— Мам, пап, вы чего? Это же просто тату. Я вам клянусь, что не сама её сделала. Мне бы и в голову такое не пришло! Не надо так убиваться!
— Мы знаем, что это не ты сделала, — хрипло и безжизненно ответил отец, — погуляйте, мы с мамой поговорим.
— Ну уж нет! — Аня так стукнула кулаком по столу, что все подпрыгнули. В другой ситуации ей бы сильно влетело за такую выходку, но сейчас никто не заострил на этом внимание. Настю, как и сестру, начинала жутко бесить вся эта ситуация, и лишь поэтому она не одёрнула её, — вы расскажите нам всё прямо сейчас!
Родители переглянулись, и вперили в дочерей безжизненные взгляды. В комнате стало душно и некомфортно. В воздухе витал запах пригоревшего кофе, о котором благополучно забыли.
— Налейте нам воды, — хриплый тихий голос отца нарушил угнетающую тишину.
Настя кинулась исполнять просьбу, смягчившись от вида родителей.
Аня же испытывала совершенно противоположные эмоции. Гнев и непонимание разжигали в ней необычные чувства. Руки стало покалывать, а в голову лезли совсем ненужные мысли.
— Ань, остынь! — шепнула ей на ухо сестра в попытке успокоить. Эти слова возымели совершенно обратный эффект и стаканы с водой лопнули в её руках под давлением воды.
Аня вскрикнула от боли. Десятки маленьких осколков оставили на ладошках девочки мириады кровоточащих порезов и ссадин.
Мама одним лёгким движением рук вынула сразу все осколки, и те придерживаемые потоком воздуха парили над головами. Послышался звук, оповещающий о падении стекляшек в раковину, и все, будто это будничный случай, повернулись обратно к столу. Настя не произнося ни слова, пошла к аптечке. Аня же, прибывая в шоковом состоянии, взяла пару новых стаканов и без происшествий подала их родителям. Мама с укоризной посмотрела на неё.
— Тебе стоит держать эмоции под контролем. Лопнувшие стаканы — это не самое страшное, что могло случиться.
— Это не я, — уже спокойно возразила она и направилась помогать сестре. Отец лишь покачал головой.
— Нет, Ань, это была ты…
— Давайте про татуировку, а? — раздражённо бросила она, но потом опомнилась. Давно она не проявляла ни малейшего признака злости или раздражения, а тут они полились из неё не прекращаемым ядовитым потоком, — Простите, я не хотела…
— Ничего.
Мама встала и быстрым шагом вышла из комнаты. Тишину, царившую в комнате, нарушали лишь тихие вздохи и шипение. Казалось, прошла целая вечность с её ухода.
Мама вернулась с толстой книгой в выцветшем и дряхлом переплёте.
Надпись на ней разобрать было почти невозможно. Аля сдула пыль и открыла книгу. Столб мелких частичек полетел прямо на девочек и те закашлялись, размахивая руками в тщетных попытках отогнать от себя эту многовековую грязь. Теперь к запаху кофе прибавился и аромат старинных страниц. Не говоря ни слова, мама перелистнула несколько страниц, начав почему-то с конца, и повернула старинную вещицу к остальным членам семьи.
Страница представляла собой выцветший жёлтый пергамент с рисунком посередине и столбиками текста. Близнецы подошли ближе. Все рисунки и рукописи были выполнены чёрными чернилами. Схематично прорисованная шея и подобие волос контрастировали с искусно выведенными буквами и символом на самой шее.
Настя пробежалась глазами по листу. Как она и ожидала, понятного современного языка в таких книгах найти практически нереально.
— Это древнерусский?
— Да.
Пока сестра пыталась вчитаться в текст пергамента, Аня пристально разглядывала картинку, мысленно пытаясь убедить себя, что символ на её шее просто похож на этот.
— Читай, — даже пустым и надломленным голосом отец умудрялся раздавать жёсткие приказы.
— Я не знаю этого языка.
— А я не прошу тебя делать это дословно, переводи как понимаешь, на современном языке.
Аня коротко кивнула.
