That's enough for me

      Энакин был темной грозовой тучей, подобные иногда, а если точнее, то всегда, нависали над поверхностью планеты Иду во внешнем кольце, делая ту крайне неприветливой. И это были не просто темные грозовые тучи, а опасные темные грозовые тучи. Он сошел со своего старого, разваливающегося корабля в официальном порту, проигнорировав направленные на него странные и даже презрительные взгляды. Ему было плевать. Сейчас его интересовал только один человек, тот, кто готов был бы наплевать на все и помочь ему, в отличие от совета. Асока бросила его, совет считал преждевременные порывы к действию глупыми… Оставался только он, единственный, кто мог, нет, должен был помочь. Оби-Ван.       Когда Энакин узнал, что Падме похитили, сначала подумал, что ослышался… Да, они развелись, да, у них были разногласия… Но она все равно оставалась его ближайшим другом и, бросить ее он не мог. Совет же направил на поиски каких-то, по мнению Скайуокера, ситховых олухов, а ему самому приказали остаться. Энакин уже собирался пойти к канцлеру за помощью, когда взгляд зацепился за дверь в когда-то общие покои его самого и бывшего мастера. И Энакин побежал в ангар, круто развернув все свои планы — он собрался пойти к Оби-Вану, ведь тот, узнав о нем столько всего вчера, ничего совету не выдал. Это вызывало на губах Энакина немного самодовольную, неуправляемую улыбку, которую он сбрасывал колючими мыслями: «как ты можешь улыбаться, когда Падме похитили?» — но доказанное Оби-Ваном доверие грело душу, джедаю и в голову не приходило, что Кеноби мог просто не успеть поведать обо всем кому-либо, или просто только раздумывать над решением.       Он давно не использовал свой собственный корабль: тот барахлит, издает странные звуки, но в конце концов входит в гиперпространство. Энакин добродушно хлопает по панели управления, за одно стряхивая с нее металлические опилки, оставшиеся после последнего ремонта. А ведь тот был достаточно давно… В тот раз он был тут с Оби-Ваном, это было после начала войны, его собственные волосы еще не успели отрасти, а висков учителя еще не коснулась седина. Эта была их вторая миссия не как мастера и падавана, но Оби-Ван все равно продолжал поучать его, в отместку Энакин звал его мастером, хотя, судя по всему, Кеноби это только нравилось. Энакин улыбнулся воспоминаниям, воспроизводя в голове пышные леса планеты внешнего кольца, куда они попали тогда, подбитые Вентресс.                                                                                                                                                 ***       — Если бы твоя посудина имела хоть что-то похожее на щиты, мы бы не оказались в таком положении! — кричал тогда Оби-Ван, пока сам Скайуокер пытался успешно посадить «посудину» на необитаемую планету. Сейчас он не помнил ее названия, но Кеноби тогда выдал целую лекцию об «уникальной флоре». Приземлились они тогда, чуть не увязнув в болоте.       — Почему каждый наш полет заканчивается крушением? — негодовал Оби-Ван, прядь волос выбилась из его прически, падая на лоб.       — Если бы не я, мы бы вообще не приземлились! — вспылил Энакин ударяя по панели кулаком, из-за чего та щелкнула и заискрилась, но это хотя бы заставило Кеноби заткнуться. По поводу этого у молодого генерала вообще было много мыслей и, так скажем, побуждений: «…например, его можно было бы заткнуть ладонью, чтобы чувствовать мягкие губы и бороду… Или же…» — Энакин сглотнул, прерывая свои мысли, пока они не дали результат в виде совершенно не нужной сейчас эрекции. И вообще — он перерос этот подростковый период. Оби-Ван уже успел выбраться из потрепанного судна и… Сердце Энакина ухнуло, хотя при этом он умудрился закатить глаза, услышав этот восторженный звук, который издавал его учитель, стоило им наткнуться на необычных животных или какую-либо флору, которую Энакина вечно тянуло попробовать. Собственно, он и животными не брезговал.       — Энакин! Посмотри! — Скайуокер спустился по трапу к замершему на самом конце железной дорожки Кеноби. — Не наступи! — Оби-Ван ухватил его за предплечье, не давая ступить на землю, которая кишела… Сама по себе?       — Что это?..        — Живые растения, лианы-змеи, проще говоря. Они плотоядные. — При этом у него было выражение лица, будто он рассказывал о каких-то сладостях, а не о растениях-убийцах. — Всегда хотел понять, что заставляет именно этот вид вести себя так агрессивно, в библиотеке храма очень мало исследований на эту тему… — Энакина больше занимал мягкий корусантский акцент, нежели само содержание рассказа, так он меньше раздражался. Он начал переключать внимание на манеру речи, а не на содержание, когда его отчитывали лет в шестнадцать. С тех пор не мог отделаться от этой привычки.       — Думаю, мы застряли тут на всю ночь… — проинформировал Энакин, сняв одну из защитных пластин корабля, под которой на него смотрели несколько перегоревших проводов. — И тут есть щиты, мы бы не отделались так просто, если бы… Оби-Ван? — Кеноби просто испарился, его не было ни на корабле, ни где-либо поблизости, Энакин не увидел никаких его следов, зато ясно видел изменения в окружающей природе — живой, зеленый мир застыл. Внутри у Энакина тоже все застыло, он медленно подошел к концу трапа и слегка дрогнувшим голосом позвал.       — Оби-Ван? Ты тут? — Энакин не мог сказать точно, сколько раз их жизни подвергались опасности, но почему-то именно в этот сердце ухнуло вниз, сила вокруг кричала. Скайуокер силой притянул к себе световой меч, оставшийся в кабине, в голове даже не возник уже привычный упрек голосом мастера о том, что он безответственно использует силу. Ему было бы проще жить, не присутствуй в его сознании выдуманный Оби-Ван, критикующий любое действие с тем самым разочарованно-безразличным выражением лица.       Энакин на пробу коснулся носочком лиан, те не двинулись, играя роль самых обычных растений. Скайуокер вышел на своеобразную поляну, оттуда его взгляду открылся вид на наружные стены корабля, к которым буквально присосались концы лиан, в попытке поглотить железные панели.       — Оби-Ван?.. — вновь позвал Энакин, осматриваясь вокруг. Поляну, куда они «приземлились», окружали деревья, тоже покрытые лианами, пугало то, что в лесу было совершенно тихо, раньше пространство заполнял шорох двигающихся растений, сейчас же слышалось лишь сухое дыхание самого Энакина. Он нахмурился, по привычке чуть сощурившись, и пошел к лесу, крепко сжимая в руке меч.       К большому удивлению, пройдя сквозь заросли метров пятьсот, Энакин вышел на хорошо протоптанную тропу — планета была обитаема. Скайуокер шел аккуратно, тропа была полностью очищена от лиан и присыпана сухими листьями. В лесу было гораздо темнее, чем на поляне, кроны деревьев были почти срощены друг с другом лианами, образуя «живой» потолок. — «Оби-Ван не упоминал, что тут есть поселение… Известно ли об этой цивилизации вообще?» — продолжал хмуриться Энакин, продвигаясь вперед. Сбоку послышался треск — Скайуокер пригнулся, вглядываясь в даль, если так можно было назвать густые заросли, откуда и донесся звук. — «Если они причинили мастеру вред…» — Энакин зажег меч, разрывая воздух знакомым жужжанием.       Оби-Ван подошел к краю трапа, всматриваясь в шевелящуюся землю, ему было элементарно интересно, может, он мог бы дополнить написанное в архивах позже? Энакин был внутри корабля, Оби-Ван чувствовал его присутствие в силе — как всегда яркое и теплое, даже чересчур. Кеноби знал, что слишком привязан, знал, что это иногда заставляет его терять бдительность, свет Энакина буквально ослеплял в силе, как настоящее солнце — если долго смотреть, то потом взгляд будет замутнен. Он не понял в какой момент сошел с трапа, или в какой момент лиана обвилась вокруг его ноги — он был загипнотизирован. Оби-Ван