Просто закрой глаза

      Драко напился, как черт, в тот же вечер, и ему вполне удалось убедить себя, что выходка Грейнджер 一 это даже к лучшему. Хотя он знал, что был не прав и просто выплеснул свою злость, Грейнджер удалось здорово задеть его самолюбие.       Все равно это рано или поздно закончилось бы, так что лучше уж рано, пока она не успела напридумывать себе ожиданий насчет него или привязаться. Так Драко думал в тот вечер и весь следующий день.       Сам Малфой никаких иллюзий насчет нее не питал, а насчет привязанности… Вряд ли это можно было назвать именно так, но отчего-то он привык, что Грейнджер всегда находится в поле его зрения. Когда Драко лишился этого во время каникул и пока торчал в Министерстве, он начал ощущать смутную тревогу, словно с ней могло что-то приключиться в его отсутствие.       Когда он сказал ей, что скучал, он не вкладывал в свои слова особого смысла, потому что это был своего рода способ подразнить ее, выбить из колеи неожиданной репликой. Но теперь он начал понимать, что доля истины в этом была. Беспокойство, которое он испытывал, прокручивая в памяти ее полные обиды и удивления глаза, злость от ожидания, что он встретит ее в Большом Зале и разочарование от того, что не встретил 一 определенно, он скучал. Он хотел видеть ее, поцеловать украдкой, коснуться рукой ее волос. И чем сильнее Драко этого хотел, тем более равнодушный и отстраненный вид принимал, лучась еще более фальшивым самодовольством, чем обычно.       Но дело было не только в Грейнджер. Теперь все вокруг, даже ученики Слизерина, за исключением Пэнси, Тео и Блейза, старались обходить Малфоя стороной.       Забини, по обыкновению, отшучивался, но Драко частенько ловил на себе его обеспокоенный взгляд, словно друг опасался, что Малфой может взорваться в любой момент. Нотт прямо сказал, что теперь ему, да и, вероятно, всем им, придется не сладко, и не ошибся. Паркинсон же проявляла чудеса молчаливой поддержки, но всегда вовремя осаживала тех, кто смел вякнуть в их сторону что-нибудь насчет Пожирателей. Оттого, что родители Тео и Пэнс тоже были связаны с Волдемортом, сила бессмысленного и беспощадного общественного мнения тотчас приписала их к числу сообщников Малфоя и его преступной группировки, а заодно с ними и Забини.       В понедельник какой-то когтевранец, идущий мимо по коридору, сказал Малфою, что даже дементор побрезгует его грязной душой. Если бы рядом не было Блейза, Драко наверняка ввязался бы в драку. За весь день Грейнджер, с которой они пересекались возле классов, ни разу не взглянула в его сторону.       Во вторник у старшекурсников Слизерина был сдвоенный урок зельеварения вместе с гриффиндорцами, так что Малфой мог на протяжении полутора часов изредка поглядывать на Гермиону, наблюдать за ней со стороны. Она выглядела совершенно спокойной, и, как обычно, ужасно сосредоточенной, но держалась так, чтобы исключить возможность даже на мгновение пересечься с ним взглядами. Гриффиндорка прилежно отвечала на все заданные профессором вопросы, помогала друзьям справиться с приготовлением зелья, но ни на один лишний градус не поворачивала головы. Драко очень хотелось, чтобы она посмотрела на него 一 чтобы понять, злится ли она на него, ненавидит или презирает. Что угодно, только бы не равнодушие. Так что он даже якобы случайно разбил пиалу с листьями незабудки и привлек внимание всех в классе, в том числе и Слизнорта, лишившего его факультет пяти очков, но только не ее.       Поттер, должно быть, так ничего и не узнал, потому что хоть и смотрел иногда в сторону Драко с откровенным подозрением, никаких нападок не предпринимал. Вообще, за все эти дни, к удивлению Малфоя, ни один гриффиндорец не сказал в его сторону гадкого слова, а Лонгботтом даже поделился с ним дремоносными бобами во время зельеварения (хотя тут спасибо, пожалуй, стоило сказать Нотту, с которым в этот раз они работали в паре).       Ученики с бордово-золотыми знаками отличия на мантиях шептались между собой в перерывах между уроками, едва завидев Малфоя, но что-либо высказать ему в лицо отчего-то не решались. Тоже мне, храбрецы, 一 думал Драко. Его высокомерных усмешек в ответ на выпады вполне хватило бы и на Гриффиндор.       