Ты снился мне в кошмарах

Восемнадцать лет назад 26 октября Обиженно скрестив руки на груди, Блейк, нахмурив брови, смотрел в окно автомобиля. Мимо мелькающие красивые виды золотой осенней листвы, теплых оранжевых лучей уходящего солнца никак его не завораживали. Единственное, что не покидало его сейчас, так это мысль о том, что отец и его новая семья будут праздновать день Благодарения без него, без Блейка! Рождение младшего брата ещё сильнее ухудшило ситуацию. Блейк просто ненавидел смотреть, как все с ним сюсюкаются, будто бы этот проклятый младенец лучшее, что с ними случалось. Только Блейк пережил всеобщую любовь к его сестре Лиз, так теперь в ряду любимчиков пополнение в виде Фрэнки. Когда его очередь быть любимчиком? Или не стоит ждать? — Почему я не могу праздновать с вами? — нахмурив чёрные брови, проговорил Блейк, уставившись на затылок отца, который сидел за рулем. Отец мельком взглянул в зеркало дальнего вида, чтобы посмотреть на восьмилетнего сына. — Ты плохо себя ведёшь, — объяснил Рональд. — Ты обижаешь сестру, выражаешься в сторону братика, задеваешь свою мачеху. Научишься вести себя хорошо — следующий день Благодарения отпразднуешь с нами. Блейк снова отвернулся к окну, чувствуя нарастающую злость глубоко внутри, но проявлять это чувство не умел, ведь отец запрещал каким-либо образом демонстрировать гнев, страх и грусть. Он закипал от обиды, когда отец наказывал его именно таким образом. Он просто увозил его к матери. И как всегда, все проблемы от Лиз и Фрэнки! Будь воля Блейка, он бы придушил этих двоих подушкой, пока они спали! В такие моменты, как сейчас, он даже не испытывал трудности с тем, чтобы реализовать свои желания. Эти двое — помеха для того, чтобы отец наконец-то обратил на него внимание и смог полюбить. — Ты всё равно будешь отвозить меня к ней, — пробубнил под нос Блейк. — Не к ней, а к маме. Говори правильно, Блейк. — К ней, — принципиально повторил он, ведь только так мог отомстить отцу за то, что тот всегда отвергал его во благо своей новой семьи. Рональд грустно помотал головой, прокручивая в голове план воспитания старшего сына. Этот мальчик — самая настоящая проблема. Он будто бы и вовсе не его сын. Рональд не мог поверить, что у его ребёнка может быть столь сложный характер. Отдать Блейка его матери было единственным выходом, чтобы Рональд не сорвался и не избил до костей этого нахального мальца. Что только не делал Блейк… Вчера директор школы в срочном порядке вызвала его родителей в свой кабинет, потому что оказывается Блейк уже в своем возрасте травил других ребят. Например, вчера он отобрал у другого мальчика телефон, а перед тем выбросил портфель бедняги в мусорный бак. После того как тот полез за ним Блейк закрыл перепуганного ребёнка там и, со слов свидетелей, весьма забавлялся плачем и криками о помощи. Это ведь насколько нужно быть озлобленным и жестоким в свои восемь лет?! Как бы Рональд не старался вложить в Блейка хотя бы долю воспитания, но всё напрасно: его старший сын, вероятно, являлся каким-то божьим наказанием за грехи. Только так можно было объяснить то, каким являлся этот маленький, но до невозможности вредный мальчик. Рональд остановил машину около красивого большого особняка, который, вероятно, ещё десять лет назад имел презентабельный вид, но теперь от него остался только фасад: окна были забиты деревянными палками, стены порисованы маркерами и краской, а на месте ухоженного газона была высокая трава уже сейчас. Рональд вышел из машины, но, понимая, что сын не повторил того же, с непониманием на лице обернулся назад. Тяжело вздыхая, будто бы он пробежал целый марафон, Рональд открыл заднюю дверь и кивнул Блейку на выход. Блейк закатил глаза и, недовольно хмыкнув, спрыгнул на асфальт, потащив за собой рюкзак, в котором лежали блокнот для рисования, краски и не менее десятка разных кисточек, которые ему подарил преподаватель рисования в школе, заметив его пристрастие к искусству. Остановившись, Блейк с отвращением нахмурился, как только из дома медленно, едва ступая вперёд, выплыла женщина в длинном чёрном шелковом халате, на ходу поправляя столь же чёрные длинные густые волосы. Она широко улыбнулась, зажимая между пальцами тонкую сигарету. Затем, после очередной затяжки, ступила вперёд, встречая гостей. — Рональд, — она улыбнулась, но эта улыбка никак не могла скрыть всего презрения к этому мужчине, — искренне рада тебя видеть. — Мне кажется, ты врёшь, — проговорил он достаточно вежливо, что в сравнение с ней было более, чем сдержанно. — Тебе не кажется, дорогой. — Она ухмыльнулась. — Ты бываешь весьма проницателен. — Как и всегда. — Не льсти себе, — женщина сделала последнюю затяжку и выбросила окурок под ноги отцу своего сына. — Как поживает твоя серая мышь? — Не называй так мою жену, Нурия, — Рональд вздернул подбородок, чувствуя своё превосходство над невоспитанностью своей бывшей. Блейк презирал свою мать не меньше, чем своего отца, но в одном был с ней абсолютно солидарен: ненависть к Молли Додсон была у них обоюдной. Сейчас, когда родители даже не подумали скрыть от его ушей очередную перепалку, Блейк едва заметно улыбнулся. Рональд уже давно понял, что Блейк ничего не взял от своего отца. Он весь в свою ограниченную, злобную, агрессивную мать. Блейк — это лишь маленькая копия Нурии Монтейл. Рональд удивлялся самому себе, как мог вообще когда-то обратить внимание на эту отвратительную женщину. Вероятно, это был его самый большой грех, а наказание за него — Блейк. Рональд положил около ног бывшей сумку с вещами для Блейка на три дня. — Заберу его в воскресенье в девять. Нурия лишь опустила уставший взор, чтобы наконец-то заметить присутствие своего сына. Наигранно растянув губы в довольной милой улыбке, она снова вернула свое внимание к Рональду. — Хорошо. Не опаздывай домой. Индейка ждёт. Это я про твою жену, а не про то, что на столе, — бросила она, как только он направился к машине. — Беги на ужин к своей семье, а то молитвы без тебя прочтут! Боженька накажет! Рональд напоследок остановился и, разочарованно взглянув на женщину, которая пожирала его разгневанными голубыми глазами. Она просто продолжала унижать себя отвратительными высказываниями. Он хотел сказать, что уже давно наказан с неба кем надо, но решил, что все же выше этого. Нурия глубоко вдохнула и выдохнула воздух, чтобы успокоиться, смотря в след отъезжающей машине. Резко опустив голову, она кивнула на сумку с вещами, которую