***
Заглушив байк, Блейк остановился в нескольких футах от парадного входа в дома, увидев пикантную сцену ссоры младшего брата с, вероятно, его едва ли симпатичной возлюбленной. Заинтересовано уставившись на парочку, Блейк оперся о байк, продолжая наблюдать за голубками, словно за весьма интересным фильмом, дожидаясь, чем же закончится эта сцена. Молодая девушка, по всей видимости, лишь недавно достигшая совершеннолетия, как и сам Фрэнки, целенаправленно подалась прочь, затем младший братец кинулся её догонять. Блейк посчитал, что ему точно не хватает сейчас пачки с попкорном в руках. Раздался громкий хлопок, и девица закончила их спор пощечиной, оставляя Фрэнки чуть ли не в траурном состоянии смотреть ей в след. Блейк довольно ухмыльнулся, наблюдая, с каким отчаянием братец уставился на свою возлюбленную, прикрывая ладонью покрасневшую щеку. Ступив вперёд, Блейк грустно улыбнулся, поймав взгляд Фрэнки. Конечно, он хотел для начала посочувствовать, как наверняка полагается старшему брату, но сверкающие насмешкой глаза явно выдавали, что ему абсолютно плевать на то, как, вероятно, плохо себя сейчас чувствует Фрэнки. — Будешь злорадствовать? — пробубнил Фрэнки, нахмурив брови. — Ещё спрашиваешь?! — проговорил Блейк, приближаясь к младшему брату. — Эта девчонка тебя уделала. Фрэнки напрягся, крепко стиснув челюсть, но ни в коем случае не проявлял гнев, ведь в их семье это считалось плохим тоном. Все, кроме Блейка, были вынуждены контролировать себя и держать свои эмоции под надёжным замком. Как бы Рональд Додсон не старался привить это правило и старшему сыну все его попытки потерпели крах. Фрэнки, косо взглянув на Блейка, пытался удержаться от просьбы, которая прямо сидела у него на языке, ведь прекрасно знал, что отец не одобрит такую идею. Подойдя к брату, Фрэнки остановился на пороге, не имея больше времени на размышления, и выпалил то, что было на уме: — Можешь научить меня, как правильно вести себя с девушкой? Блейк замер на месте, медленно оборачиваясь к Фрэнки. Он невольно улыбнулся, услышав самую неожиданную просьбу, которую только получал от младшего брата. — Что, прости? — переспросил Блейк. — Может, мне ещё стоять возле вашей постели и говорить тебе, в каких позах лучше оттрахать её? Фрэнки резко опустил смущённый взгляд. Его щёки побагровели, и удар от пощёчины уже не был столь ярким после весьма нескромных выражений Блейка. — Я… у меня ещё не было сексуального опыта, — пробубнил под нос Фрэнки, чувствуя собственную неполноценность, ведь все его друзья уже давно только и говорят об этом. Блейк закатил глаза и, понимая, что беседа затянется, занял место в отцовском кресле, которое всегда стояло на пороге их дома. — Фрэнки, тебе шестнадцать лет, а ты ещё не занимался сексом? — Мне девятнадцать, — недовольно проговорил Фрэнки. — Ещё лучше, — печально поджав губы, проговорил Блейк. — Нанять тебе проститутку? Фрэнки широко распахнул глаза, несколько раз обернувшись вокруг себя в надежде, что никто не услышал столь некультурное предложение. Уверившись, что они одни, Фрэнки с облегчением выдохнул и посмотрел на брата с неприкрытым недовольством. — Ты с ума сошёл? — сквозь зубы прошипел он. — Довольно давно, — ответив на вопрос, произнёс Блейк. — Я просто помню, что у тебя никогда не было проблем с девушками и просил помочь просто в общении с ними, а не в таких некультурных вещах! — в полголоса тараторил Фрэнки, всё ещё в страхе оглядываясь по сторонам. Блейк мгновение просто смотрел на перепуганного брата, которому с детства верующие родители внушали, что тема секса является запретной и постыдной. В такие моменты Блейк был более, чем счастлив, что оказался столь «неуправляемым ребёнком», которому внушить правила этой семьи оказалось невозможным заданием. Ведь он бы очень не хотел быть столь узких ограниченных взглядов на жизнь, как всё семейство Додсон. Интересно, Лиззи такая же правильная, как и наивный Фрэнки? Это ещё предстоит узнать. — Фрэнки, такие некультурные вещи это один из основополагающих факторов общения с девушками. И пока ты этого не примешь, будешь ходить в монахинях до конца своих дней, — Блейк удивился тому, насколько был вежлив в изложении своего аргумента. — Пусть, — не совсем уверенно проговорил Фрэнки. — Секс — это не самое важное. — Посмотрим, как ты запоешь после первого оргазма с помощью женщины, а не твоей умелой руки, братец. Фрэнки снова стал оглядываться по сторонам, затем посмотрел на Блейка большими осуждающими глазами, словно застал его за преступлением. — Пожалуйста, выражайся немного вежливее. Блейк ухмыльнулся, закинув ногу на ногу, поражаясь тому, насколько далёк младший брат от вполне нормальных здоровых вещей. — Блейк, — продолжил Фрэнки, — что мне теперь делать? Эбби бросила меня, хотя я питаю к ней глубокие чувства. — Лучше бы ты другими глубокими делами с ней занялся. Может, в таком случае она бы тебя не бросила. — Ты снова говоришь про этот стыд? Блейк, у тебя есть на уме что-то помимо этого? — Этот стыд — причина твоего появления. Так что уймись и пойми, что это нормально. Твоя Эбби явно хотела добавить в ваши отношения хотя бы немножко страсти, о которой, по всей видимости, ты знаешь ровным счетом ничего, полагаясь, что отношения — это просмотры фильмов, болтовня о смысле жизни и прогулки в парке. Фрэнки резко выпрямился и стал отрицательно мотать головой, намекая брату о том, что диалог окончен, ведь из такси около дома вышла Лиз. Блейк косо взглянул на Лиззи, которая уже издали непонимающе нахмурилась, увидев своих братьев на пороге, которые что-то вполне дружелюбно обсуждали, чего ни разу не было с самого их рождения. Лиз медленно поднялась по ступенькам, остановившись рядом с Фрэнки, который нервно смотрел то на неё, то на Блейка, явно пытаясь что-то скрыть. Младший брат никогда не умел врать и раскусить его ничего не стоило даже обычному человеку, а тем более ей, прошедшей убийственную академию ФБР. Читать людей — её стихия, и Фрэнки был самым лёгким подопытным. Самым сложным в этой категории оказался Блейк. Блейк невольно оценил Лиз взглядом, припоминая, как ещё утром держал её в своих объятиях сразу после того, как снял с неё пиджак и расстегнул блузку. Стоит признать, что это было довольно приятно и стало плодом для его бурной фантазии. Лиз косо взглянула на Блейка, замечая его хищный взгляд на своих бедрах. Кажется, он вовсе не стыдился своих нездоровых предпочтений и даже при Фрэнки не побоялся выражать свои ненормальные наклонности. Она всё ещё не сумела привыкнуть к мысли о том, что родной брат изо дня в день бросает весьма неприкрытые намёки, пожирая её глазами, подобно зверю, который приближался всё ближе к своей жертве, в то время как она делала вид, что ничего необычного не происходит. — Вы замолчали, — Лиз едва заметно улыбнулась. — Мне не стоит углубляться в ваши мужские секреты? — Да, не стоит… — проговорил Фрэнки, но не успел завершить фразу. — Наш братец расстался с девушкой из-за того, что она хотела секса, а он несчастный девственник, — перебил Блейк, затем попытался скрыть довольную ухмылку после возмущённого взгляда, которым наградил его Фрэнки. — Я больше ни слова тебе не скажу! — пробурчал Фрэнки, уставившись на старшего брата, затем бросив смущенный взгляд на сестру. Лиз, почувствовав смущение младшего брата, инстинктивно опустила взгляд, на что получила насмешливый взгляд Блейка. Не зная, как может поддержать Фрэнки, она снова посмотрела на его побагровевшее от стыда лицо и тепло улыбнулась: — Не стоит переживать. Ты найдешь ещё девушку, которая будет принимать тебя с твоими принципами. — Ещё одна монахиня. В этом семействе, видимо, кроме меня адекватных не осталось, — проговорил Блейк, уставившись на свою сестру. — По шкале адекватности ты занимаешь последнее место, Блейк, — бросила Лиз. — Так что будь добр воздержаться от своих оценочных суждений. Фрэнки попытался прикрыть ладонью довольную ухмылку на своем лице, оценивая взгляды, которыми обменялись Блейк и Лиз после её слов в его сторону. — Она тебя уделала, — задорно проговорил Фрэнки. — Видимо, согласна с последствиями, — ответил Блейк. Фрэнки воспринял его ответ, как то, что Блейк снова станет издевается над сестрой, как это было в детстве за её вполне дерзкие ответы в его сторону. Хотя, младший братец понял его слова вовсе не правильно. Если Блейк и решит проучить Лиззи, то это уже будет совершенно иной путь. Лиз хмуро уставилась на Блейка, понимая гораздо лучше, чем Фрэнки, посыл его слов. Она никогда не сможет принять столь нелестные выражения в свою сторону от родного брата, но, что бы она не говорила, Блейк вряд ли остановится. Поэтому лучшим вариантом было игнорировать подобные