихнуть пищу вниз по пищеварительной системе. В ход шла вода, обгрызи заплесневелого хлеба, остатки слюны, которые хоть как-то помогали Сильве. Меж решеток вновь появилось крепкое, мужское телосложение. Патруль. Это значило лишь одно — время доходило девять, скоро он начнет приводить план в действие. Камерные клетки утихли несколько часов назад, как раз, когда был последний патруль. Сол тихо поплелся к железной двери. Оглядев узкий коридор через тонкие прутья решетки, преподаватель невольно пропустил улыбку. Все идет по плану.***
Шел уже второй час тренировок специалистов. Ривен успел выйти на ринг четыре раза и все провел довольно неплохо, конечно не обошлось без рассеченной губы и вновь разбитого носа, но похвала Эрендора стоило всех жертв. — Ривен, ты молодец! На войне такие нам будут нужны, — подмигивая парню прояснил новый тренер специалистов. Вытирая пот со лба махровым полотенцем, зеленоглазый не понял о чем идет речь. — Стараюсь, Ваше Величество, — с одышкой после очередного боя, ответил Ривен. Наконец время занятий было позади и парень отправился в свою комнату, чтобы поскорее принять душ, который был просто необходим. Метка слегка ныла, вызывая у парня тянущие ощущения. Стиснув зубы и немного кряхтя, он потёр по метке, в надежде, что это хоть как-то успокоит. Мятный гель равномерно распределялся по телу, обдавая кожу приятным холодком. Ривен любил это ощущение свежести и легкости. Он помнил этот запах, когда-то так пах его отец, но он бросил их с мамой очень рано, поэтому это единственное, что осталось от него. Маму специалист же помнил хорошо, хоть в какой-то период жизни она тоже оставила его. Иногда зеленоглазый вспоминал теплые руки матери, ее звонкий голос, мягкую улыбку. В голове Ривена всегда был образ мамы, которая его безмерно любила, но почему тогда бросила? Этот вопрос довольно часто мелькал в голове. Сейчас, конечно, боль немного поутихла, но еще год назад парень был очень сильно разбит. Каждый вечер, когда табачный дым вновь окутывает парня в свои объятья, он вспоминает маму, их дом и это греет его, но после приходит пугающая пустота. Тогда он тушит сигарету и руками обхватывает свои плечи так, как когда-то это делала мама. Та тоска по родному человеку, которая таится в душе не сравниться ни с одной болью. Ему сложно, страх довериться человеку, вновь полюбить кого-то, привязаться. В десять, после того, как прошел первый год без единственного дорогого человека в жизни мальчика, Ривен дал себе слово: «Никогда! Никого! Не любить!». Выйдя из душа, шатен переоделся в чистую одежду и направился на ужин, который начался десять минут назад.***
Нудная мелодия будильника проникла в сознание девушки. Глаза невольно сощурились, реагируя на нежеланное пробуждение. Вытащив сначала одну ногу, а затем и вторую, она тихо поставила их на холодный пол. Нащупав под кроватью мягкие тапочки, она не без труда натянула их на холодные ступни и отправилась в ванную. Водные процедуры были завершены и она села за макияж. Легкий тон, стрелки, тушь, немного блеска — сделало ее не моделью, но милой и бодрой. Полосатый свитер, скинни джинсы, красная кожаная куртка и она вышла в общий зал. Первой парой был метаморфосимбиоз, затем зельелогия. Все шло не так весело, но и скучным назвать было нельзя. Феи узнавали что-то новое, где-то укрепляли свои знания опытом и теорией. Занятия пролетели довольно незаметно и это не могло не радовать Музу. Стрелка часов достигла четырех часов и фея разума отправилась в библиотеку, чтобы взять книгу о множестве основных заклинаний, которые они могут использовать в своей повседневной жизни, а также заклинания, накладываемые спонтанно и инстинктивно. Все шло своим чередом до того момента, как плеча девушки не коснулась чья-то ладонь, разворачивая ее на триста шестьдесят градусов. — Сэм, ты с дуба рухнул? Сколько раз я просила не пугать меня неожиданными появлениями, когда я