помощь

течку локи не любил. она была унизительной для него, одного из важных шишек в «свободе», и доставляла ему массу неудобств, стабильно настигая раз в пару месяцев. один раз она могла пройти совсем слабо и напомнить о себе лишь стояком по утрам, а иной — ох… иногда от нее действительно хотелось лезть на стену. в таких случаях медики обычно давали глотать таблетки, чем локи и пользовался. когда трахаться хотелось невмоготу, он просто выпивал парочку и мог более-менее спокойно спать. утром, конечно, приходилось полоскать в жестяном тазу насквозь мокрые трусы, но подобные фокусы были лишь незначительными минусами. вот и сейчас его прижало. вечером, часов в одиннадцать холодной осенней пятницы. он дрожащими пальцами выправил просторную футболку из спортивных штанов, что использовал в качестве пижамы, вздохнул и отправился к костоправу — тот обычно не спал до самой глубокой ночи, да и ему не составляло труда встать хоть в половину третьего. он же врач, он знал, на что идет, и должен помогать другим вне зависимости от времени суток. а кабинет пустой. свет не горит, на табуретке никого нет. локи выпрямился и щелкнул выключателем на стене. — бля! рука потянулась к дырявому карману, выудила оттуда кпк, который свободовец незамедлительно приложил к уху, набрав номер. нет, отсутствие медика на станции ничего не сделает, просто придется страдать до утра и дальше, делов-то, пф-ф… — ты где? — во-первых, привет. во-вторых, я в баре, который «сто рентген». стоп. подожди… у тебя… — да, у меня сейчас прорвет дамбу, я обкончаюсь и умру, — прорычал локи, начав в наглую рыться по ящикам. он надеялся сам найти таблетки, а не ждать, пока костоправ соизволит явиться на станцию. что он вообще забыл на кордоне?! — слушай, я ушел, чтобы встретиться с поставщиком лекарств, поэтому тебе придется потерпеть. — в смысле потерпеть?! — папка с бумагами плюхнулась на пол — локи от услышанного разжал пальцы. — у меня нет ничего, что могло бы тебе помочь, поэтому сейчас я здесь. постарайся лечь спать, хорошо? — я не могу спать! ты же должен это понимать, ты ебаный врач! — тогда тебе придется попросить кого-то заняться с тобой сексом. — я сам себя выебать не могу, что ли? — понимаешь, — медик на том конце провода замялся. — по мере взросления омежий организм все более настойчиво требует рядом с собой альфу, поэтому если ты раньше и мог себе как-нибудь подсобить, то сейчас, когда тебе под тридцатник, так не выйдет. ты меня слушаешь там? ты так тяжело дышишь, что мне самому не по себе. — я весь внимание, — локи потер ладонью свое бледное лицо. ему становится только хуже. и как спать с таким? он прямо сейчас уже чувствует, что ему лучше никуда не садиться — в миг все намочит. — либо попробуй заснуть, либо с кем-нибудь покувыркайся. понял? я постараюсь вернуться как можно быстрее. — ладно. до встречи. и к кому идти? своих просить? а как им в глаза смотреть потом? стыдоба… та же ситуация и с гавайцем, они же не для того дружат… азот — мимо, зверобой — туда же… зулус… зулус… должане… сука. локи шлепнул себя по животу, подавившись воздухом, когда ощутил, как по ногам потекли первые теплые капли смазки. у него был один вариант, до которого в уме и здравии он бы никогда не додумался — попросить шульгу. эту ебаную тварь, пидораса и уебка, вполне возможную крысу и просто бездарного командира, а по совместительству еще и человека с ахуительным прессом, клевыми длинными ногами и пальцами, которые вполне пригодны не только для того, чтобы держать оружие и щелкать по клавиатуре ноутбука. хуже уже точно не будет, ведь так? вскоре, так и не найдя заветных таблеток, свободовец вернулся к себе. подумал минуту, две, а на третьей ему стало совсем хуево. кожа от чего-то чесалась, штаны можно было выжимать, и кончить хотелось нестерпимо, ровно как и почувствовать в себе что-нибудь. кого-нибудь. например, шульгу. — трахни меня. чем угодно, потому что меня сейчас наизнанку вывернет, я не могу терпеть, понимаешь? я склад отдам, наводки на тайники, просто… просто, м-м… — это было первое, что услышал подполковник, открыв дверь. — у меня течка. костоправ сказал, чтобы меня кто-то… э-э… я сам не могу, нужно, чтобы ты. гавриленко рядом не было, коридор пуст. шульга напрягся. распахнул веки и собирался, похоже, что-то сказать, но от большого удивления, граничащего с шоком, видимо, забыл, что именно. — э-э, — он сначала смотрел в глаза, а потом плавно опустил взгляд вниз. похлопал ресницами пару раз, отошел, дав пройти в комнату. — ладно. закрыл дверь. — раздевайся, там, не знаю. локи туго соображал, но стянуть с себя штаны вместе с трусами додумался. кровать шульги доверия не вызывала и с виду была довольно маленькой для двоих мужиков, поэтому было решено про опереться руками о стол, встав к нему вплотную. подполковник же встал сзади, предложил лечь, но, услышав отказ (вялый какой-то) пожал плечами. — ну и порнография, — пробормотал он и зачем-то погладил