Просто закрой глаза

      Гермиона сообщила своему новому напарнику-старосте, что дежурить они будут в одно время, но по отдельности — она возьмет на себя нижние этажи, а ему достанутся верхние. Захария сразу согласился с ней и пошел наверх; Гермиона же, отодвинув в дальний угол сознания легкое чувство стыда из-за этой хитрости, отправилась в подземелья и провела там почти три часа, расхаживая по коридорам и прислушиваясь к происходящему за дверями кабинета Снейпа.       Всё было тихо — ни один слизеринец за время её дежурства не показался в коридоре позже положенного времени, кабинет зельевара, судя по всему, был пуст, и Малфоя она так и не встретила.       Не то чтобы Гермиона ждала этой встречи; напротив, она решила всячески избегать Драко, который вел себя с ней очень странно и иногда пугающе. Но желание добраться до правды было сильнее, чем здравый смысл — расхаживая по темным закоулкам подземелий, она успела прокрутить в голове сотню теорий насчет Малфоя, Уилкс и Пожирателей.       Хуже всего было то, — хотя бы в этом она смогла себе признаться, — что большую часть размышлений занимали не её подозрения, а тянущее чувство в животе, когда она вспоминала его руки на своих плечах в коридоре школы и в номере постоялого двора в Хогсмиде. Малфой, верно, сошел с ума, — сначала игнорировал ее, затем обозвал грязнокровкой и подстилкой, а потом пытался… Поцеловать? Ну, поцелуем это назвать сложно…       Мысль о поцелуях неизбежно влекла за собой воспоминания об Астрономической башне. Что до Грейвса, ей было приятно проводить с ним время, чувствовать себя в некотором роде нормальной, но слишком торопиться…       Гермиона вернулась в башню Гриффиндора ни с чем — еще более вымотанная, уставшая, расстроенная. И сразу же заметила Джинни и Гарри, о чем-то шепчущихся в углу гостиной за невидимой стеной заклятия от подслушивания.       Джинни махнула ей рукой, приглашая присоединиться. У Гермионы возникло не очень-то приятное предчувствие насчет предстоящего разговора; она подошла к ним, и, усевшись прямо на пол на один из бархатных бордовых пуфов, выжидающе посмотрела на друзей.       — О чем секретничаете? — как можно более беспечным тоном произнесла она, игнорируя внимательный взгляд Гарри, неотрывно следящего за каждым её движением.       — Гермиона, я знаю, что тебе это, скорее всего, не понравится…       Гарри запустил пятерню в растрепанную чёрную гриву, затем поправил очки на переносице, словно оттягивая время, чтобы подобрать слова.       — Я тут изучал Карту Мародеров…       Она почувствовала, как сердце рухнуло вниз. Как можно быть такой идиоткой?! Гарри, конечно же, видел, как вчера она топталась в дюйме от Малфоя. Может быть, и их с Лео тоже. Со вторым, конечно, более менее понятно, а вот слизеринец… Можно просто сказать, что они обсуждали подготовку к очередному уроку по Защите от темных искусств, или что он решил поиздеваться над ней, или что она решила поиздеваться над ним...       — В общем, сегодня Малфой снова пропал с Карты, буквально десять минут назад, прямо из подземелий.       Гермиона не смогла удержать облегченного выдоха, и тут же спохватилась — но, кажется, друзья приняли её реакцию за удивление.       — Да, не знаю, как он это делает… Но ты ведь не будешь возражать на этот раз, что это странное совпадение, не так ли?       Она посмотрела на Джинни, — та до сих пор молчала. Уизли лишь пожала плечами — мол, Гарри был прав, а мы нет.       — И что?       Пожалуй, это прозвучало слишком резко.       — Я имею в виду, что ты собираешься делать?       — Я не знаю, — признался Гарри. — С ним была профессор Уилкс, она никуда не исчезла, но они были в кабинете добрых три часа и…       Профессор Уилкс. Значит, подозрения Гермионы не были беспочвенны. Впрочем, это стало понятно еще тогда, когда она застала угрожающую Малфою Доротею прямо в классе по Защите от темных искусств.       — Гарри, это ничего не меняет, — строго произнесла она, поглядывая на Джинни в поисках поддержки. — Тебе не стоит в это лезть.       — Рон бы с тобой не согласился!       — Не впутывай в это Рона, Мерлина ради! Мы можем просто поговорить с Макгонагалл.       — Нет, — в голосе друга звучала знакомая ей твердость и решительность. «Только не это», — подумала она прежде, чем успела сообразить, что он имеет в виду. — Ты помнишь, что было на шестом курсе? Он привел в школу Пожирателей, Гермиона! А если и в этот раз…       — Гарри, — она глубоко вздохнула. — Я знаю, куда исчезает Малфой.       — Что? — у Гарри и Джинни даже выражение лиц было одинаковое. Это показалось ей таким забавным, что Гермиона хихикнула бы, если бы не серьезность ситуации.       — Ну, я… Проследила за ним в Хогсмиде, — она растягивала слова, пытаясь не сболтнуть лишнего, иначе вопросы уже были бы к ней. — Он снял номер в гостинице возле «Кабаньей головы» и проводит там все выходные. И всё. Никаких Пожирателей…       — Ты… Ты одна следила за ним? И ничего не сказала мне?       Лучше Гарри будет злиться на неё, чем сам ввяжется в слежку за Малфоем и нарвется на неприятности.       — Да, — она сделала настолько виноватое выражение лица, насколько могла, хотя и в самом деле почувствовала укол совести, — я хотела, чтобы после всего, что произошло, у тебя был хоть один спокойный, нормальный год учебы в Хогвартсе.       Джинни следила за их перепалкой, как за мячом на теннисном матче, и только теперь подала голос:       — Это опасно и безрассудно, Гермиона. Если бы наши подозрения насчет него оправдались…       — Что значит: «если бы»? — взорвался Гарри, всплескивая руками. Сидящие в гостиной гриффиндорцы, хоть и не могли слышать их разговор, удивленно уставились на него. — Ты забыла, что сказал Лео? В Паучьем Тупике был сожжен целый квартал, и был свидетель, видевший на месте преступления не только Пожирателей, но и человека, очень похожего на Малфоя. А кто, интересно, унаследовал дом Северуса? Потрясающее совпадение, не так ли?       — У Малфоя было алиби, — Гермиона чувствовала, что тоже начинает закипать, — его память и палочку проверили, и он не был там в ту ночь. Во-вторых, ты, значит, следил за Малфоем на пару с Лео? За моей спиной? И еще что-то смеешь мне говорить?       — Ага, алиби ему предоставила профессор Уилкс, не так ли? Потрясающее совпадение номер два, — Гарри повысил голос. — И с чего ты его защищаешь?       Гермиона едва ли не задохнулась от возмущения.       — Я? Малфоя? Ты с ума сошел! Я просто говорю, что не стоит так сразу…       — Стоп! — перебила их Джинни, грозно поглядывая то на одного, то на другого. — Давайте по фактам: Гермиона, ты уверена, что Малфой был в гостинице?       — Да.       — И что сегодня он тоже отправился в гостиницу?       — Ну, нет, но…       — Вот видишь! — торжествующе воскликнул Гарри, но тут же замолк под строгим взглядом своей девушки.       — А ты, Гарри, можешь доказать, что он был не в гостинице?       — Нет.       — Предлагаю дождаться завтрашнего дня, — Джинни подняла руку, останавливая возможные возражения. — Мы не можем пойти к Макгонагалл или сдать его аврорам, пока нет доказательств, верно? Нужно подождать, пока не появятся более весомые аргументы.       Гермиона согласно кивнула, но Гарри сидел, надутый, поняв, что он снова в меньшинстве.       — И что, ждать, пока снова кто-нибудь умрет?       — Этим занимаются авроры, — устало отозвалась Гермиона. — После последней стычки Пожиратели залегли на дно…       — Я не понимаю тебя,— Гарри качнул головой. — Чего ждать?       — Хорошо. А что делать? Если ты не поймаешь Малфоя с поличным — а Карта и его исчезновения с неё это не доказательства его преступлений, уж извини, — то у тебя нет ничего. Если он виновен, то станет только более осторожным, если почувствует, что за ним следят.       Гермионе казалось, что она спорит сама с собой. Она подозревала Малфоя так же, как и Гарри; замечала странные совпадения так же, как и он, и, зная гораздо больше, чем её друг, так же терялась в догадках. И всё равно злилась.       — А что насчет профессора Уилкс? Она, конечно, замечательный преподаватель, но и лже-Грюм был неплох. Может, оставшихся Пожирателей не переловили только потому, что у них есть свой человек в Министерстве?       Она тоже об этом думала.       — Вряд ли Макгонагалл приняла бы ее на службу, если бы не была уверена…       — Лже-Грюм, Гермиона, — парировал Гарри. — Оборотное зелье, например. И кстати, куда она все время пропадает? Все эти пропуски занятий…       — Я видела в ее кабинете Омут Памяти, — вдруг произнесла Джинни. — Недавно относила ей сочинение по непростительным заклятиям, она задавала нам пару глав из «Лицом к лицу с безликим». Может быть…       — Отлично, мы можем просто посмотреть, что она там скрывает, — Гарри развел руками так, словно предлагал понаблюдать за необычным растением в оранжерее профессора Стебль, а не вторгнуться в кабинет преподавателя и её воспоминания.       — Гарри, нет, — укоризненно качнула головой Гермиона, хотя знала, что он все равно поступит по-своему. — Ты хоть представляешь, что она сделает, если поймает тебя? Это слишком опасно.       — Ну, придумаем план, отвлечем её. Думаю, Леонард…       — Нет, — Гермиона и сама испугалась прозвучавшей в собственном голосе решительности. — Я пойду с тобой. Не стоит привлекать его, ты понимаешь, что Лео и так чуть не отчислили?       Джинни согласно кивнула, и Гарри, немного подумав, сказал:       — Идёт. Я просто чую, Гермиона, что все не так чисто.       — Надеюсь, ты ошибаешься, — вздохнула она, поднимаясь на ноги. — Я пойду спать. Пожалуйста, не делай глупостей.       — Я присмотрю за ним, можешь не переживать, — усмехнулась Джинни, нежно поглаживая возмущенного Гарри по руке. — Я тоже от всего этого не в восторге.       Гермиона отправилась в свою спальню, но еще долго не могла уснуть.       Малфой не убийца.       Если он и делал нечто противозаконное, то явно не по своей воле или будучи не в своем уме, она была в этом уверена. Каким бы раздражающим, самовлюбленным, своенравным он ни был — у Малфоя не было резона продолжать творить хаос вместе с остатками армии Волдеморта. Это было просто бессмысленно. Его родители и он едва избежали заключения в Азкабан, их семья стала изгоями в волшебном обществе. В конце концов, если бы Малфой видел в ней реальную угрозу своим планам, уже давно бы нашел более действенный, чем оскорбления и зажимания в угол способ пресечь её любопытство. Война прошлась по нему с той же жестокостью, что и по ней, и по всем остальным, кто был вынужден жить дальше, несмотря ни на что — в этом Гермиона была уверена так же, как и в том, что он не хотел возвращаться в школу. Как и она. Но вернулся, как и она. В них — чистокровном Малфое и магглорожденной Гермионе, было нечто общее, и, кажется, в гораздо большей степени, чем она могла себе представить. Она не смогла бы объяснить это чувство сама себе, просто знала — он не способен. Или хотела верить.