выпады с надеждой, что ему когда-то это надоест и он отступит. — Фрэнки, — отвлекаясь от темы, продолжила Лиз. — Что бы там ни было, Эбби мне не нравилась и до этого, так что хорошо, что вы расстались. — Да, но она унизила меня. Она дала мне пощёчину! — стыдливо пробурчал Фрэнки, косо взглянув на свою сестру. — И, если верить Блейку, только из-за того, что просто хотела интима? Разве это нормально? Лиз косо взглянула на Блейка, затем снова посмотрела на Фрэнки, которого не на шутку смущал этот вопрос. В этот раз у неё не было слов утешения, ведь в подобных темах она была не сильна. Блейк принял удар на себя, объясняя собственную позицию: семейство святых оказалось его не в силах понять: — Не могу утверждать, но, если твоя возлюбленная здоровый человек, то в её возрасте запрос на интим более чем вероятен. И не сочти эту пощёчину оскорблением, Фрэнки. Некоторые девушки любят применять этот трюк на своих парнях, таким способом чувствуя свою власть над ним, ведь знают, что ни одни мужчина в здравом уме не ответит ей тем же. И если ты расценил это, как унижение, то вполне можешь наказать её в моем стиле, но я предполагаю, что ты сочтешь это постыдным. Так что ничем не могу помочь. Ты безнадёжен, — Блейк тяжело выдохнул. — На этом бесплатный урок сексологии от Блейка Монтейла завершён. Приходите ещё, но сразу заносите пару сотней долларов моему секретарю. Лиз застыла на месте, пораженно хлопнув несколько раз ресницами, удивлённая познаниями Блейка в теме отношений. Он никогда надолго не задерживался в паре с одной девушкой, но тем не менее, видимо, успел и за это время изучить общепринятые правила взаимоотношений женщин и мужчин. Если бы эти слова так сильно не задевали Фрэнки, она бы выразила согласие, но, чтобы не выводить младшего брата на эмоции, сочла нужным тактично промолчать. — Этот мир абсолютно потерян, если, чтобы быть вместе с девушкой, нужно столько трудностей, — отчаянно проговорил Фрэнки. — И, естественно, наказывать, как ты выразился, я никого не собираюсь. Я что, воспитатель в детском саду, чтобы кого-то наказывать? — Можно и так пару раз попробовать, — пожав плечами, согласился Блейк. — Ролевые игры никто не отменял. — Какой ужас, — фыркнул Фрэнки, прикрывая глаза ладонью. — Ты очень испорчен, Блейк. — Как будто это новость, — бросил Блейк. Лиз прикусила нижнюю губу, пытаясь скрыть ухмылку, вызванную реакцией Фрэнки. Она косо взглянула на Блейка, ещё раз мысленно оценивая его. Она всё ещё считала его более, чем ненормальным, но сейчас, то, что он говорил, вызывало в ней неподдельный интерес и казалось вполне адекватным. Хотя, Элизабет всё ещё корила себя за подобные грешные мысли, которые родители явно бы осудили, ведь в их понимании секс предназначен лишь для продолжения рода, но никак не для удовольствия. Стоит признать, её интриговало всё, что отец и мать в перспективе могли бы не одобрить. Внутреннее Лиз чувствовала, что идти им наперекор довольно приятно. Фрэнки едва слышно цокнул, привлекая к себе внимание, чтобы покоситься в сторону и осведомить брата и сестру о приближении отца. Рональд Додсон, слегка сгорбившись и тяжело дыша, словно вот-вот закашляется, с тяжелыми пакетами в руках медленно ступил на тропу, ведущую к порогу. Фрэнки молниеносно среагировал и бросился к отцу, чтобы помочь с пакетами. — Ты где так долго был? — спросил Фрэнки. Рональд медленно поднялся по ступенькам, покосившись на старшего сына, занявшего его кресло. — Ходил за продуктами, потом увидел знакомых и задержался, — ответил Рональд, тактично промолчав о том, что его кресло в принципе никто не вправе трогать. Блейк поймал негодующие искорки в глазах отца, что вызывало в нём чувство удовлетворения: чем больше у него получалось задевать Рональда Додсона, тем лучше он себя чувствовал. Лиз тоже не упустила из виду то, как отец оценил негодующим взглядом Блейка, ведь прекрасно знала, что это кресло никто не вправе занимать. Она приняла это правило отца, хотя и считала его довольно глупым и непонятным. Блейк, конечно же, не принимал ни единого правила в этом доме, поэтому удивляться его сопротивлению уже давно не было никакого смысла. Иногда, сама того не замечая, она поддерживала Блейка в его восстании против строгих ограничений в этой семье. В этом действительно было что-то разумное, ведь диктатура Рональда Додсона иногда переходила рамки разумного, и будь у Лиз чуть больше смелости, она бы тоже пошла в сопротивление. Рональд взялся за ручку двери, но резко остановился, исподлобья взглянув на старшего сына: — Блейк, после возвращения из Афганистана ты навещал свою мать? Что за глупые вопросы? Будто бы мистер Додсон не знает отношения сына к его матери, подумал Блейк. — Нет, — кратко ответил он. — Удивлён, что она всё ещё жива. Рональд сделал паузу, оценив сына презирающим взглядом уставших голубых глаз. — Выражайся повежливей по отношению к своей семье, пожалуйста. Твоя мать сейчас находится в больнице с передозировкой. Можешь сходить и навестить её. — Благодарю, но воздержусь от вашего любезного предложения, отец, и, сердечно прошу, не сочтите меня бесчеловечным по этому поводу, ведь и без того я испытываю глубокое сожаление и невыносимую тоску, — театрально улыбнулся Блейк, не выражая ни капли сострадания к женщине, которая его родила. — Достаточно вежливо? Если нет, можем переснять эту сцену, я актёр ещё тот, могу сыграть даже хорошего человека. Справедливо считаю, что достоин Оскара за свои феерические способности. Рональд разочарованно помотал головой и, громко прочистив горло, несколько раз откашлявшись, вошёл в дом. Фрэнки подался за отцом с тяжелыми пакетами в руках. Как только дверь за ними закрылась, то наступила приятная тишина. Едва слышный летний ветерок колыхал деревья, создавая безмятежную музыку листьев. В дали слышались приближающиеся и быстро исчезающие звуки машин, которые в это время редко проезжали на главной трассе. Вечернюю тишину нарушал лишь лай соседской собаки, которая подавала голос всякий раз, когда мимо пробегали кошки, будто бы считала, что обязана предупредить хозяев о неминуемой опасности от маленьких пушистых существ. Лиз оперлась о стену дома, пытаясь незаметно посмотреть на Блейка. О его матери она знала не так уж много, лишь то, что та была грубая заядлая алкоголичка, женщина сирийского происхождения, пропившая целое состояние, которое осталось от её родителей. В детстве, если стоял выбор остаться у отца или отправиться к матери, Блейк выбирал первый вариант. Он никогда не рвался на встречу к женщине, которая, казалось бы, должна любить его больше всех. Сейчас Лиз терзалась в сомнениях, была ли она просто ужасной матерью, либо Блейк был столь паршивым сыном, что не любил никого. — Блейк, — едва слышно прошептала она, но он всё-таки поднял голову, чтобы вопросительно посмотреть на свою сестру. — Извини, если это личное, хотела спросить, какие у тебя были отношения с мамой? Блейк никак не выразил снаружи удивления, которое было сейчас внутри на поставленный вопрос сестры. Лиззи никогда не интересовалась его жизнью, как собственно и он её. Это была взаимная антипатия, но с возрастом, видимо, Лиз стала более чувствительна к другим, потому что иначе он не мог объяснить то, почему она задала ему столь личный вопрос. — Можешь не отвечать, я, наверное, лезу не в своё дело, — сразу исправила себя Лиз, несколько раз моргнув, чтобы прийти в себя. — Нет, всё нормально. Я не скрываю, что у нас с ней не было никаких отношений вообще, — ответил Блейк, хотя, если бы она задала подобный вопрос ещё пять лет назад, то послал бы её к черту, ведь когда-то тема его матери была слишком болезненна, учитывая то, что ему доводилось переживать каждый раз, когда он был оставлен на её воспитание… — Ты, кажется, был на неё в обиде, если я не ошибаюсь? — спросила Лиз, поймав эту тонкую нить откровенности между ней и Блейком, которой никогда ранее не существовало. — Был, но это в прошлом. Сейчас у меня нет к ней никаких вопросов. Она просто чужой для меня человек, — ответил он. Лиз отметила, что он отвечал поверхностно, не углубляясь в причины тех самых обид. — А почему ты когда-то был на неё обижен? — выпалила она то, что очень хотела узнать, но, поймав его пронзающий взгляд, поняла, что поспешила с откровенностью и сейчас эта нить между ними легко может исчезнуть. — Она была посредственной матерью, мягко говоря. Возможно, я просто не заслужил лучшего отношения. А теперь опрос окончен. Можем расходиться по своим норкам, — сказал Блейк, отводя взгляд от сестры. Лиз замерла, вероятно, впервые выудив у Блейка какую-то мимолётную слабость. Он упомянул о том, что возможно не заслужил материнской любви, что вполне могло