***
- Эми! Подъём! – Валерий Иванович и мама тормошили меня. Я, зевая, сел на кровати. - Не могу поверить, что это случится! Ой, - мама прижала руки к животу, - Мия тоже не может поверить. - Мия? Ты решила так назвать мою сестру? - Ты против? – как-то даже обрадовался Валерий Иванович. - Нет, - пожал плечами. В сущности, мне было всё равно. – Главное, не назовите её Иеговой. - Что? – не поняла мама. - Ну, представь, как будет смешно, когда у неё будет свадьба. - Свадьба? - Ну да. Свидетели Иеговы. Валерий Иванович прыснул со смеху, а мама юмора не поняла. Мы позавтракали, постоянно отвлекаясь на телефонные звонки. Потом мама упорхнула в салон, а я ускользнул на лестничную площадку покурить. Из окна я наблюдал, как Валерий Иванович со своим сыном пытаются прикрепить к машине большой белый бант. Что только они не пробовали: ленточки рвались, скотч не держался. Пару раз улыбнувшись над их потугами, я подумал, что за этот год я очень сильно повзрослел. Меня больше не пугает одиночество, я готов отвечать за свои поступки, я научился любить. Пришли Никита со Стасом. Они стали помогать с украшениями машин, открывали вино, бегали к соседям за табуретками и разбирались с внезапно ушедшим в запой скрипачом. Пока все были заняты, я принял душ, надел белую рубашку с чёрными пуговицами и тёмные брюки. Всё это довершали туфли. Ну не подходят кеды к брюкам, да и мама не оценит. Волосы я просто расчесал, а не зачесал назад, как просили. Выглядел я классно. Жалко, самый важный для меня человек не оценит. В нашу квартиру стали подтягиваться гости. Валерий Иванович, нездорово бледный, в строгом костюме с цветком в петлице встречал их, принимал поздравления. Его сын забирал букеты, мои друзья угощали их шампанским. Всё было мило и чинно. Часть гостей решила прийти пораньше, другая часть собиралась в ресторане. Мой сотовый зазвонил. Мама. Мама?! Она же должна была давно вернуться. Пульс мгновенно зашкалил. - Что такое, мам? - Эмильен, - её голос звучал сдавленно. – Ты дома? - Да, мам, что такое?! В моей голове роились догадки, одна страшнее другой. Только не сейчас… - Спустись, пожалуйста. Буквально слетаю вниз. Мама сидит в такси. Плюхаюсь на заднее сидение к ней и выдыхаю. Она в порядке и никого рядом нет. - Боже, мам, какая ты красивая! Щёки мамы окрашивает малиновый румянец от комплимента. Вот в кого я такой. На маме свободное шифоновое платье в греческом стиле. Оно не белое, а бледно-розовое, так идущее к тону кожи мамы. Волосы тоже уложены в римско-греческом стиле. Аккуратные волны чуть собраны на затылке и украшенны крошечными розочками. Макияж был самый ненавязчивый, и заметил я его лишь потому, что мама обычно не сильно красилась. Выглядела она в целом потрясающе: свежей, милой, нежной. - Я толстая, - заявила мама. - Ты беременна, - возразил я. Каждая беременная обязана так сказать? Телефон в кармане завибрировал. Ник. Наверное, кончилось шампанское. - Эмиль, я боюсь сделать ошибку, боюсь, что Валерий не станет тебе хорошим отцом, - мама взяла меня за руку. Я не мог отвести от неё глаз. Такой красивой, такой счастливой. - Станет, мам, станет, - оставляю лёгкий поцелуй на её запястье. – Главное, чтобы ты улыбалась так каждый день. Телефон снова завибрировал. Стас. Пусть сами разбираются с шампанским. - Я всегда буду любить тебя, Эми, что бы ни произошло. Я никогда не буду любить тебя меньше. Ты у меня храбрый и такой сильный. Я горжусь тобой. - Мам, ну что ты? – я и сам стал малиновым, а таксист чихнул от трогательности, наполнившей салон. Мы обнялись и долго не отпускали друг друга. - Я хочу, чтобы и ты был счастлив, Эмиль. - Да, мам, - вот только узнаю, кто пятый. - Эми, а знаешь, что я подумала? Давай сразу поедем в ресторан? Пусть Валера увидит меня впервые у алтаря? Точно! Ну что мне подниматься туда-сюда? Ещё причёска растреплется. У меня вырвался тихий вздох. Надеюсь, Валерий Иванович это переживёт.***