***

      Очевидно, зелья Уилкс всё же помогали, потому что последствия их отсутствия Драко в полной мере испытал на своей шкуре.       Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на полу. Судя по слабому свечению сквозь задернутые шторы, занимался рассвет. Голова раскалывалась, а руку жгло так, словно он опустил ее по самое плечо в раскаленную лаву.       — Здравствуй, Драко.       Он мог узнать этот спокойный дружелюбный тон даже через тысячу лет после того, как слышал его в последний раз. Дамблдор — или его призрак, или плод воображения Драко, — сидел на краю кровати, поглядывая на парня сверху вниз. Кончик его седой бороды лежал у ног старика, — на его голове красовался лиловый бархатный колпак, расшитый звездами, а на плечи была накинута мантия в цвет головному убору.       — Уходите, — устало выдохнул он, пытаясь подняться на ноги.       — Ну, я здесь по твоей воле, так что мой уход зависит только от тебя, — спокойно ответил Дамблдор. — Как поживаешь?       Драко простонал. Он встал на четвереньки, отдышался, а затем поднялся резким движением, чувствуя тошноту и головокружение. Серебряная змея на пальце вновь ужалила его, и вскоре пришло долгожданное облегчение.       — Занятная вещица, — бывший директор указал пальцем на кольцо Уилкс. — Из гоблинского серебра, верно?       — Оставьте меня в покое.       — Вообще, как я понимаю, я должен сейчас обвинять тебя во всех грехах, — Дамблдор, казалось, не заметил грубости Драко. — Но что-то не хочется. Должно быть, в твоих воспоминаниях я был не таким уж строгим директором, каким меня пытается выставить магия Волдеморта. Что ж, это весьма лестно.       — Хватит! — заорал Драко, пытаясь закрыть уши руками, чтобы не слышать этого участливого тона. О, магия Волдеморта действовала, как надо: будь Дамблдор злым, сердись он на него или угрожай, было бы куда легче признать, что перед ним лишь галлюцинация, а не беззащитный добрый старик, каким он видел его в последний раз, прямо перед смертью. — Я вас чуть не убил. Я был готов, прямо там.       — Ты, должно быть, знаешь, что я в любом случае должен был погибнуть. Из-за старого проклятия мне оставалось жить часы, дни. Но, как бы то ни было, я знаю, что ты не плохой человек, Драко. Ты бы этого не сделал.       — Из-за трусости, всего лишь, — отмахнулся Драко.       — О, разве это трусость — отказаться от убийства старика, зная, что за этим последует жестокое наказание и смерть от руки Темного Лорда? Я бы не был так уверен.       Драко поднял свою палочку.       — Я много чего не сделал из-за трусости, — сказал он. — Может, настало время стать храбрым?       Дамблдор внимательно посмотрел на него из-под очков половинок. Его глаза были безжизненными, пустыми.       — Сделай это.       Драко прижал кончик палочки к собственной шее.       — Авада…       Змея вцепилась в его кожу с такой силой, что из ран тотчас закапала на ковер кровь. Она извивалась, сдавливала палец, словно хотела сломать кость — Драко выронил палочку и попытался снять кольцо, но оно не поддавалось.       Дамблдор исчез.       — Салазар тебя побери, — выругался Драко, чувствуя, что сил больше не осталось.       Он проспал в номере все выходные, ни разу не встав с постели. Это был беспокойный, прерывистый сон, от которого он очнулся сначала в холодном поту, затем в горячке, а затем — ничего не чувствуя. На третий день его разбудил странный шорох. Драко с трудом разлепил глаза и обнаружил на постели перед собой серебристое невесомое облако, и решил, что видит очередную иллюзию.       Пару мгновений спустя облако рассеялось в легкую дымку, а затем приняло очертания гигантского лохматого пса.       — Какого чёрта ты до сих пор не в школе? Решил прохлаждаться вместо учебы, и думаешь, этого никто не заметит? Сейчас же возвращайся в замок. Я оставила камин открытым, — громогласно объявил пёс голосом Уилкс и развеялся белесым туманом по номеру.       Драко глубоко вздохнул. Он чувствовал себя куда лучше, чем в пятницу, но всё еще был слаб. Его руки были перепачканы кровью, палочка валялась на полу. Он зашел в ванную, умылся, убрал с одежды грязь и сажу парой заклинаний и, бросив под ноги в угли горсть Летучего пороха, вернулся в кабинет Снейпа.       Он был пуст; должно быть, уже начались занятия. На столе Драко обнаружил несколько склянок с зельями и сразу же принял их — аккуратно, по одной капле. Змея на пальце шевельнулась, словно была довольна его действиями.       