Оно спрятано в крови

      Чем больше проходило времени, тем меньше тревожил вопрос безопасности. Он не отпал, однако спалось лучше, ушел страх и нервозность, тревожные мысли. Ты просто знал, что тебя ненавидят, а после неудачных покушений и вовсе стали бояться. Бояться того, что помимо нападавших кара ожидала и заказчиков.       Научиться спасть спокойно – вопрос времени. Время излечило недуг, но чуткость дремы я предпочла держать поблизости. К тому же подле меня постоянно находился зверь, ощущающий малейшую угрозу. Словно понимающий, что от моей жизни зависело и его существование.       Шорох. Словно мыши скреблись в углу, пока дом сковывала ночная тьма. Зверь зарычал, предчувствуя беду, видя ее близость, пока я дремлю. Странно, что отец никогда не упоминал об этом. Потратила немало сил и времени, чтобы хоть на шаг подобраться ближе к природе связи с Риндзином. Остановилась на том, что причина крылась в запечатывающих цепях.       Открыла глаза. Ни звука вокруг, даже ветер не свистел, не бился о тонкие ставни. Будто кто-то залил мне в уши воск, лишив слуха. Довольно любопытно. И как тогда Риндзин услышал приближающуюся угрозу? Еще секунда, чтобы прислушаться, но уже не к шуму, а колебаниям энергии – вот в чем подвох. Хоть противник и замаскировал все звуки, однако спрятать чакру ему не удалось.       Охрану можно позвать, но, боюсь, противник может оказаться быстрее. Поэтому действуем на опережение.       Определив, где прячется враг, я сжала кулак под одеялом и в тот же миг надо мной вспыхнул барьер карманного измерения, из которого с диким ревом вырвался монстр. Правую руку обожгло материализовавшимися из печатей цепями. Грохот ломающегося дерева разлетелся по округе, пыль поднялась столбом, и как бы не хотелось позволить Риндзину сожрать неприятеля, надо думать практично. В очередной раз восстановление особняка ударит по карману.       Затянув обратно в измерение зверя, который не обрадовался столь скорому возвращению в клетку, я моментально оказалась в окружении шума. Чакра противника удалялась, однако не горела уже столь ярко как мгновение назад. Похоже, кого-то зверь прибил на месте.       – Кушинада-сама!       На пороге спальни, не размениваясь на церемонии, оказалась охрана. Мужчины держали оружие наготове, пытались сквозь пыль увидеть хоть что-то, но по большей части докричаться.       – Негоже врываться в покои вашей госпожи, да тем более позже преступников.       – Просим прощения, – моментально сжался командир стражи, потупив взгляд. – Противник?..       – Со мной все в порядке, – выбравшись из футона и покрепче завернувшись в ночной халат, я откашлялась. Что убираются, что не убираются. – Некоторым удалось уйти. Доставить мне их живыми или мертвыми.       – Да!       Поначалу эти нападения пугали до состояния истерики. После проведения ритуала люди ополчились на меня, видели даже не столько капризную девчонку, испугавшуюся бремени, сколько монстра. Монстра, погубившего главу клана Кушинада и наследника клана Хидей. Много с тех пор воды утекло, и многое изменилось. Я заставила изменить.       Обходя обломки и щепки, надеясь обойтись без заноз, я зажгла масляную лампу и двинулась вглубь разрушений. По улице пронесся вой поднятой тревоги, крики людей, топот ног. Теперь этой ночи не видать покоя.       Пришлось повозиться, двигаться аккуратно, чтобы балки не свалились на голову. Ноги уже замерзали, но любопытство двигало меня вперед.       – Мэйкум! Ты где?!       – Я здесь, – спокойно отозвалась я.       