Тяжело дышать без тебя

*Семнадцать лет назад* Холодно. Питер стоял в центральном парке возле скамейки, скрытой аккуратными кустами. Здесь укромно и уединенно, поэтому она давно прослыла местом для поцелуев. Сегодня было прохладно даже по меркам Бейкон Хиллс, словно осень проявляла недовольство, обрушив на них низкую температуру и заставив все вокруг промерзнуть. Питер бы не удивился, если бы сегодня пошел снег. Он лишь надеялся, что Крису хватит ума надеть на себя что-то теплое, а не прийти вновь в своей тонкой джинсовой куртке. Хотя Питер был согласен снова его согреть в своих объятиях — от одних мыслей об этом на душе стало уютно. Питер услышал шаги еще до того, как Крис приблизился к нему. А еще он отчетливо улавливал его запах — такой не перепутаешь ни с чем. Немного пороха из-за ежедневных занятий по стрельбе, мятный шампунь и гель для душа, чуть сладковатый аромат парфюма, отдающий нотками цитруса, а еще его, Питера, собственный запах, который смешался с запахом кожи Криса. Тот немного прибавил шаг и чуть не сорвался на бег, когда понял, как бесстыдно опаздывает: Питер прождал его чуть больше сорока минут. Не в первый раз, стоит заметить, но он никогда не упрекал его за это. — Прости, — сходу начал извиняться Крис, еще даже не дойдя до скамейки, — отец в последнее время слишком подозрительный. Я еле улизнул, и то только благодаря Кейт. Питер кивнул и, схватив парня за руку, притянул к себе, нежно обнимая. — Замерз? — спросил Питер, с теплом глядя на покрасневший нос и кончики ушей Криса. Еще бы, ведь от дома Криса до центрального парка было приличное расстояние, и, в отличие от Питера, он права еще не получил. — Да, но уже согрелся, — ответил Крис и, чуть приподнявшись, поцеловал его в губы. И как после такого злиться на него из-за джинсовой куртки? — Так что с отцом? — чуть отстранился Питер, впрочем, не выпуская Криса из своих объятий. — Мне кажется, он обо всем догадывается, — поделился Крис своими опасениями, — он все еще злится на меня за то, что я отказался продолжать семейное дело. А вчерашний допрос? Это же все неспроста! К тому же сегодня приходила твоя сестра… — Талия? — перебил его Питер, нахмурившись, — что она хотела? — Не знаю, я лишь отворил ей дверь, а сам ушел. — Черт, — выругался Питер. Крис отстранился, запуская руки в карманы своей куртки. — Что? — спросил он, озадаченный переменой в настроении Питера. Тот нахмурился и выглядел так, словно о чем-то сильно переживает. — Мой запах на тебе, — объяснил он, — сестра не могла не учуять. Я с утра не был дома, но чувствую, когда вернусь, меня ждет очередная беседа о том, что с охотниками нужно держать нейтралитет, а не близкие отношения. — Очередная? — теперь пришло время Крису недоумевать, — Ты не говорил об этом. Она против нас? — встревожился он. Как же сильно сейчас Питер хотел успокоить Криса, заверив его, что переживать не стоит, но он обещал никогда ему не врать. Он боялся Талии и того, что она могла сделать. Будучи его альфой, она имела бесконечный контроль над ним, поэтому ссориться с ней — себе дороже. Питер уважал сестру, но не желал всю жизнь прожить так, как она того хотела. Он не собирался жениться на милой бете из соседней стаи, чтобы скрепить союз, как предлагала Талия. Она даже партнеров ему выбирала — абсолютно немыслимо! И возможно, Питер подчинился бы ей и был прилежным братом, если бы не встретил Криса. Это не простая интрижка и не заигрывания ради интереса, как она могла бы предположить. Питер всерьез влюблен в охотника и знает, что его чувства взаимны. Слышит каждый раз подтверждение этому: сердцебиение не даст соврать! — Моя сестра слишком много на себя берет и считает, что имеет право распоряжаться моей личной жизнью, но я не намерен подчиняться ей, — со всей серьезностью заявил Питер. — Она пришла к твоему отцу с какой-то целью. Они что-то замышляют против нас, я уверен в этом, — как бы он хотел, чтобы его опасения были ложными, но нужно быть готовым ко всему. — И что нам делать? — спросил Крис, смотря на него доверчивым взглядом. Казалось, он готов был на все, что мог предложить Питер. Отец — Джерард — был с ним строг с самого детства. Это Кейт была в его любимчиках, а он — вечным разочарованием еще до того, как отказался стать охотником. Крис чтил вековые традиции семьи Арджент, но не мог представить себя в роли убийцы. «Мы охотимся на тех, кто охотится на нас», — кодекс, вбитый ему в голову отцом с самого детства. Это его долг — быть охотником, но не такую судьбу он себе желал. А потом