значить, что в его понимании бескорыстную родительскую любовь и вообще какого-либо рода любовь нужно каким-то образом заслужить. Будто бы его невозможно полюбить просто так, за то, что он есть, за его красивые глаза, тонкое чувство юмора, харизму, обаяние и абсолютно лёгкое, непосредственное отношение к жизни. Блейк полный засранец, в нём уйма минусов, но Лиз больше не могла отрицать его плюсы, которые действительно были. В каждом человеке есть что-то хорошее, но не каждый осмелится признать свою светлую сторону, прикрываясь тёмной, словно так было проще. Несомненно, его можно любить и он очень ошибается, если считает, что обязан заслуживать чью-то благосклонность. Блейк — неординарная, уникальная личность и, возможно, та маска уверенности и легкомыслия, которую он носит, лишь защитная реакция. Есть ведь причины того, почему он стал таким, какой он есть, таким, каким она его возненавидела. Всему есть своё объяснение и почему-то сейчас Лиз больше всего желала узнать его. Только теперь она стала проникаться его жизнью, о которой знала ровным счётом ничего, с самого своего рождения тая на брата лишь злобу и нескончаемое количество обид. Возможно, если она сумеет открыть для себя его мир, то сможет понять, почему он стал таким. Лиз не заметила, как долго её внимание было приковано к Блейку. Она смотрела на него с диким интересом, будто исследователь, который нашёл что-то новое и ещё неизведанное, с горящими глазами желающий показать свою находку миру. Столь увлечённая собственными мыслями, Лиз буквально подскочила на месте, услышав в кромешной тишине другой голос. Обернувшись, Лиз, почему-то, совсем не обрадовалась, когда увидела лучезарную улыбку Хейли. — Хейли? — удивилась Лиз. — Мы договаривались встретиться? — С тобой нет, — ответила она, затем посмотрела на Блейка. — А с ним — да. Лиз ощутила всю неловкость от собственного вопроса. Конечно же, она пришла не с подругой выпить чаю за интересной беседой. Хейли позвал Блейк и по всей видимости решил не тратить много сил на это свидание, сразу направив девушку в свою спальню. Типичный Блейк — тонко чувствует людей, которым нравится, чтобы впоследствие пользоваться ими, как только возжелает его грешная душа. И в этот момент Лиз мгновенно забывала про желание узнать Блейка и его плюсы получше, потому что он снова умудрялся перекрыть все хорошие помыслы своими минусами. Блейк оценил Хейли взглядом, засмотревшись на её красивые длинные ноги, которые сейчас она уже не скрывала под офисным деловым костюмом. Вероятно, она потратила много времени на то, чтобы подготовиться, ведь выглядела так, словно вот-вот вышла из салона. Одобрительно улыбнувшись, Блейк поднялся с места: — Выглядишь превосходно. Мне очень повезло со спутницей на этот вечер. Хейли подарила ему взаимную, слегка смущённую улыбку, изо всех сил пытаясь не отводить от него робкий взгляд, чтобы придать своему виду уверенности. Лиз показательно закатила глаза, чувствуя, как в воздухе витает аромат лицемерия. Влюбленная наивная Хейли и Блейк, который вряд ли хотел подарить ей взаимную симпатию, о чём говорили его комплименты, которые он делал лишь в редких случаях, когда ему было что-то нужно. Блейк открыл дверь, галантно пропуская первой войти Хейли. Перед тем, как тоже переступить через порог, он не смог упустить недовольное выражение лица своей сестры, словно она только что съела лимон. Все его предыдущие помыслы насчёт Лиззи были как никогда верными. Она не признается, но, по всей видимости, испытывает ревность, иначе бы реагировала на него в компании с другими девушками с максимальным безразличием. — Если будешь скучать, — начал Блейк, хитро улыбнувшись, — можешь заглянуть к нам. Будешь третьей. Лиз хотела была бросить ему в след едкую фразу, но была так сбита с толку его извращённым предложением, что смогла лишь открыть рот, пребывая в диком возмущении подобной наглости.***
Лиз отложила очередной документ с личными данными о погибших на площади Вашингтона и крепко закрыла уши ладонями. Всю ночь ей приходилось слушать либо поскрипывания кровати в соседней комнате, либо вздохи, а сейчас под утро Хейли раздавалась приступами смехами, вероятно, получаю дозу запредельного остроумия Блейка. Как ведь хорошо, что комната родителей находилась в другой части дома на первом этаже, и они были удостоены спокойного сна в отличии от Лиз и Фрэнки. Нервно постукивая ногой, Лиз снова выпрямилась в кресле, надеясь, что эти двое наконец-то уснули, чем великодушно позволят ей выдохнуть с облегчением. Внезапно наступившая тишина заставила Лиз замереть. На её лице расцвела блаженная улыбка от понимания, что больше не придётся слушать этот раздражающий смех Хейли. Лиз мысленно отдернула себя, пытаясь прояснить самой себе, почему смех лучшей подруги расценила, как раздражающий, ведь, если быть честной, её было не так уж сильно слышно. Лишь едва доносящиеся её комнате звуки, но тем не менее даже они выводили Лиз из состояния спокойствия в дикое бешенство. Лиз оценила стопку документов, понимая, что вряд ли сможет внимательно просмотреть каждый из них, ведь все её мысли витали сейчас в комнате Блейка. Казалось бы, она могла надеть наушники, включить умиротворяющую медитативную мелодию с пением птиц и ветром в лесу, но почему-то продолжала вслушиваться в обстоятельства за соседней стеной, которые вводили её в негодование. Следующие пять часов Лиз пыталась спать, хотя и просыпалась каждые полчаса, снова пытаясь понять, что происходит в комнате Блейка, но там было уже довольно тихо. Тревожный сон прервался, когда за окном раздался рёв их семейного старого внедорожника, который по всей видимости пытался завести отец. Мама что-то громко кричала соседке, а Фрэнки постоянно ходил взад-вперёд, громко хлопая дверью. Лиз что-то невнятно нервно простонала, накрывая голову подушкой. Это явно не её день. Ночью ей мешали Блейк и Хейли, а утром — остальные жители этого дома. Скорее бы начать зарабатывать хоть сколько-нибудь, чтобы иметь возможность съехать на свою квартиру! Лиз отложила подушку и на мгновение замерла в позе эмбриона, как только услышала едва слышный голос Хейли, которая что-то выкрикнула Блейку. Этот инцидент стал последней каплей в переполненной чаше терпения, и Элизабет резко откинула одеяло. Спрыгнув с кровати, она второпях на ходу накинула на плечи шёлковый бледно-жёлтый халат и, распахнув дверь, пулей вылетела в коридор в полной боевой готовности устроить этим двоим взбучку за то, что нарушили её покой. Без лишних формальностей она без предупреждающего о своем визите стука ворвалась в комнату. Остановившись, Лиз осмотрелась и на мгновение замерла, уставившись на Блейка, который единственный сейчас был в комнате. Если судить по звуку воды в душе, то Хейли предположительно находилась в ванной комнате. Лиз не чувствовала, как её бледные щёки залились румянцем, будто бы около неё стоял невидимый художник и раскрашивал её лицо красным. Кроме спортивных домашних штанов на Блейке ничего не было. Она медленно обвела его взглядом, оценивая рельефный оголённый торс, широкие плечи, влажные, слегка взъерошенные, чёрные словно уголь волосы и взгляд пронзительных голубых глаз… Она несколько раз моргнула, опомнившись от собственных неподобающих действий. Лиз хотела бы надеяться, что Блейк не заметил, каким заинтересованным взглядом она только что прошлась по каждому миллиметру его оголенного тела. Блейк ожидал, что Лиззи не понравится этот визит Хейли, но был уверен, что она не осмелится это так наглядно выразить, ворвавшись в его спальню подобно фурии. Несомненно, он был больше, чем доволен этим результатом, потому что вот ещё немного и сможет добиться того, чего желает. Лиз стояла на месте, испытывая дикое чувство стыда за свой необдуманный поступок. Только после того, как получила взгляд Блейка, Лиз внезапно пришла в себя и в ужасе пыталась понять, что ею двигало, когда она в бешеном порыве решила ворваться в эту комнату явно не с самыми благими помыслами. Кажется, она планировала устроить тут взбучку, но уже вряд ли желала даже произнести одно слово. — Ты поздно приняла моё предложение, родная, — произнёс Блейк. — Ч-что? — едва смогла произнести она. — Я предположил, что ты так ворвалась, словно ураган, потому что вспомнила о сексе втроём, но Хейли уже слегка измотана, — пока Лиз пыталась прийти в себя от его выражений, Блейк не уставал удивлять её новыми: — Но, если ты так хочешь, у меня найдутся силы на тебя одну. Лиз бросила взгляд на дверь в ванную комнату, опасаясь, что Хейли могла услышать неприличные предложения Блейка. Убедившись, что шум воды в душе перекрывает их разговор, Лиз сделала несколько медленных уверенных шагов вперёд, желая