Оно спрятано в крови

      Энергия пульсировала, вырывалась толчками, а вместе с ней и мое сознание. Наши сознания. Только так я могла побороть лишнего пассажира, во всяком случае, Риндзин не оставил иного выбора. Мы будто единое целое, прорывающееся сквозь вязкое болото. Но пугало другое – частица чакры Орочимару вовсе не сдерживала нас, а, наоборот, распыляло пламя.       – Что происходит?       – Она приходит в себя…       – Да быть не может! Прошло уже столько времени, Орочимару-сама сказал…       – Не важно, что он сказал. Сейчас его нет, и с этим придется самим разбираться!       Я не понимала панику людей, кружащих поблизости, их голоса все равно что жужжание насекомых. Просто надоедливый звон. Открыть глаза оказалось невероятно трудно, веки потяжелели в несколько раз, голова раскалывалась от пульсации. Смесь трех типов чакр не только наполняла тело энергией, но и разжигала боль. Перевернувшись на бок, уткнулась лицом в тонкую ткань, под которой холодел камень. Я в пещере или в одной из лабораторий – одно другому не мешало.       – Что?..       Заметила линии печатей, выскальзывавшие из-под матраса по холодному полу. Я в центре. Попыталась присмотреться, но боль вновь пронзила голову. Стиснув зубы, зажмурилась, накрыв ладонью лицо. Жар, так жарко, так больно и в то же время легко.       – Черт, она очнулась!       Вцепившись ногтями в кожу, чтобы болью усмирить агонию под черепной коробкой, подняла тяжелый взгляд на шум. Меня заперли за решеткой, в камере, а по ту сторону сбежалось несколько людей. Кто с оружием, кто с какими-то свитками. Но внимание привлекли не они, а фиолетовые всполохи чакры, срывающиеся с моей кожи.       – Эй! Ты меня слышишь?       Поднесла руку чуть ближе к лицу и поиграла пальцами. Это моя чакра? Или же смесь всех трех? Никогда бы не подумала, что энергия может иметь живое воплощение, но если она рвется наружу, то моего тела не хватает? Что-то не так, я поняла это, когда присмотрелась к металлическому обручу на запястье – одна из цепей, удерживающих Риндзина. Она не до конца материализована, а зверя нет поблизости. Но вопрос отпал, когда я заметила крупную трещину, разрезающую ее корпус. А потом и черные пятна на коже, выглядывающие из-под приспущенного рукава.       «Твоя чакра буквально разрывается на части, когда ты пытаешься протащить мою энергию сквозь печати». Вот что за боль меня преследует, но теперь, когда осталось совсем чуть-чуть, чтобы трещина лопнула, агония горела не столь ярко. Я практически все протащила. Остается немного.       «И тогда мы избавимся от того, кто это сделал с тобой», – неожиданно пронесся в голове голос демона.       Избавиться? От Орочимару?       – Печать!       Громкий оклик заставил интуитивно сжать кулак и выплеснуть встречный поток энергии, от которого разлетелась цепь. Первый барьер сломан. А за ним вырвалась волна, которая смела людей за решеткой, не позволив завершить печать. В голове будто разорвалась бомба, перед глазами все померкло, но я продолжала пребывать в сознании и чувствовать, как через цепи хлещет чакра Риндзина, подпитываемая частицей силы Орочимару. Кожу жгло, мышцы ныли, но я слишком хорошо познала боль, чтобы так просто сдаться.       Бушующий огонь исчез, как и фиолетовые всполохи, но складывалось чувство, что я не погасила их, а спрятала внутри себя. Голова стала невероятно тяжелой, как и дыхание – словно на легкие опустили по булыжнику.       Проклятая печать пульсировала, несмотря на попытки подавить ее влияние, в ушах стоял шепот:       – Ну же, возьми силу…       А его тут же перебивало грозное рычание:       – Только попробуй потянуться, и я оторву тебе руки.       