В среду Малфой по пути в оранжерею Стебль встретил ту самую девушку, что прилюдно назвала его убийцей. Она ускорила шаг, и, едва они сравнялись, прошипела: «Ты еще поплатишься!». Паркинсон грубо прикрикнула ей, чтоб шла своей дорогой и не раззевала рот. Грейнджер в тот день он встретил дважды: в коридоре третьего этажа и выходящей из Большого Зала после обеда. Он провел вечер в библиотеке, оправдывая самого себя тем, что пора было готовить сочинение для Макгонагалл, но то и дело оглядывался на дверь. Большинство учеников, корпящих над книгами, вдруг вспомнили о неотложных делах и поспешили уйти, едва он занял место за дальним столом (тем самым, где несколько далеких дней назад целовал Грейнджер). Те студенты, что все же остались в библиотеке, демонстративно отсаживались подальше от него 一 только странная Лавгуд, которая, видимо, была не в курсе происходящего, с дружелюбной улыбкой помахала ему рукой, пытаясь не уронить гору учебников, которую левитировала следом. Грейнджер так и не появилась.       Единственным утешением для него было искаженное от злобы лицо Грейвса, который встречался ему несколько раз то тут, то там. Он, очевидно, до сих пор был просто в ярости от сцены, которая предстала его глазам. Малфой быстро смекнул, что, раз когтевранец так откровенно прожигает его взглядом, значит, он не в курсе, что произошло между ним и Грейнджер сразу после того поцелуя, так что презрительно кривил губы, свысока поглядывая на когтевранца.       В четверг Флитвик, который проводил теперь вместо Уилкс занятия по Защите от темных искусств, без особой на то причины снял со Слизерина двадцать очков. Возможности палочки Драко были ограничены, а они как раз изучали несколько контрзаклинаний, так что половину урока он провел, наблюдая за действиями однокурсников. В конце урока декан факультета Когтевран задал ему индивидуальное домашнее задание, 一 написать на два свитка конспект по пройденной теме. В тот день Малфой впервые почувствовал себя изгоем. Он весь день, словно ведомый чьей-то невидимой издевательской рукой, сталкивался в коридорах школы с Грейнджер, но та проходила мимо него, глядя прямо перед собой, ничего и никого вокруг не замечая. Ужасно разозлившись, Драко проторчал в коридоре подземелий после отбоя почти полчаса, надеясь встретить ее во время вечернего патрулирования. Но Захария Смит, явившийся туда один, угрюмо попросил его вернуться в гостиную.       В пятницу утром Драко начало мутить, и он едва с позором не упал в обморок, выходя из своей спальни, чтобы отправиться на завтрак. Малфой сослался на болезнь и остался в комнате, поэтому Грейнджер так и не увидел.       Его состояние было похоже на лихорадку, и он наверняка решил бы, что просто простудился, если бы не Метка. Она вдруг почернела, хотя никто не призывал его, а кожа вокруг клейма покрылась красными пятнами. Зелий, оставленных Уилкс, оставалось критически мало, поэтому он не принимал их уже три дня, не считая того времени, что был в заключении у авроров, ради экономии.       В субботу, а может быть, в воскресенье, единственное, что он помнил 一 взволнованное лицо Забини, склонившегося над ним. Кто-то предлагал отвести его к мадам Помфри, но Драко лишь бормотал, что очень устал. Тогда кто-то приложил к его губам один флакон, затем другой, а потом и третий 一 горькое, холодное и терпкое зелье по очереди стекали по горлу, вызывая то желание закашляться, то запить водой, то попросить еще. У Малфоя совершенно не было сил сказать им, что этого слишком много. Зато он увидел Грейнджер 一 пусть во сне, но она улыбалась ему, словно Малфой ничего плохого ей никогда не говорил.       В понедельник он очнулся на жесткой койке в больничном крыле и вздрогнул, увидев рядом со своей постелью Дамблдора.       一 Я ведь говорил, Драко, лучше уж вам было умереть, 一 сказал старик и растворился в воздухе. Значит, Уилкс до сих пор не вернулась и дела его очень плохи.       Он то проваливался в кошмар, то слышал какие-то голоса, то вдруг просыпался от собственного крика. Снова гнался за кем-то по Запретному Лесу и бежал вверх по ступеням Астрономической башни, а пару раз стоял посреди гостиной поместья Малфоев, пытаясь избавиться от звенящего в ушах душераздирающего визга.       Одна крохотная мысль, дающая надежду, пробивалась сквозь хаос воспоминаний, страхов и плохих снов: скоро зелья подействуют и все пройдет. Серебряное кольцо на пальце то и дело жалило его, и эта слабая боль позволяла хотя бы ненадолго вынырнуть из забытья.       