Пережил. Он стоял с идеально ровной спиной у алтаря и с сияющими глазами смотрел на свою будущую жену, когда я вёл её по рассыпанным по полу розовым лепесткам к нему. На самом деле это был никакой не алтарь, а простая арка, украшенная цветами. Не знаю, почему они её алтарём называли. Я передал маму в руки будущего мужа и встал сбоку. Молодожёны предпочли выездную регистрацию. Заплатили тётке из ЗАГСа, она приехала в указанное место, прочитала стандартный текст, сказала, где расписаться, поставила штампы и разрешила поцеловаться. Мама, смущаясь, как школьница, когда её уже муж наклонился к ней, чмокнула его в губы. Гости засмеялись. Тогда Валерий Иванович решил показать, что он мужчина, притянул её к себе и запечатлел на её губах страстный поцелуй. Все захлопали. Женщины повыскакивали со своих мест, стали осыпать их рисом, лепестками роз и прочей ерундой. Мужчины загудели, захлопали в ладоши. Я оказался в водовороте человеческих лиц. Кто-то обнимал меня, кто-то пожимал руку, кто-то целовал, размазывая по моим щекам помаду. Друзья, смеясь, накинулись на меня и наперебой что-то говорили. Будто бы я женился, честное слово. Излучающие счастье молодожёны прошли в красиво украшенный зал, где под аккомпанемент нежнейшей музыки, станцевали свой первый танец. Затем они сели в центре зала и пришла пора поздравлений. Первому слово дали мне. Очаровательно. Я путался, запинался, а под конец чуть не расплакался при всех от охвативших меня чувств. Мой новоиспечённый брат поднялся, похлопал меня по плечу в знак поддержки. Поднялась и мама, затем Валерий Иванович. Вчетвером мы обнялись. Нет, ну как тут не заплакать? Бросив взгляд на друзей, я заметил, что Стас подозрительно часто подносит к глазам салфетку, Ник замер с идиотской улыбкой, а Ева открыто воет белугой. Ну что за люди? Небольшая передышка в виде музыкальной паузы и поздравления по новой. На пятом тосте я перестал различать имена, на шестом слова сливались в похожий на предыдущий набор звуков. Я выпил несколько бокалов шампанского, закусил канапе и фруктами. В сердце была тихая радость и грусть. Бесконечно счастлив за маму, но я тоже должен найти своё счастье, иначе, зачем жить? Вдруг, поднимая глаза, я увидел того, кого меньше всего хотел бы видеть. Моего биологического отца. Выглядел он ужасно – осунувшимся, небритым, всклокоченным. Только он появился в дверях, как моя сила придавила его к стене. Быстрее, чем я успел подумать. Я оглянулся на маму – она была занята мужем и ничего не заметила. Медленно, не привлекая внимания, я направился к выходу, как неожиданно моего отца схватил появившийся из темноты Кот и оттащил к чёрному ходу. Задержавшись на минуту (какая-то подруга мамы спрашивала у меня какую-то чушь), я последовал за ними, убедившись, что никто не заметил моего исчезновения. Кот стоял, опираясь о свою машину. Из багажника доносились глухие крики. - Здравствуй, Эмильен. - Здравствуй, Кот. - Прекрасно выглядишь, - мужчина окинул меня откровенным взглядом. - Спасибо. - Он и сам выглядел неплохо. Что-то новое появилось в его облике. Живое. – Какими судьбами? - Хотел поздравить тебя, - в его глазах плясали чёртики. - Правда? – ни на секунду не верю, что это истинный повод. - Правда. Поздравляю. Говорил он тихо и вкрадчиво. Мне нравилось. Он будто играл со мной. Интриговал, заманивал в ловушку. - Спасибо. - Какой тебе сделать подарок? Я приготовил один, но тут увидел проблемку, - Кот выразительно постучал по багажнику. Оттуда донёсся отборный мат. - Познакомься, это мой отец. – Скривился