***
Мягкий стук в дверь возвестил о прибытии Сичэня. — Входи, — отозвался Лань Цижэнь и терпеливо смотрел, как его племянник проскользнул в комнату. Золотые глаза расширились, когда увидели стоявшее на столе вино, их хозяин остановился и в замешательстве наклонил голову. — Дядя? — спросил он, но учитель Лань просто отмахнулся. — Запри дверь, — замешательство превратилось в интерес, но Сичэнь подчинился. — Ты поел? — спросил Лань Цижэнь, когда его племянник подошёл и сел напротив него. — Да, дядя, — послушно сказал Сичэнь, положив руки на колени. — Хорошо. Ванцзи? Сичэнь оторвал взгляд от «Улыбки Императора», которая выглядела очень неуместно на столе человека, исполняющего обязанности лидера ордена Гусу Лань. — А, Минцзюэ учит его техникам с саблями… — на губах младшего заклинателя появилась неуверенная улыбка. — Я подумал, что это отвлечёт их и будет полезно для них обоих? Лань Цижэнь сохранил спокойное лицо, пусть его губы и пытались растянуться в улыбке. А-Чжань… Ванцзи не любил оставаться в одиночестве, и Лань Цижэнь вознёс краткую благодарственную молитву за то, что время так удачно совпало. Ванцзи потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к другу Сичэня, который появился во время обучения. Но Минцзюэ, как и его отец, никогда не отступал перед трудностями. — Хорошо. Учитель Лань заметил, как его племянник расслабился, услышав скрытое одобрение, и поджал губы. — Сичэнь, — начал Лань Цижэнь, и золотые глаза снова оторвались от кувшина с вином. — Через неделю в Ланьлине будет конференция. — Да, дядя, — ответил Сичэнь, явно задаваясь вопросом, к чему ведёт этот разговор. Старший заклинатель кивнул, сделал вдох и медленный выдох. — Цзинь Гуаншань считает наши правила насчёт алкоголя в лучшем случае идиотскими, а в худшем — оскорбительными, — это не должно было стать новостью для племянника, но, судя по его выражению его глаз, это не так. — Скорее всего, поскольку это первая конференция, на которую ты приедешь в качестве наследника Ордена, и он заставит тебя выпить, чтобы попытаться заставить нас выглядеть глупо. Сичэнь побледнел, и Лань Цижэнь вспомнил, что больше месяца назад видел, как его племянник и Минцзюэ пробирались в Облачные Глубины, с трудом держались друг за друга, хихикали, как дети, и шикали друг на друга, продолжая спотыкаться. «Хорошо, — подумал учитель Лань и порадовался, что в ту ночь на него накатила волна ностальгии, и он отпустил их без наказания. — По крайней мере, он знает, что наша семья плохо переносит алкоголь». — Похоже, ты уже знаешь, что наша семья неспособна контролировать своё поведение, — многозначительно сказал Лань Цижэнь, и его племянник побледнел ещё сильнее. — Дядя, я… Но Лань Цижэнь поднял руку. — Достаточно, Сичэнь, — сказал он твёрдо, — ты здесь не из-за этого, — и глубоко вздохнул. — Я собираюсь показать тебе, как можно сжечь золотым ядром спирт. Глаза Сичэня блеснули, когда он услышал эти слова, и мучавшее его последние несколько минут беспокойство исчезло. — Это возможно? — спросил он, и дядя тяжело посмотрел на него. — Я бы не стал приносить Улыбку Императора в Облачные Глубины из-за своей прихоти, Сичэнь, — перебил его Лань Цижэнь, и младший заклинатель резко выпрямился. — Конечно, — извинился Сичэнь, подняв руки в поклоне. Лань Цижэнь недовольно отмахнулся от этого жеста. — Хватит, — грубо ответил он и протянул запястье племяннику. — Следи за тем, что я делаю. Было довольно легко налить вино и подготовить ядро — взгляд Сичэня стал рассеянным и размытым, когда он начал следить за движением