Возьми это, не делай то… Господи, как же вы меня достали!       Опираясь о стену, вышла за пределы своей камеры заключения, переступая через поваленную решетку. Это ж какая сила должна быть, чтобы выбить ее с корнем? Хах, глупый вопрос. Эта самая сила разъедала меня изнутри, словно яд или магма, которая рвалась наружу и никак не хотела затухать.       Твою мать, Орочимару, что ты со мной сделал? Проклятая печать черпала силы из окружающего мира и разжигала пламя чакры носителя, а учитывая ситуацию, во мне бушевал настоящий ураган. Страх и злость бились о грудную клетку, вырывались с шумным дыханием.       Один из стражей, пришедший в себя, привлек внимание небрежной попыткой подняться с колен. Эти твари меня пытались сдержать, запечатать силу в случае непредвиденной ситуации. Почему все и всегда пытались меня сдержать, одернуть, усмирить?       Подойдя к незнакомцу, с силой ударила его ногой по спине, прижав к земле. Кроткий крик заглушило бульканье и звук трескающихся костей, изо рта вместе с кровью вырвался стон.       – Где Орочимару?       – Не… не знаю… даже если бы знал…       – Что? Не сказал бы? Боишься, убьет тебя? – нетерпеливо зашипела я и надавила сильнее.       Надеялась припугнуть, но не рассчитала силы и ребра с треском продавились под моей ногой, а вместе с ними и позвонки. Глаза мужчины расширились в ужасе, чуть не вылетев из орбит. Так и замер с выражением непереносимых мук на лице.       Черт, перестаралась. Эту силу трудно контролировать, она питалась гневом и, подобно огню, разгоралась ярче.       Никого поблизости в сознании не оказалось, да и вряд ли эти люди знают, где Орочимару. Я осмотрела темный коридор, и едва заметные фиолетовые всполохи промелькивали на два часа.       «Следуй за мной…»       За едва уловимым шепотом голову чуть не разорвало адской мигренью. Схватившись за голову, завалилась к стене, ощущая, как пульсирует проклятая печать, а ее черные метки расползаются по телу. Будь ты проклят, Орочимару! Я из тебя душу вытрясу за то, как ты посмел обратиться со мной! И я чувствую тебя… вижу твой след… И где бы ты ни находился, достану во что бы то ни стало.       Разрывать реальность так, чтобы шагнуть через портал и оказаться в десятках, если не сотни километрах, требовало метки чакрой. Убежище, деревню Звука и провинцию Белых Гор сплошь усеяла частицами своей чакры, чтобы меня не выбросило, например, в пропасть или на острую ветку дерева. Тусклые указатели, на которых приходилось максимально концентрироваться. А в твоем случае, Орочимару, тусклая метка стояла на мне, и уловить яркое пламя твоей чакры во тьме не составит труда.       Чем больше об этом думала, тем быстрее мною завладевала злость. Голова кружилась, а веки тяжелели. Перед глазами все плыло, и в то же время картина стояла отчетливой. Я становилась пассажиром, отдавая штурвал в руки демона. Пусть так. Пусть… так…       Открыв небольшое измерение, выхватила меч – рукоять мокрая, с лезвия стекала вода. Так и лежал все это время на дне водоема? Отдаю должное кузнецам нашей провинции, сталь ничуть не испортилась, даже рукоять. Ну а теперь…       «Действуй быстро, без раздумий».       Без раздумий…       Сделав глубокий вдох, втянула не только полные легкие воздуха, но и энергию вокруг себя, от которой печать запылала сильнее. От пьянящей силы голова закружилась настолько, что мне казалось, я вот-вот упаду и засну. Но тело не дрожало, его поддерживала и направляла воля Риндзина.       «Сейчас!»       