оставил Рональд. — Бери это и пошли! — скомандовала она, развернувшись на небольших каблуках и быстрым шагом замаршировала в дом. Блейк оценил сумку, но, несмотря на то, что она была почти такой же, как и он сам, взял за ручки и потянул за собой по дорожке, не в силах поднять. Войдя в дом, он скривился, встречая знакомый застоявшийся запах перегара. Он оглянулся, надеясь, что хотя бы сейчас не увидит привычных пустых бутылок с алкоголем и окурков от сигарет под ногами. В прошлый раз ему довелось видеть приступ, когда маме стало плохо от очередной бутылки текилы. Ему довелось лишь смотреть, как её ломает и слышать болезненные стоны. Эта картина ещё преследовала его в страшных снах несколько ночей подряд. К сожалению, ничего не менялось. Бутылки всё так же складировались около окна, а окурков было так много, что они вполне могли бы заменить ковёр. Блейк грустно нахмурился, чувствуя неприятную тяжесть около груди. Различать эти эмоции он не умел. Ему казалось, что он злится, но на самом деле ему было просто страшно. Нурия Монтейл ходила с одной стороны большой гостиной в другую, нервно потирая пальцами подбородок. Блейк следил за каждым её шагом, боясь произнести даже слово, чтобы не привлекать её гнев в свою сторону. Он простоял смирно словно солдат не менее десяти минут и вздрогнул, как только Нурия остановилась и одним движением руки сбросила всё, что находилось на прикроватной тумбе: лампа, старый потрепанный журнал и несколько грязных давних кружек свалились с грохотом на пол. — Чёрт возьми тебя, Рональд Додсон! — выкрикнула она сдавленным гортанным криком, свалившись на колени и замертво ухватившись в свои волосы. Блейк широко открыл глаза, в ужасе наблюдая за очередной истерикой мамы. Он уже давно привык к подобному поведению этой женщины, но всё никак не мог перестать опасаться любого её движения, ведь знал, что может быть, если он нечаянно попадется ей на глаза в такие моменты. Её звонкий плач заполнил каждый уголок помещения, прерывая наэлектризованную тишину. Буквально вырывая клочки волос с головы, она поднимала голову, чтобы набраться сил для очередного истерического вскрика. Блейк забыл, как дышать. Ужас застыл в его глазах и всё, что ему оставалось — это ждать, когда всё это закончится, и он снова вернется в дом отца. Там-то он отыграется хотя бы на Лиз за то, что здесь отыгрываются на нём. Блейк очень осторожно ступил назад, чтобы медленно исчезнуть с поля зрения этой женщины, которую он даже мысленно не называл мамой. Пробираясь словно вор в чужой дом, к лестнице, Блейк аккуратно поставил ногу на ступеньку и замер, как только прогнившее дерево под ногами издало едва слышный скрип. Нурия резко повернула голову в сторону помешавшего ей звука. Нахмурив чёрные брови, она поймала взглядом своего сына, пытавшегося пробраться как маленькая мышь на второй этаж. — Куда ты собрался? — прорычала сквозь зубы она и в попытке снова подняться с пола несколько раз неудачно упала. — Это из-за тебя Рональд ушёл от меня! Блейк медленно повернул голову назад и, поймав взглядом надвигающуюся со скоростью урагана на него мать, быстро бросился по ступенькам, несколько раз споткнувшись. — Это ты причина всех моих бед! — говорила Нурия, вкладывая в каждое слово максимум злости и ненависти. — Я была бы сейчас прежней, если бы ты не родился! Ступая вперёд, Нурия ухмыльнулась, когда её сын стал дергать за ручки дверей, чтобы спрятаться в одной из комнат, но на этот раз Нурия была подготовлена. Она знала, что этот маленький хитрец снова на все выходные закроется в одной из комнат до приезда своего отца. Сейчас же каждая из этих комнат была закрыта под ключ и теперь этот мальчик не будет зря приезжать к ней на несколько дней. Теперь-то от него будет хоть какой-то толк. Он вполне сгодится на то, чтобы подавать ей сигару и пополнять бокал мартини. Блейк резко обернулся на пятках, понимая, что его последний шанс спрятаться наверху был с грохотом провален. Он забился в угол, вытянув перед собой дрожащие руки, ведь сейчас только это действовало в качестве его единственной защиты. — Ты, — повторяла госпожа Нурия, медленно, устрашающе подходя к своему сыну, — ты испортил мне жизнь, маленький паршивец. — Что я вам сделал? Что я сделал? — поджав губы, чтобы ни в коем случае не расплакаться, протараторил Блейк, презирая себя за слабость, которую сейчас испытывал, потому что не мог скрыть то, как сильно боится. — Что я сделал, мама? — Ты родился! — рявкнула она, сжимая кулаки, как только остановилась рядом с сыном, который мельком бросал на неё испуганные взгляды. — Ты испортил мне жизнь, Блейк. Я назвала тебя так, потому что ты сделал мою жизнь чёрной. Своим появлением ты забрал весь свет, который во мне был! Ты — чёрное пятно в моей жизни! — Только не бей, — прошептал Блейк и медленно сполз на пол, обхватив руками колени и крепко зажмурив глаза. Нурия долго молчала. Она разжала руки, чтобы вытереть слёзы, скатившиеся по щекам, как только ей защемило сердце от этой картины. В глубине души она презирала не этого невинного ребёнка, а только себя, но если бы она смогла признать себя ответственной за то, что случилось восемь лет назад, то давно уже бы повесилась, не в силах вынести эту боль. Ненавидеть собственного сына оказалось куда проще и лишь иногда, на долю секунды, ей становилось до безобразия отвратительно то, как она с ним поступала, ведь он ни в чём не виноват. Просто ему не повезло стать последствием того самого рокового дня восемь проклятых лет назад…