духовной силы дяди. Лань Цижэнь поднял чашу к губам, выпил и позволил ядру выжечь спирт, поступающий в его тело. — Ты видел? — спросил он, наблюдая, как фокусировался взгляд младшего заклинателя. Разочарование сделало голос Сичэня тихим. — Это было очень быстро, дядя… Вы можете сделать это ещё раз? Учитель Лань наклонил голову. — Тебе лучше сначала несколько раз посмотреть, — сказал он, и плечи его племянника расслабились. Лань Цижэнь налил себе чашу и подготовил свое золотое ядро, пока взгляд Сичэня сосредотачивался на внутренних процессах. — Смотри, — предупредил учитель Лань и выпил вино. Его ядро снова прожгло алкоголь, и он смаковал это чувство, впервые за много лет позволяя себе насладиться вкусом «Улыбки Императора». Сичэнь откинулся назад, отпустив запястье дяди, и задумчиво наклонил голову. — Кажется, это довольно просто, — пробормотал он себе под нос, и губы Лань Цижэня изогнулись в поспешно спрятанной улыбке. — Я не без причины потребовал твоего присутствия на три дня, — сказал он, и внимание племянника переключилось на него. — Могу я попробовать сейчас? — спросил Сичэнь. — Или мне следует посмотреть ещё раз? Лань Цижэнь остановился, задумавшись об этом. В первый раз, когда он делал это, ему позволили посмотреть всего один раз — он так и не смог вспомнить, что делал тем вечером. Последующие дни прошли лучше, но его отругали за то, что ему потребовалось дополнительное время — его брат сделал это за один раз. — Ещё раз, — внезапно решил учитель Лань и протянул своё запястье. Ладонь Сичэня твёрдо держала его руку, и через мгновение тонкая струйка духовной силы потекла вместе с силой дяди, а золотые глаза наблюдали из-под ресниц, пока Лань Цижэнь наливал себе третью чашу. — Хорошо, — прямо сказал он. — Чувствуй это и смотри, потому что сегодня у тебя будет только одна попытка. Сичэнь решительно кивнул, и учитель Лань поднял чашу к губам. Он попытался сделать всё медленно, но само это действие нужно делать быстро — это единственная подготовка, которую получит младший заклинатель, прежде чем будет делать это самостоятельно. Алкоголь сгорел, голова Сичэня наклонилась набок, и на его губах появилась широкая улыбка. — Понятно, — сказал он, отпуская руку дяди, — я готов. Сичэнь выглядел уверенно, и Лань Цижэнь задумался, пойдёт ли он по стопам своего отца, и потребуется ли ему всего одна попытка. Но всё равно налил племяннику вина, протянул ему чашу и сложил руки на коленях. То, как Сичэнь рассматривал жидкость, поднося чашу к губам, было забавно — будто это враг, с которым необходимо сразиться, прежде чем он проникнет в его тело. Однако Лань Цижэнь терпеливо ждал и дал своему племяннику время собраться с мыслями. Золотые глаза уставились на Лань Цижэня и расширились, пока их хозяин пил вино и раскраснелся из-за такого вопиющего нарушения правил. Но через несколько секунд уверенная улыбка слетела с его лица, и чаша с грохотом ударилась о стол. — Ох, я сделал это неправильно, — Сичэнь, с расширившимися глазами, серьёзно проинформировал своего дядю, затем качнулся в сторону и рухнул изящной грудой на пол. Лань Цижэнь протянул руку, чтобы поймать его голову, и позволил ему лечь на пол. — Не спеши, А-Хуань, — пробормотал учитель Лань, сел назад и стал готовить чай. — В этом ты, похоже, пошёл в меня, а не в своего отца. В комнате царила тишина, пока он дожидался пробуждения племянника, прислушивался к звукам горы, и чашка с чаем грела его руки. Лань Цижэнь размышлял о том, что кровь их семьи настолько сильна и подавляет переносимость алкоголя со