понял, что что-то не так уже на том этапе, когда крохотные зеленые листики защекотали его колено, можно было подумать, что растение обладает разумом — как только его заметили, оно сразу взметнулось вверх, перехватило руку. Оби-Ван даже не успел позвать Энакина, лиана моментально обвила его голову, скользнула мимо рта, не давая выдавить и звука. Он перестал чувствовать под ногами трап где-то на том же моменте, когда один из стеблей накрыл его глаза, погружая во тьму, живая растительность окутывала коконом, тащила в неизвестном направлении, а потом начала сдавливать грудную клетку — еще немного и треснут ребра. Возможность вдохнуть пропала окончательно, а паника, перекрывшая дыхание с самого начала, вспыхнула ярчайшей кровавой волной на мгновение перед тем, как сознание угасло окончательно.       Очнулся он от странного звука, позвякивания, как будто льдинки в тающей реке бьются друг о друга ранним утром. Веки были тяжелыми, тело — мягким и ленивым, как будто он искупался, после лежал на пляже на горячем песке, а потом там же занимался любовью часа три, безостановочно. Настоящие воспоминания возвращались медленно, также, как и органы чувств: сначала он пытался открыть глаза, но видел только цветные пятна и смазанные силуэты. К звуку льдинок добавилось мелодичное постукивание, похожее на барабаны — в этот момент Оби-Ван заставил мозг работать, понимая, что барабаны означают жизнь, более или менее разумную, но все же. Чтобы прийти в себя, он решил использовать простой, старый, но самый действенный способ — пошевелить кончиками пальцев, сжать ладонь в кулак, хрустнуть запястьем, запустить движение, проснуться. Пятна постепенно стали обретать более четкие границы, силуэты превратились в смуглых людей, бьющихся в незнакомом танце, Кеноби почувствовал влагу, стекающую со лба с влажной ткани, поднял руку к голове, чувствуя болезненную пульсацию. Кто-то перехватил его руку на половине пути, не давая убрать тряпку со лба. Оби-Ван попытался что-то сказать, но изо рта вырвалось только не внятное мычание, перешедшее в неожиданное хныканье. Этот звук заставил его самого удивиться, мгновенно затыкая себя, смущение разлилось нежной краской по его сметанной коже, а вот раскрашенного аборигена ничего из этого, кажется, не удивило. Он спокойно закончил странный танец и медленно опустился на колени перед Оби-Ваном, кажется, проверяя пульс, кивая самому себе, удовлетворившись. Мужчина издал громкий звук, заставляя своих сородичей тоже замедлиться и постепенно опуститься на колени, к тому моменту, когда это произошло, Оби-Ван уже смог опереться на руки и принять полу сидячее положение.       — Что произошло? — голос был хриплый, ужасно хотелось пить. Сейчас он мог разглядеть окруживших его людей: темнокожие, совершенно безволосые и жилистые, кажется, что конечности были чересчур длинные, но Кеноби пока не слишком доверял своей оценке. Лица аборигенов были в ярко белой краске, которая прослеживала узорами направления костей, делая их подобными расписным куклам с Альдераана. Из толпы, обратившей на него свои взгляды, вышел человек с тростью, покрытой рунами.       Этот человек с тростью, как прозвал его Кеноби в своей голове, постоянно забывая имя, был одним из не многих местных, говорящих на межгалактическом. Как оказалось, ослепило его тогда не только присутствие Энакина, а само растение — оно выделяло галлюциноген, какие-то чувства обостряющий, какие-то напротив — отключающие вовсе. В этот раз сыграло роль то, что родился он на Стьюжене — его организм оказался подвержен этому веществу, а вот Скайуокеру тот, похоже, вовсе не угрожал — иногда Оби-Вану казалось, что Скайуокер вообще не уязвим, тот постоянно жрал всякую инопланетную гадость и при этом чувствовал себя отлично. Гранду — так звали аборигена с тростью — рассказал ему, что живые лианы охотятся за живыми существами с незапамятных времен, одурманивая, после чего ломая кости и утаскивая в норы. Их народ давно контролирует растительный организм, поэтому они успели вытащить его до момента, как обломки ребер пронзили бы сердце.       