***

Наше время В этот раз мистер Сэмюель Дэвис оказался более предусмотрительным. Его подпольное логово теперь находилось под охраной не двух, а сразу восьми человек. Поэтому ворваться на эту весьма забавную вечеринку с одним пистолетом в руках явно плохая идея. Куда более привлекательным планом оказалось воспользоваться любимой винтовкой «Корд». Расположившись на крыше одного из приближенных зданий и оценив ситуацию через оптический прицел, Блейк взял во внимание расстояние и погодные условия, чтобы не промахнуться. Теперь он обязан был понять, как быстро сможет смещать прицел с одного человека к другому, чтобы убить как можно быстрее все восемь человек. Ему нельзя никого упустить, чтобы ни один не смог пробраться внутрь и предупредить остальных о нежданном госте. Прикрыв один глаз, Блейк нажал на курок, выстрелив в охранника, который был ближе к двери. Убирая одного за другим, не позволяя им ускользнуть, он замер, ещё раз осмотрев территорию. В оптическом прицеле он смог увидеть ровно восемь тел на асфальте. Довольно улыбнувшись, он едва слышно прошептал, не устояв перед возможностью восхититься своими способностями: — Что ты за прекрасный человек, Блейк. Собрав все принадлежности, Блейк положил винтовку в чехол, а оптический прицел и магазин — в сумку для переноски. Поднявшись, он снова осмотрел территорию на наличие камер и осторожно, но быстро направился по ступенькам вниз. Выходя из дома, он улыбнулся очаровательной бабульке, которая косо взглянула на его сумку. Не устояв перед улыбкой, пожилая женщина не стала рассматривать, что нёс в руках молодой человек и растянула губы во взаимной довольной улыбке. Блейк вышел, поправляя чёрную кепку, пряча глаза от камер, которые он возможно не заметил. Нажав на пульт управления, чёрный автомобиль марки Mercedes-Benz G 65 AMG несколько раз мигнул фарами, приветствуя своего хозяина. Помимо любимого байка Harley-Davidson, Блейк приобрел на зарплату киллера машину и дом за пределами Вашингтона. Конечно же, никто не должен об этом знать. Семейка Додсон и так осталась без ответа, откуда у него такой байк. Вероятно, они уверены, что он украл его или выиграл в покер, но это лучше, чем если бы они узнали, на какие деньги действительно приобретен этот байк. Бросив на заднее сидение винтовку, Блейк открыл чёрный чемодан, в котором хранилось пять пистолетов и патроны, достал два, предварительно зарядив патронами магазин, на один надев глушитель на случай, если нужно будет убрать кого-то тихо и без лишнего внимания. Захлопнув машину, Блейк направился к логову мистера Сэмюеля Дэвиса. На ходу зарядив пистолеты, Блейк переступил парочку тел и, резко открыв дверь, выставил оба пистолета перед собой. К счастью невинных охранников, никого не оказалось около помпезной позолоченной двери. В ином случае к общему количеству погибших прибавилось бы ещё несколько. Открыв весьма безвкусную дверь, Блейк успел подумать о том, что в следующий раз снесёт её к чертям, ведь эта безвкусица выедала ему глаза. Раз уж он сюда зачастил, то пора бы преобразить это местечко под свой изысканный и неповторимый вкус. На него уставилось сразу с десяток перепуганных пар глаз милых компьютерных гениев. Блейк поднял обе руки вверх, дружелюбно улыбнувшись: — Ну что же вы так смотрите? Мне казалось, мы в прошлый раз весьма приятно познакомились. — Он непонимающе пожал плечами. — Нет? Я снова был невежлив? Простите, я не хотел. Это всё они, — Блейк помотал в руках пистолеты. Ребята за компьютерами замерли в страхе даже вдохнуть. Пока никто из них не имел смелость пошевелиться Блейк великодушно оставил их головы целыми, направляясь к тому самому стенду, который вел в кабинет мистера Дэвиса. Как только вход открылся, Блейк медленными вальяжными шагами ступил вперед, преуспев скривиться от безвкусия этого помещения. Сэмюель Дэвис сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик. Он приспустил с переносицы очки для зрения и быстрым нервным движением закрыл газету, которую держал в руках. Уже четверо охранников одним ловким движением достали пистолеты, направляя на нежданного гостя. Блейк в свою очередь всё ещё держал на прицеле мистера Дэвиса. — Я возмущен, что ты поставил так мало охраны, Дэвис, — проговорил Блейк, недовольно нахмурив брови. — Думал, они остановят меня? — Против тебя нужно ставить целую армию, — парировал мистер Дэвис, спешно поднимаясь на ноги. — Ты уверен, что было правильным решением прийти сюда в одиночку, когда мой сын всё ещё у тебя в заложниках? — Твой сын у меня, а моя сестра — у тебя. Правильно? Дэвис взял длительную паузу. Сначала он долго анализировал сказанное и только потом на его лице появилась загадочная улыбка. Он задумчиво коснулся указательным пальцем подбородка и проговорил: — Твоя сестра пропала, и ты подумал на меня. Так ведь? Получается, я был прав. Элизабет Додсон — твоя слабость, Блейк, если ты так неосторожно решил прийти к своему врагу совсем один даже не будучи уверенным, что эта девчонка у меня, — Дэвис внезапно хлопнул в ладоши и хрипло рассмеялся: — Ты даже не представляешь, какой подарок мне сделал своим глупым поведением. Блейк потерял былой оптимизм. Нахмурив брови, он смотрел на Сэмюеля Дэвиса, который продолжал лепетать какой-то несусветный бред, полностью противоречивший здравому смыслу. — Теперь ты понимаешь, как на нас действует слабость, — продолжил Дэвис. — Мы забываем обо всём. Даже ты сделал ошибку, Блейк. У меня нет твоей сестры. Получается, кроме меня и ФБР у тебя есть ещё один враг. Кто это? Я хочу с ним познакомиться и сотрудничать. Блейк медленно опустил оружие, продолжая сверлить взглядом вполне довольного его потерянностью Дэвиса. Не привыкший находится в безвыходном положении Блейк всё ещё не мог понять, как должен действовать дальше и стоит ли доверять Дэвису. — Если это не ты, — начал Блейк. — Тогда ты поможешь мне найти сестру. И приложишь все свои силы для этого. Не стоит забывать, что твой сын у меня и я единственный шанс вернуть его тебе. Так что будь так добр, делай всё, чтобы Элизабет Додсон уже утром была у себя дома целая и невредимая! Договорились? Или всё-таки мне стоит отправить тебе Дэвиса-младшего по частям в подарочной упаковке с голубым бантиком? — Чёртов ты сукин сын, — прошипел сквозь зубы Дэвис. — Знаешь, даже спорить не буду, ведь твоё утверждение вполне справедливо по отношению к моим родителям. Дэвис поднял вверх седые густые брови и тяжело вдохнул, словно это был последний вдох в его жизни. — Каким образом я буду искать твою сестру? — хрипота никак не прикрывала раздражение в его голосе. — Я даже не знаю её. — Да, и тебе невероятно повезло не знать эту ведьму. Просто ищи её. Это всё, что от тебя требуется. Потом Дэвис-младший отправится в объятия к своему папуле. — Я лучше займусь поисками своего сына. — Если ты до сих пор не нашёл его, значит, это оказалось не так просто. Да? — ответил Блейк. — Можешь перевернуть весь Вашингтон. Ты не найдёшь его без меня. Лучше помоги мне, а я помогу тебе. Блейк направился к выходу, но Сэмюель Дэвис остановил его прямо около той самой отъезжающей в сторону двери. — Блейк, одно условие: после того, как я помогу тебе, ты не только отправишь мне моего сына, но ещё и будешь работать на меня. Только так. Блейк сжал рукоять пистолета, косо посмотрев на серьезную физиономию старика Дэвиса. Ничего не ответив, Блейк быстро покинул помещение.

