***
Музыка в чёрных наушниках не прекращается и кажется бесконечной. Слегка покачивая головой в такт очередной песни, фея задумчиво смотрит на сделанные в тетради ровным почерком записи.«Боль в руке».
«Огонь, ожог». «Ривен». «Что это было?» «Почему?»
Муза не понимает. Не понимает, что произошло, почему именно она почувствовала это и почему причиной тому стал Ривен. Ривен, которого она так не желала видеть и знать. Одни вопросы, а ответы… кроются где-то на поверхности. Фея вздыхает. Придётся попытаться разобраться во всем, даже если ей и придётся контактировать с ненавистным специалистом. И ей совершенно не жаль его. Такие эмоции испытывает каждый третий ученик Алфеи. Если каждого она будет жалеть, то такими темпами сломается. Ну уж нет, спасибо, она воздержится от такого щедрого предложения. Музе Ривен кажется самовлюбленным придурком. Что в их первую встречу, что во все последующие. И её мнение на этот счёт остаётся неизменным вплоть до той самой тренировки, когда, проходя мимо, она слышит в свой адрес очередную тупую шутку про большие палки, которой парень, похоже, более чем доволен. По-крайней мере она распознает одну положительную эмоцию, исходившую от него в тот день. Случайно. Неосознанно. Всплеск оказывается слишком сильным, что удивительно для такого мрачного парня как Ривен. Но он улыбается. Действительно улыбается ей и, кажется, даже рад их встрече, до того самого момента, как она влезает в его голову, пытаясь найти рычаги давления, чтобы наконец заткнуть его. И у неё, к слову, получается. Разгневанный специалист стремительно удаляется от неё, при этом отпустив пару смачных ругательств «по-ривеновски» в сторону фей разума, чьи способности считает никому не нужными. Он удаляется, а Муза остаётся на месте, провожая его странным взглядом, кажется, впервые наполненным чем-то вроде сочувствия. Нет, она однозначно не жалеет его, но, кажется, в кои-то веки она понимает его чувства. И от них невыносимо колет где-то в районе груди. Встреча на тренировочной площадке стала первым звоночком. Второй же произошёл сегодня днём. Эмоции Ривена вновь оказались настолько сильными, что поглотили Музу с головой, захлестнув словно штормовое море. И вода уже доходила по самое горло. Ещё немного, и можно больше никогда не всплыть на поверхность. Он убьёт её. — Ну уж нет, — внезапно произносит фея, быстро вставая с помятой постели. Мучимая бессонницей, она решает проветриться. — Пробежка перед сном ещё никому не вредила, верно? — бормочет она, надеясь, что не совершает ошибку. Осторожно, чтобы не разбудить Терру, Муза крадётся к двери и, тихо приоткрыв её, скрывается за ней под покровом ночи.***
When the evening pulls the sun down, Когда вечер тянет солнце вниз, And the day is almost through, И день почти закончился, Oh, the whole world it is sleeping, О, весь мир спит, But my world is you. Но мой мир — это ты.
На крыше хорошо. Ночь прохладна и тиха, а луна озаряет двор Алфеи, даруя чувство умиротворения и свободы. Ривен подносит заженную сигарету к тонким искусанным губам, сам не зная, когда за ним закрепилась подобная привычка, и вдыхает никотиновый дым, вместе с которым в его лёгкие врывается аромат весны. Действительно, хорошо. Тёмно-синее небо усеяно мириадами звёзд, и он даже ловит себя на мысли, что это красиво. Слишком красиво для мира, где поселился хаос и главной целью всех вокруг стала кровопролитная война и одержание победы в ней. И самое же дерьмовое во всём этом то, что ты понятия не имеешь, на чьей ты стороне. Да и выбора тебе, собственно говоря, особо не представляют, пиная из стороны в сторону, словно подзаборного щенка. Ты не знаешь, какие цели преследует директриса, разрушившая барьер и впустившая на территорию школы Сожжёных. Не знаешь, какие цели преследуют её преспешники, помогающие ей готовить учащихся к войне. Войне за что? За мир во всём мире? За родных и друзей? За великие цели? Ривен больше не понимает. Да и гуманностью здесь точно не пахнет, уверен он. Сначала ему было абсолютно плевать на все происходящее вокруг и ход событий, ему было важно лишь следовать за Беатрикс, прикрывая её тыл, как и положено настоящему специалисту. Но теперь же ему, по непонятной никому причине, было не все равно. И Ривен больше не хотел погибать в бессмысленной битве, потому что знал правду: она однозначно не будет стоить того. Да, он всегда получает настоящий кайф от драк, ему нравится выходить победителем из игры, но это совершенно не тот случай. Ривену определённо не хочется жертвовать собой. Ему не хочется жертвовать людьми, что рядом с ним. — Дерьмо, — ухмыляется он, выпуская изо рта кольцо дыма. — Самая настоящая задница. Свежий ветер обдувает его без того бледное лицо, заставляя невольно поежиться. Но здесь, на серой покатой крыше школы, всяко лучше чем в душной комнате под номером шестнадцать. Хотя бы потому что он может лицезреть бескрайнее небо над головой. В комнате безопасно, в комнате комфортно, но в комнате нет самого главного — свободы, за которую Ривен всегда будет бороться, которую всегда будет выбирать из сотни вариантов его дальнейшей никчемной жизни. Если же, конечно, она не оборвется в стенах этой чёртовой школы. Забавно. Забавен и силуэт, крадущийся внизу в сторону леса. — Так-так, — довольно протягивает специалист, примечая хрупкую девичью фигуру в свете фонарей, — а это уже обещает быть интересным. Догнать её не представляет особой сложности, и Ривен быстро пересекает лестничный пролёт, оказываясь на школьном крыльце, вальяжной походкой направляясь следом и предвкушая очередное веселье.