Гермиона, впрочем, и не ждала, что Малфой извинится. Раз уж он смог сказать ей такое прямо в лицо, то и верить, что он возьмет свои слова обратно, было бы глупо. Она решила (в который раз?) что тема с Малфоем закрыта раз и навсегда. Грейнджер слишком ценила себя, чтобы терпеть подобное отношение, и свести в шутку такие грязные, недостойные обвинения. Он оскорбил ее, он пытался использовать ее, как инструмент, чтобы досадить Леонарду. Это уже чересчур. Даже для Малфоя.       Но сердце, плевав на все доводы рассудка, все равно предательски сделало кульбит, когда она вошла в Большой Зал в понедельник и увидела его, сидящего на своем привычном месте за слизеринским столом. Гермиона собрала все свои силы, молясь Мерлину, чтобы лицо не выдало ее переживаний, и прошла к своим друзьям. Гарри по-прежнему немного сердился на нее, зато Джинни была весела и разговорчива, как и всегда.       Гермиона едва ли смогла сделать пару глотков кофе за завтраком, не говоря о еде, 一 еще одно подтверждение тому, что Малфоя стало слишком много в ее мыслях, потому что к любимому мятному чаю она бы теперь и не притронулась.       Только не смотреть на него. Только не смотреть.       Все это время Грейнджер пристально наблюдала за Гарри и уже продумала целую речь, которой собиралась объяснить свое поведение: что Драко очень нравится ей и что он вовсе не Пожиратель, и что пытается избавиться от Метки, но что между ними все кончено. К ее удивлению, Поттер вел себя, как ни в чем не бывало, хотя она не раз видела его гуляющим в компании с Лео во дворе замка, или замечала, что они разговаривают в перерывах между уроками, бурно о чем-то спорят. Она была уверена, что он не удержался и наверняка бы спросил, что с ней не так, если бы Лео что-то ему рассказал.       Лео же, очевидно, всеми силами избегал ее, хотя и прилежно здоровался и даже выдавливал из себя улыбку, если им доводилось встретиться на перемене или в Большом Зале. Он делал вид, что ничего и не было, а может, и правда ничего не увидел, но совершенно прекратил попытки сблизиться и завести с ней разговор.       Хуже всего Гермионе пришлось во вторник. Ей то и дело мерещилось, что Драко смотрит на нее, хотя это, конечно, было не так. Он вполне успешно делал вид, что ее не существует, все это время, и урок зельеварения не стал исключением. Она буквально отсчитывала минуты до конца занятия, когда закончила приготовление рассеивающего внимание зелья (ее так и подмывало принять его, чтобы рассеять собственное внимание к персоне одного заносчивого слизеринца). Гермиона боялась встретиться с Малфоем в дверях, и потому решила ненадолго подзадержаться в классе: к счастью, в этом ей помог Слизнорт, который попросил девушку остаться после урока.       Дождавшись, когда все ученики выйдут, он взмахом руки закрыл за ними дверь и обернулся к Гермионе.       一 Мисс Грейнджер, понимаю, вы чрезвычайно заняты подготовкой к экзаменам и своими обязанностями старосты, но я бы хотел попросить вас о небольшом одолжении.       Гермиона с готовностью кивнула. Дополнительная работа, хоть и была бы в тягость, но сейчас могла очень помочь отвлечься от мыслей о Малфое. В гриффиндорской гостиной, да и в ее спальне, только и разговоров было, что о нем. Отчего-то при виде Грейнджер все тотчас переставали шептаться и строить предположения о недавнем аресте Драко и о том, почему же его отпустили. Очевидно, они опасались ее гнева после сцены, которая произошла между Гермионой и Гарри и свидетелями которой была половина учеников факультета. В библиотеку она тоже почти не заходила, опасаясь встретить там Малфоя или Грейвса, поэтому чаще запиралась в комнате, накладывая на кровать чары Недосягаемости, чтобы сплетни соседок не отвлекали ее от учебы, или гуляла с Луной.       一 Так вот… По моим наблюдениям, кто-то повадился брать без разрешения некоторые ингредиенты для зелий в моей личной кладовой в подземельях. Думаю, если во время патрулирования старосты уделят немного внимания этому отрезку коридора, подобных инцидентов удастся избежать. Пропадают чаще всего настойка из златоглазок и водоросли, так что, полагаю, этот волшебник или волшебница просто пытается повторить рецептуру Амортенции, вы ведь понимаете, молодежь…       Слизнорт хихикнул, но, осознав, что перед ним стоит представительница этой самой «молодежи», тотчас принял серьезный вид.       