***

Всю ночь Блейк провел в машине, не ступив с места, находясь в полной потерянности. Всё больше слова Дэвиса о его слабости походили на правду. Ранее Блейк даже представить не мог, что вообще может выбить его из колеи. Никогда он не был столь растерян, как сейчас. У него всегда было несколько запасных планов, если основной не сработает. Сейчас же Блейк Монтейл не знал даже один следующий шаг. Конечно, когда он был полным одиночкой, ни за кого не переживал и не брал ответственность, ему очень нравилось работать наедине с самим собой. Сейчас, когда он был вынужден помогать другому человеку, понимал, что работать одному весьма сложно. Не имея своей команды сложно распыляться. Только сейчас Блейк задумался насчёт того, что, вероятно, рядом должен быть ещё кто-то. Конечно же, он не собирается работать ни на Дэвиса, ни на кого-то ещё. Он слишком хорош, чтобы быть подчиненным. Блейк создан для того, чтобы подчинялись ему. По всей видимости, придёт время, когда он станет конкурентом мистера Сэмюеля Дэвиса и точно сотрет его имя с почетной доски криминального мира. Блейк нервно ударил руль кулаком, пытаясь понять, когда и как так вышло, что эта маленькая рыжая ведьма стала ему настолько важной, что теперь он потратил всю ночь размышляя, где она может быть. Припомнив момент, когда он видел её в последний раз, он невольно ухмыльнулся. Она была вынуждена поцеловать его, но тем не менее никто не заставлял её делать это так долго… Несколько раз моргнув, Блейк отвлек себя от мыслей о том поцелуе. К счастью, его отвлёк звонок. Увидев на экране телефона имя «Хейли», он совсем не обрадовался, но звонок в половину шестого утра скорее всего должен был означать явно не желание признаться в любви. По крайней мере, он очень на это надеялся. Нажав на ответ, Блейк включил громкоговоритель: — Слушаю тебя внимательно, красавица моя. — Блейк. — Ее голос вздрогнул. — Я не знаю, как сказать… — Говори, как есть, — сказал Блейк, едва сдерживая раздражение на её затянутую неловкость. — Мне звонил Филипс. В офис пришло письмо. Лиз похитили. Блейк прекрасно знал это, но тем не менее театрально испугался, делая вид, что даже не подозревал, что такое может случиться — Что за письмо? — этот вопрос уже не был идеальной актерской игрой Блейка. — Я так боялась этого, — продолжала тянуть Хейли, вызывая в Блейке желание пустить ей пулю в лоб. — Лиз в руках нашего таинственного снайпера. Блейк на мгновение совсем потерял дар речи, пытаясь понять, точно ли услышал слова Хейли. Значит, Лиззи похитил тот самый снайпер? Снайпер? Они в своем уме?! Уж точно, если бы это было рук того самого снайпера, Блейк был бы первый, кто знал это, но дело в том, что, вероятно, ФБР дезинформировали, потому что он не похищал Элизабет Додсон! — Вы уверены? — переспросил Блейк. — Да. Он отправил письмо. Письмо? Что, чёрт возьми, происходит? Блейк нахмурил брови, пытаясь понять, какое ещё письмо могли прислать от его имени и какой храбрец на это осмелился? — Я сейчас буду в офисе. — Но Филипс сказал никому не… — Хейли не успела договорить: Блейк успел нажать на отключение вызова, пока она не успела его уведомить о том, что он не может учувствовать в деле как консультант. Блейк завел мотор и нажал на газ, быстро заворачивая на главную трассу. Сейчас он жалел, что взял машину, а не байк. Благо дороги в это время были свободны и ему не придётся стоять в километровых пробках. Весь путь к главному офису он размышлял о словах Хейли. По всей видимости, какой-то весьма самонадеянный тип решил, что вполне может поиграть в таинственного снайпера. Мало того, он не просто послал письмо, адресованное ФБР, он похитил действующего агента и его стажёра. Как ведь сплошал «подражатель», похитив именно Элизабет Додсон. Интересно, а подражатель имеет представление, что с ним будет, когда Блейк доберётся до него? Оставит ли он от него хотя бы кости или растворит кислотой целиком? Будет интересно поразмышлять более глобально над этим весьма увлекательным вопросом немного позже, как только Лиззи будет спать в своей спальне. В этот момент Блейк возьмется и за ФБР, и за Дэвиса и уж тем более за храброго, но весьма глупого подражателя. Оставив машину за квартал от офиса, Блейк не взял оружие на заднем сидении и поставил свою вторую по счету ласточку после любимого байка на сигнализацию. Направляясь к штаб квартире ФБР, Блейк успевал очароваться магией рассвета. Машин на дорогах было мало, несмотря на постоянно живой поток. Слабые, едва заметные лучи мелькали в зеркальных высотках. Летний утренний воздух казался даже холодным, почти осенним. Редко проходящие мимо люди со строгими лицами мчались, вероятно, на работу, укутанные в шерстяные кофты. Блейк предпочитал хмурую погоду, но сейчас на удивление наслаждался солнечным утром. Для полноты очарования картины не хватало рядом только рыжеволосой ведьмы. Она бы прекрасно вписалась в рассвет в самом центре Вашингтона. Показав на входе в офис карточку консультанта, Блейка без труда пропустили внутрь. В главном зале уже собрались почти все: сонные, едва проснувшиеся стажеры и привыкшие к внезапным подъёмам агенты уже сидели на местах. Своим появлением Блейк обратил на себя всеобщее внимание. Их взгляды были разными: кто-то смотрел с удивлением, кто-то — с грустью. Но Блейка привлекло присутствие самых неожиданных гостей: прямо около Филипса в центре зала стоял Рональд Додсон, обхватив за плечи всхлипывающую от слёз жену. — Ты опоздал, — первое, что сказал Рональд, увидев старшего сына. — Конечно, ему же плевать на мою дочь! — сквозь зубы прошипела Молли Додсон, уставившись на Блейка с ненавистью разъярённой самки, будто бы это он похитил Лиз. Блейк предпочёл лишь закатить глаза, демонстрируя свою реакцию на полученные в свою сторону упреки. Он ещё