я. – Отец, это Кот. Лучший наёмный убийца из всех. - Какая высокая оценка, - зажмурился от удовольствия Кот, оправдывая своё прозвище, и тут же открыл глаза. – Сделаю с ним всё, что хочешь. - Можешь, запрятать его в психушку? Хорошую? – я достал из кармана брюк сигареты и прикурил. - Могу, - кивнул Кот. – Эмиль, тебе никто не говорил, что ты очень эротично куришь? Я благодушно одарил его улыбкой, медленно выпуская дым. - Когда поедешь на Сахалин? – вдруг разрушил резким вопросом возникшую доверительную атмосферу между нами Кот. - Откуда ты знаешь? – я нервно затянулся. - Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, - он поднял руку, будто хотел меня коснуться, но тут же передумал. - Завтра. - Не трать время. - Ты был там? - Да. Главврач не знает. - Что же делать? – расстроился я. Реально, что делать? У кого спросить, как узнать? - Эмиль, я попробовал всё, что только можно. Бесполезно. Никто не знает. Свидетелей нет. Записей тоже. Думаю, родители этого ребёнка скрыли факт быстрого выздоровления. Забудь об этом. Живи. Ответ придёт к тебе рано или поздно. Лишь вздыхаю на его слова. Легко сказать, забудь. Это гложет меня глубоко изнутри. - Обещаешь мне? – Кот поднимает мой подбородок. Киваю, неотрывно глядя в его глаза. Самые обычные глаза. Среднестатистические. - Я буду рядом. Всегда. - Это должно меня успокоить? – усмехаюсь я и выкидываю «бычок». - По крайней мере, ты будешь в безопасности, - он не разделил моей усмешки. - Киллер, пытавшийся меня убить, теперь будет охранять? - Да, Эмильен. Пути Господни неисповедимы. Чёрт, всегда хотел это сказать, - Кот рассмеялся. Кот, да ещё и смеётся, надо же. – Иди к гостям, Эмиль. Может быть, когда-то мы увидимся с тобой.* Мы пожали друг другу руки и я, не оглядываясь, вернулся за своё место за столом. Друзья как раз рассказывали моему сводному брату о наших похождениях зимой. Рассеянно улыбаясь, я понял, что мне стало спокойней. На Сахалин ехать не нужно. Замечательно. Я даже включился в веселье, поучаствовал в нескольких конкурсах, потанцевал с женщинами с маминой работы. Мне было хорошо, пока не зазвонил сотовый. Незнакомый номер. Я вышел из ресторана, чтобы переговорить спокойно. - Да? - Здравствуйте, это Эмильен? Вы звонили, просили сообщить, как Матрона. Это её сестра. - Да, - сглотнул я и коснулся рукой шершавой стены. Предчувствие было самым плохим. - Она умерла. Сегодня. - Женщина помолчала, а я вставил что-то вроде того, что мне очень жаль. – Она очнулась, спросила про вас почему-то. Сказала, что не знает, кто ещё мог выздороветь из детей. Чёрт. Последняя крошечная, мизерная зацепка оборвалась. - Извините. Я сочувствую вам, - искренне произнёс я. - Спасибо… Эмильен, знаете, она ещё прибавила, что это было отделение не только для мальчиков. До свидания. Я ударил по стене рукой. С силой. Разбив в кровь костяшки. Чёрт возьми! Блять! И как я об этом не подумал? С чего я взял, что там только одни мальчики? Но… Это всё только запутывало. Блять. Это бесполезно. Быть в той больнице мог кто угодно. - Эмиль? – мой брат коснулся моего плеча. – Что случилось? - Ничего. Просто… Друг позвонил. - Нужна помощь? Какие все заботливые, ну просто тошно. Я выдохнул, беря себя в руки. Он не виноват. Кстати, брата зовут Артемом. Нормальный такой парень. Толерантный. Мы покурили и вернулись в зал. Тосты кончились, люди просто радовались и веселились. Я немного поболтал с Артемом, потом пригласил сияющую, как слиток золота на солнце, маму на танец. - Как тебе свадьба, Эми? – улыбка не сходила с её лица. Ник танцевал рядом с Евой. Стас делал вид, что ему нет до этого дела, и типа спокойно поедал оливье. - Потрясающе, - и я не врал. Смерть и жизнь. Их дорожки настолько рядом, что