Связанные несчастьем

      Такое тихое и спокойное море. Невозможно поверить, что ещё ночью оно бушевало, утягивая корабли в свои глубины.       Спасатели развернули крупную операцию по спасению людей, находящихся на круизном лайнере «Альтруист», где было 1340 пассажиров, а ещё много персонала, не меньше 500 человек, не считая неофициально пробравшихся личностей на борт.       Лайнер был в море неделю. Впереди — ещё три недели отдыха, вечерних концертов и любований природы. Пассажиры могли любоваться живописными островами, мимо которых лайнер проходил и прозрачной водой, сквозь которую можно было увидеть рыб.       А теперь на берегу, близ рыбного городка Рашпиль, прибывали родственники погибших, спасатели, сотрудники компании «Моркая гавань», которой принадлежал «Альтруист», добровольцы, врачи и обычные зеваки.       По всему морю были раскиданы останки лайнера. Его просто разорвало на несколько частей, а на дно ушли роскошные сервизы, бархатные кресла, музыкальные инструменты, большие старинные часы, множество картин-подлинников. И люди. Двести тридцать людей добрались до берега на шлюпках. Ещё около ста доплыли на бочках, вплавь или само море выбросило их на берег. Все замёрзшие, раненые, напуганные. Им оказывалась помощь, а спасатели уже складывали на берег трупы, которые удавалось выловить. Некоторые тела были обезображены. Потерпевшие рассказывали, что слышали странный хлопок, похожий на взрыв. Спасатели, видя разорванные останки лайнера, предполагали, что взорвался баллонный газ, находящийся на лайнере. Только был ли это несчастный случай, чья-та ошибка или преднамеренное убийство — предстояло выяснить специалистам, которые собирали останки лайнера, чтобы осмотреть их детальней, но найти никак не удавалось корму и часть левого борта, где, исходя из показаний пострадавших, и прогремел взрыв. Пассажирский лайнер «Альтруист» перестал выходить на связь в 7:14 утра. В 10:25 поступили звонки от жителей города Рашпиль, что они увидели на берегу фигуру в виде ангела, а в море что-то горело. В 15:30 в Рашпиль прибыли спасатели и врачи. Местные тушили пожар своими силами, а потерпевшим уже оказывали первую помощь. В 18:00 зона поисков была расширена до 100 км. На берегу находили полуживых и замёрших людей, а также трупы. В полночь поиски были приостановлены до утра.       Карла, дрожащими руками держала кружку с какао, смотрела вдаль, видя, что очередной катер спасателей приближается к берегу.       На берегу, точно грибы, выросли палатки для родственников погибших, спасателей, врачей. Всем раздавали горячий какао и бутерброды со сливочным маслом.       Гриша покачал головой. Эрена никак не удавалось найти. Карла то впадала в истерику, то теряла сознание, то подозрительно спокойно сидела на берегу. Микаса рвалась в море, а Жан её останавливал. Зик приближался к берегу в другом катере с другой стороны. Они нашли двух мёртвых женщин.       — Мы нашли почти 700 человек, — сказал Эрвин, поднимаясь к палатке, где остановились спасатели на время поисков.       — 678, — вздохнул Леви.       — Сколько нам ещё предстоит нырять? — обессиленно падая на стул, спрашивал Майк. Если Эрвин и Леви успевали отдохнуть в перерывах между выходами в море, то Майк сутками искал людей уже шестой день. В полночь — отбой, а в шесть, а то и в пол-шестого — поиски.       — Пока не найдём всех, — сказал Леви наливая себе чаю.       После отдыха, спасатели опять начали поиски, выходя в море на катере. Останки лайнера были собраны, но корма и часть левого борта до сих пор находились неизвестно где.       Когда неделя поисков плавно перетекла во вторую, один из местных сказал, что корму и левые борт отнесло к проливу Ла де Мар. Эти воды охранялись, поэтому просто вторгнуться в них было нельзя без разрешения.       — Дерьмо! Человеческие жизни дороже бумаг, — выругался Леви.       — Если там кто-то выжил, то местные обязательно окажут помощь им. Леви, мы нашли почти тысячу двести людей: живых, мёртвых. Осталось совсем чуть-чуть, — говорил Эрвин, ожидая разрешения заплыть в охраняемые воды Ла де Мара.       Карла надеялась, что Эрен всё же жив и дожидается её в этом чёртовом проливе. Три дня они просидели на берегу, ожидая разрешения, а потом поплыли. Сотрудникам «Морской гавани» обещали отдать останки лайнера «Альтруист» только после утрясения бумажных формальностей. Ещё шестьдесят выживших отправились домой и… гора трупов. Карла отказалась принимать тот факт, что её сын мёртв и ни в одном обезображенном трупе (на Эрена там было похоже несколько парней) не признала сына.       