случился Питер. Обольстительный, красивый, уверенный в себе парень, обративший внимание на него, немного неуклюжего и дёрганного. То, что Крис не такой, как все, он понял еще в подростковые годы, когда застенчиво отводил взгляд с бассейна, где плавала школьная сборная, в которой Питер был звездой. Он не знал, что для отца было хуже — то, что он влюбился в парня, или то, что этот парень оказался оборотнем? Крис догадался об этом сразу и был уверен, что и Питер учуял на нем запах пороха, но было так сложно прекратить целовать эти пухлые губы и обнимать эту мощную спину. Питер должен был пугать его одной своей сущностью, но не пугал, а наоборот, заставлял его сердце замирать при каждой встрече. Взгляд Питера раз от раза становился все теплее, а прикосновения жарче. И только воспоминания о Питере и уверенность в их очередной тайной встрече давали ему сил для того, чтобы противостоять отцу. Чтобы переносить его побои и ругань. У Джерарда был свой метод воспитания. Он желал из «сосунка» воспитать мужчину, а Крис терпел, будучи уверенным, что поздно ночью, в машине Питера, все его раны залечат и заберут боль. Питер стал глотком свежего воздуха, и только повстречав его, Крис смог с уверенностью заявить, что счастлив. — Ты любишь меня? — спросил Питер, зная ответ, но желая вновь услышать его от Криса, ведь то, что он собирался предложить, не было шуткой. — Всем сердцем, — заверил Крис, наблюдая, как расцветает улыбка на губах его парня. Питер снова сократил между ними расстояние, кладя ладонь на щеку Криса и нежно гладя ее. — Давай сбежим, — глядя в голубые глаза, произнес Питер. Он понимал, что других вариантов быть им вместе просто нет. Крис понял, что Питер был настроен серьезно, а еще он знал, что согласился бы на все что угодно, еще до того, как что-либо было озвучено. — Да, — закивал головой Крис, давая полный отчет своим действиям. Подальше от отца, от этого чертова кодекса, от этого серого города. И лишь они вдвоем. Если Крис и будет по кому-то скучать, так только по сестре. Хотя Кейт была еще той оторвой и переживать о ней не стоило — она могла о себе позаботиться. Питер не понял, что затаил дыхание, ожидая ответа, а как услышал, то был беспредельно счастлив. Он поймал губы Криса в поцелуе, прижимая того к себе. — Надо действовать быстро! — сказал он, как только оторвался от столь притягательных губ, — они станут следить за нами вдвойне, поэтому нужно быть осторожными. Никому не говори об этом, даже Кейт! — предупредил он и, дождавшись очередного кивка, продолжил, — я возьму деньги, которые достались мне от родителей, поэтому уедем налегке, все нужное купим по дороге. — Ты думаешь, они начали что-то планировать против нас? — Уверен, что у нас ограниченное время. Талия не из тех, кто станет терпеть непослушание. А твой отец может предпринять все что угодно, вплоть до того, что запрет тебя в тех подвальных помещениях, наполненных аконитом. Я не смогу никак пробраться туда, чтобы вызволить тебя, — нахмурился Питер. — Тогда давай уедем на рассвете. Сегодня. Взгляд Питера просветлел. — Ты правда хочешь этого? Если мы сбежим — пути назад не будет, — ответом ему послужил мягкий поцелуй. Все было решено. Они договорились встретиться возле мотеля «Flushing», что находился вблизи дома Арджентов. Крис вернется домой за документами и рюкзаком с минимум вещей, а Питер заедет домой за деньгами. К рассвету они будут находиться далеко за пределами Бейкон Хиллс. Крис бежал домой, не веря в то, что собирается делать, но никакого сожаления не было. Он пролез через окно, ступая на носках, боясь разбудить отца или того хуже — Кейт, та не отстанет, начав допытываться, с кем гуляет Крис. И уж точно она поймет, что вещи он собирает не для того, чтобы пойти в поход. Удача была на стороне Криса — еще один верный знак, что все они делают правильно. Он немного опаздывал к назначенному времени, ведь долго искал подаренный матерью браслет, который символизировал преданность и любовь. Единственное, что осталось у него, после ее смерти. Он намеревался подарить его Питеру в знак своей большой любви. Крис был удивлен, не найдя взглядом черную Chevrolet Camaro — излюбленную машину Питера, несмотря на то, что он опоздал. Крис закутался в куртку сильнее, пытаясь согреться. Он то и дело смотрел на часы и не мог подавить беспокойство. Когда прошло полчаса от назначенного времени, Крис забеспокоился не на шутку. Он достал свой телефон и набрал номер Питера. Гудки шли, но ответ так и не последовал. Он набирал вновь и