Степь.

Раннее утро… Лучи солнца медленно окрашивают тёмный небосвод яркими голубым, благородно золотым и пурпурно-розовым цветами. Облака медленно расходятся, отступая вместе с тьмой, дабы не мешать восходящему солнцу. Воздух влажен и прохладен… Ветра нет… Прекрасная погода. Так думал и мальчишка, вышедший из небольшого деревянного дома, что стоял на холме, у леса, огороженный высоким деревянным забором.сам домик был двухэтажным, коричневого цвета, с тремя окнами на каждой стене первого этажа. А на втором только с двух сторон имелись окна, с той, что смотрела во внутренний двор и на соседей, прямо над крыльцом. Сойдя по ступеням вниз, мальчик повернул на право, выйдя во внутренний двор и огород, что был густо засеян разными овощами… За ним виднелся сад и срубленная баня. Мальчишка тут же побежал именно к этому строению, промчавшись под раскидистыми ветвями огромной яблони, что закрыла собой деревца поменьше. Мальчишка только оглянулся на них, столь родные шесть яблонь, две вишни и одна груша, посаженные на рождение каждого ребёнка в семье… Вишни — девочки, яблони — мальчики, груша — ГДР. Впрочем, парнишка вскоре отвлекается, доставая из-за спины ивовый лук и стрелы, сделанные старшим братом. Самому мальчику было девять лет от роду. На его юном личике красовался красных флаг, с синей полосой внизу, и золотыми серпом с молотом на лбу. На тело была накинута серая рубашка, с закатанным рукавами, а ноги закрывали плотные штаны и сапожки, сшитые отцом. В ручках были лук, сделанный старшим братом, и три прямые стрелы. Это был никто иной, как КССР. Пятый ребёнок СССР. Но что же он тут забыл, в такую рань, да ещё со столь грозным оружием? Всё просто. Мальчишка наслушался от РСФСР историй про монголов, решив, что если он казах — значит должен хорошо стрелять из лука и ездить на коне. Но лошади увы не было. Однако в соседнем дворе жила старая огромная свинья. На первое время хорошая замена коню. А вот стрелять из лука — надо обязательно научиться. Что Кази и делал сейчас. Выставив перед собой лук, мальчик положил на него стрелу, натягивая тугую тетиву, до самого уха, резко отпуская, от чего оружие дёрнулось и выстрел оказался направлен вверх. За забор… — Ой! — вскрикнул мальчик, выпустив охапку со стрелами, что пали на землю, а сам помчался к забору, резко взбираясь на него и перепрыгивая, оказываясь… В глухом лесу. Старые древа грозно высились над мальчиком, надменно смотря на него сверху вниз, будто бы осуждая за что-то. Листочки не играли твои утренние мелодии, в старой роще стояла мёртвая тишина… Казалось, что мир застыл в безмолвии, ожидая, что же мальчик будет делать. КССР стоит на окраине чащи не долго. Быстрыми и уверенными шагами мальчик направился в её глубь, прислушиваясь, как под ногами скрипнула сломавшаяся ветка, шуршит трава… Но ребёнку было не до этого. Главное — найти молодые побеги деревьев и срезать их, а дома можно заточить и сделать стрелы. Однако, стоило КССР сломать очередную ветку, наступая на неё, как перед ним показалась бескрайняя степь… Пустая, пусть и с молодой травой, простиравшаяся на многие километры, где до самого горизонта не встретишь деревца или куста. Солнце заливало её бескрайние просторы своим слабым светом, от чего казалось, будто она погружена в сумерки… Возможно, для казаха она бы осталась пустыней с травой, если бы не столб белого дыма, вьющегося вверх, где-то далеко. «Надо бы посмотреть, что там…» — молвило детское любопытство мальчика, подталкивая его ножки зашагать к столбу дыма, источник которого оказался не так уж и далеко, в паре сотен метров. Дымок вился от небольшого костра, над которым висел котелок, где, по-видимому, что-то варилось или грелось. Не так далеко щипал траву чёрный конь, с седлом и уздечкой, в любую минуту готовый сорваться с места. А у огня сидел мужчина… Высокий, широкоплечий, статный… Лицо его было белоснежным, с непонятным иероглифом красного цвета. Тёплый войлочный тулуп, до колен, надёжно закрывал его фигуру, а на поясе, перетягивающем талию мужчины, висела старая, но от этого не менее надёжная, сабля и колчан стрел, в то время