и минуты здесь не пробыл, но уже два человека успели высказать свое недовольство. Если бы эти два человека понимали, что он опоздал потому что первый вообще начал хоть что-то делать, а не стоять тут и рыдать, то позакрывали бы свои поганые рты! Хейли стояла в стороне и, грустно поджав губы, посмотрела на Блейка, кивком зазывая к себе. Подойдя к ней, он утешительно коснулся её щеки ладонью. — Я верну тебе твою ненормальную подругу. — Он улыбнулся и выглядел настолько спокойным, словно пропал не человек, а всего-навсего затерялся где-то телефон. Хейли восхищалась тем, как хладнокровен был Блейк с учётом того, что его сестру похитили. Она долго смотрела на него, перенимая ту самую уверенность, которую он вселял одним лишь взглядом и, как бы странно это ни было, ей стало хоть немного, но спокойней. — Где это письмо? — спросил он, после чего Хейли указала на экран. На интерактивной доске красовалось письмо. Оформлено оно было абсолютно в стиле таинственного снайпера, включая абзацы, запятые и троеточия. Блейк нахмурил брови, вчитываясь в повествование собственного подражателя и одновременно успевал забавляться комичностью ситуации. Он лишь на секунду ухмыльнулся, понимая, что тот самый человек, который расстрелял людей на площади Вашингтона, тот, кто убил Чарльза Харриса и Монику Брукс находится прямо здесь. В то время как какой-то смелый тип похитил его сестру и выдал себя за другого человека. Что же, стоит признать ситуация из ряда уморительных. Блейк бы рассмеялся, не будь это столь неуместным. Есть один замечательный плюс во всём этом абсурде: если вдруг на него упадут хоть малейшие подозрения, то алиби того, что он не является таинственным снайпером уже в кармане. Что за чудесный день?! Нет, Лиззи, конечно, жаль, но Блейк не чувствовал того самого страха, что каждый из присутствующих. Все эти глупые людишки думают, что она в руках у жестокого убийцы, который зверским образом расправляется со всеми на кого охотится. Только Блейк знает, что Лиззи явно не в таких ужасных руках. Вряд ли тот подражатель столь же опасен, как и сам Блейк. Лиззи была в более рискованном положении, когда была замкнута в его объятиях в кинотеатре, чем сейчас. Где бы она ни была, то находилась в большей безопасности, чем тогда, когда была в шаге от него. Нахмурившись, Блейк начал читать письмо заново, ведь собственные мысли сейчас завлекали его куда больше, чем происходящее. «Давно не виделись! Я снова с вами. В этот раз готов вас порадовать новым событием… У меня прекрасное настроение и вам того желаю. Организовал интересное приключение, которое никто не забудет. Главная миссия — чтобы не забыли меня. Вы вряд ли понимаете, о чём я. Сейчас всё объясню: у меня в гостях находятся двое из ваших. Главное условие их выживания — следовать моим инструкциям. Первое, что я хочу: уже с сегодняшнего дня везде должны писать обо мне. Газеты, билборды, новости на телевиденье…» Блейк широко раскрыл глаза, на мгновение остановившись на последнем предложении. Стоит отметить, что этот подражатель не так уж плох, как Блейк думал ещё несколько минут назад. Этот тип просто волшебным образом занялся тем, на что самому Блейку не хватило времени. Этот снайпер номер два заставляет ФБР популяризировать его персону на всю страну, что в итоге для самого Блейка являлось не то, что минусом, а самым настоящим огромнейшим плюсом: когда он найдет этого смельчака, то подарит ему шанс на последнее желание. Потом растворит в кислоте, естественно. «Второе моё желание: в самом центре Вашингтона должны организовать вечеринку в мою честь. Я хочу хорошенько повеселиться. Обещаю, что буду там.» Неплохо, весьма неплохо — всё, что подумал Блейк. Очень вряд ли, что этот тип будет на этом пире в честь снайпера, но то, что он будет наблюдать — факт. Блейк обязан его найти. Раз уж его роль кто-то пытается спародировать, то получается этот кто-то был заранее подготовлен к последствиям. Вряд ли этот примитивный смертный сможет с ним тягаться один на один. Блейк даже не сомневался, что в рядах психопатов он лидирует и никто не может быть более сумасшедшим, бесчеловечным, одновременно столь интеллектуально развитым и, к слову, не менее обаятельным, чем он. Да, он определенно хорош. Хорош настолько, что конкурировать с ним — весьма глупая затея, на которую пойдёт лишь самый недалёкий человечишка, который точно не контактирует со здравым смыслом. Соответственно, портрет подражателя уже вырисовался в голове Блейка: этот тип точно ограничен в развитии, если рискнул на такой шаг, но в то же время он весьма смелый, за что стоит ему аплодировать стоя. Блейк сам бы никогда не рискнул пойти против такого, как он сам. Это ведь надо быть смертником, чтобы на такое решиться! Следующее, что стоит отметить: подражатель хоть и недалек, но весьма креативен. Он придумал столь прекрасную уловку для ФБР, популяризируя его имя. Это гениальный ход. Блейк обязательно скажет спасибо этому человеку, сразу перед тем, как снимет с него скальп. «Всем пока. Увидимся на празднике» — таким образом завершилось письмо. И это всё? Прощание, как и всё повествование были вовсе не в стиле Блейка. Он не понимал, как все присутствующие вообще поверили в то, что письмо написано настоящим снайпером. Очевидно же, что этот сухой текст лишён изящества, очаровательного сарказма, присущего Блейку, и, несомненно, несколько язвительных фраз были бы весьма к месту, но их здесь не наблюдалось. То, что он сейчас прочел, — определённо не его стиль. Это письмо писал обычный, незаурядный человек, коих в мире большинство. Лишь избранным постижимо великолепие слова. Блейк, несомненно, считал, что входит в эту категорию гениев. Обернувшись, он отметил, что все действительно заинтересованно изучали письмо. Значит, никто из этих, казалось