стороны матери… Он улыбнулся Сичэню, позволяя себе в этот момент остаться без маски. «Его мать пила до потери пульса, а её ребенок падает от одного глотка», — Лань Цижэнь позволил себе засмеяться. Этот звук заполнил комнату, Сичэнь со вздохом сел и улыбнулся, но его глаза выглядели стеклянными. — Дядя! — воскликнул он, и учитель Лань приподнял бровь, услышав такое радостное приветствие. Сичэнь в мгновение ока перелетел через стол, оказался рядом с дядей и посмотрел через его руку прямо в чашку. — Это ещё вино? — спросил младший заклинатель. — Оно выглядит забавно. Почему оно пахнет, как чай? — Лань Цижэнь смотрел, как голова Сичэня повернулась к нему, широко открыв глаза. — Дядя, а вино может быть на вкус, как чай? Можно мне ещё? Лань Цижэнь сдержал улыбку, вызванную действиями племянника, а потом предложил ему чашку чая. — Ты можешь взять это, — торжественно сказал он, и Сичэнь ахнул. Младший заклинатель взял чашку, аккуратно держа руками, будто она была бесценным сокровищем. — Горячо! Я не знал, что вино может быть таким горячим! Уверен, его хорошо пить зимой! Сичэнь дул на поверхность чая, как ребенок, и сердце Лань Цижэня из-за этого сжалось. Его племянник всегда был таким уверенным в себе и зрелым не по годам — учитель Лань не знал, как скучал по этой детской невинности, пока не увидел её перед собой. Младший заклинатель сделал глоток и скривился. — Это чай, — надулся он, смотря на дядю. — Я хотел вина! — Я никогда не говорил, что это вино, — ответил Лань Цижэнь, и после этих слов плечи Сичэня опустились, но прежде чем старший заклинатель успел на это отреагировать, его племянник быстро поставил чашку на стол и разлил повсюду чай. — Дядя! — Сичэнь вскочил на ноги и побежал к двери, и в этот момент Лань Цижэнь порадовался, что она заперта, потому что не уверен, что успел бы поймать племянника. — Дядя! Я хочу увидеть А-Чжаня! Однако парня смутила запертая дверь, и он повернулся к дяде, а на его лице было написано опустошение. Но в ответ Лань Цижэнь поднял Лебин, и взгляд Сичэня мгновенно приковался к сяо. — А-Чжань, — в этот раз старший заклинатель мог простить себя за то, что использовал имя Ванцзи, данное ему при рождении, — сейчас с тем мальчишкой Не, помнишь? — Минцзюэ! — поправил его Сичэнь и бросился обратно в сторону дяди. — Да, Сичэнь, — Лань Цижэнь улыбнулся, когда из его рук забрали сяо. — Не Минцзюэ. — Он весёлый! — сказал младший заклинатель, крутя в руках флейту и следуя за ней глазами. — Он добр к А-Чжаню, и смог рассмешить А-Чжаня на прошлой неделе, ты знал, дядя? — он едва ли дал время Лань Цижэню ответить, прежде чем продолжить, а тот уселся поудобнее, готовый переждать опьянение. — А в последний раз, когда мы пили, он не смеялся надо мной! — Сичэнь зажал рот ладонью, уронил сяо и закрыл глаза другой рукой. — О-ой? — тихо продолжил он, сквозь пальцы смотря на дядю. — Я знал, — сказал учитель Лань, с трудом сохраняя ровный голос. Вполне вероятно, что Сичэнь всё равно уже сам наказал себя за свои действия. Младший заклинатель наклонился так сильно, что упал на бок своего дяди. — Ты знал?! Но ты не наказал нас?! — голос Сичэня прозвучал громко, что необычно для человека, который обычно говорит тихо и сдержанно, но Лань Цижэнь не мог заставить себя утихомирить этого ребенка. Вес Сичэня на его руке стал экспоненциально тяжелее. — Ух ты, дядя, — выдохнул он, и учитель Лань посмотрел в золотые глаза, которые сияли и уставились на него. — Ты такой хороший! Лань Цижэнь фыркнул, и Сичэнь соскользнул с его руки и растянулся на полу. Танцующие