一 А не мог ли кто-то из профессоров взять нужные ингредиенты, и, скажем, забыть предупредить вас об этом? 一 после короткой паузы осторожно произнесла Гермиона, потому что сразу же подумала о профессоре Уилкс и ее зельях для Малфоя.       一 О, в этом я сомневаюсь, так как преподаватели прекрасно осведомлены, что в любой момент могут обратиться ко мне за помощью. У профессора Уилкс был доступ к кладовой, но сейчас она госпитализирована, а златоглазки по-прежнему исчезают. Я даже решил было, что кто-то догадался пустить на продажу любовный напиток, слишком уж большие потери несут мои запасы. Мадам Помфри также напрямую обращается ко мне, если ей что-то понадобится. Я подозреваю кое-кого… Я бы сказал, пару юных волшебников. Но доказательств предоставить не могу, увы, да и голословные обвинения 一 слишком уж это не по мне. Если уж вина не доказана, тут пока ничего не попишешь.       一 А как же охранные чары?.. 一 Гермиона никак не могла взять в толк, зачем кому-то красть златоглазку. Хоть настойка из этого цветка и готовилась очень долго, ее вполне можно было заказать в аптеке 一 хоть у «Слизня и Джиггера», хоть у «Малпеппера» в Косом переулке.       Но дело было даже не в златоглазках 一 кражи из запасов профессоров зельеварения не были чем-то особенным, она и сама пару раз в этом была виновна, еще в годы преподавательства Снейпа. Энтузиазм Гермионы моментально испарился, как только она услышала о дежурствах возле кабинета зельеварения. Это значило, что придется проводить много времени в подземелье. А в подземелье была слишком высока вероятность столкнуться лицом к лицу с Драко.       Слизнорт совершенно не заметил, как Грейнджер вдруг поникла, погруженная в свои раздумья, и продолжал:       一 Ох, идея наложить на двери хранилища пару заклятий замечательная, но, видите ли, во внеурочное время несколько учеников практикуются в зельеварении, готовятся к ЖАБА. Им частенько приходится брать нужные компоненты из кладовой. Список необходимых им ингредиентов у меня есть, конечно, и я уверен, что эти ребята лишнего не возьмут. Теодор Нотт и Ханна Эббот 一 старосты, да и просто приятные молодые люди, знаете ли, я не сомневаюсь в их добросовестности.       一 Нотт и Эббот? А кто еще?       一 Мистер Лонгботтом. Насколько мне известно, они втроем, но, может, привлекают кого-то еще из ваших товарищей. Так что можете уточнить, в какие дни они занимаются в этом классе, а дежурства распределить в оставшееся время.       Слизеринец, гриффиндорец и пуффендуйка. До чего странная компания.       一 Хорошо, профессор. Я, разумеется, подниму этот вопрос на ближайшем собрании старост.       一 Благодарю вас, мисс Грейнджер! Было бы замечательно. 一 Гораций покосился на часы, песчинки в которых вдруг начали падать очень медленно. 一 Ох, Мерлинова борода, нам пора поторопиться, иначе пропустим обед.       И, напевая себе под нос веселую песенку, Слизнорт вышел из класса.       Гермиона же выудила из сумки маленькую записную книжку, и простой магловской ручкой, которую использовала, дабы лишний раз не доставать перо и чернильницу, и сделала пометку, чтобы не забыть о задании профессора.       После уроков Гермиона встретилась с Луной, которая по ее просьбе набрала в библиотеке нужные ей учебники, и отправилась в башню Гриффиндора, чтобы провести остаток дня за изучением книг. Войдя в гостиную, она тут же услышала зов Джинни, но, сославшись на гору домашней работы, поспешила в свою спальню.       В четверг Гермиона сталкивалась в коридорах с Малфоем, по меньшей мере, семь раз. Требовалось недюжинное самообладание, чтобы не обернуться или просто не взглянуть в его сторону, учитывая, что Гарри пристально наблюдал за ее реакцией на него. Гермиона попросила Захарию дежурить в подземельях, а сама отправилась обходить всю оставшуюся часть замка и до того устала, что, вернувшись в свою комнату, рухнула на постель, тут же уснула и на следующий день едва не проспала первый урок.       В пятницу Малфой не явился на обед и ужин (завтрак она и сама пропустила), чем значительно облегчил ей жизнь. По крайней мере, все выходные Гермиона намеревалась провести в Хогсмиде, а значит, шансы случайно столкнуться с ним до следующей недели были минимальны.       