Шорох позади лишь на мгновение отвлек от изучения беспорядка, в котором я, наконец, обнаружила искомую цель. Теплый свет лампы едва разгонял тьму, но его хватило, чтобы выхватить силуэт незнакомого человека в темных одеждах. Его ногу придавливала балка, но причина смерти была куда более прозаичной – разодранный в клочья живот. Нет, даже не так. Риндзин, похоже, схватил его челюстями, разгрызя пополам и выплюнув, когда я призвала его обратно. Лужа крови, металлический запах и разбросанные по комнате ошметки органов.       – Ого…       – Да, от этого мы явно ничего не узнаем, – вздохнула я в подтверждение.       – Я не об этом.       Непонятно, когда меня перестал пугать вид крови. Но что вызывало недоумение, так это реакция мужчины. Приблизившись, он сощурил глаза, из-за чего на лбу и на веках появились морщинки. Видеть его таким взрослым рядом с собой все еще непривычно.       – А что ты ожидал? Что Риндзин нежно схватит его за шиворот?       Несмотря на относительно спокойный тон, который я постаралась задать, мужчина скривил губы. Но промолчал. Я подошла ближе к мертвому противнику, чтобы получше разглядеть его. Темные мешковатые одежды, перебинтованные лодыжки и запястья.       – Это ниндзя, – заключил собеседник.       – Да, Хаято, это ниндзя.       Незнакомец лежал на животе, я толкнула его в плечо, чтобы увидеть лицо. А в итоге откатила только верхнюю половину тела, упавшую на спину с неприятным чавкающим звуком. Мы с братом скривились: он от отвращения, а я – от неожиданности.       – Это надо было постараться, чтобы нанять ниндзя. В нашей провинции их нет, как и в ближайшей деревне.       – Кто-то, получается, проделал долгий путь, чтобы преодолеть горы и нанять этих… этих, – только и вздохнула я. – Я уже давно не была в большом мире.       – Да, стоило бы выбираться.       Пропустить мимо ушей колкость оказалось трудно. Брат явно понял, что взболтнул лишнего, однако всем видом старался удержать нарастающее беспокойство. Я же не собиралась скрывать недовольство. Раздражали не столько жалобы, сколько поспешное бегство и нежелание доводить разговор до конца. Страх, конечно, помог обуздать людей, но и сделал их тупыми овцами.       – Что это? – сложив руки на груди, кивнула я на погибшего.       – Что?       – Это, – босой ногой дотронувшись до металлической пластины на лбу незнакомца, добавила: – металлический протектор.       – Идентификатор ниндзя.       – Это я и без тебя поняла. Но этот символ, нота, я вижу впервые.       – А ты их так много видела?       – Много читала, знаешь ли. Хотя у нас все книги дай бог тридцатилетней давности.       – Вообще я слышал от купцов, что некогда страна Рисовых Полей вроде стала называться страной Звука. Но ничего о деревни шиноби такого рода я не слышал.       – Не удивительно. Мы тут из-за этого горного массива отрезаны от цивилизации, – шикнула я. – Не удивлюсь, если окажется, что прогресс шагнул настолько вперед, что по небу летают деревянные кареты.       – Деревянные кареты?       – Не придирайся к словам, – отмахнулась я. – Если кто-то действительно отважился на то, чтобы нанять шиноби для моего устранения, то это необходимо обсудить.       – А ты не боишься, что этим «кто-то» могли оказаться старейшины или феодальные кланы?       Пришлось повременить с уходом. Застыла, обдумывая услышанное, и не пришла к радостному заключению. Вновь сжала кулак, чтобы не разозлиться.       – Созови совет. Я хочу посмотреть в глаза каждому, кто может быть причастен к найму этих убийц. Мне надоело уже играть в игры.       Поднять всех на уши и собрать в зале совещаний не составило труда. Конечно, первой прибыла туда я, и наблюдая с балкона за высокими заснеженными макушками гор, не могла не ощущать напряжение каждого прибывшего. Наверное, я напоминала призрака на фоне черной тьмы ночи, которому не страшен ни холодный ветер, ни провалившаяся попытка убийства.       – Госпожа Кушинада, все в сборе.       – Может, дождемся группу разведки? – послышался неуверенный вопрос от одного из старейшин.       – Слишком долго, – захлопнув створку балкона, сказала я и резко обернулась. Собравшиеся от неожиданности чуть отпрянули. – К тому же их могли уже убить.       – О чем это вы?       – Мэйкум права, – согласился со мной Хаято, – я уже не ощущаю чакру наших воинов. Либо они покинули деревню и углубились в горы, что маловероятно, либо противник уже избавился от них.       На заспанных лицах советников застыла тревога. И недоумение. А еще страх, который, похоже, засох на их коже каменной маской. Прошло довольно много времени с тех пор, как я впервые созвала совет – ряды приближенных поредели. Из старшего поколения осталась треть, остальные места занимали куда более молодые люди, лет двадцати. Дети, которых я воспитала, которым дала шанс на лучшую жизнь. Которые отплатили беспрекословной верностью. Если сесть рядом с ними, то вряд ли кто из чужаков скажет, что в моих руках здесь власть, а не у Хаято, которого жизнь за последние двадцать четыре года неплохо потрепала. В отличие от меня.       – Могу я узнать, кого вы отправили, Кушинада-сан? – уточнил один из моих воспитанников, отвечающий за безопасность клана и вооруженные силы.       – Капитан моей личной охраны. И еще несколько человек.       Расположившись на подушке, я достала из кармана налобный протектор убитого шиноби и бросила его в круг, чтобы все собравшиеся смогли хорошо рассмотреть его. Реакция практически у всех одинаковая: либо недоумение, либо замешательство.       – Это… Звук?       – Знаешь о них? – обратилась я к недавнему собеседнику. Внешняя разведка также на нем.       – Слышал, что появилась такая деревня… относительно недавно.       – Да, многие деловые партнеры рассказывали об изменениях в стране Рисовых Полей, – подключился к разговору один из старший старейшин, отвечающий за экономику провинции и поддержание торговых отношений. – Но даже если это ниндзя Звука… это странно.       – Что именно кажется вам странным? – уточнил Хаято.       – Далековато находится. Наша деревня расположена практически в глубине хребтового массива страны Земли. Куда проще отыскать шиноби там, либо в других соседних странах.       – Не улавливаю связи, – нахмурилась я, – хотите сказать, что это не кто-то из деревни нанял убийц?       – Зачем идти далеко, если есть ресурсы куда ближе?       – Может потому, что предыдущие методы не работали? – ощутив подкатывающее раздражение, я смирила пожилого советника тяжелым взглядом. – Сколько раз уже шиноби пытались убить меня? Все они были из страны Земли. И вы прекрасно знаете, кто их нанимал.       – Да, Мэйкум, мы знаем и помним.       – Хотите сказать, Хаято-сан, что ваша сестра поступила неправильно? – подключился к разговору один из молодых советников, хитро усмехнувшись. – После полного уничтожения клана Хидей нападения прекратились.       – В большинстве своем.       – Я не хотела этого, я предложила им мир. Они прекрасно понимали, что Кото был для меня дорог, и я не хотела ему зла. Но из-за несчастного случая все стали видеть во мне монстра. Разговоры не помогли. Пришлось действовать по-другому.       – Стать тираном, как и наш отец?       В зале опустилась угнетающая тишина. При упоминании Кото во мне всегда вспыхивала злость, и несмотря на долгие годы, боль так и не утихла. Я, по правде говоря, и не собиралась ее тушить. И чтобы никто не смел вставлять свое умное слово, позволила энергии чакры вырваться и опуститься на плечи присутствующих давящим грузом. Лишь брат оставался непреклонным.       – Хуже – монстром. Ведь все вы считаете меня монстром, не иначе. Со времен ритуала прошло двадцать четыре года, а я не только не передала Риндзина твоему отпрыску, но и не постарела. Мои раны затягиваются довольно быстро. Может, я бессмертна. Кто знает?       