пальцы искали сяо, которое откатилось за зону его досягаемости, и старший заклинатель вспышкой духовной силы призвал инструмент в руку племянника. — О! — Сичэнь опустил взгляд на сяо, и его глаза расширились, когда флейта ударилась об его ладонь. — Это я сделал? Лань Цижэнь издал смешок, а парень повернул голову, чтобы с ухмылкой посмотреть на него. — Ты засмеялся! — он, хихикая, прижал сяо к груди. — Подожди, я расскажу А-Чжаню, что ты смеялся! «Ты ничего из этого не вспомнишь, если в тебе сильна наша кровь», — про себя подумал Лань Цижэнь и налил себе свежую чашку чая. — Ты сыграешь для меня, А-Хуань? — спросил он и поджал губы, потому что использовал именно это имя. Но Сичэнь, казалось, не заметил этого, поскольку просто поднёс сяо к губам, продолжая лежать на полу — и нечестивый звук, который издала эта флейта, заставил учителя Ланя напрячься. Младший заклинатель оторвал музыкальный инструмент от губ и начал смеяться и смеяться, ярким и ясным, полным веселья смехом, а его тело дрожало на полу. — Дядя, дядя, — выдавил он из себя сквозь смех, — не говори никому, что я издал тот звук! — Сичэнь перекатился на живот, вытер слёзы с глаз и в этот момент выглядел так похожим на свою мать, что у Лань Цижэня скрутило живот. — Он был таким плохим, — серьёзно сказал младший заклинатель, и его плечи продолжали дрожать. — Это… не худшее, что я когда-либо слышал, — признался учитель Лань, потому что право на «худший звук» принадлежит первому месяцу обучения Сичэня игре на сяо. И покачал головой. — Будешь пробовать ещё? — Нет, — легко сказал Сичэнь, продолжая сжимать флейту в руке. — Ты знаешь, что твоя комната вращается? — вдруг спросил он, уставившись в стену с отсутствующим выражением лица. — Такое случается, — серьёзно ответил Лань Цижэнь, и глаза его племянника расширились. — Ты делаешь это специально? — спросил он, и дядя дал себе время, чтобы скрыть веселье, которое у него вызывала такая серьёзность Сичэня. — К сожалению, нет. Это закончится само. — Так странно, — пробормотал Сичэнь, а потом повернулся, чтобы посмотреть на дядю. — Ты сыграешь для меня, шифу? — спросил он, и это стало новой причиной для Лань Цижэня, чтобы напрячься. — Ты больше не играешь, — задумчиво продолжил парень, пусть его слова и были прерваны зевком. — Я скучаю по этому. Сичэнь улёгся на своем месте и закрыл глаза, и учитель Лань задумался, закончилась ли вся его энергия так быстро. — Как насчёт… той песни? — спросил младший заклинатель, и прижатые ко рту руки заглушили звук. — Когда у А-Чжаня были кошмары, помнишь? Лань Цижэнь очень хорошо помнил. Два мальчика проснулись от криков А-Чжаня и прижались к нему, прячась под его руками. Именно Сичэнь привёл к нему брата, их глаза были широко открыты, пока у обоих текли слёзы… Лань Цижэнь протянул руку и положил её на голову старшего племянника. — Дай мне допить чай, — мягко ответил учитель Лань, и Сичэнь хмыкнул в ответ. Тогда было почти невозможно играть: трудности создавали висевшие на нём племянники, но Лань Цижэнь справился с этим, ведь в тот день его лишили сна дети, которые нуждались в родителях, однако, их никогда не было рядом. Учитель Лань оттолкнул стол и призвал гуцинь. Сичэнь поднял голову и моргнул, когда с его волос исчезла рука, и улыбнулся. — Спасибо, шифу! — Тише, дитя, — рассеяно сказал Лань Цижэнь. Но его племянник замер только на мгновение, а затем поднялся. Скрестил ноги, сев рядом со старшим заклинателем, и положил голову на его плечо. Лань Цижэнь позволил ему и снова сосредоточился на гуцине. Ноты звучали