Оно спрятано в крови

      Хаято хотел в это верить меньше всего, но, похоже, он привел себя и сыновей на верную смерть. Если бы он не обучал их боевым искусствам и мастерству улучшенного генома, они бы уже померли. Со многим ему приходилось сталкиваться, и до последнего казалось, что от Мэйкум и Риндзина исходила наибольшая опасность. А все оказалось куда прозаичнее – их затянули на чужую войну.       – Отец, ты в порядке?       Ну как сказать?..       Шумно выдохнув, даже не пытаясь скрыть усталость, Хаято поднялся с колена и присмотрелся к очагу сражения. За эти два дня он видел куда больше удивительных и пугающих вещей, чем за всю свою жизнь. Монстры, огромная армия шиноби, воскрешенные бойцы, но куда сильнее его впечатлили обычные люди, обладающие неимоверной силой. Простые смертные, такие же, как он.       Над головой растянулось ночное небо, звезды поблескивали в зеленоватом свете. Луна смотрела на поле боя широко распахнутым глазом, который в худшем исходе окрасится кровью и погрузит всех в мир иллюзий. Стать богом в ненастоящем мире… чем-то напоминало историю его клана и провинции.       Уловив краем глаза движение, Хаято обернулся, замахнувшись мечом, но из-за боли от вчерашнего ранения плечо свело спазмом. Белый монстр вырвался из-под земли, словно акула из глубин морских, ловко уклонился от атаки. Но избежать цепей, схвативших его и отбросивших куда подальше, ему не удалось. Все произошло так быстро, что Хаято в растерянности огляделся по сторонам.       – Ты как, цел? – спросил Каору.       – Да, вполне.       И откуда у его младшего столько сил? Он не слепой, конечно, знал, что с ним постоянно занималась Мэйкум, да только о цепях чакры знал лишь он. Оружие, которым можно удержать демона, куда действеннее и мощнее обычных цепей с печатями. Секрет их крови… Секрет их семьи, как и демон Риндзин. Хаято был обделен этой силой, как и Мэйкум с Хидеки, но не Каору. Он был талантливее их отца и дяди. Но спасет ли их этот талант сейчас?       – По тебе не скажешь.       – Хватит язвить, смотри лучше по сторонам!       Открыв измерение позади сына, Хаято не позволил белому человекоподобному монстру ранить его. Уничтожил угрозу выскочивший из толпы шиноби Хидеки, обезглавив неприятеля быстрым ударом меча.       – Смотрю, вы все прохлаждаетесь.       – Старик не перестает брюзжать, вот и отвлекся.       – Это кто еще тут старик! Прояви уважение, ты, мелочь!       – Ты меня сейчас мелочью назвал?!       – Тебе бы стоило поучиться дисциплине, много времени ты проводил с Мэйкум, понабрался всякого.       – Да уж… будь здесь тетя…       Упоминание Мэйкум моментально уничтожило желание Каору препираться. Он с грустью посмотрел себе под ноги и скривился. Все еще считал себя виноватым, и как бы Хаято не пытался убедить его в обратном, ничего не получалось. Ведь они действительно виноваты, что Мэйкум бросилась в искаженную реальность. Оттуда еще никому не удавалось выбраться.       Основной бой проходил вдалеке, Хаято практически не видел, что там происходит. Хотя, как сказать – ничего? Огромное древо, вырвавшееся из-под земли, заметить проблематично. Земля дрожала под ногами, пыль поднималась непроглядными облаками. Очередной сюрприз противника не предвещал хороших новостей, и глядя на собравшихся вокруг шиноби, Хаято уже мало верил в успех.       