поставить Блейка на место, но, к своему сожалению, ни знала ни одного слова, существующего в мире, которое могло бы переубедить его вести себя подобающе. Блейк с интересом наблюдал за тем, как Лиз глубоко вдохнула воздух, видимо, для того, чтобы набраться терпения. На её лице отразилась вся палитра злости и, кажется, она с трудом сдерживалась, чтобы не вцепиться в его лицо ногтями. Ему соответственно нравилось провоцировать её, ведь, как бы Лиззи не старалась относиться к его высказываниям спокойно, что-то всё ещё её цепляло. — Если в тебе осталось хотя бы немного адекватности, будь добр воздержаться от подобных низких фраз в мою сторону, — вежливо, что было весьма сложно в данной ситуации, проговорила Лиз. — Ты и сама знаешь, что адекватность мне незнакома, — ответил Блейк. — Постигает вопрос: зачем в таком случае ты постоянно пытаешься поучать меня? Не потому ли, что тебе нравится взаимодействовать со мной, но ты стесняешься делать это так, как действительно хочешь, ведь это неправильно и вместо этого играешь в хорошую девочку, которую так сильно обижает моё плохое поведение? Лиз показалось, что она на мгновение забыла дышать, ведь слова Блейка ввели её в состояние ступора. Она упрямо продолжала смотреть на него, не отводя взгляд, дабы внешне не показывать свою слабость, но внутренне моталась от противоречивости собственных мыслей, которые гласили о том, что в этом действительно была доля правды, либо же Блейк просто искусно манипулировал её сознанием. — Ой, кто-то, кажется, понял, что я прав, — саркастично бросил Блейк, хитро улыбаясь. — Не прав! — поспешно бросила Лиз, пытаясь отстоять себя в этой дискуссии с Блейком. — У тебя действительно большие проблемы с головой, если ты считаешь, что твои извращённые фантазии кто-то может поддерживать, кроме таких больных, как ты. — Всё правильно. Ты такая, как я. Лиз едва удержалась, чтобы не топнуть по-детски ногой от раздражения. В порыве негодования она совершила оплошность, запамятовала о ранее полученном от Блейка предупреждении. Ступив ещё раз вперёд, она поучительно взмахнула указательным пальцем, словно преподаватель возле доски и произнесла, не скрывая командирские нотки в голосе: — Ты больше не будешь выражаться неподобающе в моем присутствии! Блейк инстинктивно резко протянул руку, обхватив крепкой хваткой тонкую шею Лиз и быстрым резким движением прижал её спиной к стене, стремительно приближаясь к её перепуганному ошеломленному лицу. Она широко открыла глаза, схватившись маленькими слабыми пальчиками в его руку, которой он обхватил её шею неслабой хваткой, но оттянуть его от себя не получалось. Словно маленькое дикое животное она безнадежно пыталась вырваться из оков, но каждое движение провоцировало Блейка сжимать руку ещё сильнее. Блейк медленно наклонился, щекоча тёплым дыханием её шею, и тихо прошептал: — Не шевелись. Будет больно. Лиз с трудом смогла проглотить подступивший к горлу ком и сделала несколько попыток вдохнуть, но смогла это сделать только тогда, когда прислушалась к совету Блейка и покорно замерла в его смертельной хватке. — Умница, — всё таким же тихим будоражащим голосом проговорил он, лишь слегка ослабив руку, но не смея убирать, чтобы контролировать каждый её вздох. Лиз разучилась говорить. Она с преисполненными паники и поглощающего страха глазами встретила вполне довольный, даже азартный взгляд Блейка. Она только что, неосознанно, сама дала повод потешить его внутренних, давно изголодавшихся демонов. Теперь же расплачивалась за свою неосторожность. Блейк положил вторую руку на её талию, затем медленно и осторожно провёл по её бёдрам, отчего Лиз снова совершила попытку протеста и попыталась вырваться, но снова была усмирена, как только Блейк снова крепче сжал её шею. Признавая собственную беспомощность, Лиз смиренно ждала, какую участь подготовил для неё Блейк. Всё её тело покрылось мелкой дрожью, как только он положил ладонь на её ягодицы, нежно, что было довольно непривычно, поглаживая, затем отвлекся от созерцания её почти что оголённого тела, прикрытого лёгким летним халатом и поднял взгляд, всматриваясь в до смерти испуганные глаза. — Ты снова забыла, как должна со мной разговаривать, Лиззи, — вполне спокойно проговорил Блейк, напоминая о своем последнем предупреждении. — Неужели ты так сильно хочешь, чтобы я проучил тебя? Он погладил её подбородок большим пальцем, отвёл слегка руку в сторону, маниакально изучая красные следы на её шее после собственной хватки. — Не хочу, — ответила Лиз, и её дерзость куда-то в миг испарилась. Она прерывисто выдохнула воздух, мысленно моля, чтобы поскорее вышла Хейли, хотя, вероятно, даже её присутствие не смутит Блейка, если он задумал что-то чрезвычайно аморальное. — Хочешь, — кивнул Блейк, и его губы едва заметно изогнулись в замысловатой ухмылке. — Нет, Блейк, пожалуйста… — Она готова была умолять его остановить поток своей нездоровой фантазии, лишь бы он отступил. — Какая ты становишься покорная, а стоило лишь немножко тебя отрезвить. Всегда такой будь, родная. Как бы Лиз не опасалась его неадекватных реакций на её провокационные выпады, она не могла молчать, когда Блейк принижал её достоинство, настаивая на покорности. — Не буду. — Ее голос вздрогнул. — Даже не мечтай. Блейк улыбнулся, и в его глазах засверкали весёлые искорки. Он очень осторожно провёл ладонью по её щеке, получая наслаждение от прикосновения к её нежной коже. Снова взглянув в её неизменно упрямые глаза, Блейк слегка наклонил голову в бок, воспользовавшись паузой, чтобы запечатлеть этот гневный взгляд, который балансировал совместно с диким страхом перед ним. — У тебя нет выбора, Лиззи, — прошептал он, запустив пальцы в её волосы, и легонько сжимая. — Если я захочу, ты будешь кем угодно для меня. Пока я позволяю, можешь упрямиться, но рано или поздно мне надоест эта игра. — Он наклонился, коснувшись губами мочки её уха. — Когда это случится, ты сделаешь то, что тебе будет велено, и не посмеешь даже взглядом мне перечить. Лиз воспользовалась временем, пока он не смотрел на её лицо и, чувствуя его дыхание на своей шее, невольно прикрыла веки и слегка приоткрыла губы, получая запретное нездоровое удовольствие от каждого прикосновения к своему телу. Блейк чувствовал, что её напряжение сменилось лёгкой расслабленностью и, чтобы не спугнуть огромный прорыв вперёд, не стал над ней в очередной раз подшучивать. Вместо этого он лишь крепче обхватил её рукой, помогая устоять на месте. Коснувшись губами её шеи, он ощутил, как её тело покрылось мурашками. Блейк довольно улыбнулся, оценивая подобную реакцию как свою собственную маленькую победу. Лиз вовсе не заметила, как размякла в его руках и немного наклонила голову, чтобы освободить ему доступ к шее для очередной дорожки из блаженных поцелуев. Здравый рассудок в один момент отключился, словно для него существовал какой-то невидимый переключатель, и Лиз, словно потерявшись в тумане, никак не могла найти выход из запретной близости с единокровным братом. Они оба были заняты друг другом так сильно, что совсем не заметили, как в ванной комнате уже давно утихли звуки воды. Дверь внезапно открылась, и Лиз, словно ее коснулись языки пламени, резко отпрыгнула в сторону, подальше от Блейка. Хейли вошла в комнату, одетая в одну лишь футболку Блейка, и широко улыбнулась, застав свою подругу. Лиз стала судорожно завязывать халат, который открылся слишком сильно и с ужасом представляла, что только могла подумать Хейли. К счастью, подруга оказалась не настолько испорчена, чтобы предположить скрытые мотивы за этим действием. — Доброе утро, — улыбнулась Хейли. — Надеюсь, мы тебе не сильно мешали ночью. Лиз косо взглянула на Блейка, невольно нахмурив брови, со злостью вспоминая каждый звук, что здесь слышала. Он в свою очередь слегка ухмыльнулся, удовлетворённый её реакцией. — А почему вы должны мешать? Ничего подобного, — собрав волю в кулак, произнесла Лиз, натянув на лицо дружелюбную улыбку. — Я спала, как младенец. Блейк саркастично хмыкнул, получив её очередной неодобрительный взгляд. — Отлично. Я переживала, что ты будешь злиться, но Блейк заверил меня, что всё хорошо, — произнесла Хейли, отвернувшись, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале. Лиз воспользовалась этим моментом, чтобы повернуться к Блейку и молчаливо, одним лишь взглядом, передать ему всё своё негодование тем фактом, что, вероятно, он делал всё это специально. Ну что за человек?! — Я думала, ты зашла, чтобы сказать нам быть тише, — обернувшись, сказала Хейли, затем подошла к Блейку, прильнув в его объятия, словно в комнате не было другого места для того, чтобы стоять. Лиз оценила, как Блейк вполне нормально