— «
Изначально лиры делились только на две группы: на защитников и хранителей. Далее возникшие трудности поспособствовали созданию третьей группы — финиты. Лиры этой категории также принадлежат к одной, из выше указанных подгрупп. Их отличает лишь сила повеления, которая превосходит повеление обычных лир в два и более раз. Отличительным знаком «одарённых» является символ на шее, изображающий прописную «Ф», обрамлённую символикой стихии обладателя. Ввиду особо сильных и отличных от других способностей финиты имеют собственные книги повелений и обучаются по усложнённому плану».
Аня закончила читать и с непониманием оглядела семью. Искреннее недоумение отразилось на прекрасном лице блондинки, но никто из взрослых не спешил прерывать молчание.
— То есть, вы хотите сказать, что я и есть эта… как её там…
— Финита, — подсказал отец, — да.
— Теперь я вообще ничего не понимаю. Это разве плохо? Вы сказали, что эти лиры, помогают сохранить природу в более менее нормальном состоянии, — получив удовлетворительный кивок, она продолжила, — Следовательно, Аня сможет помочь нашей планете быстрее и эффективнее. Зачем делать из этого трагедию?
Мысль, возникшая в голове брюнетки, заставила её горько усмехнуться. Все взгляды вмиг переместились на неё.
— Чем больше сила, тем больше плата, не так ли? Неужели финиты кому-то помешали? Что с ними делают? Отлавливают? Запугивают? Заставляют вступить в какую-то секту? — Аня всё ещё не верила в происходящее, а всё, что произошло до этого: представление родителей, волшебные сферы, лопнувшие стаканы — просто обман зрения, иллюзия или же её собственные фантазии, всплывшие на фоне стресса.
— Быстро она… — прошептала мама, а из глаз женщины вновь брызнули потоки солёных слёз.
— Да вы бредите! Я не собираюсь больше это выслушивать, — Аня не на шутку испугалась серьёзного тона родителей, — Если это шутка, то не смешно! Расскажите как-нибудь на досуге секрет тех фокусов!
И не дожидаясь ответа, она развернулась и ушла в комнату, твёрдо решив отвлечься хорошей книгой из домашней библиотеки.
— Другой реакции от неё я и не ожидал. Ты, то хоть нам веришь?
— Да, но если честно, совсем не хочется, — немного подумав, она спросила — Так что делают с финитами?
Мама вздрогнула, не ожидая продолжения разговора. Она резко встала, подошла к дочери и обхватила тёплыми ладошками её лицо.
— Это не важно. Важно то, что она в опасности. Нас она слушать не будет, поэтому поговори с ней, пожалуйста, сама. Если она осознает всю серьёзность сложившейся ситуации, будет намного проще.
Настя улыбнулась, но улыбка вышла натянутой и неестественной.
— Хорошо, мам. Приятного аппетита.
***
Найти Аню оказалось нелегко. Она незаметно выскользнула из дома и отправилась на свежий воздух.
Первые пятнадцать минут Настя потратила на поиски сестры в доме, а остальные сорок на осмотр всех прилежащих территорий. Она сильно вымоталась, когда всё-таки нашла сестру, сидящую на высоком камне рядом с родником в чаще леса.
Аня так и не смогла сосредоточиться на книге, поэтому решила обдумать слова семьи. Верить в этот бред совершенно не хотелось, но ненавистное чувство опасности преследовало её как назойливый комар. Она нервно ёрзала на гладком камне, заворожено глядя на ручеёк, стремящийся к матери-реке. В голове вертелся вопрос: «Неужели я правда могу подчинить себе эту стихию?». Но как бы она не старалась, повторить тот подвиг со сферой, никак не выходило. Поглощённая своими мыслями она не заметила подошедшего сзади человека.
— Тебе не стоило так бурно реагировать.
— Я знаю, но не могу поверить ни единому слову, — она нервно вздрогнула, и успокоилась, услышав родной голос сестры.
— Не можешь, или не хочешь? — Настя опустилась рядом на траву, и любовно провела по ней рукой. Аня промолчала. Настя тихо выдохнула, — Я так и думала. Почему бы тебе хоть раз не довериться кому-то кроме себя самой?
— Я доверяю тебе, — холодно отрезала она.
— Даже сейчас, когда я пытаюсь тебе помочь, ты не пытаешься элементарно дослушать до конца!