Опустил взгляд к мечу и увидел свое отражение. Уставший, постаревший человек, который подвел свою семью, не смог никого защитить. Может, Мэйкум и напала на послов, проявив неосторожность, но ему также следовало убить тех, кто затащил его сыновей на эту войну. А он струсил. Да, их могли убить, но и здесь…       Мужчина впервые видел человека, с которым прибыла сражаться армия. Какими бы бравыми речами их не мотивировали пять каге, он ощущал только злость. Ооноки даже не являлся его правителем, его предки вышвырнули клан Кушинада на задворки страны, поселили среди гор, приставив в качестве клинка у шеи семью Хидей и других. Как же это бесило – беспомощность. Может, и хорошо, что Мэйкум здесь нет… жива ли она вообще?       – Черт возьми… что это за чертовщина?       Хаято уже ничему не мог удивляться. Бой его вымотал до предела, но при виде, как из пасти изуродованного древа формируются четыре сферы, его пробил холодный пот. Первую подобную атаку остановил воскрешенный четвертый хокаге, переместив сферу. От этой штуки, от взрывной волны, так просто не уйдешь, а их четыре. Да и если бы захотели, похоже, не смогли бы.       По периметру котлована, в котором проходило сражение, разлетелись черные стержни, от которых хлынула обжигающая энергия. Переплетаясь, она окружила армию, потянулась вверх к небесам оранжевыми всполохами, создавая барьер.       – Похоже, нас хотят убить этими бомбами, – заключил Хидеки с неожиданным спокойствием. Нет, даже не спокойствием, сколько бессилием. – Дело плохо.       Ничего не понятно. Люди сменялись на поле боя, в отдалении Хаято и знать не знал, кто еще мог пребыть с воскрешенными хокаге. Да и то о последних узнал лишь по восторженным крикам бойцов. Наиболее потенциальным бойцом являлся как раз четвертый хокаге и его сын, Узумаки. Хаято невольно посмотрел на Каору. Узумаки, да уж. Как их разбросало по миру, однако… но что толку? Шиноби Конохи хотя бы имели в распоряжении чакру хвостатого зверя, у них имелась возможность защитить себя и близстоящих людей от атаки. А что делать здесь, на окраине поля битвы?       – У вас еще остались силы?       Сыновья с любопытством глянули на него, хотя вид их оставлял желать лучшего.       – Что предлагаешь? – перешел к делу Каору.       – Не хочу полагаться на неожиданное спасение. Каору, Мэйкум же учила тебя телепортации? Переходу через барьер в другие точки?       – Учила, но… я так и не овладел этой техникой. Вряд ли смогу прорваться через этот барьер.       – Значит, придется открыть порталы как можно большего диаметра, чтобы защититься от атаки.       – Нас сметет взрывной волной, а энергия бомбы хвостатого отразится от барьера, – нахмурился Хидеки. – Даже если откроем портал, толку от этого ноль. Нас просто сожжет.       Он прав. Скривившись, Хаято уже едва сдерживал ужас и злость. Он привел своих детей на войну, а теперь даже не мог защитить их. Его трясло от обиды, от собственной никчемности и слабости. Это не Мэйкум заслужила изгнание, а он. Пытаясь жить в тепличных условиях, держать подальше сыновей и внуков от опасности, совсем разучился контактировать с реальным миром. А вот он, реальный мир, с реальными людьми, которые превосходили его по силе многократно. Какой из него глава семьи, если он толком не мог защитить детей от этого ужаса?       – Простите…       – Отец?       – Простите меня.       У Хаято от отчаяния едва руки не падали. Как он мог докатиться до того, чтобы привести клан к подобному концу? Умереть на войне, сражаясь против того, кого он толком и не знал. Весь мир погрузится в бесконечную иллюзию? Может, оно и к лучшему? Никаких воин, больше никто не умрет, никого не придется убивать.       – Я подвел вас всех. Заставил прийти сюда. Погубил свою сестру, хотя должен был защитить.       – Не переживай ты так, – неожиданно мягко ухмыльнулся Хидеки. – Мы пошли, не потому что ты заставил нас. Мы здесь, потому что от этого сражения зависят наши жизни, всех Кушинада. Откажись мы идти, нас бы убили ниндзя Камня. Если бы нам удалось все же убить ниндзя Камня… то нас бы убил этот монстр, кем бы он ни являлся.       – Я хотел для вас другого. Мы можем не вернуться. Если вы погибните… как я смогу смотреть в глаза вашей матери, как смогу посмотреть в глаза твоей жене, Хидеки? Твоим детям.       – Ну, – подметил Каору, – у него хотя бы жена есть. А я так и умру молодым и прекрасным, и никакая девушка не заплачет обо мне.       – Учитывая, что ты ходишь от юбки к юбке, да, вся женская половина нашей деревни станцует на твоих костях.       – Завидуй молча! Ну что я могу поделать, если такой неотразимый?       Пусть они и ссорились в шутку, но их перепалка вызвала у Хаято улыбку. Уже такие взрослые, а проблемы все те же. И они не злились на него. От этого его сердце разрывалось на части.       «Мэйкум… жаль, тебя нет рядом», – подумал мужчина, крепче сжав рукоять меча. Возможно, он никогда больше не увидит сестру, не попросит у нее прощения, однако, где бы она ни находилась… Закрыв глаза и сконцентрировавшись, Хаято попытался уловить хотя бы частицу чакры Мэйкум, вложить в этот сигнал всю свою волю и… любовь.       «Где бы ты ни была, прости меня».       – Эй, смотрите, – кивнул в сторону эпицентра сражения Каору, – это же чакра того парня. Она покрывает всех шиноби.       Может и так. Но взглянув на набухшие от энергии темно-фиолетовые сферы у морды древесного монстра, Хаято напрягся. Они вот-вот сорвутся и ударят по ним адским пламенем.       Убрав меч в ножны, мужчина сложил печати и открыл над собой разрыв реальности, растянув его над головами близстоящих людей.       – Каору, Хидеки, открывайте измерения! Чакра того паренька нас не успеет накрыть, эта тварь атакует быстрее!       – Понял!       – Окей, старик!       Синхронно сложив печати, братья открыли порталы, когда монстр с оглушительным визгом выстрелил бомбами. Хаято понимал, что его сил недостаточно, и пусть сыновья превосходили его, этого мало. Часть ударной волны пройдет в карманное измерение, однако остальной поток не оставит от них и следа.       Порталы резали глаза ослепительным блеском, шиноби поблизости в ужасе смотрели на приближающиеся шары. Пространство залило ярким светом, и в следующий миг уши заложило от оглушительного грохота. Обжигающий воздух завертелся вихрями, земля под ногами задрожала, отчего Хаято не устоял и опустился на колено. Он готовился умереть, исчезнуть в мгновение ока, но время тянулось, а раскатистое эхо и ослепительный свет не исчезали.       Рискнув приоткрыть глаза, он едва не ослеп, но сквозь острое сияние начал различать силуэты людей, припавших к земле. Они не погибли, а просто попадали от ужаса. Когда свет стал чуть тусклее, Хаято заметил сквозь барьер черное облако с яркими всполохами. Его определенно оставил взрыв, и оно находилось достаточно далеко, причем не одно.       – Ничего себе… – прошептал Каору, глянув в сторону взрыва, а затем посмотрев на золотистую мембрану перед ними. Словно гигантские врата в рай. – Я, конечно, знал, что ты крут, старик, но не настолько.       Облизнув потрескавшиеся губы, Хаято глянул на свои руки, а затем вернул взгляд к порталу.       – Это не я. Хидеки?       Старший сын смотрел куда-то вдаль, и вид у него был ошеломленный. Неужели не ожидал от себя такого? Нет… его сын, конечно, талантлив, но чтобы открыть портал такого размера, да и пропустить через него несколько сфер колоссальной энергии требовалась неимоверная чакра. И имелась она лишь у одного человека в их клане.       – Или, правильнее сказать, у двоих, – шепнул Хаято, проследив за взглядом сына. – Теперь все зависит от вас.