отреагировал, взаимно обняв Хейли. Попытки донести сознанию, что она концентрирует внимание явно не на тех деталях не увенчались успехом. Элизабет снова улыбнулась и произнесла то, о чём через несколько минут пожалела: — Мы с Питером идём вечером на наше первое свидание. Решила поделиться этой информацией с тобой. Невольно Лиз подняла невинный взгляд на Блейка сама ещё плохо соображая, что руководило каждым её действием. Она не увидела, что он как-то изменился в лице в отличии от Хейли, которая радостно вскрикнула, прикрыв рот ладонью. Ощутив какое-то странное огорчение, подступившее неприятным давлением к груди, Лиз попыталась себя отвлечь довольными возгласами подруги. — Наконец-то! — воодушевленно бросила Хейли, затем взглянула на Блейка, объясняя свою радость: — Я главная фанатка пары Лиз и Питера. Честное слово, рада за них, наверное, больше, чем они. — Куда он тебя поведёт? — спросил Блейк, не обращая внимания на Хейли. — Во сколько вернёшься? — Типичный старший брат, — вздохнула Хейли. Лиз больно прикусила нижнюю губу, чтобы ни в коем случае не улыбнуться в ответ на реакцию Блейка. Хейли очень ошибалась, если считала, что Блейку было бы дело до того, во сколько она вернётся, не будь у него личных скрытых мотивов, что наглядно демонстрировало его небезразличие. — Не знаю. Посмотрим, — не дав точного ответа, произнесла Лиз, пожав плечами. — Ты сначала узнай, а потом иди, — сказал Блейк, прикрывая категоричный командирский тон под заботливым лояльным голосом. — Я взрослая девочка, Блейк, могу и не докладывать о том, с кем и куда хожу, — ответила Лиз, невинно хлопнув ресничками при взгляде на его строгое лицо. — Взрослой ты будешь, когда представишь мне Питера в качестве своего молодого человека. Лиз упрямо скрестила руки на груди и, сузив веки, подозрительно посмотрела на Блейка. Если бы только Хейли понимала, что не из братских побуждений он так интересовался её личной жизнью. Ему очень удобно в любой ситуации прикрываться истинной братской заботой, когда на самом деле в своей нездоровой фантазии он уже несколько раз переспал с собственной сестрой! — Лиз, будь у меня такой внимательный старший брат, я бы радовалась, а не злилась, — дала личный совет Хейли, оценивая по-боевому настроенную подругу, которая испепеляла Блейка хмурым взглядом. Лиз показательно улыбнулась, не вызывая подозрений, и попыталась как можно лояльней дать ответ: — Питер не уточнял, куда мы пойдём и во сколько вернёмся. Я не считаю уместным спрашивать. — Как насчёт парного свидания, если уж ты так переживаешь за сестру? — внезапно произнесла Хейли, взглянув сначала на Блейка, потом на Лиз. Лиз только хотела возразить, как Блейк поспешил ответить вместо неё: — Отличная идея. Никаких возражений, Лиззи. Ты же не хочешь, чтобы я снова разозлился. Его многозначительные намёки заставили Лиз закрыть рот и не говорить то, что она только что хотела. Если верить скрытому предупреждению в словах Блейка, если он разозлится, то он точно закончит то, что хотел, пока Хейли находилась в душе. В тот момент даже Элизабет дала волю запретным фантазиям, но больше никогда этого себе не позволит. Теперь же, видимо, стоит быть осторожней в общении с Блейком. Любое неправильное слово, либо даже сварливый взгляд в его сторону — и она вряд ли уже сможет спастись от него.***
Как и ожидалось, напряженная атмосфера царила в воздухе каждую минуту. Питер часто косился в сторону Блейка, как только тот бросал некультурные шуточки, которые веселили, казалось бы, только Хейли. Лиз же в свою очередь часто прикрывала рот рукой или отворачивалась, чтобы не выдать смех, ведь, по всей видимости, Питер один вовсе не понимал иногда даже чёрный юмор Блейка. Так как она была спутницей Питера, то хотела проявить к нему уважение и не показать, что он в их компании оказался скорее белой вороной. Питер допил газировку и учтиво кивнул официанту принести ещё одну, пока они сидели в кафе, ожидая сеанс на фильм. Блейк уже несколько раз за вечер успел язвительно отметить, что скучнее и банальнее свидания и придумать нельзя. Конечно же, что ещё мог запланировать самый занудный человека на земле, как не кафе и поход в кинотеатр? Блейк так же не заморачивался вчера со свиданием с Хейли, ведь тратить на неё силы особо большого желания не находилось. Вот если бы ему представилась возможность Питера удивить Лиз, то он бы вряд ли выбрал столь обыденные тривиальные развлечения. Лиззи заслуживает большего, чем пачка попкорна и полный зал непонятных людей. — Какое звание у тебя было в Афганистане, Блейк? — внезапно спросил Питер, пытаясь перевести тему от нескончаемых шуточек к более серьезному и конструктивном диалогу. Блейк на долю секунду замер, почему-то вовсе не ожидая этот вопрос. Стратегически предполагая, почему Питеру стала интересна эта тема, Блейк сделал два вывода: первый — он что-то заподозрил и пытается выудить информацию в неформальной обстановке, и второй — ему надоело слушать его юмор и он решил вывести диалог на свой формат. — Я был в рядах пехоты, — ответил Блейк, очень надеясь, что всё-таки второй вариант, и Питер просто захотел выделиться. — Никогда не хотел стать снайпером? — очередной вопрос Питера застал Блейка врасплох. Воспользовавшись паузой, которая ненадолго возникла в разговоре, Блейк мысленно пытался снова предположить хотя бы один вариант, в котором ему стоит опасаться. В любом случае есть вероятность, что этот вопрос был нечаянным, но этот допрос стал всё больше походить на выуживание информации. — Снайпером? — ухмыльнувшись, бросил Блейк. — Слишком энергозатратно, ответственно, долго обучаться и довольно скучно. Не могу долго сидеть на одном месте. Ходить по территории с пушкой в руках куда интересней. — Подтверждаю! — подхватила Лиз, доедая последнюю картошку фри. — Блейк нетерпеливый до ужаса. В детстве ему нужно было всё и сейчас. Блейк смерил одобрительным взглядом свою сестру, которая очень уместно подтвердила его слова, словно чувствовала, что ему нужна поддержка со стороны. Снова вернув внимание к Питеру, Блейк долго смотрел на него оценивающим суровым взглядом, пытаясь понять, есть ли у этого человека какие-либо данные о том самом таинственном снайпере. Если всё-таки есть, то Питер Харрис автоматически попадает в его чёрный список, и Блейк будет озадачен дальнейшие несколько дней тем, что приступит к продумыванию эпичного сценария его душещипательной смерти. Просто пустить пулю в висок довольно скучно и бессмысленно. В случае, если Питер действительно каким-то образом нашёл к нему лазейку, то Блейк не смилуется даже над ним, ведь, казалось бы, он то ничего ему плохого не сделал, но такой уж ритуал: Блейк убивает красиво и обязательно эпично. — Почему ты спросил? — словно невзначай поинтересовался Блейк, затем недовольно посмотрел на свою сестру, которая, пока он всего на минут десять, отвлекся, уже съела всю общую картошку. Лиз невинно улыбнулась в ответ на претензию в его глазах. — Дома не кормят тебя, голодный ребёнок? — пробубнил он, затем поднял руку и позвал официанта к их столу. — Две порции картошки фри для этой юной леди. Лиз довольно улыбнулась и сейчас действительно была больше похожа на маленького ребёнка, который получил то, что хотел. В её случае еда была тем, что она хотела всегда. Её личной суперспособностью было есть и не толстеть, что она считала привилегией свыше. Собственно, любовь к еде, видимо, единственное, что её объединяло с Блейком какой-то особенно кровной силой. Они оба были вечно голодными в семье Додсонов и никак не могли утихомирить свой дикий аппетит. Блейк снова посмотрел на Питера, ожидая ответ на свой вопрос. — Просто интересно, — ответил Питер, пожав плечами. Хейли резко выпрямилась, собираясь вникнуть в разговор, чтобы отстоять своего спутника на этот вечер: — Мог бы и воздержаться от вопросов о войне, Питер. Лиз замерла с картошкой в руке, косо взглянув на Хейли, которая впервые за этот вечер сказала что-то действительно стоящее, ведь из остального она лишь подыгрывала Блейку и смеялась над каждой его шуткой. Взглянув на брата, Элизабет попыталась оценить его эмоциональное состояние после вопросов Питера о войне. Ни один мускул не дрогнул на его лице, в глазах не было страха и боли, будто бы война прошла для Блейка бесследно. Либо он очень хорошо скрывал то, что действительно испытывал после пяти лет пребывания на военной территории, либо он был столь бесчувственен, что не испытывал ничего. Лиз, несомненно, хорошо знала своего брата и его бесчеловечность, но несмотря на это была уверена, что Блейк просто боялся показаться слабым и это стало основной причиной, почему сейчас он казался совершенно безэмоциональным. Загоревшийся