Куджини

Федор не выходил из комнаты третий день – изредка Дарина или Алиса заносили ему поднос с едой, иногда туда заглядывал Иван. Выходя из кабинета, Шолохов не говорил ни слова, только хмурился, недовольно вздыхал и отрицательно мотал головой: Михлин работал. Впервые за все это время он превратился из Феденьки в Федора Михлина, главу СБР, настоящего бандита, который обзванивал большую часть своих приближенных и, как он говорил, «обкашливал вопросы». Новость об ожившем Динаре всполошила Куджини: Дарина тихо зарыдала, прекрасно понимая что ее убьют первой, Алиса и Леонард сухо и молча продумывали что им придется делать для того чтобы оградить своих близких от опасности, Ибрагим отказывался говорить с кем угодно кроме молчавшего все время Ивана, а Артур оставался Артуром – он просто ахуевал от происходящего. - Михлин на месте? – Давид забежал в гостиную и, бегло оглядев Куджини, задумчиво протянул, - Грустные вы чего-то… - На месте. – Иван продолжил изучать какие-то бумаги, - Тебе чего от него надо-то? - Да так, поговорить. – Давид улыбнулся и подошел к закрытому кабинету, - Мы ж с ним друзья! Федор Михлин выглядел не особо хорошо: на нем все еще была надета рубашка, запачканная Давидовской кровью, черные волосы сбились в воронье гнездо, а лицо украшала трехдневная серая щетина. Но и в таком состоянии он все равно был властным и грозным, даже, в каком-то смысле, красивым… - Выйди из комнаты. – Не отвлекаясь от телефона, Федор бегло оглядел Рассольникова, - Я работаю. Михлин не спал последние несколько дней – это было заметно по темно-синим кругам под глазами и искусанным в кровь от нервотрепки губам – Давиду стало его жалко. Он никогда не думал что будет сочувствовать этому человеку, однако факт оставался фактом – он-таки хотел чтобы Федор плюнул на эти звонки и бумаги, забил хер на обсуждение пути до Энска и просто выспался. Для себя Рассольников это объяснял простой ненавистью: его враг должен быть готов ко всему, он должен всегда принимать удар и отвечать на него, а не стоять возле заваленного бумагами письменного стола и шататься как пьяный. Давид даже не думал о том, что слепая ненависть не порождает таких мыслей и чувств. - Со своими бандитами созваниваешься? – Давид сам не понимал почему он съязвил, - Собираешься еще кого-то убить? - Да. – Федор устало кивнул, - Еще вопросы у тебя есть? Если нет, то уйди отсюда. Больше вопросов у Давида не было, но и уходить он не собирался. Наоборот, вместо этого он прошелся по комнате, оглядел записи Федора, сделанные непонятным кривым почерком, а потом снова застыл посреди кабинета. - Ивана убить собираешься? Федор глубоко вздохнул – опять он за свое! Ну сколько можно? Михлин хотел было ответить что-то, но ему помешала вбежавшая в комнату Дарина – в одной руке она держала тарелку с курицей и макаронами, а во второй стакан с чаем, в котором плавала крошечная долька лимона. - Ты так и не ложился? – Давид внезапно для себя отметил как неприятно ему видеть реакцию Михлина на интердевочку: мужчина доброжелательно улыбнулся, выражение лица смягчилось, даже синяки из-под глаз куда-то пропали. - Я почти решил проблему с билетами, - Федор с благодарностью кивнул, принимая из рук девушки тарелку с обедом, - Ты как? Иван сказал что переживаешь из-за Динара. - Я просто боюсь что он сделает с тобой что-нибудь. Мы же теперь… - Со мной? – Федор громко рассмеялся. Давид подметил что у него снова появились ямочки на щеках, - Я половину Москвы в страхе держу, ты думаешь мне что-то сделает этот татарин? Рассольников представил как Федор стреляет в Динара – он точно не попадет в легкое вместо сердца. Федор обязательно убьет его, а потом придет к Куджини и будет вместе с ними веселиться и праздновать. Он лучшая версия Давида – по мнению самого Давида. Милиционер как завороженный смотрел на то как Михлин аккуратно отрезает кусок от куриной грудки, накалывает его на вилку, слизывает остатки соуса с ножика… Он действительно выглядит как человек, способный выкупить целый театр просто потому что ему хочется, как человек, который может влиться в любую компанию, расположить к себе любого человека, даже такого сурового криминального авторитета как Иван. - Ладно, мне нужно дальше работать. – Он протянул девушке пустую тарелку и лучезарно улыбнулся, - Выйди нахуй из комнаты! Дарина удивленно посмотрела на мужчину, видимо подбирая в голове как именно она его сейчас пошлет. Однако он прервал ход ее мыслей: - Я не тебе, - Федор повернулся в сторону сидевшего в углу Давида, - Я вам, товарищ Рассольников. Я же сказал выйти отсюда и не подслушивать как я работаю. Вы, вроде как, нашли на меня достаточно компромата, пора бы и остановиться. Давид хотел что-то сказать, но осекся – что на такое вообще можно ответить? Михлин снова оказался лучше и сильнее, снова нашел слова, подходящие для того чтобы спутать мысли Давида в один плотный и противный клубок, который теперь стягивал голову и заставлял ноги дрожать. Но как он отличался от того Феди на озере! И дело даже не в одежде – Давид прекрасно помнил испуганное выражение лица мужчины, когда милиционер попытался его раскрыть перед Артуром. А теперь он наконец был похож на того, кого Давид возненавидел с первого взгляда: убийцу и главу крупнейшей группировки. Федор наконец-то был похож на самого себя. *** - Итак? – На очередной планерке, на которой присутствовали Иван, Алиса, Маша и сам