мягко и нежно — эта песня была создана, чтобы успокоить испуганного ребенка, это проявлялось в её простоте; и голова Сичэня тяжело лежала на плече дяди. — Иногда, — прошептал младший заклинатель, — я хочу, чтобы нашим отцом был ты. Пальцы Лань Цижэня дёргали струны, а племянник свернулся рядом с ним и больше ничего не сказал. Учитель Лань, поражённый этими словами, продолжил играть. — Я знаю, что это должно быть его обязанностью, — продолжил Сичэнь, всё ещё пряча лицо. — Я знаю, что ты не хотел всего этого. Сердце Лань Цижэня разрывалось в груди, потому что… Сичэнь прав, он никогда не хотел ничего из этого, не хотел детей, не хотел жениться, никогда не думал, что станет исполнять обязанности Лидера Ордена, пока брат будет находиться в уединении, которое убило его жену. Дыхание Сичэня мягко касалось плеча дяди, а его вес казался ещё тяжелее. — Я просто хочу сказать тебе спасибо, — пробормотал младший заклинатель, — и я люблю тебя. Руки Лань Цижэня замерли над струнами. — А-Хуань, — смог выдавить он из себя и повернул голову, чтобы посмотреть на ребенка. Но племянник крепко спал, лежа на Лань Цижэне, и старший заклинатель сделал долгий и тихий вздох. Он не знал, что можно ожидать от его пьяного племянника, но был готов к хихиканью, которое уже однажды видел — но этого он ожидать не мог. Учитель Лань посмотрел на лицо Сичэня, расслабившееся во сне, и закрыл глаза. Восстанавливая дыхание, Лань Цижэнь обнял Сичэня за плечи и взял своего удивительно тяжёлого племянника на руки. Чуть ранее подготовил для мальчика спальное место и был рад этому, когда положил Сичэня туда и укрыл его одеялом по шею. Лань Цижэнь долгое время сидел рядом с ним. Он наклонился и поцеловал Сичэня в лоб, прямо над медальоном на его ленте, и прошептал: — Я тоже люблю тебя, А-Хуань.***
Утро, как и всегда, настало, хотя сегодня Лань Цижэнь имел уникальное удовольствие наблюдать, как Сичэнь с шумом скатился с лежанки, а затем стал оглядываться, чтобы понять, где он оказался. — … Дядя? — спросил он, быстро моргая и пытаясь вспомнить, что происходило прошлым вечером. Лань Цижэнь посмотрел на него и засмеялся, заметив, насколько взъерошено выглядел племянник — растрёпанные волосы, измятая одежда и морщинки, линии, которые сон оставил на его лице. — Приведи себя в порядок, а потом иди завтракать. Ванцзи показался ровно в тот момент, когда ему разрешили, и на его лице было написано беспокойство, когда Лань Цижэнь открыл дверь. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить своего младшего племянника, что Сичэнь в порядке — пусть Ванцзи и не был доволен, что его держат вдали от брата, но хорошо скрыл свое недовольство. Лань Цижэнь, держа в руках чашку с чаем, посмотрел на сидящего напротив него Сичэня. — Что ты помнишь? — спросил учитель Лань, и его племянник скривился и покачал головой. — Я помню, как думал, что знаю что делаю, — стыдливо ответил он, — и больше ничего. Лань Цижэнь хмыкнул. — Тогда вечером ещё раз. — Да, дядя, — сказал Сичэнь вытянул руку, чтобы начать есть.***