бы, умных людей, не смог даже вникнуть в то, что стиль письма весомо отличается от предыдущих и было бы логично предположить, что инцидент с похищение двух агентов явно организовал не тот самый снайпер. Блейк на минуту предположил, как бы он преподнёс информацию ФБР, если бы эта история действительно была его затеей. Уж точно к письму, которое было бы гораздо информативней и саркастичней, прилагалось бы ещё что-то в виде фото, видео, а ещё лучше отрезанных конечностей своих жертв. Да, определённо, последний вариант куда интересней и увлекательней, ведь видео послание с «самоубийством» Моники Брукс уже было. Нельзя повторяться. Оригинальность — залог интересного убийства для него и несомненно интригующего расследования для правоохранительных органов. Всем должно быть весело. Он ведь не настолько эгоист, чтобы думать только о себе. Посчитав себя вполне заботливым и рассудительным, Блейк вернулся к обсуждению инцидента. Филипс тяжело вздохнул, поставив руки на стол и, мотаясь глазами по залу, смотрел на каждого, кто произносил свои мысли вслух. Не только он, но и все выглядели уставшими. Этому поспособствовал явно не ранний подъем, а скорее та безысходность, которую чувствовал каждый из присутствующих. Если учесть, что уже двое из ФБР были зверски убиты, а двое прямо сейчас находились в плену, то общая картина вырисовывалась не особо обнадёживающей. Боялись все. Страх таился в глазах каждого, кто присутствовал в зале, но никто не осмеливался об этом сказать. Никто не хотел быть следующим в чёрном списке того самого снайпера, который не давал Вашингтону спать спокойно. — Я не понимаю, почему у вас всё ещё нет зацепок! — сквозь зубы прорычал Рональд, упрямо поставив руки на бедра. — Как понимать то, что расследование никак не может сдвинуться с мёртвой точки? Филипс, что особенного в этом проклятом снайпере, что вы не можете даже след его поймать? Филипс виновато опустил глаза к полу, чувствуя собственную беспомощность: — Мы изучили пули, которыми были убиты гражданские на главной площади. Патроны калибра двенадцать и семь. В далеком две тысячи четвертом году такой патрон был использован для винтовки АСВК. Это русское оружие. Есть вероятность, что наш снайпер не молод и походит из стран распавшегося Советского Союза. — Либо он связан с военными действиями, — предположил Рональд, потирая подбородок. — В Ираке, Афганистане, да где угодно и сейчас используют АСВК. — Возможно, но американцы не пользуются данной разновидностью снайперских винтовок. Мы можем сузить круг подозреваемых. — Не нужно, — возразил Рональд. — Берите в учёт, что этот снайпер вряд ли так глуп, если уже какой месяц водит вас за нос. Есть вероятность, что он специально использует оружие, не свойственное США. Изучайте информацию, кто вернулся из зон военных действий за последние четыре месяца с момента появления снайпера. И, конечно, обратите внимание на русских. Возможно, твоя догадка верна, Филипс. Блейк сверлил взглядом своего отца, пытаясь понять, каким образом в нем сохранилась и не ушла на покой эта особенная детективная интуиция. Да, Рональд Додсон определённо не самый лучший отец, но во времена, когда он работал в ФБР, был точно одним из лучших в этой сфере. И какая ирония, что именно он так близко подошёл к истине в деле со снайпером, коим является его родной сын. Этот старик всё ещё неплох и его не стоит убирать со счетов. Опасно, но вполне интересно будет посоперничать с собственным отцом. Это выглядит как очередной вызов. Довольно интересный вызов. — Отследите последнее местонахождение Питера Харриса и Элизабет Додсон! — скомандовал Филипс. — Она была с нами, — вмешалась Хейли, указывая на себя и Блейка. Все взгляды присутствующих прильнули к ним двоим. Молли Додсон часто заморгала, чтобы прояснить взор от стоящих слёз, затем широко раскрыла глаза и, вытянув перед собой дрожащую руку, указала на Блейка: — Это он что-то сделал с моей дочерью! Он обижал Элизабет с того самого дня, как она родилась! Это он! Молли резко ступила вперёд с ярым желанием вцепиться в Блейка мёртвой хваткой, но Рональд вовремя схватил её в объятия, пока она продолжала повторять одни и те же обвинения в сторону Блейка. Блейк сделал шаг назад. Он ожидал, что все будут раздосадованы, но уж никак не думал, что самая глупая и примитивная женщина, которую он только знает, сможет так чётко попасть в цель. Молли Додсон только что вполне справедливо отметила его отношение к Лиззи и дальнейшие планы на неё. Да, может быть сейчас Лиззи похитил не он, но в дальнейшем обязательно сделает это и спасти эту рыжую ведьму не сможет никто. Никто не воспринял обвинения скорбящей матери всерьёз, что вполне было на руку Блейку. — Молли, — начал он, грустно поджав губы, понимая, что пришёл тот самый момент, когда ему стоит очаровать публику своей великолепной актёрской игрой: — Я понимаю твою боль. Ты права, я не всегда относился к Элизабет хорошо, но мы были детьми. Это в прошлом. То, что с ней сейчас происходит, — не детские игры. Похищение — это слишком даже для меня. Это слишком мало для него, стоило бы сказать по правде. Если бы он действительно похитил Лиззи, то это было бы не настолько спокойно и тривиально, как это сейчас делает подражатель. Молли, вырвавшись из рук мужа, уже не бросалась на Блейка. Теперь она лишь смотрела на него, прожигая одним лишь взглядом, который сейчас вовсе не был столь милым и невинным, как всегда. Эта дамочка определённо что-то чувствует. Вероятно, сегодня не самый лучший день для Блейка. В его планы явно не входило похищение Лиззи; затем отец включил великого и могучего детектива, подкравшись к правде, вместо того, чтобы стоять на коленях перед иконами и молить Боженьку помочь; теперь ещё и эта надоедливая серая мышь Молли считает его