***

      «Где бы ты ни была, прости меня».       Из всех голосов, звенящих в голове, этот, пожалуй, прозвучал спасительной надеждой. Вспышкой света в глухой тьме. Риндзин ощущал колебания в силе куда тоньше и рекомендовал сосредоточиться на чакре Орочимару, появившейся буквально несколько часов назад. Откуда она появилась, какого черта она вообще появилась – вопросы не давали покоя, сбивали концентрацию, отчего и злился мой дальний родственник. Но едва услышав голос Хаято… Не раздумывая, разорвала реальность и бросилась к нему.       И не прогадала.       – Что ж, это было весьма опасно.       Нас окружало облако пыли, пропитанное едким запахом чакры и тусклыми всполохами затягивающегося портала. Зависнув над землей на цепях, чтобы открывался лучший обзор, все же удивилась окружающей обстановке. Настоящее поле боя. Риндзин не прогадал, мы появились посреди войны.       Ощутить чакру брата и племянников не составило труда. Чуть обернувшись, увидела их вдалеке, не сказать, что невредимых, но живых и целых. Улыбка непроизвольно тронула губы, однако в нынешней форме, даже если проявлю максимальное дружелюбие, вряд ли вызову теплые эмоции.       – Ты про выбор голоса моего брата в качестве маяка или телепортацию этих штук?       – И то, и другое. А это, похоже, виновник всего торжества. Не будем терять время.       Как же странно звучал его голос без грозного рева. Как же странно видеть его таким… Молодым мужчиной, которого не тронуло время в искаженной реальности. Пришлось приложить немало усилий, чтобы разделить его чакру на нас двоих и понять принцип действия сендзюцу. Часть необузданной мощи помогла забрать проклятая печать, дав возможность Риндзину вернуться в какое-никакое состояние, близкое к режиму отшельника. Но от всех мутаций не удалось избавиться. А мне пришлось с лихвой обзавестись новыми.       – И помни, – обернулся ко мне Риндзин, сощурив глаза, – не теряй контроль. Не отвлекайся на чакру Орочимару, а также не вздумай разрушать цепи. Бери только мою энергию. Время у нас ограничено для этой формы.       Чакра Орочимару… с такой высоты под ночным небом один черт что-то разберешь, однако он действительно был здесь. Тугой узел затянулся сильнее под ребрами, пришлось сжать кулак, чтобы отмахнуться от наваждения. Это после. После. После того, как я разорву в клочья ублюдка, посмевшего напасть на мою семью!       – Веди, я за тобой.       Повторять дважды не пришлось.       Закрыв портал силой мысли, а вместе с ним расщепив материальную оболочку цепей, мы бросились в атаку. Природная энергия протекала через чакру Риндзина, что позволяло мне впитывать ее без особых затруднений. Мы буквально летели к нашему противнику – парню, чье тело также подверглось мутациям. Заметив наше приближение, он тут же атаковал черными сферами, обернувшимися кольями.       Уворачиваться посчитала лишним, открыла портал для нас с Риндзином и на скорости выскочила за спиной у противника, замахиваясь вложенной в меч энергией. Парня атака застала врасплох, пусть он и прикрылся, но его отнесло силой удара на несколько десятков метров. А чтобы наверняка причинить ему максимально вреда, Риндзин появился над противником и атаковал чистой энергией сендзюцу.       Незнакомца отбросило вниз, да с такой силой, что треснула земля и в воздух поднялись клубы пыли. Не став задерживаться в слепой зоне, Риндзин вернулся ко мне, переведя дух.       – Надеюсь, мы его хоть немного задели, – подметила я, – он теперь явно будет настороже из-за моей техники.       – Это мелочи, главное…       Риндзин запнулся на полуслове, словно почувствовав что-то. Я подумала, дело в противнике, но он обернулся назад, посмотрев на группу людей, стоящую на возвышении. Не смогла побороть любопытство, проследив за его настороженным, и, сказать, не очень добрым взглядом.       – Знакомая чакра, – отметила я, приметив двух парней, которых окружало золотистое сияние. – Это девятихвостый? Ты поэтому насторожился?       – Нет.       Джинчурики девятихвостого… два человека, что обладали его чакрой, переглянувшись, бросились к нам навстречу. Но Риндзина волновали не они, а мужчина с серыми волосами в доспехе, которого настигло нерадостное узнавание – он недобро сощурил глаза и скривился. Хотела я спросить, кто это, да только в свою очередь моим камнем преткновения оказалась другая персона.       – Саске?..       Парня покрывала чакра девятихвостого, словно защитная оболочка. При виде Учиха у меня все похолодело внутри. В прошлую нашу встречу он хотел убить меня, также, как и Орочимару. И что мне теперь делать?       – Эй, не спать! – раздался над головой оклик парня-джинчурики.       Мы с Риндзином вздрогнули, когда бойцы с протекторами деревни Скрытого Листа атаковали что-то позади нас. Замешательство от неожиданной встречи едва не стоило нам с дедулей жизни, прошлое терзало не только меня.       Теперь противником занялись джинчурики. Они оттеснили его назад, атакуя концентрированной чакрой сендзюцу, невероятно мощной. А враг не сдавался, не уступал по силам, даже когда носители хвостатого обрели форму гигантских лис, состоящих из концентрированной энергии.       – Ты, – раздался голос в паре шагах поодаль.       Я резко обернулась, удивившись столь тихому и бесшумному приближению мужчины в доспехе. А вот Риндзин, не стесняясь угрюмого выражения лица, едва ли одарил незнакомца взглядом.       – Это ведь ты, да? Тот, кто напал на храм когда-то. Но ты не воскрешен.       – Кто это? – спросила я у Риндзина.       Незнакомец посмотрел на меня с недоумением, я бы сказала, даже с долей оскорбления.       – Я второй хокаге, а вот вы кто такие?       – Сейчас это не важно, – Риндзин указал на сражающихся, – кто это? С кем мы ведем бой?       Тобирама не спешил отвечать, настороженно относился к человеку, который в годы его жизни пытался выкрасть одного из запечатанных биджу. Понять можно.       – Это джинчурики десятихвостого. Он поглотил чакры всех хвостатых.       – А эти двое? Они же используют силу девятихвостого.       – Четвертый хокаге и его сын, Наруто Узумаки.       – Уз… – я сощурила глаза и с подозрением глянула на напарника, – нас что, настолько много развелось?       – Вас?       – Р-р, вот вечно тебе языком чесать, женщина. Делом займемся!       В прямом смысле уходя от разговора, Риндзин бросился вперед и, материализовав одну из цепей, что связывала нас, дернул меня за собой. Я едва не упала от неожиданности, издала удивленный писк. Тобирама не остался в стороне, однако помчался к союзникам, воскликнув:       – Четвертый, Наруто, я буду направлять вас техникой летящего бога грома!       Нам же подобные уступки не были нужны. Техника второго хокаге позволяла перемещаться с невероятной скоростью, а мы с Риндзином пользовались разрывом реальности, прыгая от точки к точке. Сила джинчурики превосходила нашу, и тем не менее благодаря сендзюцу чакра биджу, которая стала неотъемлемой частью мужчины, позволяла держать планку. Помогая друг другу, уходя из-под атак то прыгая в порталы, то подтягивая цепями, мы как минимум отвлекали неприятеля и позволяли Наруто и Четвертому атаковать.       Вынырнув из портала и напитавшись энергией сендзюцу, зачерпнула лишнего, отчего проклятая печать стрельнула болью. Скривившись, атаковала врага, но в ответ понеслась мощная волна. Не найдя в этом проблему, думала, смогу защититься, но меня сдуло, как чайку. Так бы и врезалась в скалу, если бы меня не подхватил Риндзин. Его протащило по земле несколько метров, но он устоял на ногах и, отпустив меня, недовольно зарычал:       – Я же говорил быть внимательней. Лезешь под атаку прям.       