Когда Сичэнь появился после обеда, Лань Цижэнь снова достал «Улыбку Императора», а младший заклинатель запер за собой дверь, не дожидаясь просьбы об этом. — Ты готов начать? — спросил учитель Лань, но его племянник замешкался. — Эм, дядя… — растерялся он на мгновение и положил руки на колени. — Я сделал что-нибудь плохое вчера вечером? — Лань Цижэнь приподнял бровь, и Сичэнь поспешил продолжить: — Я не привык к таким провалам в памяти. Лань Цижэнь покачал головой, а затем покачал головой. Он не считал какое-либо событие прошлой ночи постыдным — с любой точки зрения… и он годами не слышал, как оба его племянника говорили: «Я люблю тебя». Плечи Сичэня расслабились. — Если бы ты сделал что-то достойное упоминания, я бы рассказал. А теперь, — учитель Лань поднял бровь, — мне нужно показать ещё раз? Младший заклинатель неуверенно прикусил нижнюю губу, и это заставило его дядю раздражённо сузить глаза, но он ничего не сказал. — Ещё раз, пожалуйста, — тихо сказал Сичэнь, — думаю, я понял, где ошибся вчера. Лань Цижэнь наклонил голову и протянул ему запястье, и племянник твёрдыми руками взял его. — Смотри внимательно, — сказал учитель Лань, но в этом не было необходимости, потому что Сичэнь уже сосредоточился. Сладкое на вкус вино сгорело в теле, и младший заклинатель наклонился вперёд, а его глаза сияли. — Думаю, я понял! Лань Цижэнь поднял бровь, но забрал запястье и наполнил чашку племяннику. И наблюдал, как тот подготовил себя, взял чашку и выпил. В этот раз немедленного падения не случилось, так что Лань Цижэнь просто ждал, нахмурившись, пока Сичэнь откроет глаза. — Я, ух, кажется, я сделал это? — спросил он, звуча совершенно неуверенно. Лань Цижэнь рассматривал его, а потом указал головой: — Встань и принеси мне веер, который находится за тобой. Младший заклинатель поставил чашку и встал, но тут же покачнулся. — О… — тихо сказал он, оперевшись руками на стол. — Я не сделал это. Учитель Лань наблюдал, как племянник дрожал, и был готов поймать его, если потребуется. — Мне так странно, — сказал Сичэнь, наморщив нос. Он мягко раскачивался из стороны в сторону, тупо уставившись на стол, и Лань Цижэнь покачал головой. Младший заклинатель отреагировал на это движение. — Дядя? Что я делал? — Я попросил тебя принести мне мой веер, — терпеливо повторил Лань Цижэнь, и, когда Сичэнь вспомнил, его глаза заблестели. — О, точно! — он развернулся и споткнулся, но сохранил равновесие. — Веер, веер, веер, — бормотал он, и учитель Лань мог наблюдать, как его глаза искали по комнате веер, который находился прямо перед ним, но выше его взгляда. — Тебе нужна помощь? — спросил Лань Цижэнь, готовя в чайнике чай. Сичэнь повернулся и посмотрел через плечо с блестящей улыбкой. — Нет, спасибо, — защебетал он, — я сам разберусь, — Лань Цижэнь засмеялся себе под нос, а его племянник ещё раз развернулся и продолжил поиски. — Веер, веер… о, а это что? Учитель Лань поднял взгляд, когда младший заклинатель отвлёкся — он держал крошечный свиток и тыкал в печать, связывающую его, с любопытством наклонив голову. — Принеси мне, и я покажу тебе, что это, — отозвался Лань Цижэнь, и его племянник вздрогнул, будто забыл, где находился. — Хорошо! — радостно ответил Сичэнь, развернулся на месте и пошатываясь пошёл через комнату. Учитель Лань вытянул руку, прежде чем он полностью упал, и усадил младшего заклинателя рядом с собой. — Спасибо, что поймал меня! — сказал он, радостно прижавшись к своему дяде. — Пожалуйста, А-Хуань, — ответил Лань Цижэнь и забрал маленький свиток из рук Сичэня. Свиток старый, пожелтевший от времени, но Лань Цижэнь точно знал, что это. Он развернул его, и племянник громко ахнул от восторга. — Кролик! — учитель Лань повернулся так, чтобы Сичэню было лучше видно рисунок, и нежно провёл дрожащим пальцем по линиям. — Ванцзи нарисовал это много лет назад, — нежно сказал Лань Цижэнь, и голова младшего заклинателя ударилась об его плечо. — А-Чжань теперь такой взрослый, — с трепетом сказал Сичэнь, его дядя опустил взгляд и ошеломлённо увидел, как на золотых глазах наворачиваются