При пересчёте жертв, получилась цифра почти две тысячи человек. Значит, все найдены, а поиски можно завершать. Гриша и Зик опознали Эрена в обгоревшем трупе, который ещё был объеден рыбами: такой же рост и небольшой уцелевший клок коричневых волос.       Микаса рыдала. Карла рыдала. Они отказывались верить, что Эрен погиб. Такой молодой, полный амбиций. Ему бы жить и жить, но нет… Море решило иначе.       И ведь Карла сама настояла, чтобы Эрен сел на злосчастный пассажирский лайнер, два билета на который подарил Грише один из благодарных пациентов, но Карла решила, что Эрену и Микасе этот круиз был важнее. В самый последний момент Аккерман не смогла отправиться в путешествие, а Эрен взял вместо неё свою подругу Хисторию.       Хистория выжила, хоть и получила травмы и обморожение. Сейчас Райсс, облачённая в чёрное платье, придерживаемая под руку старшей сестрой Фридой, прощалась с Эреном, которого хоронили в закрытом гробу.       Карла с равнодушным видом сидела на скамейке в церкви, отказываясь признавать в этом трупе своего сына. Близкие понимали женщину, Карла обожала единственного сына и потерять его — трагедия для неё.       — Присядьте, — Зик помог Фриде — своей жене — и Хистории присесть на лавочку, подальше от Карлы, которая с ненавистью смотрела на Хисторию, которая выжила.       — Вы были вместе! Вместе! Где Эрен? Где? — Карла, находясь вне себя от горя, трясла замёршую Хисторию с потресканными губами до крови.       — Он… Не знаю…я уснула… — виновато отвечала Райсс, чувствуя вину, что выжила.       — Карла, прошу, ей нужна помощь, — Гриша пытался успокоить жену, хоть самому было не сладко. Эрен не заслуживал такой смерти. Боже, до какой неузнаваемости пострадало его тело. Бедный мальчик. Ему было всего двадцать лет!       Карла держалась до того момента, пока не увидела на кресте инициалы сына и годы его жизни. Громко зарыдав, она упала на могилу и начала кричать, а рядом упала и Микаса, больше не сдерживая эмоций.       — Мальчик мой! Мальчик! Нет! — кричала Карла.       — Эрен… Почему так всё вышло? Почему Бог забирает лучших? — плакала Микаса.       Все молчали, опустив головы. Жан хоть и не питал к Йегеру особых дружеских чувств, но сейчас, видя мать Эрена, сам чуть не заплакал. Он представил свою мать, рыдающую по нём, кричащую от боли потери и постаревшую на несколько лет вперёд за короткий промежуток времени.       Хистория, продолжая чувствовать вину, держалась за Фриду. Райсс до сих пор чувствовала себя неважно после больницы, но похороны пропустить не могла.       Зик стоял рядом с отцом. Они с Гришей никогда так много не общались, как после гибели Эрена. Он всегда стремился помирить отца и брата, но они вели себя как чужие люди, а теперь смерть Эрена их сплотила.       — Он всегда хотел, чтобы мы с тобой общались, — вздохнул Зик, сунув руки в карманы. Ему трудно было поверить, что Эрена больше нет.       — Печально, что мы с тобой об этом задумались только после его смерти, — вздохнул Гриша.       Через полгода Микаса и Жан поженились. После — Хистория вышла за Райнера. Зик и Гриша начали общаться чаще обычного и даже ходить друг к другу в гости. Карла старалась жить дальше, но сердце её было разбито и постоянно кровоточило. Почему её сын погиб? Что за несправедливость?       Несколько раз Гриша ехал среди ночи на кладбище и забирал оттуда Карлу. Она говорила, что хочет лечь рядом с сыном, и никаких радостей в жизни больше нет. Итог — клиника. С нервным срывом и депрессией. Карла лечилась, а Гриша страдал, что ничем не может помочь жене.       Микаса часто навещала приёмных родителей, пытаясь их поддержать, но вскоре ей пришлось с мужем переезжать в другой город, волнуясь за здоровье Карлы.       Хистория тоже часто ходила на могилу к Эрену. Они с Фридой были уверены, что Хистория скоро станет миссис Йегер, и они будут общаться семьями. Старшая сестра — замужем за старшим братом; младшая сестра — за младшим. Гармонично, но, увы.       Через два года после трагедии у Микасы родилась дочь от Жана. Дочку она назвала Эрин — в честь любимого погибшего брата. Карле стало легче. Она перестала думать о суициде, а Микаса часто привозила к Йегерам свою дочь, которую те считали внучкой.       Так и протекала их жизнь. «Морская гавань» выплатила им компенсацию за смерть сына, но Карла фыркнула и назвала эти деньги грязными. Гриша и Зик вложили деньги в дело — открыли небольшую клинику. Хоть Зик и был далёк от медицины, зато в документах разбирался отлично. Юрист, всё-таки. Фрида же занялась фетровыми шляпками, а Хистория ей помогала в небольшом деле. Шляпки были в моде, а деньги лишними не будут никогда.       Жизнь наладилась, хоть и с большим трудом.