— Просто я не хочу слушать твои вечные нравоучения, — это не было сказано с упрёком, обидой или злостью. Нет, она говорила совершенно спокойным будничным тоном, будто о погоде за чашкой кофе.
— Я говорю о ком-то кроме меня. Другим людям, не родственникам, — она легко проигнорировала слова сестры.
— Уже доверялась, и что из этого вышло? Они меня кинули, предали, даже не попытавшись понять. Не будь наивной дурочкой, Насть.
— Аня, подумай! Теперь это станет неотъемлимой частью нашей жизни. Тебе не удастся это игнорировать.
— Ты мня недооцениваешь.
— Знаешь, что?
— Что?
— Это эгоизм с твоей стороны — иметь что-то и не использовать это во благо другим! Тем более когда это «что-то» ещё и сильное!
— Пошли домой. Мне, да думаю и тебе, нужно время, чтобы это всё переварить и разложить по полочкам, — закончила разговор Аня, совершенно не собираясь продолжать препирательства.
***
На дворе двадцать девятое августа. Вечер. Девочки решили отвлечься от трудного разговора и своих собственных, ненужных и таких сложных в данный момент мыслей, просмотром сериала.
Выполнив все свои процедуры и поудобнее расположившись на кровати, они погрузились в мир американского баскетбола. Не прошло и получаса, как в дверь постучали. На пороге стоял отец. Его лицо не выражало ровным счётом ничего.
— Как зовут вашего школьного директора?
Близнецы с непониманием переглянулись.
— Мария Владимировна, а зачем тебе?
— Завтра пойду забирать у неё документы.
— Что?! — в один голос прокричали они.
— Пап, я ослышалась, или вы хотите забрать документы из школы, куда мы пойдём послезавтра?
— Нет, ты не ослышалась. Мы переводим вас в другую школу. Так что спускайтесь вниз.
Переполняемые чувствами удивления, волнения и возмущения, девочки спустились в гостиную. Тут уже стоял малиновый чай с мёдом. Чтобы хоть немного успокоиться они взяли кружки и вцепились в них мёртвой хваткой, игнорируя довольно высокую температуру керамики.
— Вы нас переводите?! — Настя буквально прокричала эту фразу.
— Да, мы переводим вас в школу, где учатся такие же дети как и вы. Мы тоже в такой учились. Только я с шести лет, а папа с десяти.
— Но тут живут все мои друзья! Это хоть недалеко я надеюсь?
— В лесах Сибири.
— Что?!
— То есть, нам придётся не только учиться, но и жить там? — предположила Аня, которой изначально идея очень даже понравилась.
— Да, — родителей тоже явно не радовала такая перспектива.
— Я не хочу, — упёрлась Настя. Её губы надулись и задрожали, ресницы начали колыхаться чаще, в попытке остановить неумолимо приближающийся поток слёз, в горле застрял большое неприятный комок, а глаза заблестели.
— Не волнуйся, всё будет хорошо. Я уверена, вам там понравиться, — она обняла её за печи.
— В любом случае мы уже договорились. Так что, назад дороги нет.
Мама бросила гневный взгляд на мужа, услышав громкие всхлипы дочери.
— Идите собирайте вещи. Выезжаем завтра в шесть утра.
Ничего не оставалось, как пойти собираться. Мысль никак не укладывалась в голове, а переварить такую новость было очень трудно. Как ни старалась Аня успокоить близняшку, ничего не вышло. В процессе сборки одежды и средств личной гигиены она успела позвонить всем своим знакомым и друзьям и сообщить эту ужасную новость. Учитывая, сколько у неё таких людей, разговаривала по телефону она очень долго.
Как ни странно, всё удалось сложить в крайне короткий срок. Мама сказала не волноваться, так как они смогут присылать всё что нужно, в случае нехватки. Аня не до конца понимала как это возможно. По словам родителей, школа и впрямь находилась в Сибири между болотами и непроходимыми лесами. Связь там не ловила, электричества тоже не было, как не было и дорог, и тропинок. Всё это обеспечивало безопасное пребывание и обучение маленьких лир. Это так же значило, что брать с собой телефоны и какие-либо другие электрические приборы было бессмысленно.
К одиннадцати вечера всё было сложено в одну большую кучу на столах, и семья в растрёпанных чувствах легла спать.