Местные оказались добрыми хозяевами, принимая «странника» со всей душой. Пока он отходил от галлюциногена, женщина — хотя этот вид по полу внешне не слишком отличался — обтерла его голову странной зеленой жидкостью, потом ему дали шкуру, помогли завернуться и сесть у костра — его знобило. Гранду сидел рядом и рассказывал ему историю своим завораживающим голосом, тембр был усыпляющим. Потом все та же женщина принесла ему деревянную миску с горячей пряной жидкостью изумрудного цвета, она бодрила, что было кстати — Гранду сказал, что ему нельзя спать. Мысли были тягучие.       — А Энакин? Второй человек, он был со мной… — Оби-Ван наконец понял, что тревожило его смутное сознание все это время — Энакин мог его потерять и сделать что-нибудь очень глупое.       — Мы почувствовали тебя благодаря сенсорам лиан, где второй человек, мы не можем тебе сказать… — ответил Гранду, оперевшись о трость.       — Мы потерпели крушение, корабль потревожил лес… — Кеноби казалось, что пряный чай бодрил, но при этом делал мысли неповоротливыми, логика улетучивалась. Гранду пожал плечами, отвечая.       — Я не сенсор, странник, не меня тебе спрашивать. Обратись к той силе, которую имеешь, она подскажет. — Оби-Ван, вновь чувствуя себя юнлингом в компании Йоды, закрыл глаза, следуя совету. Сила тоже была болотистой, как розовой кисель на каком-то политическом приеме, Оби-Ван устремился в поисках сверхновой — обычно найти Энакина в силе не составляло труда. Спустя какое-то время он наткнулся на знакомое свечение, оно было агрессивное, настороженное, злое. — «Не в первый раз…» — отметил про себя Оби-Ван, протягивая свой разум к разъяренной звезде, касаясь другого существа в силе. Это было приятно. Энакин потянулся в ответ, обволакивая своим теплом, Кеноби улыбнулся.       Энакин помнил, как тогда его обняли в силе, помнил то чувство, и помнил бросившегося на него аборигена прямо в тот момент, когда отвлекся. Меч выскользнул из руки, почти сразу пропадая из поля зрения, жилистые руки обхватили Скайуокера за шею, он вырвался бы с легкостью, если бы до сих пор не знал, что Оби-Ван в порядке, страх делал его непобедимым и безбашенным. Ну, это не значило, что он был готов позволить себя задушить, перехватил руки смуглого мужчины, сжал до хруста сустав, еще немного — и тот отпустит. Сила мигнула опасностью, но руки все еще не давали отклониться, что-то острое вонзилось в шею, тело обмякло, собственные руки обессиленно упали на землю.       Оби-Ван уловил ставшую странной атмосферу, после чего из леса вышел небольшой отряд. Он не был удивлен, увидев неподвижного, но вполне осознающего происходящее, Энакина, которого тащили двое. Кеноби нахмурился, потер переносицу и опустил руку на подбородок, слегка поглаживая в фирменном жесте — голова болела, и почему Скайуокер не мог посидеть до темноты спокойно? Что ему вкололи? И как быстро он восстановится?       — Вот и твой спутник, как я понимаю, — сказал Гранду, — у него рьяный нрав. — Оби-Ван кивнул, соглашаясь. — Ты пей, продолжай, с ним все будет в порядке.       Энакина прислонили к дереву, Кеноби сразу подошел к нему, сел на корточки. По памяти — Скайуокер был уверен — его мастер был похож на нахохлившуюся птицу: шкура на его плечах смешно свисала, прикрывая лодыжки, взгляд был чуть нелепый, Энакин бы поставил свой корабль — учитель накурился. В руках он держал миску с чем-то сильно пахнущим, периодически попивая.       — Ты будешь в порядке. — Констатировал Оби-Ван с умным видом.       — Ты ушел. — Энакин надулся, начиная злиться — он его ищет, а мастер развлекается с дикарями?       — Меня похитили. — Он снова издал хлюпающий звук, глотая из миски.       — Что-то не похоже! — Крикнул Энакин, интуитивно скалясь. Мастер продолжал смотреть на него со спокойным снисхождением.       — Это лианы, тебе повезло, на тебя не действуют их испарения… — Наконец соизволил он объяснить, Энакин немного выдохнул. — «Все в порядке…» — подумал он.       Почему же этот случай так сильно ему запомнился? Можно подумать, что подобное редко случалось на миссиях… Да они постоянно попадали в такие происшествия, Энакин уверен — будь звание «главные искатели приключений на задницу», то они с Оби-Ваном получали бы его каждый год.       Этот раз запомнился ему из-за другого. После объяснений, Кеноби сел рядом с Энакином, взгляд его был затуманен, но на удивление спокоен, падаван чувствовал его ауру — она давно не была настолько легкой и умиротворённой. Они сидели рядом и смотрели на начавших танцевать туземцев, те издавали странные гортанные звуки, которые были на удивление мелодичными. Энакин прислушивался к тому, как Оби-Ван постукивал пальцами по своей миске в такт местной музыке, а потом Кеноби положил голову ему на плечо. Энакин замер — они давно перестали так непринужденно касаться друг друга, его дыхание и вовсе сбилось, когда рука Кеноби легла ему на колено, а пальцы стали отбивать чудной ритм уже о его коленную чашечку. Кажется, это был их последний спокойный вечер наедине.                                                                                                                                     ***       Корабль вышел из гиперпространства, Энакин сразу почувствовал смятение Оби-Вана, это было и приятно, и не приятно одновременно. После истории с Рако Хардином он редко так близко касался мастера в силе, и сейчас он понял, насколько соскучился по этим теплым объятиям, с другой стороны, если Кеноби был в смятении, то значит — все было, действительно, не слишком хорошо.       Когда он нагло вышел в порту дворца, игнорируя взгляды местной прислуги, то почувствовал в силе пинок, явно направленный на него. Энакин скривился — Оби-Ван часто делал так в прошлом, когда еще был его официальным мастером. И чего он сейчас вдруг решил опять начать эту игру? Энакин невольно улыбнулся, погружаясь в ностальгические воспоминания.       Из ворот дворца вышел Кеноби. Увидев Энакина, он облегченно вздохнул и, не ровной походкой, подошел ближе к задумавшемуся рыцарю.       — Я не был уверен, что ты услышишь мою просьбу… — он нервно улыбнулся, но все же искренне. Энакин резко улыбнулся, наконец, замечая мастера.       — Это был пинок, а не просьба! — ответил он нервной улыбкой. — Все в порядке? — только сейчас он удосужился осмотреть Кеноби с ног до головы, подмечая, что часть одежды была не та, что обычно. Энакин с вопросом приподнял бровь. Оби-Ван закатил глаза.       В воротах показалась группа сенаторов, они будто разбудили Скайуокера, он спешно подошел к мастеру, схватил за руку и потащил к кораблю.       — Погоди! — Энакин его не послушал.       — У меня важный разговор, и не для чужих ушей. — Кеноби уже изрядно устал от этих «серьезных разговоров» за последнее время. Энакин, не слишком церемонясь, втолкнул его в кабину, осмотрелся в силе и, наконец, посмотрел в глаза. Веселья в них не было.       — Падме похитили. — Оби-Ван знал, что на войне это происходило не редко, но все равно первой была мысль, что Энакин опять плохо пошутил. Возникла пауза, во время которой они смотрели друг другу в глаза, ведя безмолвный диалог, пытаясь понять, кто и насколько серьезен. В итоге, Кеноби сдался, поверив, и загружено вздохнул — почему все продолжает наваливаться друг на друга? И опять Падме, он слишком много думал о ней за последние сутки.       — Есть какие-то подробности? — он решил перейти к делу, чтобы хоть как-то отвлечься. Кажется, его падаван только сейчас смог как-то выдохнуть, сел, расслабился… Кеноби и не заметил, как тот пристально сканировал его во время раздумий. Это из-за последних новостей? О разводе?       