За эти дни Гермиона успела научиться фильтровать информационный шум вокруг 一 не участвовала в дискуссиях однокурсников, заставила себя отказаться от чтения газет, а слыша имя Малфоя, старалась поскорее покинуть помещение. Благо, Гарри и Джинни практически не говорили о нем в ее присутствии, так что хотя бы на этих выходных ей удалось провести время с друзьями. В «Трех Метлах», сидя с бокалом сливочного пива в руках и слушая грандиозные планы Джинни насчет предстоящей свадьбы, она могла хоть ненадолго расслабиться, зная, что не увидит здесь ни Малфоя, ни Грейвса, в присутствии которого она теперь ощущала смесь стыда и страха.       Но в воскресенье вечером, штудируя очередной фолиант с заклинаниями, которые могли понадобиться на экзаменах, она краем уха уловила отрывок разговора между двумя шестикурсницами. Как бы Гермиона ни ценила свое личное и чужое пространство, в этот раз она просто не смогла заставить себя использовать элементарные заглушающие чары.       Из всего своего курса она была в гостиной почти одна, потому что остальные, несмотря на снегопад, отправились на стадион, чтобы размяться за дружеской игрой в квиддич. Только Невилл возился в углу со своим странным растением, и был настолько поглощен этим делом, что не обращал на Грейнджер ни малейшего внимания, как и она на него.       一 Может быть, у Малфоя случился нервный срыв от чувства вины? Как думаешь, он раскаивается? 一 громко шептала одна из девушек, попутно поедая драже «Берти Боттс».       Гермионе вдруг очень захотелось, чтобы следующая ее конфетка оказалась со вкусом навозного жука.       一 А я слышала, Пожиратели не могут раскаиваться, это из-за их клейма Сама-Знаешь-Кого.       一 А может, эта Левинсон-таки прокляла его? Я бы на ее месте так и поступила. И почему авроры сидят, сложа руки… Просто уму непостижимо, неужели Малфои их подкупили?       一 Ну, в таких делах деньги не слишком помогут. Тётка Анны с Пуффендуя, Элеонора, работает в отделе образования, а ее супруг как раз ведет дело Малфоя. Так вот, она говорит, Малфой предоставил всевозможные доказательства своей невиновности. За него даже Макгонагалл вступилась.       一 Уж не околдовал ли он ее?..       Гермиона с громким хлопком закрыла учебник, намереваясь продолжить работу в своей спальне, но девушки даже не заметили ее.       一 ...пытается привлечь к себе внимание, только и всего. Вот и слег в больничное крыло.       Если бы Грейнджер заставили объяснять, каким именно образом и каким путем она оказалась стоящей у дверей в больничное крыло спустя пять минут после всего услышанного, она не нашлась бы, что ответить.       Осторожно приоткрыв дверь, Гермиона заглянула внутрь, но не успела ничего разглядеть, как на нее коршуном налетела мадам Помфри.       一 Мисс Грейнджер, часы посещений давно закончились. Или вам требуется моя помощь?       Медсестра закрыла за собой дверь и уперла руки в бока, словно чтобы казаться больше и точно не дать Гермионе проскользнуть мимо нее.       一 Нет, мадам Помфри, я слышала, Драко Малфой здесь? Могу я узнать…       一 О, не волнуйтесь, с мистером Малфоем все в порядке. Уже завтра я выпишу его.       一 Но все-таки…       一 Полагаю, небольшое переутомление из-за… недавних событий. Легкая лихорадка, вероятнее всего, простуда. Говорила я директору, что пускать учеников на поле ради забавы в такую погоду чревато последствиями...       一 Можно я зайду, только на минуточку…       一 Если вам так не терпится, можете навестить мистера Малфоя завтра. Я отпущу его после обеда.              Гермиона поджала губы. Если все действительно не так уж плохо, то и приходить ей не придется. Да и зачем?       Попрощавшись с мадам Помфри, Гермиона побрела обратно. В холле она встретила как раз возвращающихся с тренировки Гарри и Джинни.       一 Ох, зря ты с нами не пошла, Гермиона, ты бы видела, какой финт мне сегодня удался…       Гермиона слабо улыбнулась. Она видела множество финтов Гарри, в том числе смертельно опасных. Он снова потеплел к ней, и вроде бы уже не сердился.       Она открыла было рот, чтобы ответить, как вдруг ей показалось, что откуда-то издалека, а может, из-за дверей больничного крыла, доносится чей-то крик.       Гермиона вздрогнула всем телом и обернулась, словно могла что-то увидеть, хотя в холле, конечно же, стояла тишина.       一 Чего застыла, Гермиона? Это, наверное, Пивз шумит.       Джинни махнула ей рукой и, когда Гермиона вновь присоединилась к ним, начала во всех подробностях описывать свадебное платье своей мечты.