Коридоры подземелий были пусты. Драко прошел в гостиную, а затем и в свою спальню, наскоро принял душ, переоделся и, захватив сумку с учебниками, отправился на урок зельеварения, благодаря Мерлина за то, что класс Слизнорта был рядом, а не где-нибудь на восьмом этаже.       Подходя к дверям, он ощутил знакомый цветочный аромат. «Грейнджер что, купается в этих своих духах?» — недовольно подумал он. Признаться, ему нравился этот аромат, но то, с какой силой он слышался даже в сырых холодных подземельях, наводило на мысль, что в этот раз гриффиндорка всё же перестаралась.       Драко распахнул двери класса и вошел внутрь, не сразу обратив внимание, что все присутствующие удивленно уставились на него. Он сделал пару шагов по направлению к своему столу, и обнаружил стоящую у кипящего котла Уизлетту, с неприязнью и любопытством поглядывающую в его сторону.       — Мистер Малфой? — из-за спин учеников показалось круглое лицо Слизнорта.       — Э… Я, кажется, перепутал расписание, — пробормотал Малфой, собираясь было уйти, и Слизнорт понимающе закивал головой.       — О, вы, должно быть, не в курсе: мы с профессором Уилкс немного изменили график. Поменяли местами уроки, так как сегодня ей нужно уехать из школы по личным делам. Поэтому сейчас у вас урок по Защите от темных искусств на третьем этаже, а у меня занятие с шестикурсниками.       — Спасибо, — буркнул под нос Драко и развернулся по направлению к выходу.       — Если хотите, можете остаться с нами: сегодня мы готовим Амортенцию, — хохотнул ему вслед Слизнорт, но, не дождавшись реакции Драко, кроме захлопнувшейся за его спиной двери, прочистил горло и обратился к ученикам: — Итак, на чём мы остановились?       Значит, это были не духи Грейнджер, а запах Амортенции. Просто прекрасно, замечательно, блять!       Драко не спеша шел по коридорам, раздумывая над тем, что произошло. Чего добивается магия Тёмной Метки, заставляя его чувствовать аромат духов какой-то заучки? Что он решит покончить с собой, лишь бы не вдыхать эту мерзость? Странный выбор, учитывая, что от нее пахло довольно-таки приятно. Вот если бы амортенция для него вдруг запахла как хижина косматого лесничего, или, может, как Поттер, тут он бы не раздумывая пустил бы себе Аваду в висок.       Уилкс только кивнула головой в ответ на приветствие Драко. Остальные его почти не заметили — посреди класса стоял стеклянный высокий куб, доверху наполненный мутной водой, в которой плескалось несколько мелких уродливых существ, и ученики рассредоточились по периметру, поочередно запуская в них заклятия. Все стояли по парам; Драко пришлось занять свободное место рядом с Грейнджер, которая посмотрела на него исподлобья, но не произнесла ни слова.       — Мисс Грейнджер, введите мистера Малфоя в курс дела, будьте любезны. О, мисс Паркинсон, подождите-ка, не стоит разбрасываться такими заклинаниями! Вы ведь не хотите потом пострадать?       Доротея прошла мимо, шелестя мантией по мокрому полу. Грейнджер усердно работала палочкой, игнорируя Драко.       — Оглохла? Тебе сказали ввести меня в курс дела, — Драко наклонился к ней, начиная раздражаться от молчания Грейнджер, которую обычно было не заткнуть.       — Это водные шпицели. Они поглощают магию, а потом могут использовать её против волшебников. Практически, отражать любые заклятия, кроме сложнейших, требующих эмоционального участия — как Непростительные или Патронус, — оттарабанила, как по учебнику.       — И нахрена тогда все палят в них Ступефаями и обезоруживающими?       Драко оглянулся по сторонам и поймал на себе неприязненный взгляд Поттера. Ну, разумеется, девчонка все рассказала своему дружку, и тот, видимо, с радостью бы сейчас расстрелял Драко, а не этих тварей в бассейне.       — Потому что это будет наше испытание на зачете, — голос Грейнджер все такой же бесцветный, унылый. Она так и не посмотрела на него прямо, глаза в глаза.       — Что ж, Фризелиус Минорио, — Драко сделал выпад палочкой, и один из шпицелей за заколдованным стеклом замер, выпучив глаза, а затем заработал щупальцами, кувыркаясь в воде, судя по всему, довольный выбором Малфоя.       — Надеюсь, этот попадется тебе.       — Если мне, то и тебе тоже: мы будем работать в парах, — она сказала это так резко, словно озвучивала свой смертельный приговор. Драко непонимающе уставился на неё, но Грейнджер до самого конца урока не произнесла больше ни слова.