они вынуждены часто пересекаться. Кто-то умирает, кто-то рождается. Я коснулся живота мамы. Там моя сестрёнка. Мия. Очаровательно. Скоро я стану старшим братом. И, к тому же, у меня появился старший брат. Это жизнь. И это здорово. - Я очень рад за тебя, мам. - И я, Эми! Я так счастлива! Смеясь, она упорхнула к своему мужу, а я остался на танцполе, чувствуя зависть к тому, что они нашли друг друга. В этом случае могло помочь одно. Сигарета. Я снова вышел на улицу через чёрный ход и задрал голову к небу. Кажется, собирался дождь. Слышал, прекрасная примета для свадьбы. Затянувшись, я прислонился к стене. Передо мной стояли мусорные баки, слева груда коробок. Пейзаж так себе, если честно. Хлопнула дверь. Я ощутил раздражение – не дадут спокойно покурить. - Не найдётся сигареты? От звуков этого голоса я вздрогнул. Дима. В строгом костюме с белой рубашкой и галстуком. Охуенно красивый. Молча протягиваю ему пачку. Он вытягивает сигарету, не отводя от меня взгляда. Даю ему зажигалку. Он прикуривает. Сколько мы не виделись? Недели две… Кажется, что вечность. Долбаная вечность. Сглатываю и едва не давлюсь дымом. Он непривычно горький. Кто-то должен нарушить молчание между нами. Пусть это буду я: - Вернулся? - Да. - Проверил? – я сглатываю ком в горле. Рука с сигаретой дрожит. - Да. - И как, можешь? - Нет, - качает он головой, - не могу. Представляешь, Эмильен, девятнадцать лет жил без тебя, а теперь не могу. Мы синхронно откидываем недокуренные сигареты, и Дима вжимает меня в стену, страстно целуя мои губы. Гости, свадьба, подарки… Разве это важно? Важна лишь жизнь. Мгновение. Настоящее. Жить сейчас. Вот прямо сейчас. Закрыть глаза, отбросить, простить всё и начать жить. - Только, - Масленников отстранился, - должен тебя предупредить, если я выбираю, то это навсегда. У вас было такое состояние, когда хотелось одновременно смеяться и плакать и всё это прямиком из самых таинственных уголков души? Чарующее ощущение. - И ещё, - он дёрнул меня за руку, притягивая к себе, - тебе придётся полюбить овсянку. Я всё-таки смеюсь. Он невыносим. Но я готов. И к овсянке, и к манке, и к остальным видам каш. Пора обратно, в зал. Дима выуживает откуда-то огромный букет роз и дарит его маме. Которая обнимает его, как родного сына. Интересно, что она скажет, когда узнает о наших отношениях? А не всё ли равно? Живи настоящим, Эмиль. Ведь это момент наивысшего счастья. Я пил шампанское, чувствуя руку Димы на своём колене, пока он сам был занят разговором с моим братом и друзьями. Ник, кажется, смирился, что мы вместе. Стас был влюблён в Еву, и ему было всё равно. Прислушавшись к происходящему на сцене, я узнал кое-что важное. - Дим, - шепнул я ему на ухо, - ты не принесёшь мне торта? - Конечно, - он кивает с очаровательной улыбкой. Имею право. У меня же всё ещё болит рука. Мама встала в центр, а незамужние женщины выстроились вокруг неё, в том числе и Ева. Проворно, несмотря на немаленький срок, вскочившая и побежавшая в круг на всех парах. Ведущий стал что-то говорить и включил заводную музыку. Краем глаза я заметил, как Дима кладёт на тарелочку кусочек торта. Сверившись с траекторией его возврата, я довольно потёр руки. - Раз! Два! – кричал ведущий и женщины вторили ему. – Три! Букет невесты, состоящий из белых и розовых орхидей и лилий, взмыл под потолок. Затем он, игнорируя все законы земного притяжения, понёсся к Диме и стукнулся о плечо последнего. Женщины разочарованно загудели, Ева надулась, мама задумалась. А я поймал укоризненный взгляд Димы и послал ему в ответ самый невинно-нахальный взгляд, на который только был способен. Ты знал, на что шёл, Дим. Могу обещать одно: со мной и моими способностями скучно не будет. Никогда.Конец