Инструкция по получению пиздюлей от Пак Чимина

***

— Юн, — тонкий застенчивый голосок позвал его со стороны дивана, на который его обладатель был насильно посажен, дабы не мешался, пока Юнги доставал вино и резал сыр. –Что? — черт возьми, как же тяжело. — Ты мне простишь это. Юн слегка опешил. Что простит? Что этот мелкий решил учудить в этот раз? Но Юнги даже не успел сориентироваться, как маленькие ручки резко развернули его, а мягкие губы жадно впились в его собственные. Голубь на окне — свидетель, Юнги — не инициатор. Юн аккуратно положил нож, тем самым освободив руки, которые желали прикоснуться к этому младшему с той самой вечеринки. Мин недолго думая углубил поцелуй, прижимая к себе за хрупкую талию его мальчика. Маленькие холодные ладошки Чимина блуждали на шее Юнги, заставляя его покрываться мурашками. Но ничего, сейчас малыш согреется. Оторвавшись всего на секунду от столь желанных губ, Чимин застенчиво потянул руки к футболке Юнги, который тут же избавился от судя по всему ненавистной младшему вещи. Не теряя времени, он решил, что одежда Чимина его очень раздражает, так что свитшот полетел куда-то на пол в ту же секунду. Пак слегка вздрогнул от прохлады, но как только Юнги вновь прильнул к его губам, это ощущение отошло на второй план почти сразу же. Мин поднял Чимина, обхватив его руками под бедра, и усадил на стол, теперь оказавшись между раздвинутых ног младшего. Руки с прекрасных бедер всё же переместились на талию, а губы медленно начали вести мокрую дорожку поцелуев к шее и ниже. С каждым поцелуем из Чимина вылетал приглушённый вздох. У Юнги же в голове крутилась мысль о том, что он просто обязан проверить утверждение Тэ. Юнги спускался ниже, медленно расстегивая джинсы Чимина, которые в скором времени, не без помощи их владельца, полетели к остальной одежде. Теперь перед Юном открылась картина, которую он видел перед глазами каждую ночь и которая вызывала в нём страсть и желание обладать. Но картина не совсем закончена, так что художник незамедлительно приступил к дополнениям. –Юн, я… — Чимин пытался, честно. — Будешь извиняться, я выставлю тебя за дверь, — грубо, но иначе никак, ведь этот невинный ангелочек не остановится. В процессе возобновившегося с новой силой и желанием поцелуя с них постепенно исчезла оставшаяся одежда. Юнги не варвар, так что ему пришлось отпрянуть от горячего и совершенно не невинного, а развратного до мозга костей ангелочка и метнуться в соседнюю комнату за смазкой. Юнги так быстро никогда в жизни не перемещался. Хотя о чем может идти речь, когда у тебя на столе кухни лежит раздетый Пак мать его Чимин. Юн выдавил на свои пальцы смазку и приставил их анусу тяжело дышавшего от возбуждения Чимина. Первый палец вошёл легко, так что Юнги сразу вставил второй и начал медленно двигать ими. Чимин слегка простонал, а Юнги уже готовился опровергать слова Тэ. А может еще рано? — Юн, — тяжело дыша, сказал Чимин. — Хочу тебя… — Малыш, ты узкий, будет больно, — у Юнги скоро слетит крыша. — Хочу… Хочу сейчас, — всё также прерывисто дыша и иногда постанывая, сказал Пак. — Хочу, чтобы больно… Он только что попросил войти в него без растяжки, потому что ему нравится боль? Что еще нового выдашь, Пак? У Юнги дилемма: либо он делает так, как Пак хочет, либо… Господи, Мин, кого ты обманываешь, еще чуть-чуть, и ты сам начнёшь выть от боли в области паха. Мин сдержанно кивнул и, выдавив еще смазки, размазал её по члену и, замявшись всего на секунду, резко вошёл на всю длину. С губ Чимин в ту же секунду сорвался громкий протяжный стон. Заглянув в глаза Пака, Мин увидел столько наслаждения и желания, что даже немного опешил. Видимо, почти половина пузырька со смазкой всё же сделала своё дело. — Юн, пожалуйста… — вывел его из рассуждений Чимин. Мин начал плавно и медленно входить в Пака, всё ещё боясь причинить боль. Через некоторое время, когда внутри было уже не так узко, Юн начал увеличивать темп, вырывая из уст Чимина действительно громкие стоны с каждым толчком. — Сильнее… — резко выдохнул Чимин. — Папочка, сильнее… Пиздец. Как только Юнги сможет нормально мыслить и поймёт, что только что сказал Пак, скорее всего, придётся вызвать скорую. Но это позже. А пока Юн может лишь наслаждаться громкими стонами малыша и выполнять все его прихоти. Кажется, со стола что-то упало на пол и разбилось, но Юнги этого не слышит — все его мысли заняты удовлетворением этого неневинного ангелочка. Может быть, стоны Чимина слышны соседям, но Мину всё равно. Может быть, Они разбили что-то дорогое, но Мину всё равно. Может быть, уже случился конец света, но Мину всё также всё равно. Юнги жадно выцеловывает каждый миллиметр шеи Пака, оставляя на ней укусы и засосы. Размашистые толчки с каждым разом вырывают из Пака всё более громкие стоны, которые за это время уже успели стать любимым звуком для Мина. — Пак…это великолепно, — в перерывах между поцелуями произносит Юн, каждый раз незаметно для себя подбирая всё новые и новые эпитеты. Тот лишь протяжно стонет и продолжает царапать спину Юнги ногтями. — Юн, — почти задыхаясь, говорит Чимин. — Я почти… Чимин не успевает договорить, как Юнги выпрямляется, поднимает ногу Пака вверх, входя по новым углом и теперь попадая прямо по простате. Пак опускает руку на собственный член, начиная дрочить, доводя себя до оргазма. Он кончает, изливаясь себе на живот, с протяжным стоном на губах, который Мин тут же ловит, не останавливаясь ни на секунду. –Ты… внутрь… пожалуйста, — вылетает из уст Пака, а Юнги лишь кивает. Сделав ещё несколько грубых толчков, Мин кончает, оставаясь внутри, а перед глазами лишь довольная улыбка ангелочка, которые приподнимается на локтях и втягивает Юнги в поцелуй. Мин выходит, беря Пака на руки, аккуратно перешагивает через разбившуюся тарелку и несёт своё сокровище в ванную. — Извини, кажется, я разбил посуду, — извиняется Чимин, а у самого на лице кроме сучей ухмылки нет ничего, не говоря уже о сожалении. — Я куплю несколько сотен сервизов, если ты будешь разбивать их только при таких обстоятельствах, — отвечает Мин, ставя своего ангела в душевую кабину и включая воду. В ответ на такое своеобразное признание, так Чимин расценивал эти слова, он лишь в очередной раз целует Юна. Уже после душа они лежат на кровати Юнги и смотрят какую-то программу. Пак смеётся, а Юнги уже готов подарить ему весь этот чертов мир, ведь эту прекрасную улыбку он хочет видеть каждый день. И да, Юнги уже отправил Тэ сообщение с подтверждением слов о высоком голосе Чимина.