Энакин откинулся на спинку стула, прислушался, покачал головой. Что ж, придется ехать все выяснять самим.       — Кого направили на поиски с нами? — бывший падаван напрягся, Оби-Ван подозрительно сощурился и развернул Энакина в кресле пилота к себе лицом.       — Не нас ведь послали ее искать? Так? — Скайуокер, спрятал взгляд, так он становился похожим на себя в детстве — тогда он часто делал взгляд «нашкодившего щенка». Всегда было сложно отказать.       — Отправили каких-то идиотов. — Оби-Ван вздохнул. Как-же. Вдруг Энакин схватил его за руку, он был хмур и напряжен.       — Кто был с тобой на этой миссии? — кажется, он был не просто напряжен, а почти зол, может даже напуган. Кеноби уже потерялся в смене его настроений, да и всех событий в целом. Ему уже не двадцать, чтобы весь стресс проходил бесследно.       — Энакин, я был один, с чего-то ты вообще взял… — опять это его собственничество что-ли…       — Насколько много ты вчера выпил, что не чувствуешь пользователя силы так близко?! — прервал его Скайуокер. Это было достаточно грубо, чтобы смутиться — он ведь, правда, поступил безответственно… И почему он вообще позволил себе такое? Но… Никого он не чувствовал. Мог ли избранный ошибиться?       — Я никого не чувствую. — Все же, высказал он свою мысль, внимательно изучая обеспокоенное лицо бывшего падавана. Он встал, неосознанно потянувшись к бедру, где был закреплен меч — Кеноби усмехнулся, это была такая родная деталь…       — Тут кто-то есть. Если ты не чувствуешь, возможно, про тебя он знал, настроил личную защиту, но ты не юнлинг, значит это сильный пользователь, раз ему до сих пор удается тебя обманывать… — тараторил Энакин, — это ситх? Может, джедай отступник? — Оби-Ван коснулся его плеча, при всех событиях, парить горячку — худшее, что они могут сделать.       — Как далеко он находится? Сможешь его узнать, если увидишь? — спокойно спросил он, стараясь уравновесить встревоженного Скайуокера.       — Думаю, где-т во дворце… — рыцарь задумался. — Должен узнать, от него сильно фонит. — Оби-Ван понятливо кивнул.       — Раз тебя это так сильно беспокоит, то меня все еще спокойно пустят во дворец, мы можем поискать его, — Энакин кивнул, двигаясь к выходу, — только будь наготове, ты то явно ярче его в силе, он уже знает о твоем прибытии. Если он будет враждебен, то прыгай сразу в бой, договорились? — Скайуокер посмотрел на него немного сердито — ей богу, что сегодня с его настроением? Оби-Ван вздохнул и поплелся за вторым генералом республики. Идти все еще было немного не комфортно.       Они шли сквозь богато украшенные залы, существ было мало, после столь бурной ночи большая часть отдыхала. Оби-Ван ловил воспоминания о прошлых сутках — цветы на обоях плотно засели у него в памяти. Вероятно, он думал совершенно не о том, так как уже третий раз за десять минут ловил на себе раздраженный взгляд бывшего падавана. И какое ему дело до смущения своего бывшего учителя? Или злится, что Оби-Ван не чувствует этого загадочного пользователя?       — Он рядом. Все еще не ощущаешь? — Кеноби покачал головой, понимая, что остановились они у дверей в переговорную, где вчера днем они столь удачно решили конфликт. Неужели, кто-то из политиков?.. Видимо, Энакин решил, что его бывший мастер сегодня занимает исключительно «наблюдающую» позицию. — «Пассивную…» — с презрением исправил себя Оби-Ван, все больше и больше стыдясь вчерашнего поступка.       Скайуокер распахнул дверь и их взгляду предстала достаточно большая группа отдыхающих сенаторов, некоторые из них пили, какая-то компания играла в кости — что было, на удивление, не свойственно «высшему» обществу. Энакин метался взглядом меж всех присутствующих, но вот Кеноби сразу увидел его, несмотря на то, что абсолютно не чувствовал в силе.       Но было достаточно только одного взгляда Юужань-вонга, чтобы понять — он угроза.