Федор, заявивший о том что нашел решение куджиниевской проблемы, Шолохов первым нарушил тишину, - Что ты хотел сказать? - Я взял билеты в Самару, оттуда нас повезут мои люди. – Федор протянул Ивану конверт с билетами, - Все уже оплачено. Кроме того, несколько человек уже находятся в Энске. - Несколько – это сколько именно? – Маша недоверчиво посмотрела на бухгалтера. - Человек сорок наберется. Остальные нас провожают. Шанс того что этот ваш Динар нас прижмет минимальный, - Михлин указал на бумаги, - Если что, сразу говорю что оплатил я все из своего кармана, бюджет Куджини остался нетронутым. - Что за услуга? – Шолохов перебил мужчину, - Ты говорил что окажешь нам помощь в обмен на какую-то услугу. - Разрешите мне действовать вразрез с вашими принципами и указаниями. – Отчеканил Михлин. – Я думаю что это разумно. На кухне застыла тишина. Густая, похожая на кисель, она отвратительно липко застывала в ушах, мешала думать, не давала даже слово вставить. Куджини застыли в недоумении – согласиться с Михлиным? А что если все то, о чем говорил Давид, окажется правдой? - Что ты собираешься делать? – Алиса первой решила начать переговоры с бухгалтером, - Не просто так же просишь об услуге такого масштаба. - Честно? – Мужчина почесал подбородок, - Хочу пристрелить татарина. И вполне вероятно что вместе с этим мне придется убить кучу людей. Куджини молча кивнули – да, такое себе условие. Залить город кровью ради того чтобы спастись самим, такое шло вразрез со всеми понятиями группировки. Они не привыкли выбирать чья жизнь дороже. Но сейчас вариантов у них не было. - Хорошо. – Иван кивнул, - Это единственное твое условие? - Нет, есть еще одно. Но обсудить его нам нужно наедине. – Михлин указал начальнику в сторону кабинета. Иван кивнул и направился в комнату вслед за бухгалтером. Кабинет летнего домика был в несколько раз меньше рабочего места в Энске: в крошечной комнатушке помещались и здоровенный стол, и три книжных шкафа, и диванчик с мягкими подушками. Но вот стол был абсолютно пустым, книжные полки оказались покрыты слоем пыли, а кожаное покрытие дивана растрескалось, что говорило только об одном. Комнатой никто не пользовался уже несколько лет, но вот только этим вечером для нее наступил звездный час – она станет свидетелем переговоров между двумя крупнейшими бандитами. - Это скорее просьба, - Федор смущенно потупил взгляд, - Вы же знаете про мое прошлое, так? Просто понимаете, Давид Игоревич от меня просто так не отстанет. И если я вдруг пропаду с концами, скажите ребятам что я мертв. - С чего это? – Усмехнулся Иван, - Разве ты не хотел бы попросить обратного? Ну, чтобы мы все ждали тебя или спрятали тебя где-нибудь? Федор смутился – он понятия не имел как объяснить Ивану все необходимое, не раскрывая своих причин. А что он скажет? Что скрывает свои прошлые планы об убийстве всех Куджини? - Я вас очень прошу, сделайте все как я сказал. И еще, - Михлин протянул Шолохову небольшую бумажку с непонятными каракулями, - Если вдруг мне придется пропасть, передайте это Дарине. Я кое-что ей пообещал. Вано сухо кивнул и, не смотря на надписи на бумажке, запихнул ее в карман пиджака. Условия бухгалтера были мутными и подозрительными, но ему все равно хотелось верить – Иван понятия не имел почему. - Я очень надеюсь что ты знаешь что делаешь. – Шолохов похлопал Федора по плечу, - Я тебе доверяю, Федор. *** На сопровождении Федор не экономил – он, Иван, Маша и Дарина плавно ехали в центре кортежа на новеньком Cadillac Brougham, Алиса и Леонард вместе с парой Михлиновских людей заняли один из пяти шестисотых мерседесов, а Давид, Ибрагим и Артур находились в здоровенном джипе, замыкающим кортеж. На въезде в город Федор приказал всем машинам остановиться и, удостоверившись что вся процессия замерла в ожидании его указаний, повернулся к Шолохову. - Иван Павлович, я бы хотел согласовать с вами свои планы. – Он выудил из минибара бутылку дорого французского шампанского, протянул ее Ивану и продолжил, - Я бы хотел освободить Кулачий дом. Все ваши квартиры наверняка под наблюдением, а это место расположено в прекрасно месте для того чтобы залечь на дно: край города, в окружение дом не взять. - Ты меня подкупить хочешь? – Шолохов оглядел бутылку, - В этом нет никакой необходимости, Федь. Мы договорились что ты работаешь сам, со мной ничего согласовывать не нужно. - Как именно ты планируешь освободить дом? Там осталось немало людей Колдуна. – Маша задала резонный вопрос. Смерть Колдуна конечно подкосила его банду, но не уничтожила ее – теперь во главе шайки стоял Василий Рыдван, которого все в городе между собой называли Базилио за идиотские крошечные очки, которые он постоянно носил. - Я разберусь, - Сухо ответил Федор и жестом приказал кортежу двигаться дальше, - Я же пообещал что помогу вам. *** Базилио оказался управленцем получше Колдуна – он смог улучшить отношения с остатками татарских людей, наладил какую-никакую дисциплину среди своей группировки и частично восстановил дом после нескончаемых пьянок самого Дмитрия. - Осталось только разобрать бумаги, - Василий выдал одному из новичков стопку документов, - И с долгами будет покончено. Поучениям Базилио помешал Ржавый – худощавый рябой парнишка, выполнявший роль посыльного. Он вбежал в кабинет Василия и, отдышавшись, прошепелявил: - Там Михлин приехал. С братками После этих слов в Кулачьем доме начался пиздец.