вновь, пока зарядка на телефоне не иссякла. Крис упорно простоял на месте до самого утра, встречая рассвет, не суливший ничего хорошего. *** *Наши дни* Снова эти голубые глаза, снова голос, который он не может услышать, снова слова, которые он не может запомнить, и снова эти черты лица, которые он не в состоянии увидеть. Это его проклятье, его персональная пытка — видеть каждую ночь юношу, испытывать к нему любовь, но не иметь возможности вспомнить хотя бы имя. Лишь яркие голубые глаза, что смотрят на него с нежностью, — это все, что он мог запомнить после пробуждения. По началу Питеру казалось, что это сны, слишком реалистичные и яркие. Они появились после того, как Лидия его оживила. Эти глаза преследовали его каждую ночь, даря тепло, а с каждым пробуждением Питер ощущал лишь оглушительную пустоту. Словно у него отняли нечто ценное. Словно он забыл самое главное. Оказалось, что все так и есть. Дитон подтвердил его догадки и опасения, но не смог более ни с чем помочь. Талия провела ритуал, забирая у него воспоминания, и лишь она могла вернуть их обратно. Кто был настолько важен Питеру и почему его сестра так с ним поступила, не мог сказать никто. Ни Дитон, ни Дерек, с которым у Питера всегда были дружеские отношения. Значит ли это, что он скрывал от семьи свои отношения? Но почему? — Вот, я сам приготовил отвар, — сказал Стайлз, ставя на стол возле Питера чашку с на вид обыкновенным травяным чаем. — И что это? — скептически выгнул бровь Питер. Стайлз обучался у Дитона, желая стать новым друидом, и каждый день проводил свои скромные ритуалы, наделяя стаю силой или стараясь обезопасить территорию. — Трудно объяснить, — задумался Стайлз, — но в целом должно внести ясность в твои сны. Утерянные воспоминания не вернет, конечно, но есть вероятность, что ты сможешь запоминать все, что видишь во снах. Питер нахмурился, смотря то на кружку с травами, то на довольную физиономию Стайлза. И когда этот малец перестал его раздражать? Наверное с того дня, как весь пропах Дереком… Питер чуял в нем семью, пускай и никогда в этом не признается. — И зачем тебе это? — недоверчиво спросил Питер, пытаясь понять, в чем выгода Стайлза помогать ему. — Просто, — пожал он плечами, — как знать, может, когда ты все вспомнишь, то станешь менее мудаковатым. — Я бы не надеялся, — улыбнулся Питер, ничуть не обидевшись на реплику Стайлза. Наоборот, ему нравилось, что из всей стаи один лишь Стайлз мог с ним посоревноваться в сарказме. — Если тебе удастся вспомнить имя, то я мог бы поднять все архивы, — продолжил оживленно рассуждать Стайлз, — можно даже попросить помощи у отца. У него есть доступ ко всем данным Бейкон Хиллс. — Стайлз, семнадцать лет прошло, — у Питера не нашлось сил, чтобы злиться, одна усталость от недосыпа, — даже если я вспомню, я не собираюсь искать его. — Что?! Но почему? — эмоционально выдал Стайлз, удивляясь подобному решению. — Могло случится все что угодно. Возможно, он больше не живет в Бейкон Хиллс или, наоборот, живет счастливо вместе со своим мужем и женой в окружении детей. А может быть такое, что он ненавидит меня за то, что я забыл его или, наоборот, он сам меня не вспоминает, так зачем копаться в старых ранах? — высказал он свои опасения. — Но… — Стайлз сосредоточился, пытаясь подобрать правильные слова, — ты хотя бы обретешь покой. Между ними повисла тишина, когда каждый думал о своем. А заслуживает ли он сей покой? То, что его простил племянник и даже разрешил вступить в свою стаю, — ничего не зачило. Это не отменяло его многочисленные злодеяния. Он убивал. Убивал, чтобы выжить, но это никак его не оправдывало. — Я понимаю тебя, — нарушил молчание Стайлз, — но ты забыл озвучить тот вариант, где он ждет тебя и все еще любит. И ты должен все вспомнить не ради себя, а ради него, — он подвинул кружку ближе к Питеру, — просто выпей, ни о чем не беспокоясь. Его телефон зазвонил, и Стайлз вышел из кухни, чтобы найти оставленный в гостиной мобильник и ответить на звонок. А в это время Питер сделал свой выбор. Он взял кружку в руки и, поднявшись с места, подошел к раковине, выливая весь отвар. Нет. Он совсем не заслуживает этих глаз. Он не достоин того, чтобы они глядели на него с нежностью. — Выпил? — поинтересовался Стайлз, заходя вновь на кухню. — Да, — соврал Питер, — на вкус та еще гадость. Следующую ночь его персональная мука продолжилась. Он ее заслужил. — Не помогло, — вновь соврал Питер Стайлзу, не желая, чтобы тот лез со своими расспросами. Семнадцать лет прошло. Ничего уже не вернуть.