слёзы. — Он не хочет, чтобы мы продолжали называть его А-Чжанем. Лань Цижэнь замешкался, а затем протянул старшему племяннику рисунок и вытер слезу, скатившуюся по его щеке. — Мы должны уважать его желание, — мягко сказал дядя, Сичэнь кивнул, а его пальцы безостановочно водили по кролику. — Я знаю, дядя, я знаю, — младший заклинатель кивнул, положил свиток на стол и перекатился на грудь дяди. — Он теперь такой большой! Мы больше не нужны ему! Лань Цижэнь опустил взгляд на мальчика, тихо всхлипывающего в его руках, и не смог сдержать улыбку, которую никто не увидит. — А ты забыл, что сказал, когда сам получил своё вежливое имя? — спросил Лань Цижэнь у дрожащего в его руках калачика. — Да, — упрямо ответил Сичэнь, шмыгнув носом. Учитель Лань покачал головой. — Ты сказал: «Когда ты получишь своё вежливое имя, то поймёшь». Младший заклинатель шмыгнул громче. — Тогда я беру эти слова назад, шифу. Лань Цижэнь хмыкнул и начал нежно покачивать своего племянника, смотря на веер, который тот так и не смог принести ему. — Жить — значит меняться, — тихо сказал дядя. Сичэнь забормотал себе что-то под нос так тихо, что Лань Цижэнь не смог услышать. Он опустил взгляд, смог увидеть только копну шелковых волос и изгиб носа, и улыбнулся. — Не все изменения плохие. Несмотря ни на что, я рад. Рад, что смогу увидеть, какими людьми вы с братом станете. — Я устал, — Сичэнь повернул голову ровно настолько, чтобы его можно было услышать. — Хочу в кровать, — он глубоко утонул в руках дяди, и Лань Цижэнь на мгновение задумался, как перенести мальчика на кушетку ещё раз. Но тот всё ещё не спал и, пусть и еле-еле, мог ходить. — Идём, А-Хуань, — тихо сказал учитель Лань, вынуждая их обоих встать. — я слишком старый, чтобы опять нести тебя в кровать. Сичэнь споткнулся о ровный пол и крепко вцепился в одежду дяди, продолжая прижимать лицо к его плечу. — Не старый, — слабо возразил младший заклинатель и послушно лёг, когда Лань Цижэнь отпустил его. — Дядя, — он оторвал взгляд от одеяла, которым накрывал своего племянника, и понял, что золотые глаза обеспокоенно смотрят на него. — Думаю, я кое-что забыл. Лань Цижэнь посмотрел на висевший на стене веер, подумал о небольшом свитке, лежавшем на столе, и улыбнулся. — Забыл, — легко сказал он, — но всё хорошо.***
Следующим утром Сичэнь тихо и задумчиво ел. Лань Цижэнь дал племяннику время подумать, а сам размышлял, сколько из событий прошлой ночи тот помнил. Он сжёг довольно много алкоголя, но, очевидно, не весь. «После сегодняшнего вечера он должен быть более чем готов», — подумал учитель Лань. — Сегодня опять? — тихо спросил Сичэнь, и старший заклинатель наклонил голову. — Спасибо за завтрак, дядя. — Пожалуйста, — таким же тихим голосом ответил Лань Цижэнь, и его племянник поднял голову и впервые за утро встретился с ним взглядом. — С Ванцзи ты тоже будешь это делать? — Да, — ответил учитель Лань, — когда он станет старше. Сичэнь задумчиво хмыкнул, мягко стуча пальцами по столу. В обычной ситуации Лань Цижэнь отругал бы его за это, но атмосфера в комнате была дружелюбной и хрупкой, поэтому он заставил себя проигнорировать этот звук. — Могу я при этом присутствовать? — спросил младший заклинатель, и дядя встретился с ним взглядом. — Это решать твоему брату. — Конечно, — пробормотал Сичэнь, а затем поднялся изо стола и поклонился. — Спасибо. Лань Цижэнь смотрел, как он уходил, золотые глаза метнулись к вееру, который так и остался нетронутым висеть на стене.***