зеленый свет около зала оповещал о том, что время занимать свои места. Лиз косо взглянула на Блейка, когда он умостился на кресло рядом с ней. Подкинув попкорн в воздух, он поймал его ртом, после чего ухмыльнулся, получая укорительный взгляд строгой сестры. Окончательно желая вывести её из себя, Блейк забросил ноги на сидение перед ними. Элизабет широко раскрыла глаза, уставившись на весьма невоспитанный жест и едва удержалась от замечания, ведь лучше всех понимала, что нравоучения для Блейка лишь услада для ушей. Он далёк от культуры поведения, как в окружении семьи, так и в общественных местах. Вероятно, стоит ожидать скандал, когда на те места придут люди, ведь не дай Бог кто-то сделает Блейку замечание, то он не упустит возможности встрять в перепалку или ещё что похуже. Конечно же, Питер не настолько хорошо знал Блейка и, вероятно, именно по этой причине недовольно выпрямился, взглянув в его сторону. Лиз поняла, что Питер хочет сделать и не успела остановить его от высказывания следующих слов: — Блейк, ты мог бы сесть нормально? На нас люди смотрят. Лиз застыла, медленно переводя взгляд на Блейка, со страхом ожидая надвигающийся апокалипсис. — Скажи спасибо, что благодаря мне на тебя хоть раз в жизни кто-то посмотрел, кроме моей сестры, — дружелюбно улыбнувшись, проговорил Блейк. — Пойди в бар, запасись парочкой бутылочек виски, потому что обещаю, со мной этот сеанс пройдет очень весело. Лиз хотела провалиться под землю, когда Блейк упомянул её, напоминая, что она с детства безответно упадает за Питером. Радовало лишь одно: Блейк не устроил сцену, привлекая всеобщее внимание, как он часто любил делать. Питер демонстративно закатил глаза, наглядно показывая свою неприязнь к Блейку, которому в свою очередь было абсолютно плевать, какого мнения о нём окружающие. Лиз с облегчением выдохнула, когда свет погас и зал освещал лишь тусклый синий свет от огромного экрана, что предвещало начало фильма. Элизабет была настолько встревожена информацией о парном свидании, что не удосужилась узнать у Питера, на какой фильм он взял билеты. Конечно же, он тоже не был в восторге от новости, что они будут не одни. Тем более его совсем не радовало присутствие Блейка, ведь уже сколько лет эти двое никак не могут поладить, имея особое пристрастие к взаимной неприязни. Лиз никак не могла вникнуть в сюжет фильма, периодически поглядывая на Блейка, чувствуя, что обязана контролировать каждое его движение, зная то, насколько он бывает непредсказуем. Пока что из всего, что ей удалось заметить, это его руку на коленке Хейли. Закатив глаза, Лиз тяжело выдохнула, мысленно усмирив своё недовольство всем, что сегодня происходит с самого утра. Слишком много раздражения по поводу Блейка. Он этого явно не заслуживает. И без того Блейк знатно испортил её нервную систему, начиная с первого дня её рождения. Теперь то, что она испытывает яркую палитру негативных чувств и без его особой помощи. Одно его присутствие — и Элизабет Додсон находит повод, чтобы выйти из себя. Отвлечься от собственных неблагоприятных мыслей Лиз смогла только благодаря картинке, которую увидела на экране. Всё это время она даже не слушала, о чём фильм, но мгновенно опомнилась, как только показали поле военных действий в Ираке. Зал заполнился оглушительными звуками вертолётов, криков и взрывов, что реалистично передавало зрителю тему войны. Лиз молниеносно посмотрела вправо, оценивая реакцию Блейка, предполагая, что эти кадры могут травматически подействовать на него. Он косо взглянул на сестру, продолжая абсолютно спокойно есть попкорн, понимая, почему её взгляд с такой скоростью метнулся в его сторону. Лиз не заметила, что Блейка угнетала тема войны, что не могло не радовать, но уж её точно угнетало то, что Питер выбрал именно этот фильм, вероятно, не просто так. По всей видимости Питер целенаправленно хотел вызвать у Блейка негативные эмоции, но, кажется, его план с крахом провалился. Наклонившись к Питеру, Лиз прикрыла рот рукой и прошептала: — Ты так хотел позлить Блейка? С каким счётом ты проигрываешь ему в вашей нескончаемой игре кто кого? Это низко, Питер, правда. Питер едва заметно нахмурился, пытаясь не выдавать на своем лице недовольство от проваленного плана, но, вероятно, он рано расстроился, а Элизабет поспешила убрать его со счетов. Следующей картинкой, на везение Питера, оказалась не просто война, а заточение в плену, где вражеская сторона устроила допрос с пристрастием американских военных. Кадр с избиением пленников наконец-то вызвал у Блейка реакцию, которой добивался Питер. Лиз медленно повернула голову, оценивая состояние брата и была вовсе не рада заметить, что он замер с попкорном в руках, уставившись на экран так, будто бы смотрел не на актёров, исполняющих свою роль, а на людей, которые в действительности находились во вражеском плену на военной территории. Ещё несколько кадров с пытками — и Блейк сжал руки в кулаки, вовсе не замечая свою реакцию на то, что видел. Перед глазами была просто картинка, профессиональная игра, но в воспоминаниях всё по-настоящему, всё, что он сейчас видел было лишь самой малой частью того, что он пережил. Каждый кадр болезненно врезался в память, напоминая о том, что случилось с ним в Афганистане, всё, что он мог хотя бы немного забыть теперь снова терзало разум. Лиз видела, с какой молниеносной скоростью Блейк изменился в лице. Она остановила себя от того, чтобы прикоснуться к нему и вернуть в реальность, боясь, что не является тем человеком, который может ему сейчас помочь. Блейк резко наклонился в её сторону и, скрывая в голосе легкую дрожь, спокойно, в своей привычной манере проговорил: — Пойду ещё возьму попкорн. Будешь что-то? Лиз мельком взглянула на наполовину полную пачку с попкорном, которую Блейк держал в руках, понимая, что это лишь повод выйти из зала и не смотреть этот проклятый военный фильм. Она понимающе кивнула, пытаясь сделать вид, что совсем не поняла, для чего его вопрос: — Нет, спасибо. Блейк обратился с тем же вопросом к Хейли, затем в быстром темпе покинул зал. Лиз прикусила нижнюю губу, взволнованно смотря ему в след, затем нахмурила брови, переводя взгляд на Питера. Он же крепко сжимал губы, пытаясь не выдать довольную улыбку на своем лице. Сдерживаясь, чтобы не устроить взбучку Питеру прямо во время фильма, Лиз с трудом заставила себя отвернуться от него. Следующие десять минут Лиз провела в сокрушительных сомнениях. С одной стороны она всей душой желала пойти и поддержать Блейка, а с другой — не чувствовала между ними той близости, которая позволила бы ей без проблем стать для него утешением в таких ситуациях. В её голове уже появилась наиболее вероятная картинка того, что будет, если она прямо сейчас пойдет к Блейку. В первую очередь он бросит в её сторону несколько скользких шуточек, явно тем самым защищаясь от чьей-то помощи, ведь он скорее всего считает это слабостью. Потом Блейк обязательно скажет что-то оскорбительное, выведет её из себя и всё закончится очередной перепалкой. Он иначе не умеет. Блейк не знает, как подпустить к себе кого-то и всё его отрицательное, легкомысленное поведение от глубокого одиночества, что Лиз смогла понять так поздно. Быть может, если бы она в детстве проявила к Блейку должное внимание, то научила бы его любить, а не вредить. Больше не думая ни секунды, Лиз поддалась импульсу и, вскочив с кресла, легонько пригнувшись, чтобы не мешать другим смотреть фильм, почти что выбежала из кинозала. Оглядываясь по сторонам, она выискивала высокого, черноволосого парня во всём чёрном. По этим приметам Блейка было найти легче всего. Человек с тёмной душой, который любил облачаться во всё столь же темное. Она стала заглядывать в каждую зону отдыха и остановилась в комнате, где не было никого. Войдя внутрь, Лиз обратила внимание на дальний диван в самом углу. Блейк спрятался в полном одиночестве и, не скрывая недовольство приходом сестры, недовольно цокнул языком об нёбо. Лиз была готова к этой реакции. Он не оттолкнул её своим протестом. Видимо, она постепенно научилась понимать, что движет его поведением и во всём вооружении надвигалась на стену, которую он выстроил перед собой, боясь близости с кем-то, кроме себя. Лиз подняла указательный палец вверх, опережая его попытку что-то сказать: — Не начинай! Дай мне пять минут прежде, чем начнешь в своём привычном стиле выводить меня из себя. Идёт? Блейк подозрительно прищурился и действительно в полном молчании наблюдал за тем, как Лиз медленно, словно опасаясь, подходит к нему и садится рядом. Он, не произнося ни слова, продолжал следить за каждым её движением, за каждым робким взглядом, но придерживался условной договорённости