Замахнувшись мечом, распахнула портал и рванула вперед. Яркая вспышка ослепила, тьма коридора сменилась днем, и, не полагаясь на зрение, ориентируясь на чакру, нанесла удар. Силы экономить хотелось в последнюю очередь, и это странно. Грохот и пыль от потрескавшейся земли поднялись в воздух, оглушая и ослепляя. Техника Режущего Ветра многократно усилилась, если не слилась с чакрой Риндзина в единое целое.       Пыль стояла густым облаком, но несмотря на мощь атаки, противнику удалось уйти в последний миг.       «Он не смог бы уйти, открой ты измерение в нужном месте. Не вздумай больше паясничать».       Паясничать? Я же открыла измерение точно над ним… или? Нет, это ты хотел разобраться с ним в мгновение ока, а я испугалась чего-то и…       Голову вновь пронзила боль, на этот раз перед глазами все померкло, однако я чувствовала свое тело, но не могла его контролировать. С трудом, конечно, но движения стали угловатыми, замедленными. Чем быстрее разрасталась проклятая печать, тем стремительнее Риндзин подавлял мою волю. Но почему так происходило, ведь мне не составляло труда ограничивать его. К тому же мое тело впитывало природную чакру, так что же?..       Нет. Не я… это он впитывал.       «Хм-хм, – зазвенел приглушенный смех в ушах, – довольно».       Рука поднялась, как заржавелый механизм – я все еще сопротивлялась зверю. Смогла бы удержать над ним контроль, если бы не паразитическая чакра Орочимару, которая обращала все связи в кашу. Поэтому Риндзину хватило ударить меня мощной волной своей воли, чтобы перенять контроль над телом. Взмахнуть мечом и разогнать порывом шквального ветра пыльное облако.       Столь яркого солнца я, казалось, не видела никогда. Свет резал глаза сильнее и от того, что вокруг был выжженый пустырь, окаймленный лесом. В воздухе витала концентрированная энергия, обжигающая, ядовитая. Чем-то напоминала чакру Риндзина, только в разы острее, и демон с интересом к ней принюхивался. Втягивал через мои легкие воздух, наполненный мелкими частицами. Но три фигуры все же смогли отвлечь его внимание.       Орочимару, Кабуто и какой-то парень. Выглядели довольно потрепано, а, значит…       «…есть шанс убить его».       Нахмурилась. Убить его? Я не хочу убивать его, только воспылавшие чувства говорили об обратном.       Напряженную паузу разбавлял свист ветра, я внимательно наблюдала за мужчинами, как и они – за мной. Каждый смотрел по-своему, но Риндзин видел перед собой лишь человека, чье мнимое присутствие он желал искоренить из моего тела.       – Мэйкум, – Орочимару откровенно не обрадовался моему появлению, – или…       Обычно его забавляло, когда Риндзин после как таковой «смерти» овладевал моим телом и громил все, что попадалось на пути. Испытываемый демоном гнев определенно льстил мужчине, а я в то же время ощущала себя использованной игрушкой. Один тянет в одну сторону, другой – в другую.       – Сейчас не подходящее время. Нам нужно уходить отсюда.       Сладкий запах, острый… Эта чакра пахла по-особенному, принадлежала кому-то сильному, чья ярость превосходила Риндзина в разы. И демон заинтересовался ею, сначала в нем проснулся слабый интерес, но с каждой секундой он усиливался. Даже злость на Орочимару уже не столько его будоражила, сколько пряная необузданная энергия существа, находящегося совсем близко. Она гипнотизировала демона, заставляла тем самым и мое сердце биться чаще.       Проклятая печать вновь запылала, боль отвлекла от источника чужой силы, ворвалась в сознание острой иглой. Воскликнув, упала на колени.       – Орочимару-сама…       – Не мешай.       Голоса мужчин вновь растворились в приступе боли. Сознание сжимало со всех сторон, невидимая клетка сужалась. Контроль Риндзина ослаб, но едва я бросила взгляд на Орочимару, как поняла, что теперь его невидимая хватка душила меня через печать. Он нервничал, не выглядел всесильным, его определенно вымотала схватка с существом, к которому потянулся демон. Я понимала, что если не обуздать Риндзина, беды не избежать, но, если мужчина продолжит рубить мое сознание на мелкие куски, я так и вовсе свихнусь.       