Словно красные бусинки рябины, к моим ногам капала кровь. Ужасная боль во всем теле скрючивает пополам, не давая даже разогнуться. Слезы, кровавые, застилают глаза. Вокруг одна темнота, но все видно так, как при свете дня. Где я? Что со мной? Я не знаю, не помню. Что-то было, точно было, какая-то мысль крутится в голове, она вот-вот станет ясной, но по приближению тут же ускользает вглубь тьмы моего сознания. В той тьме все мои воспоминания, туда они забрались, оттуда они не хотят уходить. Кровь из слез, стекшая по лицу аж до самого подбородка, застывает неприятной корочкой и ужасно сильно зудит, так ужасно что мне это уже на нервы действует. Пытаюсь поднять руку, чтобы убрать её, но ничего не выходит, руки, что железные оковы, тяжёлые, опираются в пол и держат тело. Пытаюсь подняться, но боль только усиливается, а тело перестает слушаться, падая. Кое-как переворачиваюсь на спину, по-прежнему все застлано кровавой пленкой. Усилием воли и мозга поднимаю руку и вытираю кровавые слезы, также снимаю с мазохистским удовольствием корку, которая ужасно чешется. Где-то внутри сознание зарождается маленькое ядрышко страха, с каждой секундой переходя в животный ужас. Почему? Не знаю. Начинаю паниковать. По вискам молотком бьет ужасная боль, распространяется по всей голове, потом по всему тело. Я скрючиваюсь, но становится только больнее. Словно одержимый дьяволом, я выгибаюсь в невообразимые позы. В грудь бьет очередная волна боли, точно кинжал моего самого злейшего врага, которого у меня нет. Все затихает, опускается во мглу.
Всем телом резко вздрагиваю, точно с высотки падаю. Вокруг темно. Ничего не вижу. Продолжаю лежать. Через некоторое время глаза привыкают. Оглядываюсь. На кресле, как ни в чем не бывало, сидит Фин, растягивая свои губы в ядовитой улыбке и прищуривая глаза — его обычное выражение лица. Мне кажется или его глаза горят в ночной синеве белым, точно снег, светом? Может я уже сошел с ума. Хотя, если вспомнить сколько я уже с ним, то, в принципе, я должен лежать в психбольнице и наслаждаться каждой минутой, проведенной без лекарств.
—
Пхе, какие позитивные мысли. — смеется этот дьявол.
Половицы неожиданно скрипнули, из-за чего я вздрагиваю и резко поворачиваю голову в сторону шума. Фин, словно кошка, двигается очень грациозно в мою сторону. Его хитрый лисий прищур все также смотрит на меня. Меня одолевает странное необъяснимое чувство, оно будто захватывает меня в свои оковы и не спешит отпускать. Сердце замирает, когда Фин садится так близко, что я чувствую его дыхание на своём лице. Пальцы рук начинают леденеть, дыхание замирает. Рядом с ним меня одолевает страх, животный страх. Он усмехается, долго смотрит мне в глаза, что я уже готов терять сознание от этого взгляда, но до кожи в области шеи докасается что-то холодное. Я вздрагиваю, присматриваюсь. Это рука Фина. Его ледяные пальцы скользят по ключице, заходят на плечи и плывут вниз по спине. Я задыхаюсь от этих движений, прогибаюсь в спине. Взглянув на его лицо, я уже не читаю в нём явственной лисий натуры, но этот хитрое выражение все же осталось. Глаза его смотрят прямо в мои, показывая свое доминирование. Мне приходится отвести взгляд, он так давяще смотрит. По спине рука Фина проводит какие-то незамысловатые узоры и поднимается ровно по косточкам позвоночника вверх. Мазнув по шее, его рука останавливается на моей щеке, все также холодная, даже ледяная, что у меня идут мурашки. Дыхание кое-как удаётся восстановить. Фин растягивает свои губы в противную улыбку и подвигается ближе. Вторую руку перекидывает через меня и садится как бы нависая надо мной. Наклоняется ближе и соприкасается своими губами с моими. Я вздрагиваю, меня будто что-то парализует. Своей рукой Фин надавливает на мои щеки, открывая рот. Его язык просачивается, точно змея, туда. Кружится, вылизывает все на своем пути. Я млею под этим напором, обмякаю. Мысли начинают путаться. Его рука, что упиралась в кровать, обнимает меня за талию, притягивает ближе. Я не отвечаю на его поцелую, не способен, но он явно все понимает, нет — знает. Не знаю сколько проходит времени, но воздух заканчивается. Фин резко отстраняется, я аж охаю. Быстро по всему телу распространяется жар. Становится тяжело дышать, все вокруг темнеет. Я отключаюсь.
***
Где-то в глубине сознания послышался писк. Сон мучительно медленно начал покидать меня. Секунд через тридцать или даже больше я открываю глаза. Тяжёлые веки опускаются каждую секунду, но я настойчиво их поднимаю. Голова начинает раскалываться от этого противно писка. С недовольным мычанием шаркают по столу в поисках телефона. Сбиваю его рукой. Через ужасную усталость поднимаюсь с кровати и выключаю этот надоевший за столько лет будильник. Потягиваясь, мои кости хрустят. Н-да… неприятненько. Меня облает жаром, как только я слышу его: «
Доброе утро, котенок». Это уже странно. Я его не слышал уже как месяц. Получается он не ушёл. Хотя курс приёма таблеток закончился вот пару дней назад. А с Анной Ярославной я распрощался уже как неделю. Да и странная реакция моего тела на его тон голоса.
—
Не волнуйся, милый, — его горячее дыхание обдает мою шею, а потом я чувствую легкий поцелуй сначала в шею, потом в нос. —
скоро мы встретимся, и я уйду.
— Ч-что это значит?
Мой вопрос так и остался висеть в воздухе без ответа.
***
Сегодня выходной — значит я смогу спокойно заниматься тем, чем хочу. Я собираюсь выбраться в парк и сделать огромное количество фоток. Погода просто прекрасна, хоть и осенний холод уже пришёл. Машины, люди, деревья и листья — картина просто прекрасная. Я окунаюсь в своё любимое дело с головой и забываюсь на ближайшие часы.
Время проходит достаточно быстро. Ноги ужасно болят и еле держат меня. Фотоаппарат почти разрядился. Стало заметно холодно. Бреду к какой-нибудь кафешке, чтобы согреться. Лёгкий ветерок обдает мою шею и каким-то образом забирается под ветровку. Проведя незамысловатые узоры на спине выбирается и, как ни в чем не бывало, уходит восвояси. А я замираю. Мозг подбрасывает очень четкую картину: ночь, его холодные руки на моей спине, шеи и щеке, его губы целующие мои. Меня передергивает. Небольшой страх учащает сердцебиение. Звон автомобильного сигнала приводит меня в себя, заставляя смотреть вперёд. Вдалеке я замечаю парня, высокого, худощавого. Он мне кажется знакомым. Точно почувствовав, что на него смотрят, он поворачивает голову в мою сторону. Ядовито-зеленые глаза смотрят на меня, изучают. Ядовитая усмешка расползается на его губах. До самых костей доходит тот неописуемый страх, что я сейчас чувствую. Неужели плод моего воображения всегда существовал? Или это уже мои глюки? Парень растворился в толпе. Мне страшно.