о пяти минутах его великодушного молчания. Она дорого будет платить за то, что он прислушался к её указаниям, но это позже. Лиз тяжело проглотила слюну, явно не ожидая, что Блейк действительно послушает то, что ему было велено. Это не похоже на него и, если Лиз хорошо его знает, он уже считает, что она расплатится за это. Собственно, об этом она подумает позже. Сидя в зале, Лиз прокрутила в голове множество слов, которые хотела бы сказать Блейку, чтобы унять все его тревоги, но сейчас все слова будто бы испарились в воздухе. Ожидающий чего-то действительно важного взгляд Блейка ещё больше вгонял её в тревогу. То, что она сделала дальше, было единственным, что пришло в голову в столь волнующей атмосфере. Элизабет опустила взгляд, затем взяла его холодную руку и крепко сжала в своих теплых ладонях. Едва решившись поднять взгляд, она поймала лёгкий шок в его глазах. Теперь Блейк молчал от удивления, а не из-за её просьбы. Он смотрел в её большие, слегка испуганные глаза не в силах понять, что двигало её действиями. Ранее Лиззи не горела желанием прикоснуться к нему первой. Всегда эта миссия лежала на его плечах. Лиз замерла, понимая, что впервые проявила инициативу по отношению к Блейку. Его удивление было явно меньше, чем её, ведь она и сама не ожидала от себя, что в качестве поддержки, вместо длинных успокаивающих речей, будет просто прикосновение. Лиз отвела взгляд, чтобы скрасить момент неловкости, но не смела отпускать его руку, лишь сильнее сжимая, чтобы продемонстрировать Блейку, что он не один и не обязан постоянно справляться со своими тревогами сам. Пять минут давно прошли, но оба продолжали сохранять молчание, будто бы боялись нарушить момент. Лиз попыталась осторожно взглянуть на Блейка, чтобы оценить ситуацию. Он, облокотившись на спинку дивана, закрыл глаза, и она, логически предположив, что он, возможно, уснул, попыталась осторожно встать… Охнув от неожиданности, как только Блейк крепче сжал её ладонь и, потянув на себя, заставил вернуться назад, но уже не рядом, а прямиком в его руки. Лиз уперлась в его грудь, чтобы освободиться, но Блейк надежно удерживал её, словно в оковах. Его лицо находилось в нескольких дюймах от её и, понимая это, Лиз отвернулась в ужасе от того, что этот ненормальный может сделать в таких неблагоприятных для неё обстоятельствах. — Блейк! — прошипев сквозь зубы, произнесла Лиз. — Отпусти немедленно! — Не хочу, — прошептал он, хитро ухмыльнувшись, наблюдая за её тщетными попытками вырваться из его рук. — Ты похожа на маленького зверька, попавшего в капкан. Это забавно. Лиз на мгновение замерла, чтобы оценить его испепеляющим, полным негодования взглядом: — Конечно, что ещё, как не мучения других могут тебя забавлять! — Бедная, так мучаешься, да? — Он крепче сжал её, не позволяя сделать даже минимальное движение. — Тебе ведь нравится. Ты так хотела сегодня ночью быть на месте Хейли. Хотела, чтобы в моей постели стонала не она, а ты. Скажи это, Лиззи. Лиз едва могла дышать в его крепкой хватке, но то, что он говорил сейчас, было куда важнее того, что он делал. — Нет! — твёрдо отрезала она. — Ни-ког-да! — Какая же ты маленькая обманщица, — легонько покачивая головой, проговорил он, не желая даже на секунду отвести взгляд от её недовольного личика. — Я займусь твоим воспитанием, родная. Лиз казалось, что она ослышалась. Уставившись на Блейка большими удивленными глазами, она дважды моргнула, чтобы прийти в себя: — Если ты снова собрался меня воспитывать, то хочу напомнить, что мне давно не пять лет! И ты, Блейк, последний, кто годится в воспитатели! — Ты очень распоясалась, пока меня не было. И я, Лиззи, единственный, кто сможет обучить тебя хорошим манерам. — В твоём извращённом мире хорошие манеры приравниваются лишь пороку! Губы Блейка изогнулись в изощрённой ухмылке, после чего Лиз демонстративно закатила глаза и кивнула, подтверждая собственные умозаключения. — Что и требовалось доказать. Ты просто ужасен. — Она тяжело выдохнула и повторила куда уверенней: — Ужасен! Демон! Отпусти меня, исчадье ада! Блейк даже слегка ностальгически улыбнулся, ведь именно так ещё десятилетняя Лиззи называла его, когда он закрывал её в темном подвале, испытывая на силу духа. Он крепче сжал её в своих руках и довольно улыбнулся. — Звучит даже мило. Ты так не думаешь? — Демон? Исчадье ада? — Она сильнее уперлась в его грудь руками. — Согласна, ведь даже это слишком мило для тебя! Не найдется слов в словаре, чтобы описать то, насколько ты ужасен! — Мало того, что ты маленькая обманщица, так ещё и совсем невинная на первый взгляд грубиянка. Пять лет моего отсутствия не пошли тебе на пользу, родная. — Эти пять лет были раем, Блейк, не поверишь. — Она попыталась ехидно ухмыльнуться в ответ на его язвительный взгляд. — Ты права. Не поверю. Она сжала руку в кулачок и ударила по его плечу, но сила удара была невелика с тем, что она была буквально скованна в объятиях своего брата. — Лиззи, — начал Блейк. — Помнишь, когда я первый раз пришел в офис ФБР, ты пообещала, что сделаешь, что угодно, лишь бы я вёл себя прилично? — Он сделал интригующую паузу, замечая, как её глаза в ужасе округлились, затем продолжил: — Время забрать долг. Лиз оцепенела, чувствуя, как напряжение сковало её тело. Она и вовсе забыла о том обещании и наивно понадеялась, что Блейк также пропустил его мимо ушей. Не стоило даже предполагать, что он упустит такой замечательный шанс насолить ей. В ином случае это был бы точно не Блейк. — Я хочу, — начал он тихим низким голосом, смотря в её испуганные красивые глаза, — чтобы ты поцеловала меня. Сама. Без моей помощи. Она долго смотрела на него, словно только что прозвучала несусветная глупость. Не менее минуты она сверлила его взглядом. Он же совсем не торопил её, благородно подарив шанс переосмыслить сказанное. — Я бы сказала, что ты сошел с ума, если бы не знала, что ты давно сумасшедший! — протараторила Лиз дрожащим перепуганным голосом. — Я не буду этого делать. — Хочешь, чтобы это сделал я? Будет грубее, жёстче, может, я даже сделаю тебе больно. Совсем нечаянно, но сделаю. — Блейк, пожалуйста… — Да, родная, мне очень нравится, как ты меня умоляешь, но не в этот раз. Это сделаешь ты или я. Выбирай. Лиз растерянно оглянулась в надежде, что в зал войдет кто-то ещё и им придется держаться на расстояние хотя бы из вежливости к окружающим. Зачастую люди ведь не сидят в обнимку и не целуются в публичных местах. Хотя, вероятно, Блейка и это не остановило бы. Ему абсолютно плевать на общественные нормы. Тяжело выдохнув, она вновь взглянула на Блейка, который с необычайным интересом наблюдал за её растерянностью. Ему сейчас, вероятно, очень забавно, ведь он любит ставить людей в неловкое положение. Сейчас в добавку бонус: он поставил в это неловкое положение именно её. С того дня, как Элизабет Додсон появилась на свет, она стала особенным триггером для Блейка. Если ей плохо — ему очень хорошо. Она быстро наклонилась и чмокнула его в щёку, затем резко отстранилась. Блейк тихо рассмеялся. Было очевидно, что она сделает именно так, и он просто хотел удостовериться в том, насколько хорошо знает эту невоспитанную маленькую обманщицу. Лиз косо взглянула на его довольное лицо. — Не так, Лиззи. — Ты не уточнял как, значит, я отдала долг, — самодовольно ухмыльнувшись, проговорила Лиз. — Нет. Ты отдашь долг только тогда, когда я останусь удовлетворён его расплатой, — строго, подобно преподавателю, произнёс Блейк. — И если ты будешь возражать, то, напомню, я заберу этот долг самостоятельно. Лиз недовольно фыркнула, ещё раз сделав попытку вырваться из его рук и, когда снова не вышло, ударила его кулачками в грудь, подобно маленькому капризному ребёнку. Она крепко сжала зубы и шумно выдохнула воздух, мысленно проклиная Блейка, но вслух уже боялась сказать даже слово, чтобы не навести его на ещё более нездоровые помыслы. — Ненавижу тебя, — не сдержавшись, прошептала Лиз. — Рад, что ты испытываешь ко мне столь сильные чувства. — Только ты можешь радоваться тому, что тебя ненавидят. — Это лучше, чем безразличие. Не заговаривай меня. Ещё немного и обещаю, ты пожалеешь, что сама не сделала то, что я сказал. Лиз опустила взгляд на губы Блейка, понимая, что он требует именно это. В голове пронеслась тысяча и одна мысль, почему ей не стоит этого делать. И, конечно, она понимала, что можно просто закричать. Прибежал бы охранник и Блейка забрали бы в отделение полиции за домогательство. Представив эту картину и сколько проблем потом будет у их семьи, Лиз выбрала самый простой и одновременно самый трудный вариант… Наклонившись, она аккуратно коснулась своими губами его, осторожно поцеловав, но после этого не