Аберфорт - тайна, покрытая коррупцией.

Невозможно ничего разглядеть в сгустках вырвавшейся силы. Белое платье сестры с рюшами и кружевами, как любят сейчас носить девочки-магглы, теряется в этих сгустках. В зале кажется что эта мощь заполнила всё пространство. Безумцы они, как у них хватило безрассудства такое вызвать? Они не справятся! -Ты мразь, отойди от неë! Альбус, не лезь! Убирайтесь оба! Ариана, это я, Аберфорт, я здесь. - Пытается пробиться к сестре сквозь неконтролируемые силы. Они вполне осязаемы и неуправляемы. Для него они почти безопасны, они как-будто узнают его, они направлены на тех двоих, которые посмели их потревожить. Но в зале слишком мало места, это как в толпе дерущихся : замахиваешься на одного, а бьëшь при этом ещё пару-тройку. Аберфорт слишком поздно понимает что и брат и Геллерт подняли волшебные палочки для заклинаний, что заклинания уже вокруг. - Нет!!! Не смей!!!- Вдруг вспышки и всё мгновенно прекращается. Он сразу понимает что произошло. Нет, обскур не исчез. Погибла сестра.Он стоит рядом с Геллертом. Кулак сам сжимается и летит в челюсть этого идиота. Геллерт - в одну сторону, его чëртова волшебная палка - в другую. Всё теперь как в тумане : обвинения этим двум идиотам сыплются сами, он поднимает волшебную палочку Геллерта, требует предъявить палочки для 'приори инкантатем', Геллерт изображает негодование, убегает, схватив свою палку. Альбус, этот идиот, возомнивший себя великим волшебником стоит и плачет как дурак. Ариана - она лежит, просто лежит мëртвая. В белом маггловском платье с рюшами и кружевами, которые сейчас в моде у девочек-магглов. Потом вялые объяснения с магом из Министерства, которому откровенно плевать на произошедшее. Ариана уже давно считалась сумасшедшей и сквибом среди местных волшебников. Этот ублюдок Гриндевальд быстро уехал в свой Дурмстранг, вот пусть там и сидит, тварь. Похороны, как в тумане. Альбус наконец-то понял зачем была нужна его дружба этому чистокровке, но что теперь толку от этого прозрения? На девятый день ( как у магглов) портрет сестры ожил. Разумеется это не она, но так можно хоть как-то утешиться. Альбус не может смотреть на портрет, но это даже не злит и не вызывает злорадства, только горечь.