Хаято медленно выдохнул, продолжая смотреть на меня сосредоточенным холодным взглядом.       – Ты глава нашей провинции, Мэйкум, тебе поклоняется новое поколение и боится старое. От былой доброй девушки не осталось и следа, и я рискну сказать, что ты действительно стала жестокой.       – И?       Определенно, остальным советникам хотелось бежать и не оглядываться. Даже молодежь ощущала дискомфорт в моем присутствии. Не скрою, не такого я хотела изначально. Но раз жители деревни решили клеймить меня монстром, пусть теперь не жалуются.       – Не осталось никого, кто хотел бы противостоять тебе. Да, остались те, кто боится. Со временем наша провинция стала налаживать торговые связи, хоть мы и не так чтобы открыты миру, но информацией обмениваемся.       – Я поняла, к чему ты клонишь, Хаято, но спешу тебя разочаровать. Внешнему миру до нас нет никакого дела. Нашу провинцию даже не задела Третья Мировая Война шиноби, так с чего такая уверенность, что кто-то захотел… ох, нет, это бессмысленно. Зачем кому-то убивать меня? Я ничего никому не сделала.       – А кто говорит об убийстве? Не думала, что кто-то хотел бы тебя выкрасть?       От столь абсурдного предположения я не поленилась откровенно удивиться. Смешок вырвался непроизвольно.       – Кто? – окинула я снисходительным взглядом брата. – Обо мне никто не знает.       – Слухи расходятся быстро, Кушинада-сама, – печально пробормотал старейшина.       Тяжко вздохнув, махнула рукой и позволила подобному допущению быть реальным. Только верилось с трудом.       – Ну ладно, но что тогда… Страна Рисовых Полей? – я в недоумении указала на протектор убитого ниндзя. – Это же у черта на рогах.       – И тем не менее это единственная наша зацепка, – пожал плечами Хаято, – за последние несколько лет это первое покушение извне. И узнать, что требовалось этим ниндзя, мы можем лишь в стране Звука.       – Боже… – я сокрушенно покачала головой, уже ощущая, как все внутри переворачивается от усталости. – А какой смысл?       – Они могут устроить повторное нападение, и уже не маленьким отрядом. Пострадать может много людей.       Много людей. От нравоучительных слов брата не удержалась и закатила глаза. Даже если кому-то не понравился мой жест, все промолчали.       Металлический протектор дразняще поблескивал в свете горящих ламп, пока в голове роились неутешительные мысли. Ждать очередного нападения? Слишком долго. Честно говоря, в последние годы не происходило ничего любопытного, что могло бы вызвать во мне не только тревогу. Но и интерес. Неизвестная деревня Звука, чьи ниндзя преодолели огромное расстояние, чтобы убить или похитить меня. Если это не простой найм со стороны жителей деревни, то дело действительно интригующее.       – Покиньте все зал. А ты, Хаято, останься.       Брат не шелохнулся. Мы молча смотрели друг на друга, не отводя взгляд, пока остальные неспешно уходили прочь. Комната пустела, створка дверей захлопнулась, и как только все шаги растворились в царящей тишине, мужчина позволил чуть расслабиться. В последнее время он практически не улыбался в моем присутствии, ходил хмурый. Я его понимала, это осуждение во взгляде, постоянные колкости и порицания.       – Нет.       – М-м? – я чуть изогнула бровь. – В смысле?       – Я знаю, о чем ты подумала. И ответ – нет.       – Ой-ой-ой, – поддразнила его я, чуть понизив голос, – и кто меня, извольте, остановит? Ты?       – Ты глава нашей провинции и…       – Номинальный глава. Я выполняю функцию карательного и одобрительного органа. Уже, я думаю, ни для кого не секрет, что основной политикой занимаешься ты.       – Пришлось, – неожиданно огрызнулся Хаято, став мрачнее тучи. – Ты установила жесткий режим, уничтожила клан Хидей и его сторонников, всех, кто шел против тебя. Заварила такую кашу, что…       – Что теперь на нас никто не смеет поднять руку, простите, – не стесняясь напускного спокойствия, улыбнулась я. Радость братишка не разделил.       – Да. Но чем ты занимаешься последние шесть лет? Страдаешь ерундой.       – Потому что скучно.       – Скучно ей…       – Да, скучно, – под стать собеседнику переняла я серьезный настрой, ощутив раздражение. – Посмотри на меня, Хаято. Во мне заключен монстр, все меня боятся, никто не хочет со мной общаться и тем более дружить. Я не могу завести семью, потому что не только не старею, но и что-то произошло с моим организмом в целом. Я хотела завести ребенка, но ни один любовник не смог мне его подарить. Я потратила месяцы, года на изучение артефактов и свитков нашего клана, особенности нашего улучшенного генома, но так и не поняла, что пошло не так. Не нашла ответы, откуда появился Риндзин. Его имя не встречается ни в одной книге. Я уже все носом изрыла в ближайших окрестностях. Так что да… нападение ниндзя Звука – это прям событие.       – И ты хочешь лично отправиться выследить их? Ты? Которая ни разу не покидала пределы провинции?       – Покидала и не раз. Даже пару раз преодолевала горный массив. Я не какая-то неженка.       – Да, но никогда не заходила за пределы страны. Ты понятия не имеешь, что ждет тебя там.       – Здесь меня ждет смерть от скуки, либо я свихнусь и начну убивать каждого, кто косо на меня посмотрит.       – А там тебя могут убить в два счета.       – До сих пор не убили.       Не выдержав, Хаято шумно вздохнул, выражая откровенное негодование.       – Боже, Мэйкум… За горным массивом другой мир. Там ниндзя – это не редкость. Здесь ты живешь, как в теплице. Там все играют по другим правилам.       – Значит, будет интересно.       – Ты меня не слушаешь.       – А ты – меня. Я же сказала, меня не убить. Даже если попытаются, регенерация вступит в силу.       – Пф.       Пренебрежительный шик, признаться, насторожил, и откровенное презрение во взгляде брата не могло не задеть за живое. Нахмурившись, я подалась вперед и уже без былого задора спросила:       – Что это значит?       – Максимум, что тебе довелось пережить, и ножевое ранение в живот. Даже неглубокое. Можно к этому добавить перелом бедренной кости.       – Меня столкнули с последнего этажа особняка на второй день после ритуала – я понятия не имела, как пользоваться чакрой кроме открытия карманных измерений. Да, признаться, я тогда этого не ожидала от главы клана Хидей.       – Я это не к тому, что ты не подготовлена. Я к тому, что ты не знаешь лимита своего тела. Тебе никто не пронзал сердце, не рассекал горло.       – Никто и не сможет.       – Какая же ты самонадеянная, – покачал головой мужчина. – Мир шиноби тебя уничтожит.       – Так спляшите на моей могиле, если не вернусь. – Хотелось еще съязвить, но такими темпами разговор перерастет в ругань. – Я люблю эту провинцию, и мне сложно покидать ее, поскольку она моя. Я построила ее такой, какой она есть сейчас. Но, по сути, у меня ничего нет. Ни семьи, ни любящих подданых, ни друзей. Зато полно денег, здоровья и энтузиазма. Я отправлюсь в деревню Звука и найду того, кто хотел меня убить.       – И что ты будешь с ним делать?       – Если это исполнитель, узнаю, кто заказал меня и вернусь с ответами. Избавимся от крысы, которая научилась прятаться.       – А если встретишься с заказчиком?       Я усмехнулась.       – Значит, предстоит интересный разговор. А если откажется, я найду способ разболтать этого человека, за двадцать четыре года уж набралась опыта в этом вопросе.