виновником всего зла, что в принципе было весьма правдиво. День начался не с кофе, а лучше бы с него, вместо всего этого сумбура, полностью неподконтрольного Блейку. — Блейк, агент Ричардс, расскажите в подробностях, когда и где вы последний раз контактировали с Питером и Элизабет, — как только атмосфера снова стала по-прежнему хотя бы минимально спокойной сказал Филипс. — Мы были в кинотеатре вчетвером, — начала Хейли, изредка посматривая на Блейка, чтобы достоверно рассказать всё от начала до конца, — все было хорошо. Блейк и Элизабет ушли под конец фильма. Мы с Питером присоединились к ним под конец сеанса. Потом Питер забрал Элизабет и обещал её вернуть домой к десяти. Мы с Блейком провели ещё не больше часа вместе. Подробности этого времяпровождения уточнять не буду. — Она запнулась и продолжила: — Потом он отвёз меня домой. Это всё. Блейк мысленно вернулся к вчерашнему вечеру, вспоминая странный допрос Питера о том, какое звание у него было в Афганистане и не хотел бы он быть снайпером… Тогда этот допрос казался более, чем подозрительным, а теперь, когда сразу после этого таинственным способом пропала Лиззи и вместе с ней Питер, то в голове Блейка закралась мысль, а не хитрый ли это план Питера Харриса, чтобы раскрыть тайную личность снайпера? Может быть этот занудный Питер уж столь зануден, что потратил каждую секунду своего ничтожного существования, чтобы узнать, кто именно скрывается под обликом того самого таинственного снайпера?! Может ли быть, что он всё знает? Интересная, конечно, получается ситуация, но не особо утешительная. Значит, сейчас у Блейка есть четыре проблемы: ФБР, которые уже правильно мыслят на его счёт; Сэмюель Дэвис, который явно не оставит его в покое; Подражатель, который, судя по всему, и отправил ему сообщение о его личности, что значит как минимум один человек уже знает, кто он; в завершение присоединился Питер со своими странными вопросами о войне. Чудесно. Всё идёт почти по плану. Почти. А точнее всё идёт к чертям! Разобравшись с похищением Лиззи, Блейк займется каждым вопросом по очереди. Сейчас не было никакого смысла поднимать панику. Пока что ситуация не была столь критичной, но стоит отметить, что он очень расслабился, допустив столько упущений в заранее четко продуманном плане. — Блейк, — продолжил расспрашивать Филипс. — Элизабет тебе что-то говорила о своих планах? Блейк пожал плечами, делая вид, что пытается вспомнить, что она говорила, хотя на самом деле помнил только, как сжимал её в своих объятиях. Из всех слов друг другу они перебрасывались лишь язвительными фразами, но точно не делились ближайшими планами. — Она хотела провести вечер с Питером. Это всё, что я знаю, — кратко ответил он. — Моя дочь не стала бы ему что-то рассказывать про себя, — подбросив очередное нелестное выражение, Молли скривилась, глянув на Блейка. — Она презирает его. Он искалечил ей всё детство! Можете вообще ничего у него не спрашивать. — Молли! — Рональд многозначительно посмотрел на жену, одним взглядом давая понять, что её выпады и личная неприязнь к Блейку сейчас вовсе неуместны. Блейк искренне хотел ухмыльнуться, признавая, насколько ведь иронично, что эта глупая слабая женщина сейчас единственная что-то понимала. — Что насчёт требований снайпера? — уточнила Хейли. — Мы будем выполнять их? Будем популяризировать имя этого монстра ради спасения наших людей? Очень хороший вопрос. Умница Хейли. Хоть какой-то толк с неё помимо того, что он делает с ней в постели. — Конечно же нет! — категорично ответил Филипс, нахмурив густые брови. — Что значит нет? — вновь не смогла умолчать Молли, уже становясь в позу, словно была готова напасть даже на него, скажи он хоть ещё одно не то слово. — Моя дочь в руках чудовища, а вы не можете выполнить какие-то мелочные условия ради спасения её жизни? Блейк воспользовался моментом и аккуратно вник в разговор, не вызывая подозрений, ведь следующее, что он хотел, сказать было вполне логично: — Молли права. Вы должны сделать всё, чтобы спасти мою сестру. Не так о жизни Лиззи он беспокоился, как о том, что ФБР откажется создавать ему имидж. Теперь приходилось играть роль любящего старшего брата, который готов на всё ради своей младшей сестрёнки. Забавно, что он в детстве не любил посещать театр, ведь актерство у него явно в крови. Раздосадованное и взволнованное выражения лица Блейка было отыграно на отлично, но внутри он ликовал. Это не его победа, стоит признать. Это заслуга подражателя. Теперь, удостоверившись, что уже через несколько часов его личность будет курировать во всех новостях и наводить смуту не только в Вашингтоне, но и во всей стране, Блейк сможет спокойно заняться поисками Лиззи. Что уж, он ещё не закончил с этой маленькой рыжей ведьмой. Она нужна ему. — Выполните условия этого подонка, — поддержал Рональд. — Мы должны попробовать всё. — Если мы выполним это, он может начать просить больше, — аргументировал свой выбор Филипс. — Мне плевать. Сначала спасите мою дочь, а потом решайте, как поймать этого зверя в капкан! Блейк оценил то, насколько ведь Рональд Додсон переживал за Лиззи, как Молли готова была снести, подобно урагану любого, кто сказал бы кривое слово в сторону их дочери. Если так должны родители любить своего ребёнка, то он не испытывал на себе такой любви. Лиззи повезло. Ей, правда, очень повезло с семьей. Со старшим братом, конечно, вышла неудача, но ведь не всё должно быть так хорошо. Он, по всей видимости, для всех был какого-то рода наказанием. Когда-то эта мысль вызывала в нём раздражение, ведь и отец, и мать всегда говорили об этом, но сейчас Блейк гордо носил это звание. Раз уж ему с самого детства твердят, что он причина всех бед, наказание за грехи, то нужно соответствовать, чтобы не говорили просто так. Так ведь?!