как на ногах спокойно находились кожаные штаны и сапоги. За спиной человека устроился лук… В руках незнакомца красовалась стрела юного Кази, который медленно и с опаской подходил к мужчине, пока тот не обернулся к мальчику, глянув на него своими жёлтыми очами. — Твоё? Проронил человек своим сильным, почти командующим, голосом, спросил незнакомец, протянув мальчику стрелу, оперением вперёд. Казах конечно же взял искомую вещь, однако ответить от волны шока не смог, сдавленно кивнув. — Ты лучник? Спросил человек, настороженно и будто оценивающе смотря на мальчонку, будто чего-то ожидая, заодно указывая взглядом на место перед собой, через костёр. Ребёнок только кивает, послушно садясь рядом и отвечая: — Нет, я не лучник… Так… Учусь только. А… Как к вам моя стрела долетела?.. Молвит КССР, получая лёгкую усмешку от мужчины. Желтоглазый берёт в руку небольшую веточку, кинув её в костерок, заодно говоря: — Мне её конь принёс. Он щипал траву, когда стрела воткнулась в дерево. Ты видимо не умеешь стрелы делать. Возьми лучше эти. Они прямые и тонкие, однако летят далече и быстрее. Говорил человек, достав из колчана десяток смертоносных палочек, с наконечником, передавая их казаху. — С-спасибо… — тихо говорит мальчонка, смотря на тугой лук своего собеседника, спрашивая: — А кто вы? На что человек едва ли слышно вздыхает, смотря на ребёнка, стараясь подобрать нужные слова для объяснения своего рода занятий, вскоре уклончиво отвечая: — Я кочевник. — А вы хорошо стреляете? — не унимался Кази, поглядывая на мужчину и его спокойный, даже отстранённый взгляд. — Да. Очень хорошо. Меня учили этому с трёх лет. Как и езде на коне. А ты, я так понимаю, только сейчас взялся за это дело? Я могу помочь тебе. Молвит человек, бросив в костерок ещё немного хвороста, замечая, что мальчонка кивает, наблюдая за тем, как незнакомец встаёт с места, взяв две длинные стрелы из своего колчана, вонзая их в землю, в десятке метров от костра, растягивая меж ними какую-то ткань, видимо платок, позже возвращаясь к Кази. Мальчишка уже взял стрелы, натягивая тугую тетиву, медленно становясь в нужную позу, чувствуя на себе взгляд человека. — Повернись боком. — лучник поправил его, развернув левым боком вперёд, согнув ему ноги и натягивая стрелу до уголка губ. — Теперь… Стреляй. — тихо прошептал мужчина, а мальчик плавно отпустил тетиву, проведя рукой назад, отпустив стрелу в свободный полёт, успев тихо ойкнуть от удара ниткой по ручке. Она пролетает это расстояние меньше чем за несколько секунд, почти свистя, вонзаясь в самый уголок платка, оставаясь в нём, благодаря оперению. — Не плохо. — говорил человек, доставая стрелы из своего колчана, заодно снимая лук, укладывая на тонкую нить прямую стрелу и, параллельно вставая в нежную стойку, казалось почти не целясь, моментально выпуская её в ткань, пронзая её в самую сердцевину. — Ого… А… Сколько этому учиться?.. — удивлённо и поражённо проронил казах, смотря на мишень. — Всю жизнь. — вздохнул, даже как-то грустно, лучник, подходя к платку и забирая его, отдавая ребёнку его стрелу, а всё остальное забирая себе, в том числе и дымящуюся жидкость, ставя её куда-то на седло коня, останавливаясь лишь на мгновение, слыша вопрос мальчишки: — А кто вы? — Золотая Орда. Улус Джучи. — коротко и прямо говорит монгол, беря лошадь под уздцы, ведя его куда-то в степь, в рассвет, где был их дом. В самом сердце этой бескрайней, чистой до самого горизонта, земли. Земли, которая заинтересовала КССР, привлекла своим обитателем, маня в свою глубь. — Золотая Орда… Где же тебя искать завтра? — вздохнул КССР, разворачиваясь и ступая на что-то твёрдое. Опустив голову, мальчишка увидел относительно длинный нож, в кожаных ножнах, с железной ручкой, который явно принадлежал этому лучнику. Нагнувшись, Кази осторожно поднимает оружие, оборачиваясь, дабы окликнуть своего нового знакомого, однако… Что же это? Позади мальчика нет никакой степи, человека с конём… А только бесконечный лес, озаряемый лучами взошедшего солнца. Казах смахнул бы всё это на ведение, если бы не этот нож в его руках и боль от хлестнувшей тетивы…