в наушниках? — разозлилась девушка. — Прости, — шепнул он, просовывая руки в передний карман брюк. — Поговорим? Пара сидела на скамейке в цветочном саду, никто не решался прервать тишину. Девушка чувствовала волнение парня, поэтому решила начать первой, чтобы наконец поскорее закончить этот цирк. — Так и будем молчать? Говори, что хотел, — тихо произнесла фея. Сэм опустил взгляд и взял руку шатенки, переплетая со своей. Странно, но девушка очень резво ощутила, как ладонь парня отличается от ладони Ривена. Эта слишком мягкая, ухоженная, а у Ривена всегда мозоли от гантелей. — Прости меня, я скучаю по тебе, давай все вернем? — начал объяснять молодой человек. Удивление. Муза еще недавно думала о том, стоит ли ей сходиться с Сэмом и стараться ради них, а уже сегодня он просит начать все сначала. Если бы парень спросил это чуть раньше, она бы и медлить не стала с ответом, но сейчас здравый смысл останавливал ее. Оно ей надо? Хороший вопрос, знать бы еще на него ответ. Может стоит дать второй шанс, ведь ничего страшного не случится. Раньше же не случалось. — Хорошо, давай, — вот и все, не так уж и страшно. — Я тоже очень скучала, — она смогла выдавить эту «нужную» фразу из себя. Идя вдоль школьных коридоров, он показательно закинул руку на ее талию. Она медленно спустила наушники на шею. Пафос. Отсутствие чувств. Грязная ложь. Заинтересованность в других. Ощущение чувств, рядом идущего парня, ранило девушку. Она хотела все наладить, пыталась стать вновь счастливой. Стало невыносимо противно находиться в обществе бывшего молодого человека, но сдаваться она не собиралась.***
Утро следующего дня началось с тревожностью внутри. Сегодня по плану был яркий макияж и смена образа. Капроновые колготки, короткая клетчатая юбка, черная водолазка, различные подвески, прямые волосы делали Музу неузнаваемой. Нанеся небольшое количество духов, она пошла на завтрак. Ничего необычного не происходило. Сэм, ради которого и был весь этот наряд, даже не заметил ничего необычного, но зато девочки неоднократно делали ей комплименты. В это время молодой человек Музы оборачивался на каждую юбку, совершенно не замечая эмпатку. Дьявольская обида все сильнее разливалась внутри девушки. Они сидели в общем зале. Парень аккуратно поглаживал колено девушки, передвигая пальцы все выше и выше. — Сэм, прекрати, — убирая руку, сказала фея разума. Кажется, парню было абсолютно все равно на слова девушки. Он резким движением руки потянул ее на себя, впиваясь губами в шею девушки. — Сэм, не смей! — она вырывается. Руки парня петляют по ее телу. Страх окутывает ее с ног до головы. Кареглазая старается кричать, вырываться, но все попытки оказались четными. Пощечина. Она замирает. Щека горит, слезы сдержать уже трудно, ком в горле подступил так близко, что стал неприятно щекотать горло. Моментом потери самообладания парень решил не пренебрегать и резко скрутив девушке руки за спиной, развернул ее. Сколько прошло времени девушка не знала. Ужасная боль пронзала ее тело. Хотелось снять с себя кожу, вырвать каждую часть тела к которой он прикасался. Она лежала на полу, слезы уже перестали литься из ее глаз, а руки все еще тряслись. Чувство грязи было переполняло ее. Ненависть к себе, к нему, ко всему миру. Сил совсем не было, но оставаться здесь было невыносимым. Поправив юбку, Муза вылетела из комнаты словно ошпаренная. Куда бежать? У кого просить помощь? Ноги несли ее в неизвестном направлении. Защитный барьер уже привычно остался позади. Легкие жгло от бега, воздуха не хватало. Когда силы кончились основательно, фея просто рухнула на землю. Слезы новой волной хлынули по щекам. Открыв глаза, девушка попыталась оглядеться, чтобы понять куда она забрела, но местность казалась ей незнакомой. В голове мелькнула мысль о том, что потеряться сейчас было лучшим и одновременно худшим исходом в ситуации, но было чертовски плевать. Она провалилась в сон.