***

Довольная улыбка сверкала на лице Блейка, словно софиты. Он переступил порог на крышу высотки, где сегодня был официальный вечер в честь таинственного снайпера. Ещё несколько секунд Блейк позволил себе искренне выражать свою радость и только после этого заставил себя натянуть на лицо маску серьёзности и беспокойства. Всё-таки он один здесь правда рад такому невероятному событию. Остановившись около барной стойки, где бармены весь вечер сегодня обслуживали клиентов, делая красивые коктейли, Блейк взял чистый бурбон. Этот напиток ему показался весьма трагичным и более чем уместным, чтобы сделать вид, что он до безумия раздосадован этим мероприятием. Все ведь берут бурбон, когда в жизни что-то случается плохое? После первого стакана этот вопрос отпал сам, ведь дальше Блейк осмотрелся, очаровываясь атмосферой. Организаторы этого вечера изрядно постарались для того, чтобы стиль вечеринки идеально вписывался под манеры виновника торжества. Снайперские винтовки, а точнее их муляжи, украшали стены. Под каждой было краткое описание, идеально демонстрируя увлечение таинственного снайпера. Музыкальное сопровождение идеально вписывалось в общую картину, подчеркивая вечер в гангстерском стиле. Рабочая форма персонала походила на наряд мафиози а-ля девяностых годов. Да, здесь они переборщили, ведь Блейк не настолько возрастной преступник, но откуда же им было знать. Стоит простить им эту ошибку. В дальнем углу разместились репортеры, освещая мероприятие на всех новостных телеканалах страны. А вот гости казались не особо весёлыми. Лишь те, кто попал на вечеринку нечаянно, ещё ничего не зная о виновнике торжества, создавали весьма ненапряжную обстановку, разбавляя угрюмые лица полиции улыбками и смехом. Блейк обратил внимание на Рональда Додсона, который стоял в компании жены и Филипса около одного из столиков. Они были явно не особо настроены пускать фейерверк в честь снайпера, что не особо огорчало Блейка. Их перепуганные глаза были вместо тысячи фейерверков. Это невероятное зрелище. Лучше будет только когда их тела будут гнить под несколькими футами земли. Его уединение с собственными мыслями было благополучно прервано благодаря Хейли. Она, охватив себя руками, словно на улице было холодно, подошла к Блейку, грустно улыбнувшись: — Сочувствую тебе и твоей семье, — проговорила она. — Если мне плохо, то представляю, какого вам. Блейк понимающе кивнул, словно с благодарностью принял слова поддержки, хотя был последним, кому стоило об этом говорить: — Я знаю, что всё будет хорошо. Лиззи сильная девочка. Она вернется. — Он запнулся. — Ладно, Питер пусть тоже не хворает. Отца похоронил, теперь и сам близок к могиле, — Блейк понял, что слишком воодушевленно это сказал и сразу поправил себя, придавая голосу досады: — Ужасно. Мне так жаль. Даже он не заслуживает такого. Конечно, он не заслуживает такого… такого легкого конца. Если этот смельчак продолжит в том же духе, то Блейк подготовит ему кончину куда интересней. Пусть не умирает сейчас. Пусть живет, чтобы порадовать Блейка новым эпичным убийством. — Выпью за их здоровье, — сказал Блейк, опустошив второй стакан, хотя пил явно не за этих двоих, а за собственное превосходство. Хейли с печалью в глазах оценила Блейка, пытаясь только представить, какого ему должно быть, хотя несмотря на обстоятельства он держался весьма хорошо. Она восхищалась этой его способностью никогда не терять надежду и позитивный настрой. Этому стоило у него поучиться. Сейчас Блейка интересовало кое-что другое: открыв новостную ленту в интернет изданиях, он осмотрел новости о себе, которые находились почти что на каждой странице. Кричащие заголовки привлекали внимание и не давали пройти мимо, пугая мирных жителей подстерегающей опасностью, что не на шутку радовало Блейка: «ТАИНСТВЕННЫЙ СНАЙПЕР ВСТРЯХНУЛ ВАШИНГТОН. Выходя из дома будьте готовы, что вам пустят пулю в голову.» «УБИЙЦА МОЖЕТ ТАИТЬСЯ НА КРЫШЕ ИМЕННО ВАШЕГО ДОМА» «УБИЙЦА НЕВИННЫХ НА ПЛОЩАДИ ВАШИНГТОНА ВЕРНУЛСЯ» «НЕ ВЫХОДИТЕ ИЗ ДОМА! СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННО МЕТКИЙ СНАЙПЕР ТАИТСЯ НА КРЫШАХ ВЫСОТОК»… Блейк сдержал саркастичную ухмылку: ох уж эти новостные порталы! Заголовки явно гиперболизированы, но его всё полностью устраивало: больше шуму — больше страха. Этому городу ведь явно скучно жилось до его появления. Кто бы стал спорить, что он помог людям немного оживиться?! Каким ведь хорошим делом он занимался. И почему тогда все такие недовольные? Неблагодарные. Решившись прочитать одну из статей, Блейк отвлекся на новое уведомление. Сообщение от неизвестного номера не содержало текста. Только видео. Нахмурив брови, Блейк воспроизвёл видео, отходя в сторону, чтобы Хейли, гул и музыка не мешали слышать содержание. В видео никто ничего не говорил. Камерой часто крутили, словно не могли определиться, как держать телефон, на который происходила съёмка, затем картинка стала статичной. Блейк увидел то, что больше всего не хотел увидеть. Лиззи. Она сидела, привязанная к стулу с завязанными глазами и заклеенным ртом. Рядом в том же положении находился Питер. Мужчина, который снимал видео, протянул руку и прикоснулся к Элизабет, проводя указательным пальцем от щёк к губам. Она содрогнулась, словно её обожгли огнём, пытаясь отвернуться, но мужчина, ухватив её за подбородок, не позволил даже пошевелиться. Её мычание и попытки отвернуться заставили Блейка невольно напрячься. Он не заметил, в какой момент сжал телефон в руках так сильно, что явно мог бы сломать его пополам. Продолжая смотреть видео, Блейк пытался отвлечься от того, как этот смертник касается своими в скором времени поломанными руками Лиззи и осмотрел всё, что находилось за ней. Съемка происходила недавно, ведь за окном на видео было темно. Комната походила на простой отельный номер, если судить по простеньким телевизору, зеркалу, минибару, которые довелось увидеть в кадре, пока этот ублюдок в самом начале мотал камерой из стороны в сторону. Видео закончилось. Блейк лишь на несколько секунд замер, пытаясь собраться, чтобы прямо сейчас от гнева, который проснулся внутри, и правда не перестрелять всех присутствующих. Уж если подражатель не соврал, то он должен быть на вечеринке и станет одним из этих трупов, что было бы замечательным завершением. Умерив пыл, Блейк вернул рассудительность, понимая, что, вспылив, ничем не поможет ни Лиззи, ни себе. Несколько раз моргнув, он написал сообщение собственному подражателю. «Где ты?» Минута ожидания ответа казалась вечностью. Блейк глубоко вдыхал и выдыхал, с трудом подавляя желание убивать. Всех. Без перебора. Жестоко. Не жалея никого. Ни женщин, ни детей. «Я рядом. Попробуй найди;)» — ответил подражатель. Блейк замер и на мгновение прикрыл глаза. Он больше не слышал ни музыку, ни гул в толпе, ни репортеров, которые бегали из стороны в сторону, снимая сенсационный сюжет. В этот момент в его ушах слышался нарастающий, раздражающий звон, который медленно вводил его в состояние полного отсутствия контроля. Испепеляющая ярость заполнила сознание целиком. Кнопка, активирующая в его рассудке остатки адекватности, больше не работала. Режим, когда в нём существовало лишь животное желание убивать, был включен также быстро, как летит пуля из револьвера прямо в мишень. Ничего больше не чувствуя, затуманенный гневом, Блейк открыл глаза. Потянув руку за спину, он схватил пистолет. Повезёт тому, кого сейчас не будет на его пути. Потому что Блейк Монтейл вышел на охоту и точно не вернется без крови на руках. Самое время вернуть эту маленькую рыжую ведьму домой. Чего бы ему это не стоило.