локи по пояснице, на что тот обреченно вздохнул: — давай уже, я сейчас копыта откину. только быстро. повторять не пришлось, и через миг у входа оказался первый палец. свободовец рефлекторно сжался и вдохнул через сцепленные зубы, а потом попытался расслабиться, ибо в противном случае он не получит того, за чем приперся к этому вояке. — не скули и не ерзай! ты мне сейчас со стола все сметешь. — я не могу, — простонал локи, до боли прикусив нижнюю губу. — я бы на тебя посмотрел в такой ситуации. смешанные какие-то ощущения: пальцы — их уже два — горячие и двигаются плавно, но медленно; они не узкие и с грубой кожей, проникают недостаточно глубоко, как хотелось бы, но даже так чувствуется какой-то дискомфорт. может, от того, что у локи никого не было с момента, как он в последний раз торчал на большой земле — очень-очень много лет назад, в общем. — глубже! — я не хочу тебя порвать. — глу-убже, пожалуйста, — попросил локи и, не зная, куда себя деть, прогнулся в спине. пошире расставил ноги, хотя думал, что вот-вот свалится на пол. — кость, мне очень нужно, это… это-о… ох… шульга вытащил два пальца, оставив только один, указательный. покрутив им пару раз, он медленно, ужасно неспешно стал ввинчивать его внутрь, немного сгибая его пути. — так? в ответ на это свободовец лишь что-то промычал, сглотнув: не хватало только на радостях пустить слюни на какие-то очень важные долговские документы. палец вскоре оказался внутри — чувствовалось его основание. — еще! — тише. шульга действовал подозрительного умело для того, у кого в отряде одни альфы. он действовал вполне аккуратно, наклонялся, прислушиваясь к неразборчивому шепоту и просьбам, пытался нащупать простату и почти не ворчал, когда смазка, которой было невъебенно много, попадала ему на одежду; не останавливался, когда локи кончал, изо всех сил стараясь не стонать во весь голо, хотя контролировать себя было очень тяжело. он словно ждал того, что к нему однажды завалится его враг при смерти и попросит отыметь. пусть и только пальцами. внутри все будто смешалось. жарко, тяжело дышать, мокрые после мытья волосы спутались и падали на глаза, побудив их зажмурить. локи казалось, что все те остатки сил, что он честно образно держал в кулаке покинут его, и он свалится. шульга, возможно, его подхватит, но он сейчас слишком занят этими своими блядскими руками. кто его так учил ими вертеть? откуда он знает, как согнуть пальцы и каким образом ласкать податливые мягкие стенки так, чтобы заставить кончить без единого прикосновения к члену? сраный волшебник. стоит сзади и пыхтит, горячо шепчет себе что-то под нос и, кажется даже пару раз называет блядью, смотря пристально зелеными глазами. невозможными, прожигающими. локи заскулил, утопив в ладони едва не вырвавшийся из глотки протяжный стон, весь задрожал, сжался, а потом его отпустило. он кончил, наверное, раз третий, испачкав бедный стол, а как последняя белесая капля застыла на деревянной поверхности, вдруг ощутил, как с него словно спала пелена. вспомнилось, кто сейчас вовсю трахал его пальцами; в памяти всплыл и смывшийся костоправ; вернулось то неприятное ощущение холода промеж ягодиц. блять. — о, господи… шульга вытащил пальцы и, не найдя пока, чем их вытереть, просто чуть отставил блестевшую в свете лампы руку в сторону. сам весь красный, он попытался восстановить дыхание, а после, когда локи принялся натягивать на себя одежду, то и дело неловко мотыляясь из стороны в сторону, тихо поинтересовался: — легче стало? — да… да, легче. с… спасибо, — теперь низ живота так не крутит и нет желания ебаться, зато съебался бы свободовец с радостью. что он наделал?! он попросил своего врага выебать его! в бреду локи много чего вытворял, но такое — в первый раз. вот бы и в последний, потому что на щеках ярким румянцем четко обозначился неистовый стыд. плюс ясно чувствовались растянутые мышцы, которые такими будут примерно еще пару дней, пока активная фаза течки не закончится. а еще смазка по бедрам стекала, цепляясь за волосы на ногах и впитываясь в одежду. сука. — я пойду. доброй… доброй ночи. — тебе тоже. — я же надеюсь, что это останется только между нами? — так-то да, но ты так громко стонал, что я не удивлюсь, если все это слышали. локи кисло ухмыльнулся и, попрощавшись, на негнущихся ногах пошел к себе. шел быстро и так же стремительно захлопнул дверь в свой кабинет, вжался в нее спиной и затылком, кусая губы. одна его часть твердила ему, мол, ты все правильно сделал, не яра же было просить? вторая же грозилась наслать еще один стояк, добавить к этому головную боль, сыпануть отмороженной из-за сквозняка поясницы, приплюсовать к этому всему ведро смазки из задницы и желание иметь от командира вояк детей. ну, блять, а как еще надо было поступить?! внезапно на кпк пришло сообщение. локи подошел к кровати, поднял с нее гаджет, разблокировал его и зашел в раздел смс. костоправ. написал, что таблетки принесет ранним утром.