Тем вечером Сичэнь показался в то же время, что и раньше. Лань Цижэнь ещё раз подготовил кувшин с «Улыбкой Императора». Младший заклинатель вытянул руку и налил по чашке им обоим. Учитель Лань поднял бровь, но ничего не сказал. Если Сичэнь думал, что может это сделать, то нет смысла сдерживать его — всё-таки они делали это сейчас, задолго до конференции, не без причины. Сичэнь подождал, пока дядя первым опустошит свою чашку, прежде чем выпить всё из своей, и учитель Лань внимательно за ним наблюдал, пока не встретился взглядом с золотыми глазами, которые остались такими же твёрдыми, как и в тот момент, когда их хозяин только пришёл. — Ты понял? — спросил Лань Цижэнь, и его племянник наклонил голову. — Да, дядя. Сегодня всё было по-другому, теперь Сичэнь овладел хитростью, которая позволяет ядром сжигать алкоголь — Лань Цижэнь поймал себя на мысли, что ему не хватает той свободы, с которой с ним разговаривал племянник в прошедшие два вечера, но скрыл эти чувства. Они занимались этим не просто так. — Хорошо, — учитель Лань протянул руку и налил им обоим ещё вина. — А теперь проверим твоё умение. Сичэнь с лёгкостью принял чашку и снова подождал, пока его дядя выпьет первым. Вино, стекая, грело горло, пока до него не добиралось золотое ядро, чтобы свести его эффект на нет. Лань Цижэнь не позволял себе пить так долго… вероятно ещё задолго до рождения Ванцзи. Младший заклинатель встретился взглядом с дядей, когда они оба поставили свои чаши, и губы Сичэня изогнулись в улыбке. — Спасибо, что Вы научили меня этому, дядя, — сказал он, и Лань Цижэнь покачал головой, наливая им остатки вина из кувшина. — Это навык, который нам необходимо иметь, — ответил дядя. «Особенно, если замешан Цзинь Гуаншань», — опустил он. Пока нет смысла усиливать беспокойство Сичэня. Они допили последние чаши и надолго замолчали. Вокруг всё спокойно: ещё не стемнело, птицы пели друг другу на деревьях — Лань Цижэнь поднял взгляд, когда его племянник встал. Сичэнь на устойчивых ногах дошёл до веера, осторожно поднял его и отнёс дяде. Тот сохранил нейтральное выражение лица, когда младший заклинатель с поклоном поднёс ему веер; Сичэнь ответил на его взглядом кривой улыбкой. — Я вспомнил, — сказал он в качестве объяснения, и Лань Цижэнь фыркнул, смеясь. — Иди к своему брату, — сказал учитель Лань, и его племянник с осторожностью положил веер на стол. — И, Сичэнь. Сичэнь отвернулся от двери, не подавая никаких признаков опьянения. Лань Цижэнь опустил взгляд на веер и с нежностью положил на него пальцы. — Когда тебе представиться возможность, — продолжил он, — научи этому мальчишку Не. От удивления глаза младшего заклинателя расширились, но он быстро взял себя в руки. — Ах, да, дядя. Лань Цижэнь многозначительно смотрел в сторону, пока не раздался звук открывающейся и закрывающейся двери, а потом поднял взгляд на веер и покачал головой. Он, погрузившись в свои мысли, медленно поднялся, чтобы отнести веер на место. «Не Минцзюэ тоже будет полезно оставаться трезвым на конференциях», — учитель Лань расправил крошечный свиток и снова повернулся к низкому столу. Какое-то время он просидел в тишине, прокручивая в голове события последних дней. Взмахом руки он призвал гуцинь, а потом положил пальцы на струны. «Сичэнь прав, — Лань Цижэнь вспомнил те ранние годы, когда он каждый день был издёрган и замучен, когда два маленьких мальчика с большими глазами ходили за ним по пятам, когда он пытался научиться быть лидером Ордена и отцом одновременно. — Прошло много времени». Лань Цижэнь позволил пальцам перебирать струны, и мягкие звуки колыбельной заполнили воздух.