В ответ не нашлось, что сказать. Наблюдая за схваткой джинчурики, поражалась мощи, которую они излучали. Наверное, Риндзин мог бы приблизиться к ней, но ему придется вновь обрести форму демона. Сейчас мы и так находились на грани баланса между трансформацией. Напоминали человекоподобных монстров с бледной кожей, черными глазами и рогами, когтями как у зверей. Вернуть себе человеческий облик будет непросто с учетом того, что я разделила чакру Риндзина. Не просто использовала, нам пришлось распределить поток, чтобы я смогла открыть портал со стороны искаженной реальности.       Только об этом подумать стоит позже.       – Да кто он такой? – спросила я, наблюдая за схваткой джинчурики. – Как можно поглотить чакры всех хвостатых и не помереть?       – Не хочется признавать, но в мире существуют люди сильнее меня. Нас.       – О, смотрю, исправляться начинаешь. Нас уже.       Я ожидала, что Риндзин скривится, но он посмотрел на меня без особых эмоций. Серьезно, словно я и не позволила отпустить себе шутку.       – Послушай. Я повторю вновь, и запомни, наконец. Ты не бессмертна. Уже нет. Пока хоть один из нас не вернется в искаженную реальность, мы оба можем умереть. Да, твои раны заживут, запас чакры позволяет. Но теперь ты можешь помереть. Поняла?       Могу умереть. Бесповоротно.       Кто бы мог подумать, что понять природу моего «бессмертия» поможет не Орочимару с его научным гением, а демон, от которого я бежала все годы. В искаженной реальности сама суть материального и энергетического мира кардинально менялась. Именно это позволяло Риндзину не только накапливать природную энергию, а впоследствии вырабатывать схожую украденной чакру биджу. Он не старел, не умирал, а связь с ним, с искаженной реальностью, через цепи позволяла мне возвращаться вновь и вновь к «исходному состоянию».       Теперь этот бонус под запретом. С того света я не смогу вернуться.       Скопив концентрированную энергию в сфере, девятихвостый ударил ей по противнику, и от удара взрывная волна подняла мелкие камни и горячий воздух. Чтобы не стать жертвой булыжника, открыла перед нами портал, хотя ветер бил в лицо и трепал волосы так, будто намеревался содрать скальп.       – Задели его?       Вопрос, возможно, наивный. Но после такой атаки довольно сложно уцелеть, и тем не менее джинчурики десятихвостого вырвался из облака пыли и завис в воздухе целым и невредимым. Он бесстрастно осмотрел противников, развел руки и сложил вместе ладони, после чего из его спины вырвались красные всполохи чакры. А затем, словно вязкая глина, начало высвобождаться нечто колоссальных размеров.       – Что… что это за хрень? – не удержалась я от удивления.       Монстр разрастался, его тело напоминало древесную оболочку, и звук, который исходил от него, напоминал треск сырых веток в костре. Земля под одноглазым чудищем с десятью хвостами задрожала, затрескалась. Оно едва не затмило луну, возвысившись огромной тенью.       – Ты чувствуешь? – спросил Риндзин, глядя под ноги. – Назад!       В следующий миг, едва мы оторвались от земли, из-под толщи вырвались толстые корни. Словно голодные черви, они устремились к нам с неимоверной скоростью. Отбившись от них волной режущего ветра, надеялась выиграть немного времени, но корни замедлились лишь на секунду.       – Давай за мной! – крикнула я Риндзину, открыв портал.       