отстранилась, а сделала это ещё раз… и ещё раз… Блейк осторожно положил ладонь на голову Лиз, чтобы не позволить отстраниться. Он запустил пальцы в копну её длинных, красиво уложенных волос. Блейк ответил на её нежность тем же, словно в один миг его грубость растаяла, подобно снегу под теплыми солнечными лучами. Лиз положила ладони на его щёки, крепче прижимаясь к его губам. Напряжение в её теле уступило место внезапно настигшему расслаблению. Осторожные прикосновения Блейка к её шее, плечам вызвали мурашки от головы до пят. Она склонила голову на бок, как только губы Блейка коснулись её шеи, проложив дорожку из нежных теплых поцелуев от мочки уха до ложбинки между грудей. Лиз вновь прильнула к его губам, как только он поднял голову. То, как крепко он сжимал её в руках, обхватив за ягодицы, вовсе не смутило, а лишь раззадорило Лиз самостоятельно ускорить темп и только после этого она почувствовала ту самую грубость, которую привыкла получать от Блейка. Одну руку он оставил ниже её поясницы, второй сжал шею и, больно прикусив её нижнюю губу, страстно, словно голодный зверь, вернул ей почти что удушающий поцелуй. Лиз невольно издала сдавленный стон от боли, которая сейчас была настолько приятной, что хотелось больше, хотелось ещё больнее… Она заставила себя оторваться от его губ, как только прозвучал звонок, оповещающий конец фильма и из зала донёсся гул людей, которые выходили и бурно обсуждали фильм. Попытавшись вырваться, она была ошарашена тем, что Блейк не позволил. Он снова притянул её к себе и подарил ещё один горячий поцелуй, желая продлить этот момент до горячего секса, но проклятые людишки слишком рано вышли из зала. В такие моменты Блейк хотел всегда иметь под рукой винтовку или, как минимум, пистолет, чтобы сразу избавляться от лишних живых душ рядом. Только после очередной её попытки вырваться он позволил отстраниться. Лиз подскочила с места, будто бы её действительно обожгли и, ещё не успев прийти в себя, увидела Хейли и Питера, которые вошли в зал ожидания. Зайди они хоть на десять секунд раньше они бы увидели то, что повергло бы их в шок. Собственно, даже сама Лиз всё ещё не отошла от шока после того, что только что было. — Мы вас заискались! — проговорила Хейли, с облегчением взмахнув руками, затем задорно уселась рядом с Блейком, прильнув к его груди. Лиз посмотрела на подругу ещё не совсем понимая, что сейчас чувствует. Затем она перевела взгляд на Блейка. Он вполне самодовольно ухмыльнулся и не стыдясь ответил Хейли взаимностью и крепче обхватил её за плечи одной рукой. Лиз невольно нахмурилась и ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Прогоняя от себя глупые мысли, она подошла к Питеру и, кокетливо ухмыльнувшись, взяла его за руку. То, что Питер посчитал этот жест явно преждевременным и неуместным Лиз сейчас совершенно не волновало. Она даже не до конца понимала, что сделала это не из-за того, что хотела к нему прикоснуться. Вовсе не это сейчас двигало её действиями. Только Хейли среди всех была полностью довольна положением. Она улыбалась во всю, сверкая зубками, смотря то на Блейка, то на Лиз и Питера, явно радуясь за их парочку. Лиз отметила, что присутствие Питера никак не радовало Блейка. Они оба переглянулись подобно двум вражеским сторонам на поле боя. Только Питер в этот раз смотрел свысока, словно только что получил победу в первой схватке. По всей видимости, даже Блейк был с этим согласен. Он совсем не мог ожидать от себя той реакции, которая была в зале на какие-то кадры из фильма. Склонив голову на бок и прищурив глаза, Блейк на мгновение задумался, не отводя заинтересованный взгляд от Питера. В голове Блейка уже происходил творческий полет. Он размышлял о том, насколько Питер оказался глуп, что решил, что имеет право досаждать ему. Да, их соперничество в детстве всегда было неприкрытым, и они оба солили друг другу, как только могли. Бывало Блейк уничтожал школьный проект Питера, а Питер в свою очередь подставлял Блейка и его всегда наказывали за плохое поведение. Но вот детские игры закончились. Взрослые игры будут куда жёстче. Помимо того, что Блейк уже на шаг впереди, ведь собственноручно убил отца Питера, так теперь обязан ещё и дать стоящий ответ на то, что этот храбрец проделал сегодня. Зря Питер Харрис связался с ним. Его жажда к победе может легко привести его к новенькой отполированной могилке на окраине кладбища. Как собственно и всех, кто связывается с Блейком Монтейлом. — Блейк, — начал Питер. — Если ты не против, я уведу твою сестру ненадолго. Обещаю привезти её к десяти. Блейк оценил насмешливую ухмылку Питера, когда он сам посмеялся на свою же шутку про время, когда привезет Лиз домой. — Питер, — вмешалась Лиз, — я сама могу решать, когда мне возвращаться домой. Не стоит спрашивать разрешения у моего брата. Лиз мгновенно перевела взгляд на Блейка, с боевой готовностью встречая его любое сопротивление, но на удивление его не было. Он лишь позволительно кивнул и, даже не взглянув в её сторону, поднялся, похлопав Питера по плечу. — Хорошей ночи, друг мой. Хейли подорвалась за Блейком и, на ходу прощаясь, рванула за своим торопящимся прочь кавалером. Лиз только сейчас вспомнила, как дышать, уставившись большими шокированными глазами в след Блейку. Его непредсказуемость однажды точно сведёт её в могилу. Она ожидала что угодно — например, что он устроит сцену после того, что учудил Питер с выбором фильма, либо под любым предлогом заберёт её домой — но точно Лиз не могла ожидать, что он спокойно уйдет. Она неприятно скривилась, чувствуя дискомфорт где-то около груди. Наверное, всё же она была бы больше удовлетворена, если бы Блейку всё происходящее оказалось менее безразлично, но увы, Блейк поступил, как типичный Блейк.***
Заглушив мотор байка около дома Хейли, Блейк дождался пока она ступит на землю. Она неосторожно сняла шлем, ещё не привыкнув к специальной завязке под шеей, затем, встряхнув головой, широко улыбнулась. Выдержав небольшую паузу, чтобы получить взаимную улыбку, она проговорила: — Это был хороший вечер. Спасибо. — Спасибо, что украсила этот вечер. — Он игриво подмигнул и, наклонившись, запечатлел прощальный поцелуй на её уже протянутых к нему губах. — Сладких снов, красавица. Блейк дождался, пока Хейли дойдет до дома. Перед дверью она ещё раз обернулась и улыбнулась. Он вежливо ответил ей тем же. Улыбка с его лица исчезла, как только Хейли пропала с поля зрения. Было очевидно, что эта девушка имела глупость влюбиться в такого, как Блейк. Он знал это и, что ещё хуже, пользовался её душевными порывами в своих интересах. Он был предельно любезен с ней, отвечал флиртом на флирт и, вероятно, давал повод думать, что чувства взаимны, но этой девочке предстоит потом очень сильно разочароваться, когда она перестанет быть ему удобной. Только Блейк хотел нажать на газ, чтобы рвануть с места, но его остановил звук уведомления. Заглушив байк, он достал телефон из кармана кожаной куртки. Сообщение от неизвестного номера. Когда Блейк открыл его, то нахмурил брови. Во вкладке было три фотографии из камер наблюдения в зале ожидания в кинотеатре, где запечатлён поцелуй между ним и Лиззи. Подпись к фотографиям была ниже: «Ты и твоя сестра? Это слишком даже для тебя. Теперь ты в моих руках, Блейк Монтейл». Мысленно Блейк пересчитал всех, кто хотел бы ему навредить и от кого поступала бы угроза. Первым в списке очевидно являлся Сэмюэль Дэвис. Если это он, что с большой вероятностью именно так, то он конечно же захочет отомстить за сына, который, ко всему прочему, всё ещё в заложниках у Блейка. В таком случае он нашёл то, что искал. Проклятый Дэвис хотел найти слабое место Блейка и теперь он посчитал, что это его сестра. Быстро среагировав, Блейк нашёл в списке контактов свою сестру, которая была подписана у него как «маленькая рыжая ведьма». Набрав номер, он услышал лишь переадресацию на автоответчик. Найти номер Питера оказалось сложнее. Ему пришлось позвонить сначала Хейли, взять контакты Питера и лишь потом набрать его, ведь именно он должен быть сейчас рядом с Лиззи. Последняя надежда была провалена очередным переадресованием на автоответчик. Крепко сжав телефон в руках, Блейк нервно стукнул кулаком по бамперу байка, едва ли не впервые даже не представляя, что делать дальше, ведь ситуация полностью вышла из-под контроля. Единственное, что он обязан сделать — найти свою сестру. Эта рыжая ведьма не может погибнуть не от его руки! У него на неё ещё слишком много планов, но сейчас у Блейка в голове было лишь то, что может с ней сделать такой безжалостный тип, как Сэмюель Дэвис. С этой мыслью Блейк нажал на газ и рванул с места со скоростью пули, выпущенной из револьвера.