Буря вырвалась из глубин, Риндзин выплеснул наружу волну энергии, которая не только отмела контроль Орочимару, но и едва не лишила меня сознания. Проклятая печать, реагируя на приток силы, расползлась темными отметинами, а затем растворилась, сделав бледную кожу серой. По правому запястью словно плетью ударили, содрав кожу – сквозь наворачивающиеся на глазах слезы заметила материализовавшийся обруч цепи.       Что же ты творишь?..       Треск металла заложил уши, взорвал тело болью, от которой я сорвалась на крик, но из горла вырвался оглушительный демонический рев. Казалось, я развалюсь на части от малейшего движения. Но едва заметив, как Орочимару сделал шаг навстречу, рука тут же дернулась и в сторону мужчин понеслась ослепительная волна белого пламени. Они успели отпрыгнуть, но когда под небом разнесся ответный рев, Риндзин позабыл о противнике.       Существо, находящееся поблизости, услышало зов демона. Только увлечься Риндзину не позволила тень, обрушившаяся на него с неба. Вновь взмах меча, и острая коса ветра разрезала тварь, обратившуюся в черную жидкость… чернила?       – Я понимаю, что вы этого и добивались, но близость девятихвостого может не сыграть на руку. Да и если это демон…       – Нет, Кабуто, это не демон. Это ведь все еще ты, Мэйкум?       Трудно сказать. Тело двигалось, как заржавелая кукла, в голове путались мысли, а поток струящейся чакры едва поддавался контролю. Меня уже не столько раздирала злость, сколько непонимание.       – Что… мне делать? – слова прорывались сквозь горло с невероятным трудом. – Я не могу это контролировать. Следы… твоей чакры… они путают сознание.       – Сейчас нам нужно уходить, и я даже закрою глаза на то, что ты напала на меня.       С чего вдруг такое беспокойство? Я присмотрелась к нему получше. И глазам не поверила.       – Ты что, боишься?       – Просто трезво оцениваю наши шансы выстоять против девятихвостого и ниндзя из Конохи. Даже ты с ним не справишься.       – И что ты предлагаешь? Я хочу разорвать тебя на части, точнее, этого хочет демон, а я не вижу причин мешать. Я смогу его подавить, если ты погасишь свою чакру внутри меня.       – Боюсь, это невозможно.       И вновь рычание, вибрация в воздухе. Знакомое чувство. Но знакомое не мне, а Риндзину, его манила и гипнотизировала бушующая чакра. Мгновение назад он хотел разорвать Орочимару на части, а сейчас гнев отступил, сменился холодной настороженностью. Недовольством.       Болезненный укол пронзил шею, моментально вернув из мечтаний. Небольшая змея оказалась незамеченной для моего затуманенного рассудка. Я отодрала ее от шеи с нескрываемой злостью и отбросила как можно дальше. В мою сторону бросились белые звери, словно сошедшие с листа бумаги, пару из них уничтожила мечом. Но движения становились медленными, тело наполнялось тяжестью, и я просто рухнула на землю, не в состоянии пошевелиться.       – Что это за женщина? – спросил парень, натравивший на меня нарисованных зверей.       – Думаешь, расскажу все о ней, чтобы ты передал информацию Данзо?       Злость отступала по мере того, как яд растекался по телу. Что же такого в этом хвостатом звере, отчего Риндзин моментально позабыл о ненависти? Демон хранил чересчур много тайн, и коли мы уж начали выстраивать диалог, пора задавать вопросы. Но если проклятая печать и дальше продолжит путать наши сознания, дай бог, чтобы хватило сил пережить этот день.