Он без вопросов отправился следом, а вынырнули мы в нескольких десятках метрах над полем боя. Материализовав цепь, перекинутую через искаженную реальность, использовала ее, чтобы найти опору и не упасть. Мужчина последовал моему примеру. К счастью, здесь до нас корни не дотянутся, однако они с невероятной быстротой покрывали поле боя, захватывая всех на своем пути. Многие шиноби, покрытые чакрой девятихвостого, моментально теряли защиту, как и свою энергию, попадая в древесные путы.       – Оно высасывает их чакру, – заключила я, – разве на такое тоже способен джинчурики десятихвостого?       – Это не джинчурики, а сам десятихвостый, точнее, его оболочка, – указал Риндзин на монстра. – Изначально он являлся древом бога, это заключительная форма десятихвостого. И судя по тому, как движутся корни, оно тянется к наибольшим источникам чакры.       – Ничего не понимаю… Об этих хвостатых я знала немного, а… – но размышления о сущности и философии противника я позабыла в тот миг, когда вспомнила о самом главном. – Господи, там же Хаято и мальчики! Нужно помочь им!       – Не так быстро, – схватив меня за руку, Риндзин чуть не заставил потерять равновесие и свалиться вниз. Я одарила его гневным взглядом, но впечатление на него это не произвело. – Твои родственники должны справиться сами, к тому же они находились дальше всего от эпицентра сражения.       – А теперь ближе всех! Этот Узумаки перенес тех, на кого попала его чакра, из барьера. А Хаято к ним не относился. И они твои родственники тоже!       – Послушай, – холодно произнес Риндзин, – они сами способны о себе позаботиться, уж убежать от лиан подавно. Я напомню, что согласился помочь тебе в этой битве, только потому что… потому что должен тебе.       – Ты обещал защитить их.       – Я обещал не вредить им. Это разное. Из Кушинада для меня важна лишь ты, и, если попытаешься подставить себя под удар, придется вмешаться.       – Не будь мы связаны цепями, ты бы и от меня избавился, да? – зашипела я.       – Пусть будет так, раз тебе проще.       Я готова была продолжать злиться, но слова Риндзина заставили растеряться. Он не смотрел на меня, будто специально избегал взгляда, выглядел сосредоточенным и хмурым. И напряженным. Неужели смутился собственных слов? Привязался ко мне?       Ладно, об этом тоже позже.       Тело монстра трансформировалось, и пока его корни искали источники чакры, оно потянулось к небу толстым стеблем, на верхушке которого набух бутон. Древо бога, говоришь? И питалось оно чакрой. Страшно подумать, что случится, если раскроются лепестки под светом полной луны.        Закрыв глаза, сосредоточилась на знакомых источниках чакры, ища Хаято и племянников. В режиме отшельника их оказалось найти довольно просто, однако состояние брата вызывало опасение. Никто из нашей семьи не был полноценным шиноби, более-менее таковым можно назвать Каору, да и то лишь благодаря последнему году совместных тренировок. Что они вообще здесь делали? Как оказались на поле боя? Из-за меня? Потому что я напала на послов страны Земли? Вполне возможно. Черт…       Но не успела я прочувствовать вину, как меня отвлекла другая чакра. Я едва коснулась ее, а она отозвалась пульсацией на месте проклятой печати. Твою мать, ты жив. Как?.. Как такое возможно? Но помимо жгучего ощущения на плече, ноющая боль разилась по груди, от нее заболели ребра. Странное состояние, в котором бросало то в радость, то в злость.       – Мэйкум, – тихо окликнул меня Риндзин. Выглядел он, мягко сказать, недовольным. – Думай о деле.       Конечно, мамочка.       – Что предлагаешь?       – Пока все там увязли в корнях, мы можем атаковать джинчурики. Освободив тело десятихвостого, он значительно ослаб. Но надо бить наверняка. Похоже, на него действуют только атаки сендзюцу, твоя техника ветра его вообще не задела.       – Как насчет атаковать с двух сторон через порталы? Возникнем у него перед носом, на два фронта он не разорвется.       – Хорошо. Но придется вложиться в атаку. Пока все сопли жуют и в панике бегают, у нас есть шанс навредить ему. Или уничтожить, если постараемся. Но помни: цепи…       – Да-да, цепи должны остаться целыми, иначе помру, – вздохнула я и кротко улыбнулась. – Так мило, что ты обо мне беспокоишься.       Риндзин нахмурился и отвернулся, недовольно пробормотав:       – Стартуй первая, я подстроюсь.       – Поняла.       Значит, одна попытка, чтобы достать того типа. Если получится, удастся его ранить, а там уж пусть остальные им занимаются. Мне куда сильнее хотелось защитить Хаято и племянников, а не мериться силой с этим джинчурики.       Сделав глубокий вдох и сконцентрировав чакру в мече для удара, отпустила цепь и полетела вниз и, набирая скорость, придала ускорение за счет чакры. Риндзин шел следом, концентрируя энергию в руках – увы, холодным оружием я его обделила. Ветер больно хлестал по лицу, приходилось щурить глаза, и чем ближе мы становились к противнику, тем быстрее ускользал шанс к удачной атаке.       – Сейчас!       Открыв для себя и Риндзина два разных измерения, замахнулась мечом и, едва коснувшись золотистой мембраны, выплеснула мощный поток энергии. Схожая атака последовала от напарника, поэтому от волны энергии поднялись осколки камней и пыли, разлетелись в щепки корни. Не знаю, насколько сильной оказалась атака, но она точно пришлась по цели, джинчурики не успел уклониться, в этом я не сомневалась.       Но едва энергия чакры ослабла, я почувствовала, что тело потяжелело. Попыталась шевельнуть рукой, но она будто увязла в невидимых сетях. Если бы противник атаковал встречно, как минимум я бы почувствовала давление или боль, а здесь словно увязла в песке или болоте.       Клубы пыли разметала волна энергии. Закрыв глаза, защищая от песка, а когда открыла, обнаружила, что тело удерживала черная твердая субстанция. Сердце сжалось от мимолетного страха, я попыталась выбраться, но попытка оказалась тщетной.       – А вас все больше и больше становится, – отметил противник.       Подняв взгляд, увидела, что черная субстанция удерживала не только меня, но и Риндзина. Мужчина скалился, пытался сопротивляться сковавшей его материи, но безуспешно. Судя по всему, противник использовал сферы, как те, что парили рядом с ним, чтобы остановить нас. Но учитывая мощь, которую мы на него обрушили, это же насколько нужно быть сильным, чтобы удержать нас?       – Хм… в вас есть чакра треххвостого. И невероятный объем природной чакры. Таким обладают разве что звери-мудрецы. Значит…       Взмахнув руками, словно дирижер, противник притянул нас ближе. Черная субстанция скользнула по шее, застыв неподвижным корсетом и не давая вертеть головой.       – …от вас будет прок. Не подпускайте никого к божественному древу, убивайте любого.       Он издевается что ли? Словно его слова хоть что-то значили для меня, этот приказ звучал абсурдным!.. до тех пор, пока я лучше не присмотрелась к противнику, а точнее его глазам, один из которых пылал алым шаринганом.       – Твою ж… Риндзин, не смотри!..       Но слова застряли посреди горла. Пусть и мимолетного, но одного взгляда хватило, чтобы сознание потухло под действием мощного гендзюцу. Воля врага застыла в моих глазах искаженным отражением собственных побуждений. Смысла сопротивляться не было, потому что… потому что… он же нам не враг, и все, что теперь требовалось…       – А теперь, – освободив нас от черной субстанции, джинчурики сказал: – защитите древо бога любой ценой. Уничтожьте каждого, кто встанет у вас на пути.